What will you choose?

Утром Харлин проснулась совершенно разбитая после бурного празднования. Сегодня был рабочий день, и хотя смена была вечером и будильник разбудил ее не рано, она никак не могла заставить себя встать с кровати. И тут ее взгляд упал на букет, стоящий у окна. И она сразу вскочила. - Что такое, Харлин? - сонно пробормотал Брюс. "Сегодня сеанс с Джеем, что непонятного!" - мелькнуло в голове у девушки. Но в ужасе спохватившись, она ответила: - Надо собираться на работу. - Но тебе ведь только к пяти. Давай позавтракаем вместе, а потом сходим погулять в наш парк. У Брюса и Харлин было "свое" место - уютный небольшой парк на берегу реки. Там всегда можно было устроить небольшой пикник или покататься на лодке. А рядом был заброшенный луна-парк, в который Харлин боялась ходить, так как это место казалось ей очень загадочным и таинственным. Но ей нравился контраст между ним и их парком. И сидя с Брюсом на зеленой траве, она ничего не боялась. Но почему-то сегодня ей не захотелось туда идти: - Думаю, я тогда не успею. Мне надо еще подготовиться к сеансу, и поговорить с доктором Роджерсом, чтобы он одобрил мой план лечения. - А кто сейчас твой пациент? - Ммм... Харлин замялась. "Брюс будет волноваться, если я скажу ему, что это самый опасный преступник города. Да, определенно он будет волноваться. И я просто поберегу его нервы и не скажу правду... Только чтобы он не переживал, да, только из-за этого..." - Да так, очередной псих. - Ну у тебя там все психи, - засмеялся Брюс. "Но не все такие как этот" - подумала девушка, сама не зная точно, что именно она вложила в эту мысль. *** Время шло, а Харлин все более убеждалась в этой мысли. Заканчивалась первая неделя его пребывания в больнице, и она успела провести уже пять сеансов. Она решила не спрашивать Джокера о том, как он мог прислать ей розу, а он сам не напоминал о своем подарке. Она поняла, что не готова услышать его ответ. И через какое-то время, когда букет уже завял, она словно убедила себя в том, что все это ей показалось... Конечно, она знала, что Джокер - по меньшей мере, необычный пациент, но, слушая его рассуждения и рассказы, она все больше поражалась тому, насколько он безумен с одной стороны и умен - с другой. Кроме того, ей было очень жаль Джея после его рассказов о несчастном детстве и юности. "Поэтому он и стал таким, ведь его никто не понимал. Его лишь обижали, а сейчас продолжают считать психом, безумцем. Он не познал любви в своей жизни. И это повлияло на его самоощущение и мировоззрение" - думала Харлин, когда шла по территории Аркхэма после сеансов. Она как будто повзрослела за эту неделю. Стала более задумчивой, тихой, что замечали даже Брюс и Альфред. Сама Харлин убеждала себя в том, что постоянно думает о Джокере, потому что он сложный пациент, и она не знает, как лечить его дальше, а ведь до его заключения в тюрьму осталась лишь неделя. Но вот что случилось на одном из следующих сеансов... - Добрый день, мистер Джей. - Привет, Харррррли! Джокер был в хорошем настроении, несмотря на то, что он был, как всегда, закован в наручники. Харлин несколько раз просила доктора Роджерса позволить ей снять с него наручники и смирительную рубашку, но он был непреклонен в своем решении. "Это опаснейший преступник, я не могу так рисковать здоровьем, а то и жизнью своих врачей" - говорил он. Внутренне Харлин понимала его, но она не могла смотреть на обездвиженного Джея, зная, как важна для него свобода, которую у него и так отняли. - Как Вы себя чувствуете сегодня? - Я же уже давно сказал тебе называть меня на "ты". - Да, Джей. Как... Ты себя чувствуешь? - Харлин была смущена из-за того, что забыла об этой просьбе Джокера, правда, в этот раз она прозвучала скорее как некий приказ. - Замечательно. Я так часто видел тебя на этой неделе, что мое настроение значительно улучшилось. Ты заставляешь меня... - он придвинулся к ней вместе со стулом. - Улыбаться! Он не только улыбнулся, но и стал хохотать. Харлин попыталась продолжить сеанс: - Рада, что тебе лучше. О чем бы ты хотел сегодня поговорить? - ей казалось, что ее метод дал результат, и лучше позволять Джокеру говорить на любые темы, чем заставлять его отвечать на вопросы. Она заметила, что он любит подолгу, с какой-то театральностью, рассказывать о чем-то. - Ни о чём. Я недавно вспомнил нашу первую встречу... Первый сеанс, - он все еще улыбался. - Мне понравилось задавать Вам вопросы, доктор, но выяснить о Вас удалось так мало. - выражение лица сменилось на обеспокоенное. - Давайте поиграем еще раз? Вам нужно будет отвечать быстро, не раздумывая. Одним словом. Вы любите свою работу? Харлин опешила, как быстро он построил разговор так, как захотелось ему. Но делать было нечего: - Да. - Вам нравятся Ваши пациенты? У Харлин сейчас не было других пациентов. "Но он же об этом не знает. Тем более те, которые были, мне нравились, так что я просто скажу правду". - Да. - Чего вы боитесь? Харлин замялась и решила ответить честно, но нейтрально: - Мне неприятны заброшенные места. Когда я была ребенком я потерялась в заброшенном районе Готэма во время прогулки с родителями. Это было страшно. Джей не обращал особого внимания на ее ответы, сразу переходя к следующему вопросу: - Какое Ваше любимое блюдо? - Я люблю пудинги, - улыбнулась девушка. - Ваш любимое место в Готэме? - Готэмский Мост. - Ваши любимые цветы? Харлин не осмелилась поднять глаза, но чувствовала как Джей смотрит на нее в упор. - Тюльпаны, - соврала она. - Значит, я ошибся. Она посмотрела на Джея. - Нет... Я хочу сказать... Я благодарю Вас за тот сюрприз. Но как... - Не задавай вопросов. Жаль... Я просто хотел порадовать тебя на твой праздник. У него было такое выражение лица, что Харлин пожалела, что соврала. Сама не зная как, она оказалась рядом с ним и положила руку ему на плечо. - На самом деле, я больше всего люблю розы. Красные. Джей повернулся и посмотрел сначала на ее руку, а потом поднял взгляд на ее лицо. Он молчал. Его глаза как будто притягивали девушку. Она наклонилась и дотронулась своими губами до его губ. Это длилось всего долю секунды, но Харлин потерялась во времени. Она сама не заметила, как оказалась уже в коридоре, потом у себя в кабинете, потом на улице, в такси, во дворе дома Брюса, у них в комнате, в своей постели.