Таинственная миледи

Глава 5.       В дверь библиотеки несколько раз постучали, но юный граф этого не услышал, потому как был занят своими мыслями и рассуждениями. Через несколько секунд в дверь постучали повторно и, не дожидаясь приглашения войти, дворецкий быстрым шагом зашел в комнату. Раздался громкий хлопок, который помог Сиэлю опомниться и переместиться из чертог своего разума в реальный мир. — Себастьян? Что ты тут делаешь? — граф метнул взгляд на циферблат механических часов, — Я же просил меня не беспокоить до ужина. — Господин, нам надо поговорить. Это касается леди Розалии, — дворецкий слегка приоткрыл дверь, дабы убедиться в отсутствии лишних ушей. — Я тебя слушаю, — все так же безразлично ответил юноша и уселся в кресло, скрестив руки на груди. — Я выяснил, что шрам на руке нашей гостьи совсем не от ожога. Это даже не родимое пятно. Это след от фаустовской печати. — Подожди, что? Что ты только что сказал? Она заключала фаустовский контракт? Но зачем? И как она вообще жива осталась? Разве можно разорвать сделку с демоном и при этом остаться в живых? — вопросов стало еще больше, чем прежде. Сиэль с недоумением смотрел на демона-дворецкого и ждал, когда тот все объяснит. — Есть несколько способов разорвать фаустовский контракт. В большинстве случаев, договор можно считать расторгнутым, если все условия будут выполнены. Тогда душа контрактора поглощается демоном в результате смерти человека. Но это далеко не единственный способ, когда договор можно считать недействительным. В очень редких случаях, контракт расторгается по инициативе демона, когда тот отказывается забирать душу вследствие сильной привязанности. Очень часто, это случается по неосознанной вине контрактора, выбравшего не самое удачное место для размещения пентаграммы. Чем ближе печать к глазу, тем демон сильнее, но чем ближе она расположена к левой руке, на которой чаще всего демоны и носят печать контракта, тем сильнее он привязывается к человеку. Поэтому, когда все условия выполняются, и приходит время забрать душу своего господина, такие демоны жертвуют своей сущностью. В результате, человек забывает абсолютно все, демон умирает, продлив жизнь своему господину, а пентаграмма исчезает, оставляя после себя магический шрам, силу которого может почувствовать только демон. После реплики дворецкого, с лица юного графа пропал всякий интерес, но на смену ему пришла холодная ухмылка. Его глаза, в которых не было ни тепла, ни света, засверкали хитрым огоньком. — Было глупо со стороны демона оставлять свою госпожу одну, в этом жутком мире, предварительно сломав ей жизнь. Не легче было бы просто забрать ее душу, ведь она все равно обречена. Девушка больше ничего не вспомнит. Я не удивлюсь, если в скором времени, она умрет от своих же рук. Без прошлого, у нее не будет и будущего. — Еще не все потеряно, мой господин. Нельзя терять надежду. Она еще может все вспомнить. — Мне все равно. Поступай, как считаешь нужным, Себастьян. Пусть остается. Но не забывай мне докладывать, если будет что-то известно на ее счет. — Как будет угодно, господин.

***

      Вот уже прошла неделя с того момента, как юную барышню спас небезызвестный граф — Сиэль Фантомхайв. Каждый день она проводила в огромном поместье, в гостевой комнате, за пределы которой опасалась выходить. Девушка боялась, что где-то среди темных коридоров она может встретить такой же темный силуэт хозяина особняка. Лежа дни напролет на кровати, она пыталась вспомнить хоть что-то, но все было тщетно. С каждым днем она шла на поправку, но, к сожалению, это нельзя было сказать про ее психологическое состояние. У Розы развивались паранойя. Она содрогалась от любого звука: был ли это легкий скрип половиц или тихие всхлипы, которые она сама же и издавала. Единственной вещью, которая могла ее успокоить, были книги. Вчитываясь в каждую строчку, в каждое слово, она не замечала, как в ее комнату входила горничная и ворошила угли в камине, как звучно тикают часы и как быстро перемещаются стрелки на циферблате. Время летело для нее незаметно. Она позволяла себе делать перерывы только на еду и сон, потому что не хотела, чтобы минуты пребывания в этом в этом жутком поместье тянулись вечно. Но спала она недолго. Каждую ночь, по всему южному крылу поместья можно было услышать душераздирающие крики. Роза просыпалась в холодном поту и чтобы хоть как-то отвлечься, прихрамывая, шла босыми ногами по холодному паркету к книжным стеллажам. В дальнейшем, нормально спать ей не помогали даже книги, поэтому пришлось прибегнуть к снотворному.       Гостье требовалось много внимания, но даже несмотря на это, слуги души в ней не чаяли. Все как один пытались хоть чем-то ее порадовать. Мэйлин рассказывала Розе разные забавные истории, а Финни приносил ей каждое утро только-только распустившиеся розы, предварительно обрезав острые шипы. Они пытались разглядеть на ее лице еле уловимую улыбку, но ее не было. Девушка лишь смотрела на них своим тяжелым, обремененным взглядом, от которого можно было словить легкие мурашки. Именно так прошла первая неделя пребывания в поместье Фантомхайвов.       Сегодня же был на редкость солнечный и спокойный день. Такая погода бывает в Англии очень редко, а особенно в зимний период. Небо было почти безоблачное, светлое, наполненное морозной дымкой. На его фоне раскинуло свои лучи яркое солнце. Его бледно-желтый диск был украшен красивыми кольцами, появившимися от отражения лучей в ледяных кристаллах воздуха.       В комнату девушки торопливо вбежала служанка. Она неуклюже расшторила окна, и вся комната залилась ярким светом. Весь интерьер гостевой комнаты, выдержанный в классическом английском стиле, вызывал ощущение спокойствия, уюта и комфорта. Помещение было очень большим и просторным, выполненным в пастельных оттенках. Стены были окрашены в бледно-бирюзовый цвет. Они не привлекали к себе ни капли внимания и представляли из себя своеобразный холст, на котором особенно выгодно смотрелись картины и заключенное в массивную раму зеркало во весь рост. Потолки украшались лепниной, а несомненной деталью была небольшая роскошная люстра из хрусталя. Диван и кресла стояли почти в центре комнаты, у камина, который был обязательным элементом английского стиля. Он был высокий, как минимум до середины стены, облицован резным деревом благородного массива светлого ореха, из которого была выполнена вся деревянная составляющая мебели в этой комнате. На каминной полке были выставлены различные мелочи и сувениры. Небольшой светло-кремовый диван с растительным узором стоял напротив очага, а по бокам расположились два каминных кресла с «ушками» в тон дивану. Вся эта уютная мебель была усыпана декоративными подушками. По обе же стороны от камина, тянулись книжные стеллажи, заполненные книгами «под завязку». Большие окна украшали богатые шторы темно-бирюзового цвета, которые не пропускали свет. Они состояли из нескольких частей: плотная портьера, вуаль и ламбрекены. Все это украшалось кистями и объемной драпировкой. Немалую часть всей комнаты занимала большая кровать с резным изголовьем, покрытая нежно-розовым атласным покрывалом. Сейчас, на ней нежилась леди Розалия, которая крепко спала всю ночь. Это была единственная спокойная ночь за последнюю неделю. На прикроватной тумбочке стояла фарфоровая ваза с букетом роз, а на полу красовался молочного цвета ковер, который стелился поверх наборного дубового паркета. У противоположной от кровати стены стоял большой резной шкаф и туалетный столик. — Доброе утро, миледи, — Мэйлин аккуратно поставила поднос с завтраком на тумбочку и легонько потрясла Розу за плечо. — Доброе утро, — девушка немного поморщилась и распахнула свои большие глаза. — Сегодня замечательный день. Нужно провести его с пользой. Господин Сиэль уехал в город, поэтому можете не бояться и посетить нашу оранжерею после завтрака. Мне кажется, это поднимет вам настроение, — горничная мило улыбнулась и в ответ получила одобрительный кивок. В глазах гостьи вспыхнул огонек надежды. — Но мне совершенно нечего надеть. Не помнишь ли ты, что было на мне, когда меня нашли, — Розе было как-то неудобно об этом говорить. — Вы про то чудесное платье? Его забрал Себастьян, я не знаю где оно сейчас, но я могу принести вам свое старое платье, — Мэйлин моментально скрылась за массивной дверью, а ее торопливые шаги начинала приглушать тишина. Через некоторое время, девушка зашла в комнату, нагруженная с головы до ног разными вещами. В одной руке она держала гипюровое платье бордового цвета и старую трость юного господина, а в другой, ту самую черную накидку с песцовым воротником и те же черные сапожки, которые принадлежали леди Розалии.       По прошествии часа, Роза, уже одетая, стояла в дверях своей комнаты. Ее неторопливые шаги по длинному коридору сопровождались приглушенным стуком трости, на которую опиралась девушка, а темная накидка, бережно заштопанная в нескольких местах, шлейфом тянулась за ней. Она миновала лестницу и направлялась к парадному входу, следуя за горничной. Еще несколько шагов и массивные двери отворились, впуская в поместье мягкий солнечный свет. По началу, на это все было трудно смотреть потому, как сверкающее снежное покрывало слепило глаза, переливаясь разными цветами. Роза шла по тропинке вдоль небольшой аллеи, делившей сад на две части, и любовалась красотой зимней природы. Она хотела запомнить каждый момент этого дня, даже совсем незначимый. И вот уже у входа в оранжерею их встречал Финни. Его лицо освещала широкая улыбка, которая была ничуть не тусклее этого зимнего солнца.       Казалось, что может быть прекраснее, чем такой стеклянный домик? Эти светлые пространства, приглашая, демонстрировали яркий и красочный праздник жизни. Они давали возможность прогуливаться по саду круглый год, несмотря на погоду на улице. Здесь можно было вырастить не только цветы, но и свой собственный урожай. Кто бы сомневался, что здесь будет такое количество цветов почти со всего мира.       Только увидев все это, Роза заулыбалась. Ее темные, как вишни зрачки расширились, вспыхнув неотразимо приятным светом. Вся она — темная, но светилась изнутри, через глаза — неугасимым, веселым и теплым светом. Кто бы мог подумать, что простые цветы вызовут такую реакцию. Девушка ходила между клумбами, наслаждаясь неповторимым ароматом каждого бутона. Слуги, сопровождавшие ее, были счастливы, что помогли Розе вновь познать всю красоту мира и поверить в себя. Роза «распускалась», оживала на глазах. Ее звонкий смех разносился по всей теплице, отражаясь от стеклянных стен. Легкой рукой она сорвала небольшой бутон алой розы и заправила его в свои пшеничные волосы, получив в ответ одобрительную улыбку Финни. Этот момент мог бы длиться намного дольше, если бы не две темные фигуры, шагающие в направлении оранжереи…