— Я видела смерть, — Элейн обнимала прижатые к груди колени. Её пальцы сминали в кулаках ткань уже и так потерпевшего платья, а в глазах мольба о том, чтобы он не заставлял её говорить дальше. — Это был ты, Азриель. По его сложенным крыльям прошлась слабая дрожь. Он медленно расправил их, обнимая пространство вокруг неё. Элейн видела сверкающий обрывок тонкой золотистой нити, одним кончиком припаянный к её сердцу, а другим — стремящийся в темноту.

Мне снится море. Почти каждую ночь я стою над пропастью, наблюдая за тем, как волны с грохотом разбиваются о каменную стену незнакомого утёса. Кажется, я так и останусь пленницей тех прибрежных скал, пока не получу ответы, пока не узнаю правду о том, куда ты ушёл тем летним вечером... Во сне я не страшусь ни высоты, ни грозового неба, ни рокота пенистых тёмных вод. Там я так явственно ощущаю твоё присутствие, будто ты и есть то самое море, бесконечно стремящееся домой.

"По­ка я но­сила уп­рё­ки, как дочь под сер­дцем, как нож меж ре­бер, я прев­ра­тилась в се­вер, я прев­ра­тилась в ка­вер-вер­сию сер­дца спя­щего..." Её страдание было её броней, что постепенно становилась кожей. Стоило Лидии дать себе слабину, как швы на старых ранах предательски распускались, обнажая ту её грань, о которой Алеку лишь предстояло узнать.