Квартирник

Сажусь на кровать и выдыхаю. Что я делаю? Слишком много всего произошло за пару дней. Ещё неделю назад я готовилась к сессии, а уже сейчас я сижу в квартире в Питере без будущего, но с другом за стеной. Я ведь даже к сессии была готова, но Гадюка изъявила желание именно в тот момент отчислить меня. Ну посидела бы я ещё два годика у неё в институте. Ничего бы не сталось с ней. Утро недельной давности. Я проснулась в кои веки выспавшись. Впервые за два месяца у меня не было утренних пар. Я развалилась на кровати как королева. Но даже тут мне умудрились всё обломать, всего одним лишь телефонным звонком. — Тебя к ректору вызывают — сказали мне на том конце провода и отключились. Выхода нет, я пошла, собираться и ехать в институт. — Подавись своими документами! Я тебя отчисляю, и даже не смей куда-то жаловаться, станет только хуже. Даже в задрипанный колледж не сможешь пойти. Вали! — были последние слова Гадюки, прежде чем я покинула её кабинет. — Прости солнце, мы ничего не могли сделать. Она будто приняла тебя за своего кровного врага — успокаивала меня мой куратор. Пожилая женщина, которую уволили через три дня после меня. Недолго я раздумывала над тем, что мне делать. Собрав все вещи в две коробки, я отнесла их своей знакомой, а со своей дорожной сумкой отправилась на вокзал. Благо до Питера был поезд, чуть ли не через пару часов. И вот я сижу в квартире друга и понимаю, что мне надо в душ. Двое суток на поезде, в плацкарте это испытание не для всех. Залезаю в сумку и начинаю перебирать вещи. — Блять! — тихо ругаюсь я, понимая, что не взяла с собой даже банального маленького полотенца для лица. — Победитель по жизни ты Аська! Полный! И как мне мыться? Тихонько выхожу из комнаты и так же тихо. Буквально на носочках иду по коридору в сторону комнаты Вани. Аккуратно стучу и слышу его громкое «ДА!» — Вань, мне дико стыдно. Но я с собой забыла взять полотенце. Это дико стрёмно, но у тебя может есть? — Чё ты мямлишь как будто я твоя ректорша? И я же говорил, что в комнаты можно заходить, не стучась — Ваня лежал на кровати и рядом с ним лежал его ноут и телефон. Встав с кровати, он полез на самую верхнюю полку в шкафу, и через какое-то количество времени выудил оттуда чёрное полотенце. — Лови! — и мне на голову полетело вышеупомянутое полотенце. Следом так же полетело полотенце чуть меньшего размера. — Не поймала! — начал ржать Ваня, на это я лишь ущипнула его за щиколотку и ушла из комнаты под его крики «бля, больно!». В ванной я уже была в некой безопасности от мсти этого Матроскина. Вспомнив, почему я называю его так, я засмеялась. Полгода назад. После просмотра мультфильма мы пошли обедать. — А я похож на Матроскина? — неожиданно спросил Ваня, а я аж поперхнулась гречей. — Да. Если Матроскину пририсовать татуировки и добавить в росте полтора метра. — Ну, похож же? — Да! А теперь заткнись и ешь! — я опять уставилась в свою тарелку, гоняя по углам гречу. Так я бы и просидела в тишине, если бы не характерный звук затвора камеры на телефоне и тихое «бля. Звук выключить забыл» — Вань! — угрожающе зашипела я. Хотя это больше было похоже на то как злится хомяк. — Да ты ешь, Ася. Ешь! Я это так. Чтоб навык не потерять — поднимаю голову и вижу, как Ваня наставил на меня свой телефон. — Я же ем чёртову гречу и выгляжу уродски! Зачем фото? — А для памяти. — Ну-ну. И знала я что, что-то было не то в действиях Вани, но я решила не обращать внимания, списывая всё на то, что я его в обычной жизни не знаю. Телефон вибрирует, и я беру посмотреть, что за уведомление мне пришло. «johnny_rudeboy опубликовал фото». Я уже боюсь даже открывать его. Фото было вроде вполне милым. Вот мой стол и между нами две тарелки с едой и кружки с кофе. Одна его рука держит кружку кофе. Но вот что было чуть выше на фото, повергло меня в шок. Я сидела поджав под себя ногу, а вторая была на уровни моего лица. Я залипла в тарелку, гоняя еду. Прокручиваю ленту чуть ниже, и там оказывается подпись: «Вот живёшь так 27 лет. Никого не трогаешь. И тут бац! И ты в ЕКБ ешь гречу с человеком, который открыл мир Простоквашино. С этого момента величайте меня Матроскиным!» и чтоб вконец убить меня, на фото был отмечен мой аккаунт. Когда и как он нашёл его, останется нераскрытой загадкой человечества. — Я тебя идиотом буду называть! — рычу я и запускаю в Ваню конфетой, лежащей рядом с кружкой. — А чё драться-то сразу? — А ты заслужил. К вечеру Ваня не вытерпел моей еды и заказал пиццу. Если быть честной, он заказал их три штуки и одну он схомячил в одного. Сидели мы в комнате на полу. Между нами стояли две коробки пиццы, бутылка коньяка и кола. — Ладно, колись! Почему херовым был 11 класс? — я аж «коктейлем» поперхнулась. — Чё? — Думала, не запомню, цитирую: Единственное, что не дало мне съехать крышей в 11 классе. Колись. Что было такого страшного в то время? — Вань, оно тебе надо? — Да — безапелляционно выдвинул Ваня. — Мать была. — Что? Мама тебе доставляла проблемы? Ты чё одна из тех неблагодарных детей? — Нет. Я люблю свою семью, но просто мать меня не очень сильно любит. Она постоянно скидывала на меня мою мелкую сестру. Пока сама искала «нового папу». А я чтоб ты понимал, не люблю детей от слова «ненавижу». Плюс у меня был выпускной класс, мне надо было готовиться к экзаменам. А всё что я могла делать дома, так это сидеть с ребёнком, убираться, готовить еду и стараться, не убить Аню. — Чё? Аню? — Да, мать назвала мелкую Аней. — Но у тебя, же вроде тоже имя «Аня» — А я про что. Думаешь, почему все меня Асей зовут? Не просто потому, что мне так нравится. А чтоб хоть на пару минут я забыла, что я ненужный ребёнок в семье. Я училась в буквальном смысле на улице. У нас не далеко от дома была заброшка. Там я и сделала подобие комнаты. Продуваемой со всех сторон ветрами. Но там я хоть когда-то могла учиться. Правда сидела я там, в основном с 12 ночи до 3-4 утра. Иногда там было очень тихо, и меня эта тишина вымораживала больше чем холод. И я начала искать что-нибудь из музыки. Сначала это был жёсткий рок, от которого я вскоре ушла. Потом пошли какие-то попсовые песни, от которых хотелось больше блевать. А потом один знакомый скинул пару треков Мира. Ну и как говориться пошло-поехало. Спустя полмесяца я уже знала все треки, чуть ли не наизусть. Знала, кто такой Порчи и Охра. И даже вычислила человека скрывавшегося под маской. А в то время, никто ещё не знал, что ты это он. Так и родилась Ася. Девушка с рыжими волосами, которая могла послать всех на три буквы, при этом, не переставая заплетать косички своей младшей сестричке. — Ебааать! — пронеслось по квартире. — А я говорила, что это тебе не надо. — Что сделала мать. — В смысле? — Ну, ты, наверное, взбунтовалась и послала сестру и мать? — Нет. Для сестры я до сих пор милая девочка. Мать просто считает, что я вступила в секту и из-за этого ещё больше ненавидит. — А что на счёт отца? — Он в Казани. Со своей новой семьёй. Поверь, я ему там нахуй не всралась. — Блять. И бывает же такое. — И не такое бывает. — Собираешься возвращаться обратно после учёбы? — Я чё на дуру похожа? Мне такого счастья не нужно. Чтобы каждый месяц у нас сменялись «папы», которые больше до меня домогаются, чем до матери? Аня щас во втором классе, так что пусть приучается к самостоятельной жизни. Не всё мне ей косы плести и кормить с ложечки. В тот вечер бутылка была уничтожена полностью. А я рассказала Ване про всё в своей жизни. И про Гадюку в институте и про то, что я в Питере была всего три раза, хотя хочу там жить. И про то, что на их концерте была. — Ты кстати мне автограф зажал! — возмутилась я. — Как так? — А вот так! Ты с Миром и Порчи после концерта раздавал автографы, и когда я подошла к тебе, ты подписал всем вокруг, но не мне. Так у меня и остался тот листок всего с двумя подписями! — Боже! И какой я после этого человек? — Обычный. Может у тебя были на то причины. — Нет. Скорее всего, я был настолько убит, что делал всё на автомате. Ну-ка притащи тот листок — я встала с пола, постояла три секунды и услышав «бля. Пьянь» пошла искать тот лист. Хотя искать его было не надо, он лежал в моём ежедневнике. Подав лист Ване, я опять уселась на пол. Ваня, осмотрел подписи, хмыкнул, достал из своего рюкзака маркер и большим росчерком поставил на пустом месте свою роспись. И если бы это всё. Через пару минут у меня на ногах красовались его фирменные улыбки, как и на телефоне и на его блокноте, который он достал вместе с фотоаппаратом. Всё это действо было ярко запечатлено на его фотоаппарат. И пока я ходила на кухню за печенками, одно фото с моими ногами и его улыбками уже было выложено в твиттере с хэштегом улыбка Охры. Наше время. Одевшись и выйдя из душа, я прошла в свою комнату. На балконе как раз кто-то был. — Прости. Я тут курю иногда — в комнату вошёл Никита. — Всё в порядке. Меня Ваня предупредил. Можешь ходить в любое время. — Ты как хоть? Ванька толком ничего мне не сказал, что у тебя за проблемы. Если что, обращайся. Я всегда помогу. Ванин друг — мой друг! — Никита вскинул голову и вышел из комнаты. — Спасибо — слишком поздно сказала я. К вечеру, достав свой ноут, я узнала пароль от местного вай-фая. И сейчас пыталась найти в интернете нормальные объявления о найме. Но каждое из предложных было хуже предыдущего. — Ася, мы в клуб. Нас не теряй! — в комнату заглянул Ваня, а на заднем плане мельтешил Никита. — Хорошо. Удачи! — я отсалютовала другу и опять погрузилась в поиски. В итоге спать я с такими успехами легла ближе к часу. А в три домой завалились соседи и со смехом и гомоном прошли в гостиную. Благо она была через комнату от моей, и я не слышала, что там творилось.