Теория выживания

— И что мы, бакрахэлл тебя подери, делаем? — Я повышаю наши шансы на выживание, а вы восторженно следуете за мной по скользкой дорожке беззакония. Как оно водится, ничто не предвещало беды. Все были живы, относительно сыты, а самое замечательное — почти не разговаривали друг с другом, отчего утро следующего дня проходило в блаженном молчании. Эз хоть и не позволил мне совершить очередной «акт вандализма» с его шевелюрой, однако согласился самостоятельно применить второй тюбик краски по назначению, после чего приобрёл, наконец-то, вполне приближённый к естественному, каштановый цвет волос. И в отличие от всех собравшихся, я находила подобное преображение просто замечательным. Сообщать об этом, разумеется, никому не намеривалась. После того, как эльф был приведён в надлежащий вид, настал черёд остальных членов тимы, что хоть и пророчило обернуться ночными кошмарами, но всяко далось проще, чем модный приговор для остроухого мизантропа. К внешнему виду Валькиона у меня почти не было никаких претензий, за исключением только цвета глаз. Хоть в современном мире это было очень просто объяснить линзами, предполагалось, что фотографироваться на документы человек в них всё же не станет. Так что эту неестественную желтизну радужки предстояло перекрыть чем-то другим, и я даже милостиво предоставила мужчине выбор из двух цветов. Какие-то пару минут он хранил молчание, вертя в руках коробочки с контактными линзами, пытаясь, видимо, представить, как он должен их применить. Придя в какой-то момент к крайне неутешительным выводам, он поднял на меня мрачный взгляд. — Не говори, что я должен запихнуть это себе в глаза. — Только на пару часов, — взмолилась я. — Это не больно, правда. Доставляет, конечно, определённые неприятные ощущения, но они быстро проходят. По лицу Валькиона было видно, что он подыскивает какие-то аргументы, способные вразумить меня, но, видимо, ни один из придуманных доводов так и не смог пройти цензуру, ибо мужчина в итоге лишь всунул мне в руки коробочку с выбранным цветом и сообщил, что ему уже абсолютно всё равно, и я могу делать, что мне заблагорассудится. Невра, которому предстояло пройти следом тоже самое, с несчастным видом выскочил из комнаты, не пожелав, видимо, наблюдать за экзекуцией. Вальк принял вид человека, который готовился к самому худшему. — Не нервничай только, ладно? — уговаривала я его, вытирая руки полотенцем и открывая пластиковую упаковку. — Потому что я сама сейчас жесть как нервничаю. — Тогда ты выбрала не лучший способ успокоить и себя, и окружающих, — не сдержался от комментария тот, никак на мои действия не реагируя, но наблюдая за ними крайне настороженно. — Ну ладно, — выдохнула я, справившись, наконец, с коробочкой. — С богом. Валькиону стоило отдать должное — не желая пугать или меня, или дожидающегося снаружи своей очереди Невру, он вытерпел всю процедуру стоически, хотя под конец выражение его лица было уже куда красноречивее любой ругани. Когда же вампир с опаской заглянул в комнату, Вальк с достойным восхищения спокойствием сидел на бортике ванны, прикрыв рукой глаза и слушая от меня клятвенные заверения возместить весь моральный ущерб. — Такое уже не возместишь, — проинформировал он меня, отнимая руки от покрасневших, но вполне естественно выглядящих карих глаз. И поспешил покинуть комнату, оставив Невру мне на растерзание. Пока я мыла руки повторно, вампир жаловался на несправедливость жизни, зашоренное человеческое сознание, не позволяющее понять и принять что-то новое, и удружившего нам Ашкора, по вине которого главы вынуждены терпеть все эти мучения. — Лично я к нему никаких претензий не имею, — поделилась мнением, открывая вторую коробочку с линзами. — А если бы не отправил вас следом, вообще по гроб жизни была бы благодарна. — Ты так подчёркнуто демонстрируешь свою неприязнь к нашему миру, — скривился Невра. — Вы регулярно подкидываете мне всё новые причины для этого, — не сдержалась я, в очередной раз испытывая раздражение от поднимаемой темы. — Нет, ты в самом деле намереваешься здесь остаться? — всё ещё не мог смириться он. — Ближайшие пару месяцев — несомненно. Ибо у меня, впрочем, как и у вас, выбора особо нет. — Я не про ближайшие… Эту мысль ему так и не удалось завершить, ибо в этот момент я положила холодные руки на его щеки, приподнимая голову и задумчиво вглядываясь в лицо. Меня всё ещё категорически не устраивало наличие повязки, и, хотя я купила обычную медицинскую, она тоже была не самым лучшим вариантом. Если память мне не изменяла, на документы можно было делать фото в медицинских повязках, закрывающих лицо или голову, только при наличии справки, которой у нас, очевидно, не было. — Нев, — задумчиво протянула я, — а может вообще снимем повязку? На абсолютно спокойном до этого момента лице промелькнула тень недовольства. — Не снимем. Не желая давить на него, но в то же время отчётливо видя замаячивший на горизонте провал всего нашего рейда, я аккуратно уточнила: — Всё так плохо? — Нет, но я предпочёл бы обойтись без этого. — А если я пообещаю, что вообще никаких вопросов не буду задавать, и только посмотрю, можно ли с этим что-то сделать? Судя по выражению лица, у Невры возникли многочисленные сомнения в том, что вопросов в самом деле не последует. Но, видимо, нежелание накалять обстановку с самого утра пересилило энные — после нескольких мгновений внутренней борьбы, он таки стянул повязку с лица и провёл рукой по лбу, убирая чёлку. Глаз пересекали несколько тонких шрамов, оставленных, судя по форме, когтями какого-то существа. Сохранил ли глаз, радужка которого была куда светлее неповреждённого, способность видеть, так сходу определить было невозможно, но уточнять я не собиралась. Невра выжидающе приподнял брови, когда молчание начало затягиваться. Стараясь сохранять абсолютно нейтральное выражение лица, я пожала плечами: — Чуть-чуть тонального крема, и проблема решена. Преувеличивала конечно — учитывая рельеф шрамов, вряд ли их удастся полностью перекрыть, однако реальность оказалась куда менее драматичной, чем её уже успело нарисовать воображение. Если отсутствие каких-либо вопросов вампира и порадовало, то моё предложение — едва ли. — Мы договаривались, что ты только посмотришь. — Посмотрю, что можно с этим сделать, — возразила я. — Это доставит мне дискомфорт, — всё ещё не оставлял попыток Невра. — Поверь, куда больший дискомфорт тебе доставят вопросы, где твоя справка о полученном ранении. У меня, положа руку на сердце, не было никакого желания давить на него или манипулировать напоминаниями о невыгодных условиях, в которых находится наша дримтим, так что развивать эту мысль я не стала. На случай его отказа был запасной вариант с покупкой медицинских документов вдобавок к паспорту, и хоть прибегать к нему не хотелось, совсем безвыходным положение ещё не было. Какое решение глава Теней принял, по изменившемуся выражению лица стало очевидно ещё до того, как он его озвучил. — Не в моих правилах отказываться от данных ранее обещаний: для тебя — что угодно. Мысленно возликовав, что хоть на чём-то нам удастся сэкономить, я едва удержалась, дабы не кинуться к нему с обнимашками на радостях. Вряд ли, конечно, Невра был бы против, но мне показалось, что нарушения личных границ на сегодня уже достаточно. Тесное знакомство с контактными линзами ему далось немного сложнее, чем Валькиону, но тоже прошло результативно — синеглазый Невра хоть и выглядел непривычно, однако пара часов странных ощущений была не такой уж большой ценой за первый шаг к нормальному существованию. Последний аргумент, собственно, я и озвучила, когда у парня перестали слезиться глаза, и он недовольно скривился, рассматривая на своё отражение. — Смирись и сядь обратно, — распорядилась я, не дожидаясь, пока тот выскажет своё «фе». Тем временем я, открывая тюбик с тональным кремом, мысленно порадовалась, что предусмотрительно обзавелась им днём ранее. Планировала, правда, использовать его для маскировки синяков на лице сэмпая, если бы они вдруг возникли, но это уже было не так важно. Ещё пара минут — крайне неприятных для Невры, судя по количеству оскорбительных эпитетов в адрес Ашкора — и преображение было завершено. Как я и ожидала, шрамы всё же просматривались, однако бросались в глаза уже куда меньше, да и в целом от себя прежнего он достаточно сильно отличался, что самого вампира может и беспокоило, но меня в сложившейся ситуации неописуемо воодушевляло. — Кошмар, — не удержался от комментария тот, бросив раздосадованный взгляд в зеркало. — Как по мне — прекрасен, — возразила, причём абсолютно искренне, я. На мрачном лице промелькнула тень улыбки.

***

Путь до фотостудии прошёл вполне сносно. Не считая очередных заминок с эскалаторами и заунывного нытья на тему того, сколько сложностей подстерегает в земном мире на каждом углу, всё проходило достаточно гладко. Мои моральные силы, правда, уже были на исходе, но я тщательно хранила их остатки для финального этапа в этом квесте, который, как и ожидалось, стал просто незабываемым. Что из себя представляет сам процесс фотографирования, я заранее и объяснила, и продемонстрировала с помощью телефона. И пусть практика далась главам с трудом, по истечению второго часа все трое таки научились реагировать на вспышку без эпилептических вздрагиваний, а на получившиеся фото — без истерики. Также всеми правдами и неправдами мне удалось выбить из них обещание молчать, что бы ни происходило. И хоть надежды на то, что они будут верны своим словам, было мало, подобная сговорчивость немного успокаивала. Выбранная фотостудия, на счастье, оказалась пустой, а единственная сотрудница в ней — настолько вымотавшейся и сонной, что никакие неудобные вопросы или косые взгляды не усложнили нашу жизнь. Девушка, правда, попробовала немного удивиться, что всем четверым одновременно понадобились фото одного формата, но на ходу придуманное объяснение про требование университета и одинаковый для всего факультета пакет документов немного поубавило подозрений. — Что у вас за специальность? — уточнила она только из вежливости, судя по незаинтересованному выражению лица. — Кибербезопасность, — вдруг ответил вместо меня Валькион. Сотрудница понимающе покивала а я, дождавшись, пока она отойдёт настраивать оборудование, удивлённо глянула на того и тихим голосом уточнила: — Ты откуда вообще это знаешь? Мужчина как-то странно вздохнул: — Просто я внимательно тебя слушаю. Допытываться было не время и не место, поэтому я, как и договаривались, отправилась фотографироваться первой, дабы показать парням, как сие действо будет разворачиваться. Если не считать того, что вся троица следила за действиями сотрудницы излишне пристально, пока ничего страшного не происходило. Меня мало волновало, каким получится фото, так что первый же снимок был одобрен, а я уступила место Валькиону, который собрался с силами куда быстрее ушасто-клыкастых. — Не нравится мне всё это, — мгновенно поделился мнением Эз, когда я подошла к этой парочке, дожидающихся своей очереди на небольшом диване у входа. — Почему на этот раз? — без особого удивления поинтересовалась я, напряжённо наблюдая, как фотограф раздаёт мужчине какие-то указания, касающиеся положения в кадре и выражения лица. — Разве безопасно вот так оставлять какое-то подтверждение нашему нахождению в этом мире? — Факт вашего пребывания здесь уже зафиксировали десяток камер наблюдения. Так что о скрытности нужно было думать раньше. — Мы бы подумали, если бы ты предупредила об этом раньше. — А если бы вы предупредили, что предоставите такую днищенскую локу в качестве спавна, я бы сразу ливнула с вашего сервака вместе с имбалансным Довакином, которого у вас никто даже не пытался законтрить, судя по тому, как регулярно и свободно он захаживал к вам за фармом. Беседа осточертела с первых же реплик, отчего и я очень быстро перестала стараться. Эзарэля, как и многих других гвардейцев, невыносимо раздражала подобная манера общения, поэтому в Штабе мне постоянно приходилось удерживать себя от использования слов, которые представителям фэнтезийного мира были в новинку, и только уменьшали наши шансы на обретение взаимопонимания. В ситуациях же, когда этого взаимопонимания никто не искал, я тоже не видела смысла прилагать усилия. — Чего ты сказала? — Эз выглядел и озадаченным, и раздражённым одновременно. Невра предусмотрительно не вмешивался, за что я была ему благодарна. — Говорю: вы настолько днищенская пати, что на вашем фоне даже тиммейты, делающие двадцать фрагов, и все хэдшотами на союзниках, ещё выгодно смотрятся. Поэтому настоятельно рекомендую при следующем левл апе прокачать не сарказм, а эмпатию. Поверь, тебе только на пользу пойдёт. — Ты… — Господа, — подала в этот момент голос сотрудница фотостудии. Хоть я и старалась говорить тихо, начавшаяся перепалка от её внимания явно не укрылась. — У вас всё в порядке, или вам нужно несколько минут? Глянув на них с Валькионом, я запоздало поняла, что со съемкой она уже закончила и сейчас ожидала, пока следующий клиент соизволит поторопиться. — Да, прошу прощения, — на автомате отозвалась я, ненавязчиво подталкивая Невру к зоне фотосъемки, — небольшое недоразумение… — Небольшое недоразумение — это ты, — не остался в долгу Эз, даже не потрудившись понизить голос. От скорой расправы его уберегло лишь вовремя снизошедшее на меня осознание, что ненужного внимания за пару дней мы собрали с запасом на несколько лет вперёд, и лучше не усугублять ситуацию очередным скандалом на пустом месте. И хоть я не могла дать стопроцентной гарантии, что в ближайшее время никто из Братства Кристалла не заработает критического урона, искренне надеялась, что смогу успокоиться и подождать с философской беседой о ценностях хотя бы до момента возвращения в гостиницу. Что заставило Эзарэля прекратить разборки — инстинкт самосохранения или взгляд, которым его наградил подошедший Валькион, — оставалось загадкой, однако последующие несколько минут мы провели в недружелюбном молчании. Невра героически попытался перевести внимание девушки на себя, но было видно, что от воцарившейся гнетущей атмосферы ей тоже стало не по себе, судя по интонации, с которой она пригласила Эза пройти к месту съемки. Хвала Оракулу — он воздержался от комментариев и даже позволил фотографу поправить торчащий капюшон и перекинутый на плечо хвост, как-то нарушающий композицию. Валькион и Невра за происходящим даже не следили — справившись с фото-заданием, они испытывали явное облегчение от того, что для них процедура завершена, а её детали перестали их беспокоить. Я же, наблюдая, как девушка поправляет волосы Эзарэля, вдруг ощутила непонятную тревогу. И, не успев даже удивиться этим ощущениям, осознала их источник. А заодно наш полный провал. — Ой… — в полном недоумении, плавно переходящем в ступор, фотограф уставилась на заострённые уши Эза. Чье лицо выражало большую степень ужаса, сложно было определить. В глазах сэмпая явно читался призыв о помощи. Встретившись с ошарашенным взглядом девушки и понимая, что хуже уже едва ли станет, я попыталась: — А я говорила тебе, что идея с пластической хирургией не самая адекватная. — Теперь уже оба смотрели на меня с выражением безнадёжного отчаяния на физиономиях. Отступать было некуда: — Видишь, уже люди от тебя шарахаются, бюджетный косплей на Соласа. Если глава Абсента все ещё не врубался, то девушка, кажется, начинала понимать. Исключительно ради придания легенде убедительности, и вовсе не из мстительных побуждений, я продолжила, обращаясь уже к ней: — Он с детства тащится со всего фэнтезийного. Пока скупал книги, мангу и коллекционные фигурки, ещё никто не возражал, даже на дакимакуру глаза можно было закрыть. Но в итоге так увлёкся, что и сам начал иногда переодеваться в эльфа. И ладно, если бы только на комик конах, но нет: год назад даже решился на операцию по изменению формы ушей, чтобы окончательно слиться с образом Леголаса от мира сего. Могу поклясться, что Невра не понял и половины сказанного, однако это не помешало ему нервно усмехнуться и невзначай поправить волосы, успешно скрывающие собственные уши. Валькион, если бы не дёргающийся уголок губы, мог бы казаться абсолютно невозмутимым. Эз же был столь глубоко шокирован нанесённым оскорблением, что едва находил в себе силы моргать, пока сотрудница пыталась как-то справиться с неловкостью и закончить свою работу. Стоило ей, впрочем, объявить, что всё готово, Эзарэль в тот же момент покинул студию, не снизойдя даже до прощания. Главы спешно удалились на улицу за ним, оставив меня расплачиваться за снимки и общаться с окончательно проснувшейся сотрудницей. Пока она была занята ретушью фото, я мысленно радовалась тому, как просто в современном мире объяснить даже подобное явление, и самым неприятным исходом станет просто непонимание твоих увлечений, а не святая инквизиция. Впрочем, даже это был не наш случай — фотограф осталась вполне удовлетворена полученными объяснениями, поделилась собственным желанием сделать пирсинг в носу, похвалила мою проколотую бровь и, кажется, вполне искренне пожелала приятного дня. Не успела я порадоваться тому, как удачно у нас получилось выбраться из сложной ситуации, и поздравить тиммейтов с получением первого квестового предмета, как они накинулись с вопросами: — Это точно нормальное объяснение для вашего мира, нам не нужно вернуться и переубедить её? — Что такое комик кон? Это вроде фестиваля какого-то? — Да какого лешего ты всё это творишь?! Я вздохнула и, подхватив Валька и Невру под руки, что стало уже обычной практикой при переходе дороги, потянула их к ближайшему светофору. Последует ли Эзарэль за нами, на фоне недавней перебранки мне было немного наплевать. Дойдя до ближайшей аллеи и скинув глав на скамью в тени какого-то дерева, я терпеливо начала отвечать. Благо, случайным прохожим не было до нас никакого дела, и никто не прислушивался к беседе. — Нормальное объяснение, такую операцию в самом деле можно сделать. Дороговато обойдётся, конечно, так что на будущее держите в голове, что по этой версии Эз должен быть ещё и очень обеспеченным. — Учту, — со всей ответственностью покивал Валькион. — Комик кон — это фестиваль, да. Посвящен всяким произведениям искусства, если не вдаваться в подробности. Представь любой праздник жителей Элдарии. Это будет нечто подобное, только с людьми, которые просто развлекаются. — А в этом городе такое проводят? — неожиданно заинтересовался Невра. Не успела я ответить, как к нам наконец-то подошёл глава Абсента, выражение лица которого было настолько недовольным, словно он просил на день рождения скин на Пуджа, а получил вместо этого паззл на 1000 частей. — Отвечая на твой вопрос, — решив не дожидаться, пока он его повторит, как можно более спокойно заговорила первой. — Я только что избавила тебя от очень неудобного разговора и многочисленных подозрений в твой адрес. В отличие от дружелюбно (нет) настроенного Штаба, я не пытаюсь вам навредить в первые же дни пребывания в незнакомом для вас мире, так что хватит воспринимать каждое моё действие в штыки. — В самом деле? — Эз холодно вскинул брови. — А почему-то мне кажется, что ты просто пользуешься своим преимуществом и вымещаешь на нас накопившиеся обиды и неудачи. — «Эй, человек, а давай приготовим зелье, которое поможет скрыть твою пропажу на Земле. Как-то. Мы не расскажем тебе о его действии, а если случайно разберёшься сама, всё равно не посчитаем нужным узнать твоё мнение. Извини, безопасность Штаба важнее того, чем ты дорожишь.» — Меам… Но мне уже было всё равно, что они могут сказать. Последней выдержки хватило на то, чтобы вбить в телефоне адрес гостиницы, и отдать гаджет Валькиону, искренне надеясь, что за ночь он хоть немного его освоил, и догадается, что делать дальше. Едва убедившись, что маршрут в навигаторе построен нормально, и ничто не помешает главам найти путь обратно, я, не слушая их возражений, решительно рванула прочь. Признаться честно, сейчас у меня не было никакого желания даже находиться рядом с ними. Понимая, что если продолжать эти разговоры, неприязнь и обида будут только расти, и рано или поздно пересилят охоту помогать, я ощущала почти что отчаянное желание побыть наедине со своими мыслями хоть несколько часов. Как неожиданно настроение поднялось с утра, так же стремительно и рухнуло. Текущее положение уже не вызвало никакого воодушевления. Миссия по выживанию и без того была заруинена со старта, дебафф на постоянное понижение лома, вне зависимости от происходящего, не добавлял душевного равновесия, а эмоциональное состояние дримтим не сдвигалось с отметки «press F to pay respects». Постоянные перепалки, очевидно, тоже не добавляли взаимоотношениям положительного развития. Лично я не считала себя особо злопамятным человеком, да и за Эзарэлем подробного ранее не замечала, но ситуация, видимо, располагала к перманентному напоминанию о нанесенных ранее обидах. И не то, чтобы я обесценивала их страдания — скорее на контрасте не могла проникнуться трагедией в полной мере. А ещё — чего признавать совсем не хотелось — не могла не раздражаться от необходимости искать способы сбежать из родного мира, куда уже отчаялась вернуться. И ведь сейчас имела бы все шансы спокойно остаться здесь, если бы в самый последний момент не были призваны эти миньоны с явно забагованной функцией автоследования. — А-а-а, что б на вас ласт боссы до конца дней агрились, грифферы чёртовы, — не сдержавшись, простонала я, без сил рухнув на какую-то лавочку и уткнувшись лицом в ладони. Мстительно перебирая пожелания вроде бана в день выхода ивента или плейкиллеров возле точки респауна, я окончательно утратила счёт времени и какой-либо интерес к происходящему вокруг. Если бы человек, сидящий рядом уже достаточно долго, вдруг не заговорил, я бы даже не заметила, как он подошёл. — Гарантировать бан — и своё понимание этого определения в полной мере — не могу, но точно буду рад узнать, что у вас случилось за эти несколько дней.