Знакомые незнакомцы

      Иногда Маринетт Дюпэн-Чэн жалела, что в сутках всего двадцать четыре часа, а в неделе лишь семь дней. Разве можно за столь короткое время решить все накопившиеся вопросы? Казалось, что без её непосредственного участия кампания рискует рухнуть в одно мгновение, словно карточный домик от лёгкого дуновения ветра. Нет, положение вовсе не было столь шатким, скорее наоборот, но внутренний страх падения мешал расслабиться. Да и как уйти домой, когда от её решений зависело так много? Требовалось изучить предложения поставщиков, утвердить итоговые эскизы для новой линейки, разобрать рабочую почту, безжалостно мигающую оповещением о скором окончании памяти, перепроверить бухгалтерию, отобрать моделей для съемки весенне-летнего каталога и согласовать даты примерок… О том, чтобы нормально поесть или как следует выспаться и речи не шло.       Справедливости ради, она сама взвалила столь непосильную ношу на хрупкие женские плечи, практически поселившись в рабочем кабинете и отказавшись делегировать хотя бы часть задач своему ассистенту. В конце концов, слишком много сил, душевных и физических, было вложено в это детище, чтобы позволить хоть одному винтику в сложном механизме дать сбой. А чтобы не допустить этого, нельзя было перепоручать другим решение важных задач. Так, во всяком случае, полагала основательница модного бренда «MDC».       Словно в подтверждение фразы «каждому воздается за труды его», дизайнерская компания Маринетт процветала, переживая поистине золотое время. «Главный конкурент империи AGRESTE», «глоток свежего воздуха», «новый взгляд на мир моды» — восхваляли её все передовые издания моды, а порог офиса обивали толпы журналистов, жаждущих взять интервью или получить право на эксклюзивную фотосессию.       Чертовски приятно осознавать, что детские мечты воплощаются в реальность. Маринетт испытывала поистине щенячий восторг, наблюдая как прилавки топовых магазинов заполняют её коллекции, а из желающих сотрудничать выстраиваются очереди. Её даже стали узнавать на улицах и, что самое удивительное, просить автограф или фото на память. Совсем как в былую давность у Ледибаг, только теперь ей не нужно было прятать лицо за маской. Вернее, она была, но, к счастью, её никто не замечал, ведь такие маски ежедневно носят миллионы парижан.

***

Дзынь-дзынь-дзынь. — Мадемуазель Дюпэн-Чэн, Алья Сезер на первой линии, — огласил кабинет голос секретаря, отрывая начальницу от проверки недельного отчёта отдела производства. — Спасибо, Софи.       Разговор предстоял не самый приятный, поэтому Маринетт сделала глубокий вдох и, поудобнее устроившись в кожаном кресле на колёсиках, нажала кнопку соединения. — Привет, Алья! Как жизнь? Видела в новостях твой репортаж. Новая прическа тебе невероятно идет, — как можно более радостно поприветствовала она подругу. — Не заговаривай мне зубы, Мари! Как ты могла так со мной поступить?       Маринетт лишь закатила глаза, предвкушая новую порцию нотаций от лучшей подруги. Подобные разговоры случались между ними слишком часто за последнее время, что ужасно раздражало. — Уже наябедничал? — Прекрати вести себя как ребенок. И нет, Николя ничего мне не сказал, но он слишком громко молчал, вылупив на меня глаза, так что пришлось поднажать, чтобы вытянуть из него хоть слово! — причитала Сезер. — Не хочу быть банальной, но я предупреждала, что это глупая идея! — Маринетт потянулась к графину, чтобы налить себе воды. Прежде, чем сделать глоток, она приложила стакан ко лбу, наслаждаясь прохладой стекла. — Хватит сватать меня всем подряд, а тем более своим коллегам по работе. Я серьёзно. И перестань засыпать мою почту «резюме» очередных провальных кандидатов. Ты же знаешь, что всех их я направляю в спам. — Если ты наплевала на себя, то я этого делать не собираюсь, — не терпя никаких возражений, заявила Алья. — Тебе уже тридцать лет! Хочешь навечно в старых девах остаться? — Спасибо на добром слове! И мне двадцать восемь, — поправила она Сезер, — столько же, сколько и тебе, если ты забыла. — Забудешь тут, — пробурчали на другом конце линии. — Ну вот зачем ты сказала Николя, что любишь меня?! — Но я и правда люблю тебя. — Он понял это в ином смысле и теперь бросает на меня странные взгляды, а мне с ним ещё работать! — Ну прости, он жутко нудный. Я не знала, как ещё от него отделаться.         Свидание с редактором новостного канала, на котором работала бывшая одноклассница, можно было смело заносить в список худших. Мало того, что он опоздал, что уже говорит о многом, так ещё и безостановочно курил, а в качестве вишенки на торте предложил Маринетт полностью оплатить счет, раз уж это она его пригласила! — Ты выбрала самый оригинальный способ! Теперь он думает, что по выходным мы с тобой уходим в розовый закат, слушая песни Элтона Джона и попивая Пина Коладу. — Боже, Алья, откуда это в твоей голове? — звонко рассмеялась Мари.       Работа и правда отнимала практически всё её свободное время, не давая возможности устроить личную жизнь. Впрочем, Маринетт не стремилась выйти замуж и осесть дома, изображая из себя скучающую домохозяйку. Ей вполне хватало редких любовных интрижек, без каких-либо серьёзных обязательств. Работа была ей и мужем, и любовником, доставляя ничуть не меньшее, а порой и куда большее удовольствие.       Всего в своей жизни она добилась сама, переживая как взлёты, так и громкие падения. Прошло уже почти десять лет с тех пор, как ей дали от ворот поворот в компании её мечты. Габриэль Агрест не был заинтересован в молодой девушке, не способной посвятить все сто процентов своей жизни работе. А тогда она не могла… Этот отказ послужил лучшей мотивацией, заставив работать вдвое усерднее. Пожалуй, она должна сказать спасибо, ведь не откажи он ей тогда в работе и кто знает, как сложилась бы её жизнь.       Сегодняшние же реалии обстояли так, что представители «AGRESTE» неоднократно выходили к ней с предложениями о сотрудничестве, которые она раз за разом отвергала. Может и глупо, но где-то внутри у неё все ещё сидела обида.       От воспоминаний своей юности её отвлек стук в дверь. Через мгновение в проеме появилась блондинистая макушка Софи с извиняющимся выражением на хорошеньком личике. — Простите, но вам звонит Месье Бовер по второй линии. Я подумала, что что-то важное, поэтому… — Всё в порядке. Спасибо, что сообщила, — с пониманием кивнула она секретарше, после чего та поспешила удалиться. — Алекс? — вновь послышался голос Альи. Маринетт и забыла, что она всё ещё висит на линии. — Кто же ещё, — горько вздохнула Дюпэн-Чэн. — Я позвоню тебе из дома, идет? Ненавижу этого Бовера. Старый напыщенный индюк. — Ему тридцать пять. Ммм… кстати… — Алья! Просто оставь эту мысль до того, как она обретет словесное воплощение в твоей голове. — А я что? Я ничего! — как ни в чём не бывало заявила Сезер и, пожелав удачи, отключилась.       Маринетт залпом осушила недопитый стакан воды и мысленно постаралась поймать дзен, после чего переключилась на вторую линию. — Я слушаю, Месье Бовер. — Мадам Дюпэ… — Я не замужем и вам это прекрасно известно, так что давайте без Мадам, — прервала она его, обещающую быть пылкой, речь. — Что он сломал на этот раз? — Думаю, вам лучше приехать и самой всё увидеть, — пропустив мимо ушей её тираду про замужество, ответил мужской голос. — Конечно, — обречённо протянула она, массируя пальцами виски. — Скоро буду.       «Третий раз в этом месяце. Бьёт все рекорды!» — с некой апатией подумала Маринетт, усердно соображая, что ей придется перекроить в своём расписании, чтобы освободить окошко для поездки в свой бывший коллеж.       Нехотя поднявшись с насиженного места, она подошла к большому зеркалу на ножках, расположенному в углу её кабинета. В отражении на неё смотрела привлекательная молодая женщина. Молочная кожа, мелкая россыпь веснушек, выразительные глаза и иссиня-чёрные волосы, собранные в высокий пучок. Эффекта «вау» мешали достигнуть тёмные круги под глазами, с которыми уже не справлялся ни один тональник.       Поправив макияж и пригладив персиковую юбку-карандаш, Маринетт подмигнула своему отражению. Подумав секунду, она решилась расстегнуть пару верхних пуговиц на шелковой блузке. — Держись, Месье Бовер!