Страсти на кухне

Несколько часов назад.       Я так устал. По моему телу развивался алкоголь. Я чувствовал, как он прожигает стенки горла, дурманит мои мысли. Напротив меня сидела Чэён в объятиях этого пингвина. Рядом со мной суетилась Джухён. Её руки не знали, как заставить смотреть только на нее. Проведя по бедру, она заставила меня забыться — я отвлекся на нее, и мы пошли танцевать. Я хотел забыть, что между нами произошло тогда, ту ночь, клуб, даже первую встречу. Девушку, тем более такую, трудно забыть, когда она, действительно, ранит твое сердце. Мое ранили и глубоко. Зачем, зачем мне эта девушка? Рядом со мной, в моих руках сейчас другая, которой я нравлюсь. Зачем биться об стенку, если меня не замечают и пытаются отдалить от себя? Эту войну я проиграл и признаю поражение.       Я оглянулся по сторонам и не нашел Чэён. Подумав, что она с Сехуном, я решился на шаг. Пусть все теперь будет, как будет. Не хочу ничего думать.       Я взглянул на Джухён. Мой серьезный и пленительный взгляд притянул её ко мне, и она упала в мои объятия. Вокруг все расступились, послышались удивленные возгласы.       Закончив, я поднял глаза и заметил Чэён: она стояла у стола, в руках держа бокал. В одно мгновение опустошив его, она направилась к Сехуну. Всё оставшееся время она вела себя вызывающе. Под конец Сехуну просто уволок её на улицу, и они скрылись. А я поехал провожать Джухён и завис у нее дома. Всю свою боль и злость я выместил сегодня ночью. Я пообещал себе, что теперь я не буду смотреть в ее сторону. Я стану невидимкой для нее.       Но странное чувство съедало меня каждый раз, когда я её видел. Эти золотистые волны, пухлые щечки, нежный взгляд, мой ангел, мое наказание, которое издевалось надо мной. Какая-то часть души знала это, а я не мог сопротивляться. Я знал, что утром придет понимание и осознание, что я натворил. Развернувшись, я увидел спящую Джухён. Что я наделал? Как мне теперь жить?

***

Настоящее время.       Моя голова, она просто разрывается на сотни маленьких кусочков. Всё вокруг так шумит и гудит. Ощущение, что я могу услышать торговца из лапшиной, в паре километров от нас, хоть окна и выходили во двор, уровень слышимости был сейчас на пике. Во мне открывались суперспособности, скрытые таланты. Еле открыв глаз, я пыталась рассмотреть, где я нахожусь. Все сливалось и было мутным. — Сколько я вчера выпила? Я спряталась под одеяло. — Проснулась? — послышался мужской голос. Только не Чонгук!       Я отодвинула одеяло и взглянула на дверь. Еще хуже. — Сехун? Пройдя в комнату, он поставил поднос на тумбочку рядом с кроватью. — Как ты? — тихо разговаривая, он понимал, что мне плохо. — Ужасно, мне кажется, что я сейчас умру, — простонав, я закрылась одеялом от стыда. — Не переживай, я всё понимаю. Вот уж сомневаюсь… — Прости, Сехун, — приоткрыв одеяло, — мне так стыдно за себя. Поймав его взгляд, мне стало ужасней еще больше, и я отвернулась. — Ладно, я принес тебе воды и таблетку: думаю, тебе нужна она сейчас как никто другой, — встав с кровати, он направился к шкафу, — полотенце и халат на тумбе — освежись и на кухню. — Сехун, — обернулся, — прости меня, я такая ужасная. — Ты мне не разонравилась, не переживай, — ухмыльнулся он. С горечью я глянула на стакан воды и пошла в душ. На столе стоял завтрак. Сехун, оказывается, неплохо готовит. — Любовь к еде тебя подтолкнула к открытию ресторана? — Да, мой отец был шефом. И я захотел продолжить его дело. — Оу, значит этот ресторанчик? — Да, здесь он работал. Он завещал, чтобы я продолжил дело, не бросал ресторан — я так и сделал. — Ты не рассказывал раньше. — Ты не спрашивала. — Какие еще секреты ты таишь? — Я открытая книга, а вот ты…       Я уткнулась в тарелку, понимая, к чему он клонит. Но он был человеком, которому я не хотела рассказывать о прошлом. Нет, не то чтобы я не доверяла, просто не хотелось это перенести через себя. Я вчера это уже проводила вместе с алкоголем, постаралась всё забыть, хотя бы еще на год. — Ладно, это личное, я понимаю, но иногда лучше выговориться. Нет, не лучше. — Отвезешь меня домой? — Ладно. Хорошо. Я вышла из-за стола и направилась в комнату. — Спасибо за завтрак.