˖⁺‧₊☽ Северные колыбельные ☾₊‧⁺˖

"Будь другом, будь мужем, будь просто неназванным, ловлю каждое слово, тобою сказанное. Зима белыми вьюгами бьёт в окно. Будь кем-нибудь, мне всё равно. Вне границ, внепланово, заново, позднее раннего... Только будь." ⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆

      Новый день в Винтерфелле принёс с собой морозную, но ясную погоду. Джон с самого утра занялся переговорами с северными лордами, раздавал поручения, касающиеся внутренних дел замка, контролировал исполнение ранее отданных приказов. Дейенерис не хотела отвлекать его или вмешиваться в процесс, поэтому, предоставленная самой себе как минимум до обеда, решила прогуляться.       — Ваше Величество, — прозвучавшее обращение заставило Дейенерис вернуться в реальность из глубоких размышлений.       — Брандон, — обернувшись, она узнала только что вошедшего в Богорощу младшего Старка в сопровождении его неизменного спутника Сэма Тарли. Она намеренно не использовала в приветствии слово "милорд", так как знала, что за этим последует порция если не недовольства, то сдержанного раздражения точно. Остановив кресло Брана рядом с Королевой, Тарли поспешил откланяться.       — Простите, если помешал Вам. Позволите мне остаться? — руки Старка лежали поверх плотного одеяла, укрывающего колени. Он держал какой-то предмет, похожий на вырезанную из дерева игрушку — маленького опалённого оленя.       — Оставайтесь сколько угодно. Это Ваш дом, Бран, а я здесь всего лишь гостья, — улыбнулась Дени. Если говорить откровенно, то в Винтерфелле она чувствовала себя как-то иначе, нежели просто гостящей Королевой. Семья Старков встретила её очень радушно. С таким теплом встречают родственников, которых не видели долгие годы. В глазах хозяев не было лести, заискивания или чрезмерного с нотой фальши восхищения. Только безграничное доверие и искренняя радость от её присутствия. Она так много путешествовала, жила в стольких городах, но даже подумать не могла, что однажды, не на Драконьем камне, не в Королевской гавани, а в незнакомой Северной столице её душа наконец обретёт настоящий дом. Главной причиной тому был никто иной, как Джон.       — Вы думали о ней, не так ли? — неожиданный вопрос больше походил на утверждение. — Лианна навещала Вас.       Своими словами Старк застал её врасплох. Королева нахмурилась, пытаясь свыкнуться с осведомлённостью Брана. Её предупреждали, что он обладает неким даром, может видеть события прошлого, но ещё ни разу ей не доводилось стать свидетельницей его необычайных способностей, тем более, касающихся её снов. Дени промолчала, не подтвердив, но и не опровергнув слов Старка.       — Я тоже видел её. Как сейчас вижу Вас, — его голос был спокойным, а выражение лица отстранённым. Он будто находился перед Королевой и в сотне других мест одновременно. — Только не в Винтерфелле. С её любви началась война, а с Вашей настаёт мир. Вы не рассказали ему о своём сне? Джону?       — Нет. Если честно, я не до конца понимаю, что видела, — призналась Дейенерис, внезапно ощутив облегчение. Она была рада возможности поговорить с Браном о переполняющих её странных мыслях и догадках. — Быть может, Вы подскажете мне?       — Как только настанет время, — обманув её ожидания, пообещал Старк. Этот ответ напомнил Королеве о нечаянно услышанном отрывке разговора между Браном и Сэмом несколько дней назад. — А пока... Я могу сказать Вам одно: если Вы искали того, кто будет по-настоящему Вас беречь, то нашли его.       — Знаю, — тихо произнесла Дейенерис. Ей было слегка неловко затрагивать тему о Джоне и она, смущаясь, рассматривала свои перчатки. — Это радует и в то же время пугает меня.       — Вы не знаете как поступить в определённый момент, но в итоге примите верное решение, я уверен. Мы с Вами ещё встретимся. Как только настанет время.       Дейенерис хотела спросить что-то ещё, но не успела: к ним стремительным шагом приближался мейстер Уолкан.       — Письмо из Королевской гавани, Ваше Величество, — с этими словами он передал девушке маленький запечатанный свиток.

⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆

      Время близилось к вечеру. На замок постепенно опускались первые сумерки, когда Джон, разобравшись со всеми запланированными на сегодня делами, наконец-то вышел на свежий воздух. С крытого балкона второго этажа он заметил Дейенерис, наблюдающую с одной из обзорных башен внешней стены замка за кружащими над Винтерфеллом драконами. Время от времени Рейгаль и Визерион пикировали вниз, демонстрируя свою мощь и красоту дрожащим от страха часовым.       — Они не причинят вам вреда, — услышал Король голос Дейенерис, идя по узкому коридору стены в сторону смотровой башни. Слова Королевы, судя по всему, не особо обнадёживали группу северян. Молча, жестом руки Сноу на время распустил всех облегчённо выдохнувших стражников. — Не бойтесь, — она оглянулась, обращаясь к часовым, но вместо них увидела Джона. Улыбка тут же озарила её лицо. — Как прошёл твой день?       — Не так, как я того хотел бы, — он медленно сокращал оставшееся расстояние между ними, пока Королева провожала взглядом взмывающих в высь драконов.       — А как бы ты... — не успев озвучить вопрос, она получила ответ. Руки Джона мягко легли на её талию, он обнял её со спины. Ощущая лицом серебристый шёлк волос, Король не мог ими надышаться. Так пахли диковинные цветы редкой красоты в далёких странах за Узким морем, которых он никогда не видел. Их ароматом пропитывались минуты, проведённые рядом с Дейенерис, его ночи, он сам, кажется, в воздухе Винтерфелла что-то изменилось с приездом Королевы.       — Вот так, — тёплое дыхание Джона коснулось её щеки. — Извини, что задержался.       — Всё в порядке, — девушка положила голову ему на плечо. — Наш долг постоянно заставляет нас чем-то жертвовать и, как правило, это то, что нам дорого.       Сноу не мог не согласиться с этим утверждением. Теперь он собирался восполнить утраченное время, ни на секунду не оставляя Королеву одну, насколько это представится возможным. Они не спешили придавать свои отношения широкой огласке, но только слепо-глухо-немой старец не заметил бы встреч­ных вол­н той бе­реж­ной, ти­хой за­боты, ко­торой ок­ру­жали друг дру­га Джон и Дейенерис. Ник­то по-настоящему не до­гады­вал­ся, как креп­ко они свя­заны. На до­лю оче­вид­цев при­ходи­лись лишь у­еди­нён­ные раз­го­воры впол­го­лоса, лёгкие обронённые поцелуи в щёку и те взгля­ды, что описаны в лучших старинных сказаниях о любви.       — Из Красного замка прилетел ворон, — не желая оттягивать неизбежные новости, сообщила Таргариен.       — Что-то случилось? — со встречным вопросом, даже через слои зимних одежд, Дени почувствовала всем телом, как мышцы Джона начали наливаться сталью.       — Ничего, что угрожало бы мне, — из рукава своей светлой шубки Королева достала письмо, переданное ей мейстером Уолканом в Богороще, и развернула его так, чтобы Джон мог беспрепятственно прочесть содержимое. В свете горящих по периметру смотровой башни факелов он скользил взглядом по знакомому почерку. Авторство послания принадлежало Тириону Ланнистеру. Десница просил Её Высочество прибыть в столицу для встречи с представителями небольших южных домов Вестероса, желающими принести присягу на верность Железному трону, а также официальной коронации её самой, как правящей Королевы.       — Выглядит вполне безопасно, — подытожил прочитанное Сноу. Девушка убрала пергамент на прежнее место и повернулась к Джону лицом. — Вот только, я не уверен, что у меня получится отпустить Ваше Высочество по государственным делам. Они заставляют нас приносить страшные жертвы.       — Все гости рано или поздно уходят, — рассмеялась Дени, стряхивая с пушистого воротника парня морозный иней.       — Гости? — задумчиво сдвинул брови Сноу, чьи объятья стали крепче. — Гости да, но...       — Я больше не гостья? — руки Таргариен легли на его плечи. Она терялась в догадках, хитро прищурившись. — Наверное, я не заметила, как стала пленницей?       Джон улыбнулся, ничего не ответив. Следующие несколько минут девушка продолжала молча искать ответы в его карих глазах. Она не хотела покидать Винтерфелл, обретённый уют, сильное любящее и любимое плечо, но долг обязывал её и ничего с этим не поделать.       — Быть может, — Джон собирался с духом, взгляд становился серьёзнее и глубже, — ты не заметила, как стала моей Королевой.       Синхронно изменениям Сноу, шутливая улыбка покидала лицо Дейенерис.       "Моей. Моей Королевой" — призрачным эхом повторялась его последняя фраза. Она почувствовала слабость и одновременно силу, способную вознести её до небес. Таргариен понимала, что именно значат его слова. Нет, он говорил вовсе не о поклонении. Мормонт был прав, ей не нужна была присяга Короля Севера. Только он сам.       — Я люблю тебя, Дени, — взгляд Сноу чертил контур её губ, не прикасаясь. Он больше не мог молчать, сдерживая внутри бурю эмоций, о которых хотелось кричать на весь мир. Его решение не было спонтанным, оно просто жило само по себе, дожидаясь нужного времени, чтобы быть принятым. Всё началось с их первого взгляда. Тогда он понял, что пути назад нет. Джон даже не подозревал, что способен на такую любовь. — Я бы отдал всё, что у меня есть за тебя, за право быть рядом всегда, везде, куда бы ты не отправилась. Быть не просто другом, советником, но хранителем. Видеть тебя перед сном и каждое новое утро просыпаться твоим доспехом, твоим сердцем, только твоим мечом. Позволь наполнять твою жизнь счастьем, не заботясь о том, заметят ли остальные. Дейенерис Таргариен, я прошу тебя стать моей женой.       Королева не сразу вспомнила, что может одновременно смотреть на него и дышать. Она приподнялась на носочках и припала к его губам нежным одиноким поцелуем. Сквозь пелену счастливого волнения Джон почувствовал, что что-то не так.       — В тебе все мои мечты, всё, чего я желаю, но... — шептала Дейенерис. Её руки соскальзывали с его плеч. — Умоляю, прости. Прости меня, Джон.       Сноу растерянно наблюдал за тем, как она отстраняется, покидая его объятья. Он не понимал, что с ней происходит, почему она дрожала, почему глаза наполнялись слезами, а на лице спокойствие сменялось страхом и сожалением.       — О чём ты говоришь? — он хотел взять её за руку, но она спрятала пальцы в кулак. Таргариен от­верну­лась, об­ло­котив­шись на вы­сокий заснеженный па­рапет. Закрыв глаза, она пыталась совладать с собой.       — Дени, пожалуйста, не молчи.       — У меня больше не может быть детей, — выдержав паузу, неожиданно спокойным холодным тоном сказала Королева. Сноу буквально опешил. — После потери первого сына я приняла эту новость как данность. Мне было просто научиться мириться с мыслью об этом, потому что, — голос оборвался, она часто дышала. — Потому что никто до тебя не сумел воскресить во мне желания жить полноценной жизнью. Ты понимаешь?       — Более, чем, — си­ту­ация тре­бова­ла от него мак­си­маль­ной де­ликат­ности. До сегодняшнего дня Король и представить себе не мог масштабов душевных травм Дейенерис. По сравнению с ними, шрамы на собственной груди казались ему царапинами. Он принял бы еще десятки кинжалов, если бы это обещало помочь ей. Сопереживая, он вос­хи­щался ею, ведь пройдя через многие ужасы мира, она всё ещё оставалась де­вуш­кой, спо­соб­ной слу­шать своё сер­дце, сме­ло достигать целей, ес­ли нуж­но, приз­на­вать ошиб­ки и, да­же упав на ос­трые ска­лы, сох­ра­нить в се­бе спо­соб­ность лю­бить, жер­тво­вать, быть пре­дан­ной, ис­крен­ней.       — Я даю тебе повод и право идти вперёд без меня. Пока не поздно, — слова дались ей с великим трудом, но она заставила себя произнести их, потому что должна была.       — Посмотри на меня, — попросил Джон. Внешне спокойный, его нервы были накалены до предела. — Пожалуйста, — дождавшись, когда она обернётся, он взял её лицо в свои ладони. — Больше никогда, — делая паузы после каждого слова, строго говорил Сноу, глядя в застекленевшие от страха глаза Королевы, — не смей произносить этого. Даже в мыслях.       — Я могу управлять драконами, выйти невредимой из огня, — ладони Таргариен сжали его запястья, — но не способна подарить тебе самое важное — твоего ребёнка, наследника. Ты не понимаешь, чего лишаешь себя, на что обрекаешь.       — Зато ясно вижу то, на что ты пытаешься обречь нас двоих — на жестокие муки одиночества в дали друг от друга. Дени, сама Судьба связала наши жизни воедино и ты ошибаешься, полагая, будто я откажусь от тебя. Здесь и сейчас я снова прошу тебя стать моей женой.       — Джон...       — Хорошо, пусть не сегодня, пусть позже, но я, — Сноу замолчал, прислушиваясь к едва различимому лепету девушки.       — Отпусти меня. Отпусти, отпусти.       Дейенерис смотрела на него так пронзительно, что ослабевшие руки сами опустились. Он не станет применять силу, заставлять. Просто даст ей время. Королева ушла, оставив его одного. Северный ветер стирал с его губ тёплый след их последнего поцелуя.       Поздней ночью Королева закрылась в своей комнате и уже собиралась лечь спать, но стук в дверь прервал её планы. Она подошла к ней бесшумно, осторожно ступая босыми ногами по каменному полу.       — Дейенерис, впусти меня, пожалуйста, — разумеется, это был Джон. — Я знаю, что ты тоже не спишь.       Она прис­ло­нилась спи­ной к прох­ладно­му де­реву две­ри, дожидаясь, ког­да па­рень уй­дёт. Таргариен уже всё сказала и ей нечего было добавить, множа душевную боль.       Сноу стоял в ко­ридо­ре один, ря­дом с зак­рытой дверью. Он не слы­шал ша­гов Дени по ком­на­те. Как буд­то она сто­яла на од­ном мес­те. Он прис­ло­нил­ся лбом к раз­де­ля­ющей их прег­ра­де. Джон знал, что она ус­лы­шит его.       — Ты нужна мне, как и я нужен тебе, — проз­ву­чали не­дос­ка­зан­ные сло­ва. — Я не позволю свершиться ошибке, клянусь.       Дейенерис за­та­ила ды­хание, бо­ясь по­шеве­лить­ся и про­из­вести хоть ка­кой-то шум. Сло­ва Джона зас­та­вили её за­думать­ся. Зас­та­вили сом­не­вать­ся. Она не­нави­дела та­кие мо­мен­ты. Таргариен прижала ладони к ушам и закрыла глаза. Я не слу­шаю, не хо­чу, не зас­тавляй, не да­вай по­вода, — мысленно умо­ляла она. Стук сер­дца оглушал, шум кипящей под ко­жей кро­ви сос­ре­дота­чивал на се­бе. Спустя несколько минут Королева опустила руки, открыла глаза. Щёлкнув за­мком, она рас­пахну­ла дверь, но за ней уже ни­кого не бы­ло.       Утром Дейенерис Таргариен и её драконы покинули Винтерфелл.

⋆˖⁺‧₊☽◯☾₊‧⁺˖⋆

      Следующую пару недель Королева с головой окуналась в суету столичных будней. Сотни вопросов, ещё больше решений, постоянно прибывающие гости, организованные для них приемы, аудиенции. Бесконечный поток людей сливался бесформенной массой. В преддверии официальной коронации Дейенерис выслушивала просьбы, принимала подарки, награждала верных подданных, а по ночам лежала без сна в холодной постели.       Она чувствовала кромешное одиночество, будто снова потерялась в бескрайней далёкой степи без шанса на спасение. Стены Красного замка давили со всех сторон, она задыхалась здесь. Без него. Мягкие перьевые подушки скрадывали слёзы, а новый день прятал за закрытыми платьями бездонную тоску в груди. Чем громче она смеялась, тем сильнее хотела кричать имя Короля Севера. Посреди толпы, отделённая ото всех невидимой оболочкой, Дени помнила прикосновения его рук и ресниц, как он шёл ей навстречу, прижимал к себе и грел, всегда целовал там, где болит. Она крошилась в нём как мел, забывая и отрекаясь от прочих.       Ей не хватало его, такого доброго, настоящего. Пережив множество бед, предательств, пройдя войны и даже собственную смерть, Сноу не потерял веру в людей, не стал безжалостным и циничным, а ведь это так сложно. Он никогда не сражался за власть, только за жизнь. Дейенерис гордилась им и любила.       Начало коронации Таргариен помнила смутно. Накануне она опять не спала, лишь изредка забываясь тревожной дрёмой, и теперь чувствовала себя уставшей. Миссандея помогла ей принять горячую ванну, одеться, уложить волосы. К тому времени дорого украшенный тронный зал был полон лордов.       — Пусть всё это поскорее закончится, — шепнула она Тириону, в промежутке между выслушиванием своих бесконечных титулов.       Через несколько минут она ощутила приятную тяжесть короны, увенчавшей голову. Дейенерис с триумфом достигла давно поставленной цели. Высокородные гости изо всех уголков Вестероса приветствовали законную Королеву и преклоняли колени. Они расступались перед ней, когда она шла по тронному залу к выходу из Красного замка. Белое платье переливалось в дневном свете серебряной вышивкой, россыпью мелких рубинов на плечах и груди. Над замком реяли знамёна дома Таргариен. Жители столицы встречали молодую Королеву, аплодируя, единым хором выкрикивая её имя. Не спеша, Дейенерис спускалась по длинной каменной лестнице, в воздухе кружился снег и алые лепестки цветов, что зимой выращивались в городских оранжереях. Они похожи на искры, — подумала девушка, вспомнив странный северный сон. Она продолжала спускаться. Ей казалось, что эта лестница никогда не закончится. Окраска "искр" вдруг изменилась, она остыла. Теперь вместе со снежинками по ветру вальсировали голубые лепестки.       — Зимние розы, — Королева улыбнулась, узнав цветы. Сердце замерло прежде, чем она выдохнула. — Север здесь.       Дейенерис пропускала по две ступени, ускорив шаг. Она чувствовала, что движется в правильном направлении, и даже страх пораниться ложной надеждой не мог удержать её. Королева остановилась на ровной площадке, перед последним десятком ступеней. Север был здесь. Он ждал её у основания лестницы, смотрел глазами, переполненными восхищением и любовью.       — Джон, — она сделала шаг вниз, он — вверх. Толпа, до того скандирующая имя Королевы, притихла. Весь город словно замер, наблюдая за ними. Обрушившееся на неё счастье, буквально сбивало с ног. Ей хотелось смеяться в голос и плакать.       — Дени, — улыбнулся Сноу. Шаг вверх. Шаг вниз. Она точно знала, зачем он здесь. — Моя Королева.       Одновременно, по наитию они двинулись навстречу друг другу, исправляя единственную существовавшую между ними ошибку — расстояние. Джон целовал её, она отвечала, пока в лёгких не закончился воздух. Эти двое не нуждались в больших признаниях. Всё давно было сказано, всё читалось по лицам. Сноу молча заглянул ей в глаза, как тогда в Винтерфелле.       — Да, Мой Король, — не раздумывая ни минуты, прошептала Дейенерис. Оглушительное ликование массы людей вокруг было лишь слабым отражением того счастья, что пылало сейчас во влюблённых сердцах.       На следующий день Джон и Дейенерис были обручены.