У дракона три головы

Жрецы с неистовым и неугасаемым желанием несли свою веру в массы, призывая к пламени неверных и праведников, простолюдин и господ, дабы почтить своего Владыку и получить его благословение. Если Старые боги были жестоки, как сетовали Хранители Севера, то Р’глор глазами почитающих его был милосерден к просящим и суров к неверующим. Он был воспет во многих песнях и сказаниях, ибо помогал больному, избавляя его от внезапно настигнутых мучений, и даровал жизнь умершему, если верил в бравое дело воина или матери. Последователи Р’глора превозносили и обещанного принца, рождённого со знаменем в руках в виде огненного меча, способного остановить не только саму смерть, но и рождённых в долгой зиме чудовищ. И лишь драконьи владыки были убеждены, что этот обещанный принц должен родиться под знаменем благородного дома Таргариен, что несёт на устах своих нерушимую силу и гордое величие. Чья власть простирается от некогда непреклонного Дорна, по Речным Землям и до самого Севера, но делая их в то же время рабами сказаний и сновидений. Дом дракона был велик, так было раньше, много лет назад, но не сейчас. От дома Таргариен остались лишь воспоминания, но песни до сих пророчили принца, рождённого с благородной кровью Эйегона Завоевателя, горячим, не знающим милосердия сердцем его старшей сестры Висеньи и непокорным нравом его младшей сестры Рейенис. Будь то женщина или мужчина, ибо нет у дракона пола, но все знали наверняка, что принц или принцесса должны пробудиться от сна и принести мир и спокойствие в Семь Королевств. И все верующие были убеждены, что именно поэтому Р’глор позволял дому Таргариен оставаться так долго у власти, но власть эта завершилась со смертью Безумного Короля и рождения его дочери - принцессы Дейенерис Таргариен. Ни одна женщина в Семи Королевствах не сравнится с последней из рода Таргариен, в которой текла кровь Эйегона Завоевателя и его потомков. Та, что унаследовала красоту своей матери и безумство своего отца. Та, что была больше похожа на своего брата Рейегара, павшего от рук узурпатора, нежели на Визериса, мстительного и завистливого юношу. Не раз Эурону из дома Грейджой предсказывали: “Дейенерис Таргариен будет твоей”, и он слепо верил в это, ибо полагал, что дева с волосами цвета чистого серебра столь юна и доверчива, что не сможет отличить врага от друга, предателя от верного союзника. Он знал, что был рождён не только для завоеваний и сражений. Кракен и Дракон, Грейджои и Таргариены. Союз этих двух домов заставил бы людей с трепетом и восхищением признать его как единственного Короля не только Железных Островов, но и всех Семи Королевств. Ведь он был сыном своего отца и всегда находился в тени своих братьев. Флотилия Эурона Грейджоя и огромный дар Матери Драконов в тысячи кораблей приближались к заливу Драконов, ранее называвшимся заливом Работорговцев. Миэрин стал похож на Древнюю Валирию, ибо новая Королева чтила своих предков и каждый раз обращалась к истории, дабы не повторять ошибок своих предшественников, что рьяно терзали себя за право быть Королем или Королевой, восседающими на железном троне. За несколькими днями проливного дождя всегда следуют долгие недели, а то и вовсе месяца невероятной жары. В такие дни солнце восходит особенно рано, его яркие лучи освещают залив Драконов и чертоги новой Королевы. На небе нельзя заметить ни единого облака, которые могло быть спасением для жителей Миэрина и ранее прибывших гостей, безнадёжно уверивших в благосклонность Богов. Тронный зал, как и несколько дней назад, был полон людей. Кто-то приходил просить помощи у Дейенерис, кто-то обвинять её в уничтожении традиций города, но ещё больше людей шло, дабы поведать матери драконов о её племянниках и напомнить ей, что она не вправе называться последней из рода Таргариенов, а значит и не вправе владеть тремя драконами. — Сколько их ещё? — на выдохе спрашивает Дени. — Очень много, моя королева, — отвечает Миссандея. — Мы могли бы сделать перерыв, — подбадривает её Сир Барристан, но Дейенерис лишь отрицательно качает головой, — Тогда давайте раздадим по одной золотой каждому, кто владеет какой-либо информацией о Эйегоне, и отпустим их. Останутся люди с реальными проблемами, и мы выслушаем их, дадим совет и поможем. — Таких не останется, — усмехнувшись, Тирион, обменивается с Барристаном жёстким и резким взглядом, разводит руками и делает глоток крепкого красного вина, - Полагаю, Королева должна принять более важного гостя, - заканчивает он, вновь пригубив вина. На момент появления кораблей, Дейенерис уже знала, кто прибыл к ней на аудиенцию, но Сир Барристан всё же склонил голову к Королеве и напомнил, кто стоял перед ней и с какой целью Грейджой покинул Железные острова и прибыл в Миэрин. — Сколько у Вас кораблей? – вдруг произнесла Дени. Кракен лишь нахально усмехнулся и сделал шаг вперед, поднимаясь на несколько ступеней выше, но стоявшие рядом безупречные остановили его, направляя в его сторону острые копья. — Достаточное количество, чтобы Вы и Ваши люди смогли пересечь Узкое море, — произнёс Грейджой, и Дейенерис одним движением руки отозвала безупречных, позволяя Эурону подняться выше еще на несколько ступеней. — Сколько у Вас людей? — снова спросила Дейенерис. — Достаточное количество, моя Королева, — ответил мужчина. — Что же Вы хотите взамен? — Вас. Только Вас. Мой красный жрец предсказал соединение наших домов, — с твердой решительностью и уверенностью в голосе произнёс Грейджой, — Жрец также поведал, что обещанный принц должен родиться в союзе Кракена и Дракона. Его предсказания всегда сбываются. Дейенерис лишь изогнула бровь, а в тронном зале настала мёртвая тишина. Через какое-то время Матерь Драконов медленно поднялась со своего трона, сжала руки в замок на уровни груди и надменным голосом произнесла: — Я вознагражу Вас тогда, когда воссяду на Железный Трон. Вы получите всё, что пожелаете, но не моё сердце. — Как поговаривают многие, не у Вас одной права на Железный Трон, и, к моему великому сожалению, у Вашего племянника прав намного больше, — с иронией заканчивает Грейджой. — Королева может подарить своё сердце племяннику, тем самым соблюсти традиции и уважить этим жестом своих предков, почитающих союз между родственниками, а не вступать с борьбу с ним, не позволять Вестеросу познать очередную гражданскую войну между детьми дома Таргариен, — вдруг произнес Тирион, напоминая Грейджою, что Ланнистеры тоже умеют красиво разговаривать и подбирать нужны слова, — Жители Вестероса, быть может, не будут рады такому союзу, но дом дракона будет вновь един, и с Эйегоном у нашей Королевы больше прав на железный трон, чем с Вами - человеком, коим движут лишь амбиции и желание занять железный трон. Не по праву рождения, а лишь благодаря своим манипуляциям и лжи. — У Вашей Королевы больше прав на железный трон, если Эйегон действительно сын Рейегара Таргариена, а не еще один узурпатор, поддержанный армией Джона Коннигтона. — И кем я буду тогда? — резко спросила Дейенерис, оборачиваясь к Тириону, — Дейенерис Таргариен, — медленно продолжила она, — Королева-консорт… Всего лишь дочь своего безумного отца, иноземная захватчица, склонившая голову перед сыном Рейегара и законным правителем Семи Королевств? Я лучше сделаю так, чтобы Эйегон познал силу трёх драконов, чтобы огонь поглотил его, как однажды поглотил Валирию.