Мальчик, который смотрит в небо

       Считалось, что тьма — это ненависть и холод. Палпатин был несомненно согласен с этим определением, но согласен лишь частично. Тьма действительно зыбким туманом начинала закрадываться в душу: сначала это была маленькая струя дыма, потом дым заполнял всю душу человека, оседал черным, как смоль осадком, уродуя жизненные и моральные принципы человека. Лишь неподготовленные юнцы, сломленные и отчаивавшиеся, скатывались на дно и испытывали самый, что ни на есть, первобытный ужас и страх, испытывали наслаждение от мучений жертвы, но и сами страдали не меньше. Истинная Темная сторона давала силу пережить все самое ужасное, избавиться от оков и открывала новые неизведанные пути, тайные знания открывались перед ее настоящим представителем. Палпатин в тайне гордился своим учеником, которого так долго готовил, Оби-Ван сломал все его планы, приготовления. Да, ученик и сейчас спустя пять лет остается не слугой, а пользователем темной стороны, но все же… Это уже не Энакин. Смерть Падме и ребенка сломила и подкосила его, Энакин все больше и больше утрачивал свои чувства и эмоции. Палпатин искренне ненавидит Оби-Вана и мечтает его убить. За ученика и его душу, точнее за ее отсутствие. Из-за того, что тот не решился, дал слабину и не добил. Теперь Энакин — калека, калека, постоянно испытывающий боль, не только физическую, но и душевную. Если бы Палпатин мог, он бы запытал Оби-Вана молнией до невменяемого состояния. Спустя семь лет после того, как Энакин облачился в доспехи, ситх чувствует, что что-то не так. Больше эмоций, в нем больше эмоций! И… в нем появился страх. Страх и опасение. Тогда Палпатин приглашает его на беседу. Результат и рассказанное учеником его поражают. Возможно, сын его ученика жив! Теорию о светлой стороне ситх отмел сразу же - неправдоподобная. Он развивает небывалую до этого активность, почти забывает про политику: ему нужен его ученик, ученик, который не будет являться безжизненной и бездушной машиной, ученик, который сможет стать преемником. Он всегда воспринимал Энакина, как собственного сына, пусть джедаи и верили только в то, что он хочет сделать из него послушное оружие - это было совсем не так. Энакин напоминал Палпатину его самого в юности, даже их внешности были похожи, не говоря уже о характере. Палпатин видел в нем себя и ему больно было смотреть, как ломается его ученик. Оби-Ван так просто от него не уйдет.

***

       Бен Кеноби сидел в своей пещере и размышлял о маленьком Люке. Люк был копией Энакина. Он жалел, что не добил ученика, теперь Галактикой правят монстры. Монстры, которые не знают жалости, которых волнует только власть. Он вспомнил малыша Эни, Эни, который был одержим Падме, который любил Падме… Но малыш Эни всегда был своенравен и слишком умен, эти качества были идеальны для лидера, но не для рядового джедая, которого надеялся воспитать Бен из Скайуокера, даже несмотря на то, что все считали Энакина Избранным. Он не должен был пробиться выше Оби-Вана, не должен, но пробился благодаря канцлеру, проклятому канцлеру! Точнее Сидиусу, да и без него Энакин всегда нарушал правила Ордена. Он всегда был неправильным джедаем и пробился бы вверх он бы и без Сидиуса, и свернул на темную дорожку бы и без него. Чего только стоил брак с Падме и их дети! Тем не менее, никто не видел в Энакине ничего темного, ничего страшного и ничего того, за что можно было бы осудить. Теплые золотые искры света, что испускал он, превратились в холодную платину, а голубые глаза стали холодными и отрешенными, как лед, после смерти матери. Сейчас Бен смотрел на Люка и видел Энакина, Энакина с привычными теплыми голубыми глазами и… платиновыми обжигающими своим холодом искрами Силы. — Нет! Ты сам виноват, ты не смог, не воспитал! Не сваливай всю вину на него! Он был ребенком, Сидиус, это Сидиус! Нет, моя вина, моя ответственность, не уследил, не увидел… Учитель, учитель Квай Гон! Нет, ты был мне братом, Энакин! Падме… Дети… Люк… Энакин… Люк… Энакин… Люк… Люк - это Энакин!.. Нет! Нет! Почему Энакин? Что? Где я? Учитель! Магистр! Где я, что? Нет!!! Нет!!! Прекрати! Не… не надо… Энакин, Падме, Люк… Нет, прекрати! Вейдер! Прошло уже семь лет, а Бен Кеноби, простой бродяга и сумасшедший, как считают жители Татуина, видит каждую ночь кошмары. Оби-Ван мечтает о новом ученике, и новом шансе. С каждым годом он смотрит на Люка с все возрастающей надеждой, а тот смотрит с все большим опасением и подозрением. Бен замечает, что не нравится Люку, которому дядя запрещает разговаривать с сумасшедшим. Тогда он начинает рассказывать Люку об отце, каким он был замечательным и храбрым, умным и красивым… джедаем. Глаза Люка горят все ярче, когда он слышит рассказ об отце, а в душе Оби-Вана зарождается надежда на новый и удачный шанс. Шанс на нового ученика.