Я назову тебя Мери...

      — Ты, белобрысое чудовище! Отродье гиппогрифа! Ты пожалеешь, что родился на этом свете! Вот догоню, превращу в пикси!       По коридорам Хогвартса, извергая проклятья, крепко сжимая волшебную палочку, пугая и расталкивая зазевавшихся студентов, мчалась рыжеволосая бестия. Ну как, рыжеволосая. Тут и там её огненные пряди были окрашены в едкий лимонный цвет, что очень колоритно смотрелось с её красно-жёлтым галстуком. К тому же, когда девушка пробегала в тёмных местах коридора, пряди вспыхивали люминесцентным свечением, заставляя удивляться младшекурсников и задорно усмехаться тех, кто постарше. Они-то понимали, что нужно быть ну очень хорошим заклинателем и, к тому же, шутником. А таким был лишь один парень-семикурсник. Отличник-слизеринец, чистокровный маг, Джексон Оверланд Фрост, заноза в заднице Мериды Дунброх.       — Мери, ну, посмотри! Тебе очень идёт... Уй! — в парня влетела левитированная книга по ЗоТИ. Блондин залился смехом, — заклинания в коридорах школы запрещены, ай!       Ещё одна книга, на этот раз по Прорицаниям, к слову, очень увесистая, попала прямиком по белоснежным волосам, заставив парня пошатнуться, но не остановив его.       — Эй! Я вообще-то не пытался тебя убить!       — Ох! Он не пытался меня убить! Нет, вы это слышите?! Джексон Фрост говорит, что не пытался убить меня! С самого первого дня на мне тестируются все твои шуточки, новые заклинания и зелья! Но в этот раз ты перешёл все границы, слизеринский змей!       Девушка пальнула экспилиармусом, ни на что особо не надеясь и не целясь в парня. Заклятие с треском врезалось в одну из стен, сопровождаясь звонким смехом студента. МакГонагалл устроит ей хорошую взбучку, если перед этим её не поймает Снейп. Но это того стоило! Она прибьёт или хотя бы заставит извиниться этого зазнавшегося хорька!       — Мери, солнышко, побойся хоть устава школы,— заливался хохотом Фрост. Его белоснежная рубашка была практически расстёгнута, галстук опущен по максимуму, что, в общем, прилично открывало белоснежную, спортивную грудь парня. И как у него хватало сил бежать так быстро, смеяться, отпускать свои нелепые фразочки и ещё иногда невербально применять защитные чары?! Мерида уже еле бежала, глубоко дыша, гнев и злость постепенно уступали место усталости. Нет! Она так просто не сдастся!       — Инкарцеро! — тонкие верёвки вырвались из палочки гриффиндорки, но так и не достигли цели. Вновь невербальная защита. Дунброх вскрикнула от досады и запустила в обидчика последний учебник по Зельеварению, который, врезавшись в стену, разделился на две части. Теперь Снейп точно прибьёт её. — Как же я ненавижу тебя, Фрост! Только остановись, и я окрашу твои седые патлы в розовый цвет, а самого превращу в гигантского слизня!       — Хах, не обижайся, Мери, но ты не так хороша в трансфигурации, как я, — самодовольно улыбнулся блондин, свесившись с перил, на миг остановившись на лестнице. — А ты не устала? Смотрю, тренировки по квиддичу не дают большого результата... Ауч!       Невесть откуда взявшийся горшок с геранью влетел в крепкую грудь лучшего ловца Хогвартса. Белоснежная рубашка оказалась покрыта тёмной землёй:       — Замечательно, Мери, теперь она безнадёжно испорчена, как и этот прекрасный цветок.       — Постираешь, придурок, — буркнула рыжая, вновь ускорившись. Парень сорвался с места и помчался вверх по лестнице, на ходу очищая рубашку палочкой.       Портреты, с осуждением взирающие на ребят, то и дело выкрикивали гневные замечания и угрозы пожаловаться директору. Одна из дам, в персиковом платье, вдруг двинула свою картину вбок, сбив при этом Мериду. Девушка упала, выронив палочку, и тут же вскинулась с криками на даму.       Джексон замер пролётом выше, услышав глухой звук падения, и испуганно глянул вниз. Гриффиндорка, отчитав картину, успешно нашла палочку и поднялась на ноги. Парень облегчённо вздохнул и тут же мысленно хлопнул себя по лбу. Мерида с удивлением взирала на застывшего слизеринца. Идиот! Она могла увидеть твой испуг, твои эмоции и всё понять!       — Надо же, даже картины разлюбили гриффиндорцев, так и норовят убить и не позволить вернуть Кубок школы! — выкрикнул блондин, возвращая лицу прежнее насмешливое выражение. Злость вернулась на лицо девушки, щёки заалели, и, Джек мог поклясться, безрассудство Гриффиндора сейчас клокочет в ней вулканом. — А я всё ещё выше тебя, огонёчек!       — Ты! — вспыхнула рыжая, вновь приходя в движение. — Никогда не называй меня огонёчком! — из палочки вырвалась оранжевая молния, — солнышком!! — красная вспышка, — и не называй меня Мери!!!       Голубая вспышка разбилась о захлопнутую дверь совятни. Фрост решил скрыться в закрытом помещении? Как же глупо. Дунброх победно хохотнула. Теперь он никуда не денется! Разве что, оказавшись вдруг анимагом, он превратится в пташку и упорхнёт с высокой башни. Джек, ты в собственной ловушке! И ты пожалеешь, что семь лет назад связался с «гадким рыженьким утенком».       Джексон захлопнул дверь и тут же в ужасе осознал, как сглупил, когда решил подняться именно по этой лестнице. Парень оказался в совятне с одной единственной дверью, ведущей на свободу, и широким окном. Теперь Она его точно убьёт, особенно, если Он не будет молчать. А Он ведь не умел молчать.       Какая интересная ситуация выходила.       Дверь с треском открылась и на пороге предстала взъерошенная, совершенно запыхавшаяся, но довольная Дунброх. Отбросив копну цветных волос за спину, гриффиндорка вскинула волшебную палочку в победном жесте. Но Фрост не собирался так просто сдаваться, он лишь по крепче сжал свою палочку, не раз оберегавшую его от легкомысленных заклятий окружающих его волшебников, и улыбнулся, как можно беспечнее.       — Ну что, Фростик. Вот и попался! — довольная Мерида вошла в совятню и захлопнула дверь ногой, не прерывая зрительного контакта со слизеринцем. От него можно было ожидать любой уловки, только отвернись, и он обведёт тебя вокруг пальца. — Проси прощения!       — Ещё чего удумала, — прыснул со смеху Фрост. — Серьёзно думаешь, что я это сделаю, лисёнок?       Девушка побагровела, услышав новое прозвище, и тут же пальнула одним из заклятий, которое парень без труда отвёл. Совы, сидевшие на жердях, даже не шелохнулись, будто разборки между студентами - это обычное дело.       — Ты извинишься и вернёшь моим волосам их цвет!       — Иначе, что? — блондин лениво прикрыл глаза и упёрся локтем в один из совиных насестов. — Заколдуешь меня? Мы ведь оба знаем, что я отпарирую любое твоё заклинание.       Мерида задохнулась от такого нахальства и от того, что ей нечем было возразить. Блондинчик ведь прав. Она гораздо хуже его владела палочкой, и дело даже не в её знаниях или ловкости, или скорости. Нет. Тут дело совсем в другом. Он хорош во всём и всегда. Таков он - Фрост. Любая дисциплина ему по плечу. В каждой он лучший из лучших. Благодаря ему Слизерин шесть лет подряд побеждал в соревновании факультетов. Благодаря ему Слизерин всегда побеждал в квиддич. Фрост самый умный. Фрост самый красивый. Фрост самый ловкий. Фрост. Фрост. Фрост...       У каждого преподавателя, у каждой студентки на устах его фамилия и имя. Фрост.       Фрост всеобщий герой. Ему ещё ленточки героя не хватало для завершения образа. Мерида фыркнула и молча выстрелила новым заклятием. Простое, невербальное Протего, и все усилия рыжеволосой насмарку. Да он хоть когда-нибудь поддаётся?!       — Мери, — по лицу блондина растекалась лисья ухмылочка, — брось это. Тебе ведь правда идёт такой образ. Он отлично гармонирует с твоими глазами и факультетом. Тебе ведь теперь даже не надо носить знак факультета, все издалека будут видеть, что ты гриффиндорочка. Видишь, как удобно? Спасибо сказала бы.       Снова огненная вспышка. И снова отбита. Глаза Фроста неестественно блестели, неизвестно от чего. То ли от собственного превосходства, то ли от духоты, царившей в совятне.       — И вообще, девушки ведь любят менять свою внешность. Я лишь помог тебе. По-моему, не плохо, искорка... — Джексон не успел договорить, как Дунброх выстрелила очередным заклятием. Парень вскинул палочку, но что-то пошло не так. Зелёная молния будто проигнорировала оборону блондина и поразила Фроста. Слизеринец на мгновение застыл и тут же мягко осел на жёсткие жерди.       Гриффиндорка застыла со вскинутой палочкой. Парень ведь шутил над ней? Наверняка, он просто присел, чтобы её напугать, а как только она расслабится, он тут же подскочит и вновь посмеётся с неё. Так и будет.       Но парень не двигался. Его палочка застыла в руке, голове откинута назад так, что лица не видно. Девушка присмотрелась к груди слизеринца и к своему испугу не заметила движения. Что за глупые шутки?!       Девушка, с колотящимся сердцем, медленно подошла к Фросту и заглянула ему в лицо. Глаза закрыты, губы сжаты. Мерида вскрикнула и отбросила палочку, схватив парня за плечи. Нет! Он должен очнуться! Девушка принялась трясти блондина и хлопать по щекам, шепча:       — Джек! Я не хотела... Прошу, Джек... Очнись!       Внезапно парень живо поднялся и схватил рыжеволосую за плечи. Одним рывком он обездвижил её, прижав к холодной каменной стене. На его лице читалась неуверенность и... Страх?       Мерида, ничего не соображая, от только что пережитого испуга, не двинулась, даже не подумав подобрать палочку, чтобы защищаться. Фрост приблизил лицо к девушке, заглядывая в бездонные голубые глаза, позволяя ей смотреть прямо ему в душу и надеясь, что она всё поймёт. Не спрашивая разрешения и не дожидаясь нормальной реакции Дунброх, Фрост прильнул к её губам, освобождая одну из рук, чтобы коснуться её чудесных волос.       Девушка перестала дышать и с силой сжала рукой ткань рубашки блондина. Не понимая, зачем и почему, она ответила на поцелуй, ощущая этот сладкий вкус и приятное ощущение в животе, но через мгновение резко оттолкнула Фроста от себя:       — Что ты творишь?!       Джексон замер, испытующе смотря гриффиндорке в глаза и ожидая, когда она изольёт на него поток ругательств и оскорблений. Да, в чём она лучше его, так это в метких словечках. Знала бы Она это. Что Фрост после каждой их встречи перебирает в уме все фразочки, что она метнула в парня, поражаясь таким эмоциям.       — Знаешь, как ты меня напугал? Я думала, что по ошибке метнула в тебя Авадой! А ты, как ни в чём не бывало, встаёшь и целуешь меня! Да, что ты себе позволяешь?!       И всё? Никаких прозвищ и проклятий? Джек во все глаза смотрел на девушку.       — Да я видеть тебя не хочу! — на глаза девушки выступили слёзы злости. Кажется, в этот раз блондин действительно переступил черту. Она никогда не плакала при нём. И вообще, плакала ли она когда-нибудь. — Ты настоящий...       — Прости, — шёпот парня перебил рыжеволосую. Мерида замерла с приоткрытыми губами, с которых так и не слетело обидное словечко.       — Что? — лицо Дунброх исказило непонимание и неверие собственным ушам.       — Я сказал, прости. Прости, Мерида, — Джек не понимал, что на него нашло и почему он стоял и извинялся перед гриффиндоркой, как последний мальчишка. Но так было нужно. Он причинил ей боль. Сам того не зная. И должен быть извиниться. — Я полный идиот.       — Ты... — девушка всё ещё в ступоре смотрела на блондина. Он действительно извинился перед ней. Как она того и хотела. Невероятно. Дунброх отвела взгляд в поисках своей палочки и тут же подобрала её, спрятав в карман брюк. Глаза снова устремились на Фроста, так виновато глядящего именно на неё. Любая девчонка, да какая девчонка! Человек! Любой человек был бы в восторге от этого взгляда. Ведь Джексон Фрост никогда ни перед кем не извинился. Ни разу в своей великолепной жизни.       Развернувшись на пятках, девушка бросилась к двери и, открыв её, оглянулась на стоящего в той же позе блондина.       — Я-я... — но не нашла, что сказать. Щёки девушки предательски заалели при воспоминании о поцелуе, и Дунброх вылетела из совятни, не забыв хлопнуть дверью.       Джексон, расплывшись в улыбке, медленно осел на пол, пускай он запачкает брюки, это совсем не важно. Она ответила на поцелуй. Она смутилась. Она покраснела. Ради этих моментов Фрост был готов повторять этот день снова и снова. Лишь бы вновь ощутить яблочный вкус её губ. С одной из жердей слетел пепельно-белый филин и уселся на плечо парня.       — Сноу, ты видел её? Она волшебна!       Филин протяжно ухнул и клюнул Джека за ухо.       — Я знаю, что не стоило так пугать её, но иначе она бы просто выместила на мне злость и ушла...       Филин заурчал, впившись когтями в плечо хозяина.       — А волосы её уже к вечеру вернут свой прежний цвет, и завтра она сможет спокойно обо всём забыть, хотя я бы не хотел...       Сноу потёрся своей пушистой головой о щеку блондина.       — Я не хотел бы, чтобы она всё забыла. Знаешь, скоро мы окончим школу, разойдёмся по разным сторонам. Но я бы не хотел расходиться с ней... Хотя она, скорее всего, будет этому рада. Никакого Джека Фроста, никаких проблем...       Филин вновь заклекотал.       — У меня нет здесь друзей, никто по мне грустить не будет...       Сноу резко перебил парня, ткнув острым клювом в висок и заухав.       — Ауч... А что Рап и Икк? Они хорошие. Согласен. Но не будут скучать без меня. Я никогда не был им настоящим другом...       Джексон опустил голову. У него ведь и правда за все семь лет не было настоящего друга. Только со Сноу он мог поговорить по душам. Только эта птица понимала его и поддерживала.       А эти двое... Нет, трое. Они всегда были дружны и пытались втянуть в свою компанию и Джека.       Рапунцель Сандроп — выдающаяся чистокровная колдунья, с очень тонким умом и вечной жизнерадостностью, лучшая студентка Когтеврана, лучшая (после Джека) студентка Хогвартса. Иккинг Хэддок — ранее полный неудачник, хоть и чистокровный волшебник, сейчас же умный, хоть и не самый, и амбициозный, лучший загонщик на Пуффендуе, самый молодой наездник на драконах. И Мерида Дунброх — яркая личность, звезда Гриффиндора, выделяющаяся своим взрывным характером и нравами, неотступно следующая своим целям и понятиям, и, к удивлению, тоже чистокровна.       Все трое составляли, грубо говоря, элиту школы. Тех, на кого старались ровняться. На каждого по-своему. И в эту компанию Рап пыталась привлечь и Фроста. Её не смущало, что он слизеринец. Девушку вообще ничего не смущало. Но Джексон никогда не мог понять её рвения заполучить его дружбу. Хотя... Почему никогда? Некоторые догадки были. Особенно одна, очень забавная, появившаяся ещё на четвёртом курсе в Хогвартс-экспрессе. Тогда Фросту было абсолютно плевать на ребят, как и на всех остальных. То, что они ехали в одном купе первого сентября в первый раз, совершенно ничего не значило для парня. Он не собирался дружить с первыми встречными, хоть эти встречные так этого желали.       Джек совершенно случайно, пытаясь проигнорировать троицу, сбил с ног рыжеволосую. Её чемодан, конечно же, раскрылся, вывалив всё содержимое. На блондина тут же посыпался поток проклятий, что не удивительно. Но самым интересным был один предмет, который Дунброх благополучно забыла на полу. Это колдография, изображающая подмигивающего Фроста в обведённом сердечке.       Тогда блондин иначе посмотрел на попытки Рап подружиться с ним и вклинить в компанию и на Мери, взрывающуюся, как бомба, при каждой их встрече.       Он, конечно, и раньше любил пошутить над рыжеволосым чертёнком, но тогда среди его подопытных были и другие студенты. А теперь на передний план выдвинулась лишь она. На ней Джексон испытывал всё, что приходило на тонкий ум проказника.       Кто бы мог подумать, что именно таким способом он хотел привлечь к себе как можно больше её внимания. Сделать так, чтобы она думала только о нём, пускай и со злостью. И каждый раз это срабатывало. И теперь сработало. На седьмой. Последний год. Все те годы, что он потратил, изучая заклинания, изобретая, тренируясь в чарах, прошли недаром.       Сегодня он поцеловал её. Как, наверняка, она мечтала на четвёртом курсе.       Слизеринец закрыл глаза и запрокинул голову. Перед его глазами стояла она. Напуганная и ошеломлённая, и такая волшебная...

***

      Девушка неслась по коридорам школы, вне себя от негодования и какой-то растерянности. Что только что произошло в совятне? Какого Мерлина вообще случилось? Кто сможет объяснить? И почему она, как последняя трусиха, убежала. Он, конечно же, будет насмехаться над ней, и Она не будет знать, что ответить, потому что Он поцеловал её. Он задел то самое чувство, которое она так старалась скрыть, и которое так резво возродились в ней, всколыхнув сознание.       — Ой-ой, — из-за поворота вышла девушка, в которую ту же врезалась Дунброх, не успев понизить скорость. Перед ней стояла золотоволосая красавица с косой до пола. — Мерида! Ох, что с твоими волосами?!       Мерида непонимающе коснулась своих волос, не соображая, что с ними может быть не так. Волосы, как волосы. Но тут же вспомнила. Наверняка, в этом тёмном коридоре она светится, как уличный фонарь! Прежняя злость начала закипать в девушке.       — Это всё... Это... — но ни одно слово не подходило под описание этого человека. Или, быть может, гриффиндорка больше не хотела его никак называть? Он ведь просто Джек. Джек Фрост.       — Это Джексон сделал?! — Рапунцель вскинула свои ладошки к лицу и сдвинула брови. — Неужели, правда, он? Хочешь, я с ним поговорю? Он всё вернёт!       Мерида отмахнулась от подруги, как от назойливой мухи, но тут же спохватилась, Рап ведь не слизеринка и может обидеться на такое обращение:       — Нет-нет, всё нормально. Это... Для квиддича...       Сандроп недоверчиво наклонила голову, всматриваясь в лицо девушки. Она, конечно, догадалась, что это ложь, но и, кроме того, поняла, что не всё так просто. Рапунцель улыбнулась и с присущим ей невероятным тактом, заметила:       — Отлично получилось! Надо будет мне голубых прядей наделать, наша команда будет в восторге!       — Да, конечно, — улыбнулась в ответ Дунброх, даже не услышав слов девушки.       Повернув голову, она заметила Его. Блондин вышел в коридор, и, как ни в чём не бывало, направлялся в их сторону. Гриффиндорка напряглась. Сейчас скажет какую-нибудь гадость, на которую она не сможет ответить, которая выставит её полной идиоткой.       Джексон поравнялся с девушками и остановился, на его губах играла лёгкая улыбка.       — Привет, Джексон! — всегда приветливая Рапунцель, как всегда, надеялась на его ответ.       — Привет, Рап, — кивнул Фрост, заставив блондинку засиять от счастья, её годы стараний, наконец, показали себя. — Привет, Мерида, — блондин произнёс это так мягко, насколько это было возможно. Девушка задохнулась от такой нежности, сердце подскочило в груди и пропустило удар. Он назвал её Меридой. Ни солнышком, ни огоньком, ни даже Мери, как её раздражало это слово в его устах! А именно Меридой!       Краска вновь залила щёки гриффиндорки. Она потупила взгляд, надеясь, что в темноте он не заметит её румянца. Но вдруг вспомнила о волосах, которые, наверняка, всё прекрасно освещают. Не успев вновь разозлиться на свои волосы, девушка вдруг почувствовала, что Фрост приблизился к её уху. Его ровное дыхание обжигало и без того горячую щёку. Раздался шёпот :       — Тебе очень идёт румянец... Мери...       В этот раз он произнёс это имя нежно, без издёвки, усмешки, желания задеть. Проведя тонким пальцем по щеке девушки, блондин с улыбкой пошёл в своём направлении, оставив двух девушек в замешательстве.       Он сделал это при Рапунцель! Мерида не верила своим глазам, ушам, мозгу, в конце концов! Что сталось с холодным слизеринским принцем?! Что стало с недоступным Джексоном-чёрт-побери-Фростом?!       Слизеринец проявил нежность к гриффиндорке. Огонь перестал обжигать лёд. А лёд растаял в адском пламени. Змея пала под чарами льва. Или же наоборот, лев очарован змеей?       Этого Мерида не знала. Она поняла лишь одно, кажется, она сможет вновь полюбить своё имя, из-за Него такое ненавистное. Ставшее вновь таким прекрасным благодаря Ему.       Мери.