Действительно ли я счастлив?

      « Конечно, счастлив, как же по другому? – спрашивал он сам у себя. – Разве может быть иначе?»       Слушайте, подумалось ему, ведь если здраво рассудить о нашей встрече, так ведь она почти что ждала меня там, на улице, да еще в такой чертовски поздний час.       Данил подошел к своей двери и вдруг увидел на ней лицо девушки. В памяти оно запечатлелось просто - поразительным. Лицо было таким тонким, что напоминало циферблат маленьких часов, слабо светящихся в ночной темноте комнаты. До чего же потрясающая сила проникновения в людскую душу у этой Лизы! Она смотрела на него, как смотрит зачарованный зритель в театре марионеток, словно предвосхищая каждый взмах ресниц, каждый жест руки, каждое шевеление пальцев. Он тряхнул головой.       Сколько времени они шли вместе? Три минуты? Пять? Но каким же долгим казался теперь этот срок.       Открывает дверь своим ключом.       И тут же словно попал в холодный мраморный зал мавзолея. Но, не смотря на это, ему было дико душно, здесь все будто бы давило с такой неописуемой силой, что хотелось незамедлительно вернуться на улицу.       Но здесь была его семья.       Его миловидная жена – Валерия Мидлер. Она была младше его на пару лет, но вопреки возрасту была ужасно стервозна, да и вообще непереносима. Ревновала его ко всему, что движется. А если учесть, что у него частенько были ночные дежурства, то скандалы, вместо: «Любимый, я скучала», были обычным делом. Причем эти ссоры часто заканчивались словами: « Еще одно слово и я убью себя!»       Но он любил ее. Наверное, любил.       Зато он знал, что дома его всегда ждет его любимый сын Миша. Он так по нему скучал. Но из-за работы, уделял ему крайне мало внимания. Из-за чего Лера часто ругала его.       «Как хорошо, что она уже спит», - подумал про себя Даня.       Не зажигая света, он прошел в спальню. В комнате было душно. Однако у него не было желания отдернуть шторы и распахнуть окна; он не хотел, чтобы лунный свет разбудил Валерию, ведь она тут же начнет орать: «Какого черта! Кашин, ты снова приперся в такое время? Самому не спится, дай другим отдохнуть. Я, между прочим, весь день сидела с твоим сыном, пока ты заглядывался на молоденьких медсестричек!».       Этой ночью ему не спалось. Он все думал над вопросом, заданным Лизой. В конце концов, ему это надоело.       Данил встал, раздвинул занавески и широко распахнул окна, впуская в спальню ночной воздух. Лера не проснулась, лишь перевернулась на другой бок.       Два часа пополуночи. Неужели это было всего только час назад – странная девушка на улице, потом приход домой, эта темная комната, странные размышления на такой, казалось бы простой вопрос? Всего только час, но за это время мир успел распасться и возродиться в новом виде, без цвета, без вкуса, без запаха…       Через залитый луной газон из дома Елизаветы доносился смех. Дом Неред: ее отца, и матери, и дяди – людей, которые умели так спокойно и душевно улыбаться. Но главное – улыбки всегда были искренние и сердечные, не такие, которыми одаривала его Лера по утрам.       Вдруг Дане захотелось выйти сейчас на улицу, прямо через окно и подняться на этаж, постучать в дверь и прошептать: «Позвольте мне войти. Я не произнесу ни слова. Мне просто хочется послушать ваши истории и посмотреть на ваши удивительно прекрасные, радостные лица».       «Черт! Что творится у меня в голове? Нужно заканчивать с этим и ложиться. Вставать рано».       Он оставил окна открытыми, проверил, как спит Миша, заботливо подоткнул его одеяло, поцеловал в лоб, а затем улегся сам. Лунный свет озарял его скулы и морщины, прорезавшие нахмуренный лоб, а попав в глаза, тот же свет разливался маленькими серебряными лужицами. -Бог мой, я уже ничего не понимаю,- сказал он, положил таблетку снотворного на язык и стал ждать, когда она растворится и заберет его в прекрасный мир грез.