Призвание любить

- Алиска-а-а! Догоняй! Артем, хохоча, умчался вперед на своей верной Альве. Только белый хвост и мелькнул впереди, скрываясь за холмом. Породистая лошадка светло-серой, даже белой, масти, вообще-то уступала моему Беркуту в скорости. Просто моему коню не повезло с наездницей. Беркут пофыркивал, тряс головой и так и норовил сорваться на галоп с легкой рысцы. Кому вообще понадобилось устраивать конную прогулку с утра пораньше в мой собственный День рождения?! Уже не помню, кто и в какой момент решил, что это классная идея, но в итоге мы всей семьей с утра пораньше выбрались верхом, прогуляться в… а кстати, где я? Это была еще одна «классная» идея уже авторства моего братца – поехать наперегонки подальше от родителей, видите ли «сюда мы еще не заезжали, поехали, посмотрим что там». Лес тут, лес! И куча холмов. И где этот мальчишка?! Беркут подо мной протяжно и жалобно проржал. Эх, ладно, солнышко, ты и так застоялся. - Только не выкинь меня из седла, - я ласково потрепала коня между ушей, - обещаешь? Беркут фыркнул, вскинув головой. Вдохнув поглубже, я медленно выдохнула, и, чуть пришпорив коня, припала к его шее. Беркут, радостно всхрапнул и рванул галопом. Я взвизгнула и уткнулась носом в гриву, зажмурив глаза. Вскоре над головой разомкнулись ветки, деревья поредели, а потом и вовсе закончились, и мы выехали к тем холмам, за которыми скрылся Артем. Я все же рискнула оглядеться. И надо сказать, во время: такой красоты я, как мне показалось, никогда не видела. Убегающие зелеными гребнями холмы прямо к горизонту казались бесконечными. И почти сразу они сливались с голубизной неба. Я не сдержала восхищенного вздоха. И Беркут, словно разделяя мое ошеломленное состояние, снова протяжно заржал, даже не сбавив хода. Надо отдать ему должное, конь обещание выполнял, и я все еще была в седле. Мы обогнули первый холм, а второй пошли брать штурмом, пробираясь к его вершине. Беркуту, правда, пришлось сбавить галоп, но конь упрямо пробирался вперед, пыхтя в обе ноздри как паровоз. И как только мы приблизились к вершине, откуда-то справа раздался заливистый счастливый смех. - Алиска, молодец! Я думал, ты никогда не решишься! – Артем сиял глазами. Они с Альвой огибали холм по кругу, чтобы встретить нас внизу. Беркут, казалось, и без того был невыносимо счастлив, но когда обнаружилось, что впереди плавный ровный спуск и можно вдоволь разогнаться, и вовсе пришел в дикий восторг. И взвизгнув что-то на воем лошадином, он со всей дури рванул вниз. И вот теперь визжала уже я. Визжала долго, а спуск все не заканчивался. И когда ультразвук у меня закончился, перешла на отборные крепкие выражения, юной девушке с благородным воспитанием совсем не положенные. Артем пропал из виду, когда мы на полной скорости начали объезжать очередное возвышение. - Тише, тише, мальчик! - пыталась я успокоить коня. Но тот, счастливый, что ему наконец-то дали побегать, и не думал меня слушать. Наверное, еще бы и победный клич издал, если б мог. А вот когда он пошел на второй спуск с соседнего холма, мне стало уже не смешно. - Артем, я тебя убью!!!! – пообещала я на прощание, уносясь с зеленую даль. *** Не знаю, сколько мы так носились, но мне казалось, Беркут уже никогда не остановится. Я, вновь зарывшись носом ему в гриву, зажмурилась, вслушиваясь в глухой стук копыт и удары собственного сердца, которое вот-вот грозило остановиться. А еще мысленно молилась, чтобы этот ужас закончился! И, спустя неведомое количество времени, мои молитвы таки были услышаны. Конь сбавил шаг, и легкой рысцой потрусил - тут я все-таки подняла голову – в сторону дома! Животинка, вдоволь набегавшись, самым честным образом вернулась домой. - Ах ты… - только и выдала я, да так и не закончила ругательство. Беркут что-то проржал, тряхнул головой, от чего длинные уши смешно заколыхались, и пошел еще медленнее. Я со стоном облегчения вновь уронила голову на шею коню и обмякла в седле. От счастья захотелось расплакаться. - Алиса, доченька, ты во время! – папа выбежал мне на встречу, - где вас с братом носило? Боже, дочка, что с тобой… Папа замер на месте. От дома в мою сторону уже неслись на всех парах слуги, обеспокоенно охая и вздыхая. Ну, да, подозреваю, видок у меня тот еще. Беркут послушно остановился около папы, позволив взять конюху себя под уздцы. Я же буквально перетекла из седла в руки родителя. - Доченька, ты как? – папа погладил меня по голове. - Нормально, - пробурчала я ему в плече, и, переведя дух, обернулась к конюху, - яблок ему не давать! Беркут фыркнул, топнул передним копытом и… заржал как конь. Я показала на прощанье ему язык и позволила увести себя в дом. - Ох, Алиса, тебе следует начать приводить себя в порядок! - и с первых ступенек террасы я сразу угодила в мамины руки, - первые гости скоро будут, - а вот тут я хотела поинтересоваться, что им тут делать так рано, но не успела, - но сначала кое-что другое… И мне в руки вручили телефон. - Алло? - Сестренка, родная, с Днем рождения тебя!!! Я тебя очень люблю и желаю тебе всего счастья этого мира! А главное – искренней, светлой, вечной любви! … Со слезами на глазах я выслушивала от Ани поздравления целых полчаса. Она и слова не давала мне вставить, осыпая самыми приятными словами, которые только можно было услышать в день своего двадцатилетия. Родители оставили меня на первых же минутах разговора. Ушла и прислуга. Свидетелей моей минутной слабости не нашлось. Ну, только сестра на том конце провода, но та тоже всхлипывала вместе со мной, и уж она точно никому не расскажет. Аня не могла приехать, поскольку у нее намечтался отчетный концерт именно сегодня. Свое выступление она пообещала посвятить мне, и сразу же отправится в аэропорт, как только опустится занавес. Мне казалось, я могу слушать ее бесконечно. А она могла бесконечно тараторить, рассказывая о городе, где ей сейчас приходится жить и учиться; о людях и как складываются с ними отношения, о прекрасных вечерах, полных огней и приключений, о… да обо всем. Я все слушала и слушала, улыбаясь каждому ее слову, и совсем не следила за временем. А когда очнулась, то поняла, что время уже давно перевалило за послеобеденное…. и, похоже, там не только первые гости, но и вторые, и третьи уже на подходе… - Анют, солнышко, я побежала! А то пока в порядок себя приведу, встречу свой следующий юбилей! - Не переусердствуй! – рассмеялась сестра, - ты и так очень красива! - Спасибо, Анют… Отбросив телефон в кресло, я вылетела из комнаты, где пребывала до этого, и рванула в сторону своей спальни. Но за первым же поворотом налетела на горничную, которая несла свернутые аккуратной стопочкой салфетки. - Катерина! – я вцепилась ей в плечи, - гости…приехали? - Алисия Вячеславовна!- молодая женщина испуганно хлопала ресницами, - да что Вы…до приема еще часа четыре, не меньше… - А… - А родители Вас ожидают внизу, на семейный обед. Но Вас не велено было беспокоить, вот и … - Поняла. Спасибо. Отпустив наконец-таки горничную, я побежала дальше по коридору. Миновала еще один поворот и взлетела вверх по лестнице, и собиралась было бежать уже дальше, но едва не осела на месте, ухватившись за стену. А в паре метров от меня замер Дан. Глаза цвета янтаря сделались идеально круглыми, и, наверное, было от чего: после такой поездочки я наверняка выглядела самым ужасным образом. Я едва не застонала от обиды и обреченности. Ну вот только в таком виде мне не хватало перед ним показаться. - Ты в порядке? – Дан подошел ко мне, но что делать со мной дальше явно не знал. – Нам сказали, что вы с братом уехали кататься. - Посмотри на меня и убедись, что не соврали, - пробурчала я в сторону. Но тут меня осенило, - а …ты что тут делаешь? - Ты сама меня на свой праздник пригласила. – Дан склонил голову к плечу, явно ожидая какой-то реакции. – Или ты передумала, а мне сообщить забыла? - Да нет, что ты! – я все же взглянула на него, - как раз распорядилась, чтобы все кусты были в полном порядке к твоему приезду. Просто не ожидала, что ты так рано будешь. Дан подавил смешок, еще с минуту смотрел на меня, а потом сообщил: - Мой отец о чем-то хотел поговорить с твоим, вот мы и приехали раньше. А мне сказали, тут где-то у вас библиотека, как раз искал. - А, это, - я кивнула через плечо, – сейчас налево и прямо по коридору. Первая дверь слева. А сейчас извини, мне нужно идти. Сам понимаешь. Я отлипла от стенки, и уже начала обходить Дана по дуге, как он, легко коснувшись моего локтя, заставил остановиться. - Я могу чем-то помочь? Я обернулась. Он смотрел серьезно, без тени насмешки, и ждал моего ответа. - Можешь, - кивнула я, после минутных раздумий, - забудь, что меня сейчас видел. Легкое прикосновение к моей руке вдруг растаяло, словно его и не было. Губы парня задрожали, и он отвернулся, стараясь спрятать улыбку. А я продолжила свой путь до комнаты, тоже улыбаясь. Правда, ковру. *** А праздник тем временем набирал свои обороты. Большой прием ожидался вечером, а перед этим должен был состояться наш традиционный ужин в кругу семьи, где все близкие могли поздравить виновника торжества без лишних глаз и высоких речей. А уже рано утром, завтра, мы с братом отправляемся в небольшое путешествие. Родители, в качестве одного из подарков, решили преподнести небольшую поездку по самым разным местам. Сами они не смогут отправиться снами сразу, и было решено встретиться через четыре дня в Риме. Но это все потом, а сейчас я стояла в дверях большого, просторного зала. Большие стрельчатые окна во всю стену, аромат любимых цветов, гирляндами их которых был украшен, похоже, весь дом, легкая музыка, что играла фоном, сопровождая мое появление; большой обеденный стол в центре зала, за которым и должен был состояться…почти семейный ужин. Почему почти? Потому, что здесь по мимо моей семьи обнаружились еще и Вернеры полным составом. Я мысленно хмыкнула и направилась к столу. Артем, сорвавшись со своего места, вышел мне на встречу, улыбаясь идеальной улыбкой. - Сестренка, ты неотразима! – сообщил мне брат, заключая в крепкие объятья. И уже шепотом добавил в самое ухо, не выпуская из рук, - сынок Вернеров слюной чуть не подавился, когда ты вошла. - И ты туда же?! – прошипела я в ответ, бросив быстрый взгляд на Дана поверх Артемова плеча и никаких признаков, что он чем-то недавно давился, не заметила. - Да я же для тебя стараюсь, - братец, отпрянув от меня, улыбнулся еще шире и предложил локоть, чтобы проводить меня к столу, - глядишь помрет от твоей красоты и замуж выходить не надо будет. Я глубоко вдохнула. Кажется, я остаюсь одна с этой стороны баррикады. Артема, похоже, уже переманивают в стан врагов. Мы едва прошли два метра, как, раскинув объятья, ко мне спешила бабушка, а следом за ней - дедушка. Брата тут же отпихнули в сторону, а меня осыпали поцелуями и поздравлениями. Махнув рукой на положенный званому (как выяснилось) обеду этикет, следом за бабушкой и дедушкой поспешили и родители. Я была абсолютно счастлива в тот миг. Все родные и любимые люди были рядом, живы и здоровы. И видеть их счастливые улыбки для меня было лучшим подарком. Но, спустя время, нам пришлось вернуться к столу. Все же, нас ждали гости, которые все это время с улыбками наблюдали за всем происходящим. Елена даже украдкой промокнула мокрые глаза. - Я хочу сказать первый тост! – объявил папа, высоко понимая бокал с шампанским. За столом сразу сделалось тихо, – Алисия, - родитель смотрел на меня сияющими глазами, - я бесконечно счастлив видеть тебя такой красивой, счастливой и… такой взрослой. Я всегда говорил, что самое лучше, чего удалось мне достичь за всю свою жизнь – это женитьба на вашей маме, и вы, мои дети… Я слушала со смущенной улыбкой, чувствовала, как румянец на щеках с каждым словом папы разгорается все сильнее. А под конец тоста только и смогла сипло выдавить: «спасибо, папочка» и под аплодисменты сделать крошечный глоток из своего бокала. После папы слово взяла бабушка, которая поразила всех присутствующих не только поздравлениями, но и подарком. - Это фамильные драгоценности, солнышко, - ворковала бабуля, вручая мне колье, серьги и браслет, которые буквально ослепили своим сиянием, а о стоимости я и думать не желала. Неземной красоты украшения были переданы мне под удивленные и восхищенные вздохи, и шепот мамы: - А мне она только дважды их в руки давала…. На совершеннолетие, и на нашу свадьбу… Я не до конца осознавала, что происходит, но сердечно поблагодарила бабушку. И я уже было собиралась отложить их на стол, как бабуля негодующе воскликнула: - Это что еще такое? В такой день им не место на столе! Ты обязана их надеть! - Бабушка… не прямо сейчас же… - прошептала я. - Именно сейчас. Я хочу, чтобы ты сияла сегодня ярче всех, ты это заслужила. Чем это, интересно? Но прежде, чем я опомнилась, бабуля выдала самую убийственную фразу за весь день и вечер: - Так, молодой человек, а ну-ка помогите. Раз уж пришли, займитесь делом! Мое лицо вытянулось, когда я поняла, что бабуля обращается к Дану. Артем на моих глазах стал бледным, как полотно. Оба моих родителя переглянулись, а чета Вернеров с вежливым удивлением склонила головы в бок. Дедушка прятал улыбку в усах, и лишь один Дан оставался невозмутимым. Он встал с подобающей его воспитанию грацией, обошел стол и остановился рядом со мной. - Ты позволишь? – тихо проговорил он, когда в его руках оказалось колье. Как - будто тут мог быть еще какой-то ответ. Я убрала волосы, закрученные волнистыми локонами, к плечу, и повернулась к Дану спиной. В то же мгновение кожей ощутила легкое прикосновение драгоценного украшения, которое без малейших усилий было застегнуто Вернером-младшим. Наверное, я была красная как помидор, но по-другому на всю эту ситуацию реагировать не получалось. Я вновь повернулась к нему лицом, и Дан, осторожно приподняв мое запястье, надел на него браслет, на пару секунд задержал мою ладонь в своих руках и, когда бабушка сообщила, что с серьгами я справлюсь сама, одарил мою руку легким поцелуем. Или мне показалось, или все же кто-то облегченно выдохнул. Сережки я и вправду надела сама, предварительно сняв все те украшения, что надела у себя в комнате. И когда слуги унесли их наверх, мы, наконец, приступили к ужину. Мне отвели место в центре стола, прямо напротив Дана, который первые несколько минут всецело посветил изучению бокала с вином, медленно вертя тот в пальцах, а потом, к моему еще большему смущению, поднял взгляд на меня. Я выдавила вежливую улыбку, и уткнулась в свою тарелку. Почему-то мне казалось, что будет величайшим чудом, если я доживу до конца обеда. Но, как ни странно, я дожила. Облегченно выдохнула, когда отец предложил всем подняться и проследовать в соседнюю комнату, чтобы передохнуть перед началом официального торжества, и, пока родители и гости покидали стол, отправилась искать горничных, чтобы те позаботились о полученных мною подарках. А еще, тем самым, устроив себе небольшую передышку. В комнату ведь можно возвращаться очень и очень медленно. Минут десять или пятнадцать, например. Может, хоть щеки остынут, наконец. Я поблагодарила горничных, дождалась, пока официанты и прислуга удалятся на кухню, а сама неспешно направилась обратно. В зале, где мы обедали, все было убрано и приведено в идеальный порядок, зажжен большой свет, и стояла тишина. Я медленно направилась вдоль стены с окнами, за которыми уже вечерело, и ловила в стекле свое отражение. Нежно-голубое приталенное платье в пол, волосы свободно спадали легкими волнами за спину, горящие от счастья глаза, и глупая улыбка, которую никак не получалось унять. А в прочем, сегодня мне можно… Я брела вперед, любуясь сиянием драгоценностей на моей шее, забыв обо все на свете, пока не наткнулась на еще одно отражение в соседнем окне. Я обернулась к Дану, молча следившему за моими передвижениями. Тот, совершенно очевидно, ждал меня. Я остановилась в паре метров от него, не зная, как следует поступить. Но парень избавил меня от подобных раздумий: подошел ко мне сам и жестом пригласил пройти к выходу. - Если ты не против, - добавил он, принимая мою руку. - Нет, что ты… - ответила я полу. Мы покинул зал, спустились вниз по ближайшей лестнице и вышли на улицу, где все мерцало в свете огней. Да, родители не поскупились на украшения к празднику: все мерцало и переливалось, горело и сияло. Скоро заиграет музыка, и станет по-настоящему сказочно! Но Дан повел меня прочь от дома, по дорожке, что уводила к пруду. Мы прошли уже половину пути и свернули к резным лавочкам в отдалении, когда Вернер-младший наконец-то заговорил: - Я хотел вручить тебе свой подарок, - негромко начал он, останавливаясь. Я в недоумении взглянула на него, боясь, что ослышалась. - Но ведь вы уже… подарили, - пролепетала я. Артур и Елена вручили мне подарок где-то ближе к середине ужина. Большую блестящую коробку, которую, как и многие прочие, мне еще предстояло открыть. Что там, они не сообщили. - Как ты заметила, мои родители вручили подарок только от себя. А ведь и то верно. «От нас с Артуром» - сообщила Елена, вручая мне подарок. Я совсем растерялась, глядя на Дана. Так он приготовил что-то от себя лично? Тогда почему не подарил вместе с остальными за обедом? - Конечно, это уже не теряет смысл, по сравнению с тем, что тебе подарила бабушка… - тем временем Вернер-младший потянулся к внутреннему карману, - но, все же… Перед моими глазами открылась длинная бархатная коробочка, внутри которой оказался нереальной красоты браслет, сплетенный, казалось, из тончайших нитей белого золота. По центру вырисовывался цветок, украшенный прозрачными, переливающимися самоцветами и синими топазами. - Восхитительно… - только и выдохнула я, кончиками пальцев касаясь тонких переплетений. - Тебе правда нравится? – зачем-то уточнил Дан. Я, не в силах оторвать взгляд от браслета, закивала изо всех сил. - Я рад… - и, помолчав, зачем-то добавил, - наденешь, когда представится случай. Я подняла взгляд на парня. Едва уловимая улыбка заставила щеки вновь запылать. Но в этот раз смущению я не поддалась. Невозмутимо отщелкнула браслет со своего запястья, поменяла его местами с тем, что был в коробочке (которую все еще держал Дан), и как бы между прочим поинтересовалась: - Не поможешь? Вот теперь я любовалась искренним удивлением, с которым наследник Вернера смотрел на меня. Коробочка вновь спряталась во внутреннем кармане его пиджака, а затем пальцы Дана с великой осторожностью прикоснулись к моему запястью. Браслет был точно по размеру, да и выглядел так, словно сделан был специально для меня. - Спасибо, - проговорила я, когда Дан застегнул браслет. Молча, с замиранием сердца, проследила, как он, вновь поцеловав мою руку, сам уложил ее на свой локоть, и мы двинулись в обратном направлении. Заиграла музыка, а значит – приехали гости. Пора было возвращаться.