Дрифт

Я здесь, чтоб трогая ладони, содрогалось тело. Я был до утра потерян, я и ты — нас нету.

Этот человек действительно похож на хищника. Снаружи он красив, а внутри настолько жесток и хитёр, что рядом с ним ты невольно ощущаешь себя мышкой перед удавом. Овцой перед огромным волком. Я ведь все эти годы считала своим несостоявшемся убийцей Артура, хотя вот он. Вот мой настоящий убийца собственной персоной. Серёжа Минаев. Он никогда много о себе не рассказывал, и теперь понятно почему. Для него так важны эго и собственный статус, что он готов идти по головам, лишь бы быть первым во всём. Он одногодка Кирилла. Но в целом Серёга даже Артура превосходит в комплекции, будто Минаев всю жизнь занимается бодибилдингом. Если Артур и Кирилл кажутся мне на фоне этой «бандуры» маленькими, то я даже представить не могу какая я в сравнении с Серёгой. Чувствую, как мои ладони начинают неметь от очень крепкой хватки. Артур и Кирилл держат меня за руки так крепко, будто я могу куда-то улететь. Хотя, от этого я бы не отказалась. Улететь бы отсюда обратно домой и не думать больше ни о чём. Не чувствовать этого тупого животного страха. Серёга, усмехаясь, рассматривает моё лицо, а я в свою очередь удивляюсь тому, что вблизи его глаза вовсе не ярко-зелёные. Радужка чёрная, словно ему в глаза вставили обсидиан. Лицо Минаева за полтора года почти не изменилось. Всё такое же дьявольски красивое, с острыми чертами лица. Мне кажется, если каким-то образом «соединить» Кирилла и Артура, то выйдет именно Серёга Минаев. Чувствую, как толпа постепенно расслабляется и продолжает вечеринку, даже не замечая нас. — Ты ведь догадываешься, зачем я приехал? — лучезарно улыбается Серёжа, возвышаясь надо мной, словно огромная скала. Сжимаю ладони парней так сильно, что могу сосчитать на ощупь их кости. Я молчу, а взгляд Минаева скользит по мне, по моему телу, поднимается выше и застывает на Кирилле. — О, Кирюха! Я смотрю ты за два года большую популярность отгрохал. Тогда в Киеве ты был ещё молокососом, который только и мог, что рассказывать о своих грандиозных творческих планах. И косички эти сделал. — Рука Серёги тянется к голове Кирилла. Ти отпускает мою ладонь и грубо хватает Минаева за запястье, когда тот уже почти дотрагивается до него. Я сама невольно вздрагиваю. Замечаю, как белеют костяшки на руках у Кирилла, а на его лбу появляются желваки. От злости он сжимает скулы. — Только дотронься до меня, — гневно шипит Кирилл, выходя вперёд и таким образом оттесняя меня немного назад. Серёга начинает звонко смеяться, но я замечаю, как он напряжён. Минаев не может вырвать своё запястье из руки Кирилла. — И что ты сделаешь? — усмехается Минаев. Когда они стоят близко друг к другу, то разница в росте почти незаметна. — Не важно, что сделаю я. Важно то, что сделаешь ты. Проверишь все стены в этом доме на прочность, усёк? — спокойно спрашивает Кирилл и грубым движением руки отпускает запястье Минаева. На коже Серёги виднеется красный след от крепких рук Ти. Минаев принимается растирать свои запястья, сверля Кирилла насмешливым, но в то же время ненавистным взглядом. За его спиной замечаю двух здоровых парней с такой же крепкой комплекцией, только на пол головы выше. Оба амбала обриты на лысо и смотрят на нас с таким гневом, словно пантеры готовятся к прыжку. В их присутствии Серёжа становится более смелым, распрямляется и возвращает своему лицу непринуждённое выражение. Артур отпускает меня и тянет Кирилла назад, чтобы Ти не принялся геройствовать и не огрёб от этих огромных «секьюрити». Без надёжной хватки парней чувствую себя так, словно стою в комнате голая. — Ну конечно, ты же у нас пацан с улицы. Так ты про себя говорил, кажется? — Серёга иронично наклоняет голову вбок и по-кошачьи прищуривается. — Я говорю за улицу, — поправляет Кирилл, а его глаза метают молнии. Артур сжимает плечо друга сильнее, чтобы в случае чего удержать Ти. Невольно приближаюсь к парням, хотя в сущности я ничем не смогу им помочь. Разве что начать кусаться и царапать врагов ногтями. За этой маленькой перепалкой не замечаю, как ко мне подходит Алина и крепко сжимает мою ладонь. Я всеми фибрами чувствую, как переживает за меня подруга. Артур, замечая её, напрягается ещё сильнее. А Алина будто ничего и никого не замечает. Её кошачий взгляд прикован к Серёге. В таком образе она действительно напоминает мне кошку, того и гляди бросится на Минаева и разорвёт его на куски. За моей спиной появляется Сашка. Друг сжимает моё плечо, давая понять, что он рядом и со мной ничего не случится. Серёга рассматривает моих друзей и усмехается. — Ты уже успела собрать команду поддержки, Рита? Жаль, что ни один из этих четверых не сможет помочь тебе на трассе, — едко выдаёт Серёга, обводя глазами каждого, кто так или иначе мне помогает. И Артура, и Кирилла, и Сашу, и Алинку. Когда его взгляд скользит по моей подруге, замечаю в его глазах похоть, от которой к моему горлу подкатывает тошнота. — Но надеюсь, что в этот раз всё пройдёт лучше, чем в предыдущий. Ты ведь помнишь, как едва не полетала, съехав в овраг? Его слова настолько ядовиты, настолько злобны, что во мне вдруг просыпается какое-то другое существо. Существо, желающее мести и расплаты. Существо, чей рассудок затмевает гнев. Пусть этот гнев и минутный, но он появляется. Мои глаза горят огнём. Внутри всё сжимается в тугой комок. Руки начинает потрясывать от злости. — Какая же ты мразь, — рычу я и бросаюсь на Серёгу, слышу, как все мои друзья синхронно выкрикивают моё имя. Почти задеваю его смазливую харю рукой, как кто-то сильно сжимает мою талию руками. Тело и моя память сразу же узнают эту хватку, эти руки. Кирилл сжимает меня не так сильно, как в прошлый раз, но достаточно, чтобы я не могла двигаться и не наделала глупостей. — Успокойся, — шепчет мне на ухо Артур. Вижу, что он стоит не так далеко от нас с Кириллом. Расслабляюсь, в глазах будто что-то проясняется. Нет, я не буду драться с этим упырём. Он только этого и добивается. Хочет, чтобы я стала такой же, как он. Кирилл ослабляет хватку и, теперь его руки, словно обнимают меня сзади за талию. Чувствую, как мирно вздымается его грудь и, невольно начинаю дышать с ним в унисон. От такого близкого контакта по моему телу бегут знакомые мурашки. Серёга смеётся, уходя с «поле боя» на улицу. — В гараже стоит твоя тачка, малышка. Надеюсь, что тебе придётся по вкусу наша чёрная Mazda RX-7 VeilSide Fortune, — подмигивает мне Серёга, выходя из дома. — Я правильно понимаю, от вызова отказаться нельзя? — спрашивает Алинка. Девушка сидит на диване в просторном и на удивление очень чистом гараже, поджав под себя колени. Все стены сделаны из металла, не удивлюсь, если они пуленепробиваемы. — Нет, — говорю я, опуская голову. На удивление чувствую себя вполне спокойно. Артур вылазит из-под чёрной «мазды». На его рубашке в нескольких местах виднеются тёмные пятна, а руки испачканы в машинном масле. Друг берёт с железной полки тряпку и начинает с силой оттирать грязь с рук. Опять это дурацкое чувство дежавю. — Вызов для нас гонщиков, как клеймо. Мы даже клятву когда-то давали. Всё это конечно было шуткой тогда, но шутка с долей правды. Даже любительские гонки всегда требуют серьёзности по отношению к себе, — серьёзно говорит Артур. Алина не сводит с него взгляда грустных глаз. — Ведь отчасти каждая гонка — это авантюра. Не знаешь, выживешь ли сегодня и всё прочее. Наш «совет в Филях» проходит уже, как мне кажется, целую вечность. Двери гаража открыты и из них пробивается зимний морозный воздух. Темнота улицы пугает меня ещё больше, чем угроза гонки с Минаевым. Страх навязчиво лезет ко мне в голову, не давая спокойно стоять. Ноги так и норовят подкоситься. Благо меня придерживает капот машины, в котором около часа копался Артур. Сашка расположился на железном столе, задумчиво понурив голову. Кирилл сидит рядом с Алинкой на подлокотнике небольшого потрёпанного диванчика. Парень явно погружён в какие-то раздумья, словно он в каком-то другом мире. Его дреды вновь стянуты на затылке красной банданой. Артур, уперев ладонь в капот машины чуть поодаль от меня, устало опускает голову. Видимо друг испытывает такую же безнадёгу, как и я. До гонки осталось около двадцати минут. Зрители уже шумят на трассе. — Тачка в полном порядке. Никаких подрезанных шлангов, заткнутых труб, бомб и прочего. Бензобак тоже в полном порядке. Они туда ничего не залили, — говорит Артур, обращаясь явно ко мне, но при этом он буравит взглядом лобовое стекло тачки. Словно говорит эти слова самому себе, пытаясь успокоиться. — Такой тип, как Серёга никогда не повторяется. Если хочет вновь совершить попытку моего убийства, придумает что-то новое, более оригинальное, — с отвращением говорю я, но чувствую, как внутри всё скручивается от страха. — Что ещё можно сделать с этим грёбанным вызовом? — спрашивает Алина. Подруга явно находится в критическом состоянии. Её глаз нервно подрагивает, а губы искусаны в кровь. Мы с Артуром переглядываемся. Мы думаем об одном и том же, ведь правила мы оба знаем гораздо лучше, чем все присутствующие. — Вызов можно перебросить на другого гонщика. Это единственный способ самому отказаться от заезда, — говорит Артур, поворачиваясь к Алине и скрещивая руки на груди. Отмечаю про себя, что мы с ним стоим в одной и той же позе. Глаза Алины едва не вылазят из орбит. В них загорается яркий огонь надежды. Кирилл поднимает на нас с Артуром скептический взгляд. Сашка едва заметно улыбается. — Так поезжай ты! Золотарёв, ты всё равно ездишь не хуже Ритки. Ты сможешь порвать этого самовлюблённого нарцисса на шоссе, — говорит Алина, активно жестикулируя руками. Удивляюсь тому, как подруга назвала Артура по фамилии. Обычно она обращается так только к близким ей людям. Кирилл бросает на неё равнодушный взгляд, потом вновь опускает голову. Я грустно вздыхаю. Если бы всё было так просто. — Он не может поехать за меня. Я не могу перебросить вызов на него, — говорю я, устало опуская глаза вниз. Все надежды разрушены, а мечты стёрты о мрак реальности. Выхода из этого положения нет. — Почему? — громко спрашивает Сашка. — Когда главарями нашей гоночной команды были я, Серёга и Ритка, мы заключили уговор, что на гонках мы трое не можем рассчитывать друг на друга. Мы считались профессионалами и могли лишь соревноваться друг с другом. Вызов перекидывать мы можем только на других гонщиков, — объясняет Артур, а в моей памяти всплывает та картина. Мне шестнадцать и, мы заключаем этот договор в нашем штабе, а потом Серёга публично оглашает его перед очередным заездом. — Да что за бред? — устало спрашивает Алинка, откидываясь на спинку дивана. Наш «бред» могут понять только гонщики. Обычным людям сложно принять наши правила, которые порой действительно кажутся глупыми или чересчур жестокими. — Это не бред, это наши правила. А правила остаются прежними, — пожимаю плечами, забираясь на капот машины. Перевожу взгляд с подруги на Артура. — Мне придётся ехать. — Нет! — в один голос восклицают Артур и Кирилл. Я даже вздрагиваю, едва не падая с капота. — Ты не поедешь, — строго говорит Кирилл, поднимаясь со своего места и приближаясь к нам с Артуром. — Кирюха прав. Для тебя гонка — это самоубийство, — говорит Артур, скрещивая руки на груди и сверля меня строгим взглядом, будто папочка отчитывает непутёвого ребёнка. — Но ведь в прошлый раз всё шло отлично. Если бы трассу не открыли чуть раньше, всё бы закончилось благополучно. Просто маленькое недоразумение, — говорю я, переводя взгляд с Кирилла на Артура и обратно. Их мои слова явно не впечатляют. — Просто маленькое недоразумение было только потому, что соревновалась ты со мной, а не с этим конченым психопатом, который фанатеет от своих побед больше, чем от собственной жизни. — Голос Артура становится громче и, я чувствую, как он недоволен моим сопротивлением. — Артур, но другого выхода у нас нет. До гонки считанные минуты, — монотонно говорю я. — Он подставит тебя. Найдёт способ и подставит. Ему нужно заткнуть тебя, Рита. Ему нужно победить тебя, — говорит Артур, изо всех сил стараясь достучаться до меня. Мы с другом буравим друг друга взглядом и не сразу замечаем, как Кирилл быстрым шагом покидает гараж. — Кирюха! — кричит Артур, но Ти уже скрывается в темноте улицы. Алинка и Саша вскакивают со своих мест. Испуганно смотрю на Артура, чувствуя, как моё сердце сковывает страх. — Что он задумал? — спрашиваю я. Артур смотрит на меня, передавая мне взглядом страшную мысль. До меня доходит весь ужас того, на что хочет пойти Кирилл. Срываюсь с места, тормозя перед выходом и бросая указания Артуру. — Выгоняй тачку! Огромная шумная толпа людей. Все галдят, кричат что-то совершенно неразборчивое. Задевают меня своими тушами, толкая то к одному незнакомцу, то к другому. Они словно стали препятствием, через которое я с трудом могу проходить. А Кирилл словно недосягаемая цель, которая отдаляется от меня. Когда я наконец вываливаюсь из толпы к небольшой компании, состоящей из пяти парней, во главе которой стоят Кирилл и Серёга, разговаривающие о чём-то, на меня накатывает волна облегчения, смешанного со страхом. Подбегаю к ним слишком поздно. До моих ушей долетает лишь фраза Кирилла, от которой у меня внутри всё холодеет от страха и безнадёги. — Рита перебросила вызов на меня. Так что, гонять с тобой буду я, — говорит Кирилл. Серёга начинает злорадно улыбаться. От этой улыбки дьявола у меня кровь стынет в жилах. Адреналин бьёт по голове, словно кувалдой. Подлетаю к ним, едва не сбивая с ног обоих. — Нет! — говорю я и больше не успеваю сказать ничего. Кирилл хватает меня сзади, оттаскивая от Серёги. — Не обращай на неё внимания, — говорит Кирилл, оттаскивая меня от Серёги. Минаев лишь усмехается, смотря на меня. Конечно, такой расклад ему больше по вкусу. Сделать мне больно через близкого мне человека. Когда мы отходим на достаточное расстояние, Ти отпускает меня. В моей голове словно кто-то чечётку отбивает. Я со злостью толкаю его в грудь. — Ты совсем из ума выжил, идиот?! — кричу я, сверля парня бешенным взглядом. Внутри всё кипит от злости и ярости. Как можно быть таким тупым? Как можно так слепо рисковать жизнью. — Неужели ты думаешь, что я так плохо управляюсь с тачками? Арчи учил меня некоторым приёмам, — усмехается Кирилл, оставаясь равнодушно спокойным. Со злостью бью его кулаком в плечо, вкладывая в удар всю силу, на которую я способна. — Это гонка, придурок! Это тебе не до супермаркета прошвырнуться на автомате! Это гонка, соревнование на скорость! На максимальную, еби тебя в рот, скорость! — кричу я, продолжая бить Кирилла по груди и рукам, словно оттого, что я бью его, может стать легче. — До старта две минуты! — слышу громкий голос Минаева. Оглядываюсь, на секунду отвлекаюсь от своей коронной речи. В этот момент Кирилл сжимает оба моих запястья и прислоняет к своей груди, слегка потрясывая меня, чтобы я успокоилась. — Всё будет хорошо, слышишь? Тебе незачем переживать, — спокойно говорит Кирилл, заглядывая в мои глаза, словно в душу. Почему у меня в груди появляется чувство, будто больше я его не увижу? Начинаю мгновенно меняться в лице от наступающих слёз. — Да ты ни черта не понимаешь. Он убьёт тебя, — кричу я, затыкая рот рукой, чтобы рыдания не получились слишком громкими. Слёзы начинает ручьём течь по щекам от тупой ноющей боли в левой стороне груди. Безнадёга и безвыходность разрывают меня на куски, рвут как дикие безжалостные звери. Кирилл устало смотрит на меня и прижимает к себе, положив ладонь на мою голову. Утыкаюсь ему в плечо, продолжая слабо бить его по рукам скорее от безнадёги, чем от злости. Больше мне ничего не остаётся. С ним говорить — вести разговор со стенкой. Парень утыкается мне в шею, обдавая кожу тёплым дыханием. Чувствую этот знакомый запах, смешанный с табаком и одеколоном. Стараюсь запомнить его, впитать в себя. — Успокойся, всё, тише, — шепчет Кирилл, одной рукой сжимая мою ладонь, а другой продолжает гладить меня по волосам. — Идиот, — шепчу я и слышу тихий смешок Кирилла. — Время! — кричит Серёга, отчего мне приходится оторваться от Кирилла. Утираю слёзы тыльной стороной ладони. — Не пытайся обогнать его. Лучше просто держи быструю скорость, чтобы закончить дистанцию, — устало говорю я, закутываясь в пальто и отворачивая голову. В объятиях Кирилла мне было значительно теплее. Мне стыдно за то, что я расплакалась перед Кириллом, так ещё и расплакалась из-за него самого, из-за того, что переживаю за его жизнь. На трассе появляются две машины. Чёрная «мазда», которая была предназначена для меня. Из неё вылетает испуганный Артур и принимается искать нас глазами. А вторая машина зелёный Volkswagen Touran, предназначенный для Минаева. Вот урод! Он даже тачку себе взял более габаритную. Вопрос, для чего. Кирилл молча направляется к своей машине. По пути он сталкивается с Артуром. Они о чём-то говорят. Во время разговора Артур явно психует и крутит пальцем у виска. Ну Слава Богу! Хоть один здравомыслящий человек. Потом Артур устало похлопывает Кирилла по плечу, что-то говорит на прощание и провожает Ти до машины. Там оба о чём-то переговариваются с Серёгой, который улыбается так широко, что меня начинает тошнить. Срываюсь с места, бегу так быстро как могу. Дыхание становится сбивчивым. Едва не врезаюсь в чёрную «мазду». Кирилл вопросительно смотрит на меня, открывая дверцу машины. В голове у меня словно что-то щёлкает и, я прихожу к выводу, что испытываю к этому парню вовсе не ненависть, а нечто другое, совсем мне непонятное. Кидаюсь на шею Кирилла, крепко обнимая его и прижимая к себе. Чувствую, как он оторопевает от столь бурного порыва чувств и неловко обнимает меня за талию. — Будь осторожен, умоляю, — шепчу я так, что может услышать только Кирилл. Слышу, как толпа на полную громкость включает какую-то песню. Отрываюсь от Кирилла и стараюсь хоть как-то улыбнуться ему. Парень наклоняется к моему лицу и, лишь на секунду наши губы соприкасаются. Но даже этой секунды хватает для того, чтобы внутри у меня всё стократно перевернулось. Кирилл, не говоря больше ни слова, садится в машину и звонко захлопывает дверцу. Перевожу взгляд на злобно ухмыляющегося Серёгу, который подмигивает мне и исчезает в салоне своей машины. Ухожу с трассы, обхватывая себя руками. Делаю сдавленный вдох. Мне начинает казаться, что всё это время я вовсе не дышала. На мои плечи ложатся тяжёлые мужские руки. — Он справится, — тихо говорит Артур. Устало выдыхаю. — Хотелось бы верить, — говорю я, не сводя взгляда с чёрной «мазды». Старт гонки отсчитывает высокая стройная брюнетка, стриженная под мальчика. В её руках большой чёрно-белый флаг. Огни освещают пустую улицу. Музыка орёт в ушах. Толпа воодушевлённо охает и ахает. И впервые я нахожусь не в машине, а за её пределами. — Один! Моторы машин громко ревут. — Два! С неба начинают падать хлопья белого снега. — Три! Машины срываются с места, поднимая с земли замёрзшую пыль. В мои лёгкие летит стремительный ветер, от чего я съёживаюсь, как пушинка. Чувствую, как на мои ресницы опускаются снежинки. Кирилл идёт на ровне с Серёгой, хотя оба мчатся на довольно внушительной скорости. Чёрт! Ну говорила же ему не гнать так быстро! Ни черта не слушает. Затем Минаев, как я и предполагала, вырывается вперёд. Автомобили сворачивают направо, и обзор слегка начинают закрывать деревья. Но я изо всех сил напрягаю зрение, чтобы следить за гонкой. Случается нечто, чего я совершенно не могла ожидать. Серёга притормаживает, пропуская Кирилла вперёд. Неужели поддаётся? Не-ет, такие, как Минаев не могу поддаваться. Он не умеет поддаваться. Ему нужна только победа. «Мазда» Кирилла обгоняет «фольцфаген», совершая наглый обгон. Но потом Минаев за считанные секунды догоняет Кирилла. Шоссе в этом месте ограничено обочиной лишь с одной стороны. До меня доходит суть идеи, которую задумал Минаев. Я сжимаю кулаки так сильно, будто это поможет мне оказаться сейчас рядом с Кириллом и заставить парня затормозить. «Тормози, тормози, тормози», — думаю я. Серёга грубо и очень сильно подрезает Кирилла. Вот для чего ему такая габаритная машина. В этот момент моё сердце уходит в пятки. Даже Артур напрягается, выходя вперёд и внимательно следя за происходящим. «Фольцфаген» пробивает боковину «мазды». Тачка Кирилла слетает с обочины на огромной скорости, задевая колёсами ограду и переворачивается в воздухе. Всё перед моими глазами словно покрывается туманом. В ушах звенит лишь собственный крик…