Глупая

На Нью-Йорк снова напала осень. Эта унылая и жестокая пора в году, когда сердце хочет ныть от тоски, а сознание впадает в летаргический сон, теряя всякую способность думать и трезво рассуждать. Прошло уже два года, с того момента, как это случилось первый раз. Эд помнил ту гребаную ночь, тот первый раз и помнил, как его разум отказался думать о последствиях. Это был первый сентябрь после того, как вся их команда окончила колледж. Первая осень, когда Эдуардо по-настоящему ощущал себя никчемным неудачником, готовым провалиться под землю, лишь бы не видеть свою беспомощность и то, как он не в состоянии содержать себя. Это ощущение давило. Диплом не давал ничего, кроме куска картона, а единственный талант охотника за привидениями и талантом назвать сложно. Они все вместе собрались в пожарной башне, делились своими успехами и начинаниями. Роланд смог устроиться работать на ремонтную станцию крупной фирмы, Гарретт нашел дистанционную подработку, а его девушка помогала по возможности. Ситуация с Гарреттом еще больше заставляла Эда считать себя ничтожеством, Гарретт, несмотря на их частые перепалки, был для Эда другом, но все же, даже инвалид смог устроиться, а он. Все это давило на Эда, но он старался не показывать это. Никто даже и не заметил, а может и заметил, неважно, главное, что не подали вида. Но только не она. Чертова Кайли Гриффин. Стоило только Эду выйти на крышу покурить, как она спустя несколько секунд поднялась к нему. Он помнил, как она медленно подошла и встала рядом. — Что же тебя так тревожит, Эдуардо? — снова ее голос, мягкий и приятный. — Ничего, отъебись, — парень снова ей грубил, это было чем-то вроде привычки, даже она привыкла к этому.  — Я же вижу.  — Да я просто никчемный латинос, который ничего не может, вот и все. — Все не так плохо, как ты думаешь, — девушка положила Эду ладонь на плечо. — А тебе-то откуда знать? — Эдуардо наконец-то повернул голову в сторону девушки.  — Я просто знаю тебя, поэтому не думаю, что ты так легко можешь сдаться. И нет очевидного повода, чтобы сдаваться так легко и ставить на себе крест. — Ты меня не знаешь, крошка, — парень неприлично близко приблизился к лицу Кайли. -Так что брось эти глупые попытки поддержать меня. Это бесполезно.  — Ты так думаешь? — девушка посмотрела парню прямо в глаза, она будто хотела что-то ему сказать, что-то важное. Но молчала, а Эдуардо это бесило.  — Что ты на меня так смотришь?  — Ты пьян, — начала девушка. — Я тоже, поэтому, — после этих слов она резко дернула Эдуардо за бородку, притянув к себе. Это был их первый поцелуй. После Эд плохо помнил, как они сбежали вместе и поехали домой к Кайли. Там все это и началось. Обрывки их слов, сбитое дыхание, громкие признания, все это было где-то в прошлом, в начале всего этого ада.

***

POV Эдуардо Я устало плелся по улочкам старого-доброго Нью-Йорка, вдыхая осеннюю прохладу, сплошь пропитанную сыростью и недавним дождем. Все мое тело ломило, я чертовски устал. Карлос придумал мне работу — чертов помощник, его правая рука. Но я был слишком плох для какой-то ответственной работы в полиции, поэтому моя работа заключалась в бумагах и беготне по участку и выполнению просьб различной степени тяжести. И от этого я устал. Решив расслабиться, я снова шел к ней. Каждый раз, когда мне было чертовски плохо, я шел к ней. Когда-то я шел к ней, когда я был счастлив, когда счастье перло из меня и мне хотелось делиться этим счастьем с Кайли. Но теперь все изменилось и мне было чертовски паршиво, паршиво от того, что я нагло вру в глаза этой девушке, которая всем сердцем любила меня и была готова помочь в любой ситуации, какой бы она не была. Я прекрасно помнил, как жил у нее дома и не работал, когда она сутками торчала то в кафе, таская туда-сюда подносы, то до ночи сидела за компьютером, переводя гребаные кучи текстов, а я сидел и думал о том, почему я такой ничтожный. Помнил и буду помнить всегда, как она защищала меня перед Карлосом и слушала в свой адрес упреки и неприятные оскорбления. Помнил, как я накурился какой-то дряни и кричал на всю ее квартиру о том, что пол твердый и по нему можно ходить. А на утро она приготовила мне завтрак и ухаживала весь день. И к такой девушке я сумел остыть. Мудак. И думая об этом по пути домой, мне становилось еще хуже. До сих пор я называл ее квартиру своим домом.

***

Стоя у двери, я снова помялся, думая, а стоит ли делать это? И снова я решил, что стоит. Она даже не отняла у меня ключи, глупая. Открыв дверь, я спокойно вошел внутрь. Разулся и повесил куртку на вешалку. Она даже не вешает ничего на предназначенную для меня вешалку, глупая. Свет горел только в ее комнате, которую год назад я смело называл «наша». Приоткрыв дверь, я увидел ее. Она сидела за монитором и что-то быстро печатала, видимо, переводы по работе. Она сидела в своей длинной серой рубашке, которую я первый раз увидел, проснувшись утром, после того, как переехал к ней жить. Я спокойно закрыл дверь и подошел ближе.  — Привет, — почти шепотом сказал я.  — Ты вернулся? — она спросила это так, будто бы меня не было несколько месяцев, хотя приходил последний раз я дня два назад.  — Да, — я сел на кровать, опустив глаза. — Снова.  — Что-то случилось? — этот вопрос. Каждый раз она задавала его. Она была чертовски умной и понимала, что я прихожу только тогда, когда чувствую себя ужасно.  — Нет, пришел тебя увидеть, — она даже не повернулась, знает, что вру. — Кайли, может посмотришь на меня?  — И? — резко развернулась и посмотрела на меня своими прекрасными зелеными глазами.  — Я скучал, — промямлил я. — Правда.  — Я тоже, — она встала и села рядом со мной, накрыв мои руки своими. Несмотря на свою бледность, ее руки были очень теплыми и мягкими, как и всегда.  — Я рад, — тихо сказав это, я начал целовать ее. Она не сопротивлялась, лишь отвечала на каждое мое действие. Уже в который раз я укладывал ее на ее же кровать, жадно целуя и наслаждаясь каждым изгибом ее тела. Снова небрежно раздевал ее, еще больше подминая по себя. Каждый раз, занимаясь со мной любовью, она смотрела на меня, улыбалась. Но год назад закрывала глаза и я понимал, почему. Сегодня тоже. Я слышал ее стоны, чувствовал ее, но не мог увидеть ее чувств в ее глазах. Она царапала мне спину, тяжело дышала и даже стонала. Я чувствовал, как она отдает мне всю себя, свои силы, а я, нагло забрав их, снова уйду. Но сегодня, закончив, я отрубился.

***

Проснувшись, я не увидел рядом Кайли, видимо, уже давно встала. Собрав белье с пола, я пошел на кухню. Она грустно смотрела в окно, на плите стояла турка, в которой она варила кофе, еще работал тостер. Она готовила нам завтрак, глупая.  — Доброе утро, — я сел напротив нее.  — Доброе.  — Ты чего так рано встала?  — Я всегда так встаю, — она подошла к плите и сняла турку. Опять рассчитала все так, что к тому времени, как я встану, кофе будет готов. — Держи, — она поставила мне кружку с облупленной ручкой, даже ее не выкинула, глупая.  — Спасибо, Кайли, — она лишь хмыкнула в ответ. — Как дела на работе?  — Как и всегда.  — Понятно, — я от неловкости начал крутить кружку, пытаясь придумать какие-нибудь слова. Тостер громко звякнул и Кайли подошла к нему.  — Можешь не говорить ничего. Поешь и уходи, — она поставила мне тарелку с тостами.  — Но, — я хотел сказать ей хоть что-то, сказать, что благодарен и рад, что она есть у меня. Пусть я и так с ней поступаю, но я правда ей благодарен. Может, если я перестану бегать от себя, я смогу полюбить ее снова.  — Без всяких твоих «но», — она резко перебила меня, говорила так, будто сейчас расплачется. — Эдуардо, я знаю, почему ты приходишь, — она посмотрела на меня, от чего я хотел завыть от злости на самого себя. — Ты сам знаешь, зачем. Не пытайся играть. Ты понимаешь, что можешь приходить сюда и делать это снова и снова. Я не могу разорвать этот порочный круг, потому что я люблю тебя, а ты меня — нет, — закончив фразу, она встала и пошла к выходу с кухни. — Приятного аппетита, — я называл ее глупой, но она не дура.       Я сидел и пил кофе. Завтра я попробую изменить себя, но, кажется, сейчас уже слишком поздно.        На душе было ощущение, будто я потерял не себя, а что-то более важное.