Мгновения жизни

Миллер рвал и метал за проваленное задание, которое окончилось очередным взрывом. Макриди не мог вставить слова, они тонули в крике Миллера. Джим ничего не хочет понимать, он не терпит нелепых оправданий. — Пять погибших, как можно было не заметить этого ублюдка? Насколько можно быть слепым, что бы не заметить этого чемодана. Уволю всех, уволю к чертовой матери. Впервые Адам боялся своего начальства и этот страх первобытный. Маку влетит от Миллера, а Адаму от Мака, и причем нехило, если конечно не с кулаками. Он слышал как Миллер стучал по столу кулаком, но он не слышал Мака. Если Мак молчит, то не к добру. Затишье, Адам втянул голову в плечи, и работал. Вот хлопнула дверь, и Мак направился в свой кабинет. — Ко мне не заходить, — сказал он и зашел в кабинет, щелкнул замок. До конца рабочего дня Адам был как на иголках, и ждал, что Мак позовет его для разноса, но нет. Ведь это Адам не разглядел как следует портфель этого смертника, хоть он и показался Дженсену подозрительным. Почему он не остановил его? Он ушел. «На Мака это не похоже, — подумал это он, — он мне бы устроил Варфоломеевскую ночь» С поникшей головой Дженсен шел по дороге, домой, он решил прогуляться пешком. Пятеро убитых на его совести. Удар в грудь свалил его на землю, на спину. Он пришел в себя. Ситуация такая: он на спине, на нем девушка, в амуниции для езды на роликах. Она смотрит на него. — Ты разве не слышишь, что я крикнула? — Нет, простите, я задумался. — Задумался, — хмыкнула она, — ты идешь по тротуару, то будь добр, смотри внимательно. Ладно, жизнь коротка что бы злиться. Она пыталась встать, но получалось плохо, и девушка шлепнулась на зад. Адам помог ей, подал руку. — Спасибо, есть еще галантные мужчины. Все таки Прага, это сказочный город, даже люди сказочно вежливы. — Впервые в городе? — Да, — девушка отряхнулась от пыли и листвы, — я мечтала здесь побывать. — Здесь столько боли было, — сказал он. — Меня это не остановило. Не хотите мороженного, любой стресс снимает. — Боюсь, вы ошибаетесь. — Ой, да ладно, — она взяла его за руку и утянула за собой, — здесь такое вкусное мороженное, такие сорта. Вам понравиться, и вы забудете о грусти, поверьте. Это не тот город, что бы в нем грустить. Он практически бежал за ней, и почему, он позволил этой девчонке утянуть его за собой, и уговорить. Вскоре они сидели в кафе и ели мороженное. Она заказала много. Как ребенок. Он поражался ее детской непосредственности, хотя на вид давно не девочка. — Так как твое имя? — спросил он, ковыряясь ложкой в фисташковом мороженном. — Вита. Необычно, не правда ли? — она с удовольствием поглощала мороженное с тертым лесным орехом, — как вкусно-то. — Необычно. — А как твое? Я же не буду называть тебя невнимательным. — Адам. Не надо мне прозвищ давать. — А я уже придумала Депрессарик, — она залилась смехом, Адам невольно улыбнулся, потому что при таком заразительном смехе, невозможно не улыбнуться, — ты всегда такой угрюмый? — Не всегда. — Ясно. Ох, — вздохнула она и откинулась на спинку стула, — все, я объелась. Хочешь? Она пододвинула ему остатки. — Нет, я наелся. — Как знаешь, с собой заберу, — она поманила официантку, та подошла, — мне с собой, ну и молодому человеку, а то угрюмый. — Мне не надо. — Адам, не спорь. И вот они снова вместе. Она катилась вровень с Адамом. В руке контейнер с мороженным, вид у нее довольный. «Ну как так можно жить, беззаботно, не думая о будущем?» Вита вырвалась вперед, потом повернулась лицом к Адаму. — Это опасно, ты можешь в кого-нибудь врезаться. — Не занудствуй. Я осторожна, — она осматривалась, — погода классная, располагает к прогулке, пошли в парк. — Я домой хочу. — Депрессарик, перестань, а? Пошли, там и мороженное доедим. — Пошли, — что толку спорить с ней, все равно утянет. Авантюристка. На небольшой площадке для катания на роликах, были скамейки, Адам поспешил к ним. Что бы немного отдохнуть. А вот в девушке, казалось, энергия не иссякала. Она ездила мимо него туда-сюда, выдавая какие-то повороты и трюки. «Вообще беззаботная какая-то, дел что ли нет? — уже наверное, стариковские мысли посещали Дженсена, он мысленно ворчал, а с другой стороны, это похоже на зависть» — Ты не хочешь покататься? — она плюхнулась рядом с ним и взяла свой контейнер с остатками мороженного. — Ты смеешься надо мной? — Адам, не веди себя как древний старик, хотя и они вон катаются, смотри, — она показала на престарелую пару на роликах, они катались, держась за руки. На лицах просто детский восторг, — ты-то чем хуже? — У меня нет роликов. — Можно арендовать, и катайся, сколько влезет. Пошли, не будь занудой, - она увела мужчину, туда где можно было арендовать ролики. — Слушай, а чего это ты ко мне прицепилась? — спросил Адам, вставая на ролики, долгое отсутствие дало о себе знать, и он упал, — черт подери. — Не знаю, просто так получилось, разве повод нужен? — она помогла ему встать. Он отряхнулся. — Давай потанцуем? — С ума сошла? На роликах, — глаза его расширились от удивления. — Все возможно, — она взяла его за руки и утянула на площадку, где несколько человек старались танцевать. Адам даже не мог представить, как можно танцевать на роликах, но Вита рассекала словно она была на льду. Дженсен делал неуклюжие попытки хоть что-то изобразить, хоть что-то похожее на танец. Он падал, она снова и снова помогала ему встать, при этом она смеялась и не было на ее лице ни капли раздражения от того, что он снова и снова падает. И это ему показалось странным. «- А может, я до такой степени привык к негативу, что просто порой хочется видеть его. Она просто радуется жизни, что в этом плохого» — Все хорошо Адам, просто ты не так часто ездил на роликах. Давай, будем здесь видеться, и кататься со временем научишься. О, медляк. «Так-с, я попал» — Не стесняйся, я буду поддерживать тебя, — она приблизилась к нему и обняла. — Хорошо, раз ты так уверенна. Мужчина взял ее за руки крепче, и они катались словно на льду. Он старался. Забывались проблемы этого дня, Адам хотел расслабиться. Тяжелые минуты угрызения совести, растворились. Он танцевал на роликах с незнакомой девушкой, крепко держал за руки, словно не он не умеет кататься, а она. Странное чувство. Музыка для них. «- А не слишком ли далеко я зашел, что-то это становиться похожим, на нечто иное. И знаем друг о друге мало. Не с того, не с сего, она приглашает незнакомого мужчину кататься на роликах, есть мороженное. Как ребенок» Наступал вечер и на площадке зажглись огни, люди не расходились, они танцевали до сих пор. — Почему ты такая беззаботная и жизнерадостная? — спросил он. — Адам, я не нагружаю себя тем, что не дает мне жить. Наша жизнь слишком коротка, и проносится так, что порой мы не замечаем ее. Жизнью надо наслаждаться, насколько тяжелой она бы не была, иначе это просто серая безрадостная масса. Тебя жизнь радует? — Я не могу вот так сразу сказать. — Ты, когда в последний раз встречался с девушкой? — Это было давно и мне не хочется об этом вспоминать, у меня нет желания думать о том, что когда-то давно случилось. — Была какая-то надежда? — спросила она, смотря на него внимательно, — и кто из вас не оправдал ее. — Скорее оба, и мы решили просто расстаться. — Но почему это так тебя мучает? Вы просто расстались, а это приносит тебе боль. Знаешь, и я даже смею предполагать, что ты свою жизнь занял работой, чтобы просто забыться. Но это не помогает, поверь. Ты не здешний, возможно, ты убежал оттуда, что бы этот город не был воспоминанием о плохих днях. Как бы ты не занимал голову работой, куда бы ты не убегал, прошлое найдет тебя по одной простой причине, по следам воспоминаний. Отпусти эти воспоминания, разорви, живи и все. Тебе более и не надо, ты сам и не заметишь, как ты забудешь о своих проблемах. — А почему ты убежала? — Решила начать новую жизнь, разорвать с воспоминаниями, ассоциациями. Что бы жизнь была с чистого листа. Надо не только чистый лист перевернуть, но и писать новым почерком. Она была права. Работа, это всего лишь оправдание тому, что у него нет времени, чтобы начать заново. Можно изменить жизнь даже за один час, если не держать воспоминания как мертвый груз, от которого мало толку. Вита почувствовала, что заболела голова. В танце она забыла о том, что надо принять лекарство. Ее партнер был милым и интересным, хоть и немного депрессивным. Она видела шанс, исправить все и забылась. По вискам били молоточки и образ Адама становился расплывчатым. — Давай, отъедем к скамейке. — Тебе не хорошо? — спросил он, поддерживая ее и сопровождая до скамейки, — ты вся покраснела. — Этого не может быть видно сейчас. — Я вижу. Мне не надо смотреть, какого цвета твоя кожа, когда я вижу, что давление повысилось. — Прости, я забыла, что ты ауг. — Так. С этим шутки плохи, — он начал стягивать с нее ролики и надевать кроссовки, — я провожу тебя до дома, где ты живешь? — Напротив Пэлисейд. — Вот и отлично, погоди, я переобуюсь и сдам свои ролики. Вскоре они оба вышли из парка. Состояние девушки его взволновало не на шутку, состояние перед инфарктом, и ладно у нее с собой были нужные лекарства. «- Как так может быть? Она же совсем молодая, и уже такие проблемы» — И часто у тебя так? — Да, может, сильно напряглась. — Ты неплохо напряглась, каталась, меня поднимала, танцевала. Понимаю, радуешься жизни, но себя беречь тоже надо. Сейчас провожу и отдохни. — Ты прям как врач, — сказала она с улыбкой. — Я порой зануда. — Зануда, пока что я этого не заметила за тобой, кроме случая, когда ты говорил мне не кататься задом-наперед — сказала она. Боль начала проходить. И она знала, когда навсегда исчезнут боли. Время неумолимо приближалось. Порой ее это пугало, что она навсегда закроет глаза, а что там, он не знала. Несмотря на то, что она старалась жить, какой-то страх был, внутренний, который нельзя показывать. Неизвестность пугала. Смерть будет одним длинным сном, но ото сна когда-нибудь просыпаются. — Вот мы и дома, — сказал он, выведя девушку из раздумий. — Спасибо, сегодня хорошо покатались. — Хоть какое-то разнообразие в моей серой жизни, — сказал он, отводя взгляд, — хоть вспомнил, как на роликах кататься. — Я рада этому, но мне пора. Я отдохнуть хочу. — Не смею задерживать, — улыбнулся мужчина. — Завтра на том же месте или в кафе, где ели мороженное. — Приказ ясен. — До завтра. — До завтра, — ответил он и девушка вошла в подъезд, дверь со скрипом закрылась, — приятный человек. Дженсен зашагал домой.