Новая школа Ирки Хортицы

Один на другой сменяли друг друга длинные коридоры, практически лишённые настенных светильников, тёмные, короткие переходы растворяли на миг каждого, кто через них проходил, частые лестничные пролёты каждый раз уводили в другую сторону, нежели предыдущие, а сами лестницы то и дело меняли направление. За окном была глубокая ночь. Буря, утихшая на время банкета, разразилась с новой силой, и небо снова оказалось застланным тучами, скрывающими и луну, и звёзды. Профессор Макгонагалл ещё в Большом зале оставила тех-кому-ночью-не-спится: кивнула директору и покинула зал через одну дверь, а оставшаяся пятёрка — через другую. Дамблдор сказал, что декан Гриффиндора скоро вновь к ним присоединится, но в подробности вдаваться не стал, зато перешёл к рассказам об истории замка Хогвартс. Казалось, он знает все истории каждой статуи и каждого портрета в замке: в чью честь их воздвигли, как давно они появились в школе, как много шляп снималось с каменных голов и одевалось на них… Богдан наконец нормально застегнул свою мантию. Причины две: во-первых, по ночам по замку разгуливают ужасные сквозняки; во-вторых, полы чернейшей мантии профессора Снегга, плотно застёгнутой на все пуговицы, так широко и свободно разлетались во все стороны при ходьбе, что касались противоположных стен коридоров. Казалось, профессор сейчас взлетит и упорхнёт в окно, во тьму недремлющей ночи. На фоне подобного великолепия здухач чувствовал себя лишь несмелой копией Снегга и решил не составлять ему конкуренции за звание главной летучей мыши города. Танька оглянулась на него как-то раз и чуть не взвизгнула: профессор проходил мимо окна (а в зале, через который они шли, окна были на столько широкими, что можно было на их место повесить общую фотографию всего класса в полный рост), но его мантия, даже в свете лампы, не стала светлей ни на грош, и девушка увидела только плывущее в воздухе мертвенно бледное лицо. Ирка же была полностью погружена в какие-то свои думы, и единственная мысль, мелькнувшая у неё в голове относительно её декана была о том, что его мантия вполне могла бы послужить шатром для цыганского табора. В целом, впечатление профессор произвёл впечатляющее… Они всё шли и шли, а Дамблдор всё рассказывал… в руках он нёс Распределяющую шляпу, что-то тихо и ворчливо нашёптывающую, профессор Снегг шёл позади всех всепоглащающим грозовым облаком, а его мантия продолжала подметать школу. Ребята уже валились с ног от усталости. Зевая и спотыкаясь, они плелись за директором, а тот все не спешил ободрить их новостью о скором прибытии. Мысль о том, что им, возможно, снова придётся проделать весь этот путь прежде чем пуститься в новый — до гостиных их факультетов, вселяла во всю троицу искренний ужас. О том, что им каждый день, на протяжении всего последующего года, нужно будет вот так «гулять» по замку, третьекурсникам думать не позволяла усталость. Профессор Дамблдор, похоже, не замечал ни состояния ребят, ни того, что они все уже прошли по крайней мере пол-замка: директор по-прежнему бодро вышагивал впереди, здороваясь с картинами и похлопывая по каменным изваяниям. Его длинные серебряные волосы, прихваченные примерно на середине длины ядовито-оранжевой резинкой, раскачивались из стороны в сторону в такт его шагам. Его борода, вероятно, так же качалась, но за широкой спиной волшебника её никто не видел. Ни разу профессор не сбавил темп ходьбы, ни разу не прислонился к стене, переводя дыхания, более того: несколько раз, поднимаясь по лестнице, он взбегал по её ступеням, порой перепрыгивая через одну. Спустя какое-то время, когда друзья уже были готовы попросту рухнуть, где стояли, и уснуть прямо на полу коридора, Дамблдор остановился в конце коридора с каменными горгульями. — Клубничные фрикадельки! — сказал он одной из них, и горгулья отпрыгнула в сторону, открывая узкую винтовую лестницу. Они поднялись в просторный круглый кабинет. В другое время ребята с большим интересом оглядели бы комнату и стоящие на столиках-витринах серебристые дымящиеся приборы, и портреты прежних директоров, начавших перешёптываться, как только ночные гости зашли в кабинет. Но сейчас они очень устали, и единственным, что их заинтересовало, были уютные кресла в мягкой обивке, в которые они с удовольствием опустились сразу после приглашения хозяина кабинета. — Северус, — обратился Дамблдор к профессору зельеварения, — Будьте добры, подождите Минерву в коридоре с горгульями — я не уверен, что собщил ей пароль. — Конечно, — Снегг обвёл пристальным взглядом всех присутствующих, — Сэр, — прибавил он раздражённо. Дверь за профессором Снеггом со стуком закрылась. Директор не спеша обошёл свой письменный стол, положил Распределяющую шляпу на полку за ним и сел в кресло. — Прошу простить меня за эту прогулку… Знаю, вам хочется спать, но придётся вам ещё немного меня потерпеть. Мне хотелось бы обговорить некоторые тонкости, прежде чем отправлять вас в «свободное плавание» по Хогвартсу. — профессор улыбнулся ребятам, а те изо всех сил пытались не заснуть. — Я размышлял на днях о нашем последнем разговоре и пришёл к выводу, что вам троим вовсе не следует переживать о возникновении временных парадоксов. Ведь вы не возвращались во времени, а всего лишь ознакомлены с пророчеством. Точнее, были ознакомлены. — Что? — в изумлении воскликнул Богдан, — Так нам не обязательно было пить стирающую память бурду?! — парень встрепенулся. Усталость отошла на второй план, её место заняло гневное недоумение, — Мы же стольким помочь могли!.. — О нет, боюсь, это было обязательным условием вашего пребывания в этой школе. Как я уже говорил ранее: Джоан Роулинг — сильный провидец. Она предвидела будущее и записала его в виде художественного произведения. Сложно сказать, что в нём правда, что недосказанность, а что вымысел, но предначертанному, тому, что мисс Роулинг ясно видела, ни вы, ни я помешать не сможем. Существует то, что изменить невозможно, и то, чему необходимо произойти. Зелье забвения было нужно по другим причинам: во-первых, Минестерство одобрило ваше поступление в Хогвартс только с условием, что я дам вам это зелье, чтобы вы ненароком не выдали существование пророчества, во-вторых, чтобы вам самим не приходилось жить в замке с оглядкой на возможные, я подчёркиваю, несчастья. Если вы сможете кому-то помочь, вы, я уверен, сделаете это, но если в какой-то момент предсказания будут предельно точны, куда милосерднее для вас будет не знать об этом. Живите здесь для себя! Учитесь, влюбляйтесь, заводите новые знакомства, возможно, связи на будущее. Хогвартс — безопасное место. И если здесь с кем-то случится беда, то вы едва ли смогли бы это изменить! Несколько минут они все сидели молча. Казалось, от слов директора ребятам должно бы стать легче, но чувства облегчения не было. Слова профессора звучали так, словно он хотел снять ответственность за чужие жизни с плеч тех, кто, собственно, к их жизням не причастен, однако ощущение собственной беспомощности и тупого бессилия перед несколькими страницами печатного текста взяло верх над остальными их эмоциями. Возможно, причина в измотанном теле и перегруженном за день разуме. Хотя, сонная пелена отступила. Может, это действие одного из гудящих приборов, продолжающих пускать клубы мягкого дыма? За дверью послышались шаги. — Напоследок, — быстро и тихо заговорил Дамблдор, — Хочу ещё раз напомнить о серьёзности возможных последствий, если тайна пророчеств раскроется. Людям не стоит знать свою судьбу, от неё во всяком случае не убежишь. Проход вновь открылся. По лестнице поднялись двое: профессора Макгонагалл и Снегг. Последний выглядел ещё более раздражённым, чем прежде и явно намеревался что-то сказать, но директор жестом остановил его. — Уошинг! — позвал он кого-то. — Уошинг здесь, сэр! К Вашим услугам, сэр! — пропищал чей-то тоненький голосок. Слева от Таньки материализовался маленький человечек. У него была очень бледная морщинистая кожа, большие, похожие на крылья летучей мышки, уши, огромные, бледно-фиолетовые глаза, а сам одет он был в белоснежную простыню. Человечек поклонился директору, после — учителям, а затем и застывшей в креслах троице. «Эльф домовик!» — догадались ребята. — Уошинг проводит Вас*, — обратился к Богдану Дамблдор, — В гостиную Гриффиндора. Пароль — «Фортуна майор». А нам с девушками предстоит ещё один разговор. Ваше присутствие не требуется. Набирайтесь сил: завтра Хагриду понадобится Ваша помощь. — Следуйте за Уошингом, юный сэр! — звонко воскликнул эльф, протягивая парню руку, но тот не подал ему свою. — Но… Подождите! — начал было здухач, но директор кивнул Уошингу, Уошинг кивнул ему в ответ, схватил Богдана за руку, и хлоп!.. Оба исчезли! — Вы определённо сообщили пароль профессору Макгонагалл, директор. — ядовито процедил Снегг, сверкая глазами, когда Богдан и эльф растворились в воздухе. — Ну, разумеется, я знала пароль, Северус! — ехидно вторила ему волшебница, — Неужели, у Вас на самом деле были сомнения по этому поводу? — Минерва, — поспешил директор вмешаться в перепалку деканов, — Вы отправили письмо в Министерство? — Да, сэр. — Макгонагалл кивнула и многозначительно посмотрела на Снегга, как бы намекая, что продолжать разговор в его присутствии ей кажется не приемлемым. Снегг заметил это и снова распушил колючки: — Я полагаю, — каждое его слово было пропитано таким ядом, то никто не удивился бы, упади в ту минуту профессор Макгонагалл замертво прямо посреди круглой комнаты, — Мне опять надо покинуть кабинет? — Минерва, я думаю, раз мисс Хортица учится на факультете Северуса, ему следует знать особенности обучения его новой ученицы. — Но, сэр! Министерство… — Я объяснюсь с министром Фаджем в случае необходимости. Уверен, он согласился бы со мной в том, что Северусу можно доверять. Победная ухмылка Снегга, обращённая к декану Гриффиндора, во время её рассказа о маховике времени, предоставленном Министерством магии Гермионе Грейнджер, медленно сползала с его лица. На смену ей пришла озадаченность, смешанная с заинтересованностью. Он пристально смотрел на Ирку немигающим взором пока Макгонагалл заканчивала свой рассказ: — Разумеется, если бы мисс Хортица училась на моём факультете, не пришлось подавать повторное прошение. — Ну, знаете, Минерва, — Снегг уже начал переходить на злобное шипение. — Не все талантливые студенты учатся на Вашем факультете! — Ничего подобного я и не говорила, Северус! — холодно, с достоинством, парировала Макгонагалл. — Каждый раз, когда Вы говорите о своём факультете, в Вашем голосе звучит такое превосходство, что мне, недостойному, как-то неловко находиться в Вашем сиятельном присутствии. — Что с того, что мне есть за что гордиться своими учениками? — профессор горделиво вскинула голову. Около четверти часа они вели беседу подобным образом. Всё это время девочки сидели на своих местах, боясь пошевелиться, а директор напротив, с интересом наблюдал за преподавателями, практически лёжа на своём столе, подперев кулачками подбородок и переводя взгляд с одного профессора на другого. — Как бы там ни было, Северус, Вы не можете не признать, что на моём факультете учатся по истине выдающиеся личности: два героя Великой Ирийской войны, в то время, как на Вашем — лишь один; два лучших ученика школы, а ещё… Девочки не поверили своим ушам. Их делят, как какие-то трофеи! Но не успели они выразить своё негодование, как с полки позади директора раздался возмущённый скрипучий голос Распределяющей шляпы: — И двоим из них следовало учиться на Когтевране! Зачем, спрашивается кому-то моё мнение! Зачем я вообще нужна, если все плевать хотели на мои советы?! За последние годы количество учеников, выбравших не подходящий для них факультет выросло втрое! Отныне я никому не стану называть своё решение прежде, чем озвучу его для всего зала! — Нельзя было решить это после моего распределения? — недовольно пробурчала себе под нос Ирка. — Вам, мисс Хортица чем-то не угодил Слизерин? — глаза Снегга сузились, и в них снова появились недобрые огоньки. — Возможно, Вы считаете себя слишком добросердечной и благородной для моего факультета?! Ирка фыркнула. Добросердечная? Вспомнить хотябы, как она издевалась над Айтом во время пребывания змея в обличии Пенька. Благородная? Да на ней из благородного сейчас разве что полуботинки от Caterpillar, купленные во время их с Танькой последнего шопинга. Но всё же… Неужели, её место действительно рядом с такими, как этот воображала Малфой? — Я просто надеялась учиться со своими друзьями на одном факультете. Новая школа, новое окружение… Нам было бы комфортнее вместе. — Постарайтесь не задаваться, мисс, и Вам будет столь же комфортно и в новом окружении. — Вернёмся к вопросу о маховике! — напомнила о себе профессор Макгонагалл, — Альбус, я сомневаюсь, что Министерство выделит ещё один. Два маховика времени в одной школе в руках двух третьекурсников! Они могут счесть это слишком рискованным! — Возможно, Минерва… Однако… они же получили разрешение пользоваться маховиком мисс Грейнджер. Я полагаю, Министерство заинтересовано в нашей юной гостье, как в будущем союзнике, случись… ээ… непредвиденная ситуация. А союзник тем лучше, чем он образованней! Ну! — воскликнул Дамблдор, выждав паузу и убедившись, что более возражений не последует, — На этом, пожалуй, и всё! Хотя… Бог ты мой! Уже третий час! Полагаю, разумнее будет освободить вас двоих от завтрашних занятий, и… да… Да, думаю это будет замечательно!.. Минерва, Северус, я бы хотел, чтобы кто-нибудь из ваших учеников завтра провёл девушкам ознакомительную экскурсию по школе, чтобы день не пропал зря! — Думаю, Парвати Патил вполне может пропустить один учебный день, — директор утвердительно кивнул профессору Макгонагалл. — Драко Малфой. — коротко бросил Снегг. «О, нет!» — Профессор, — Ирке вовсе не улыбалось провести весь завтрашний день в компании этого заносчивого, высокомерного гадёныша, — Не могла бы Дафна показать мне замок? Дафна Гринграсс. Я познакомилась с ней сегодня на праздничном банкете. Мы с ней уже сдружились, — «сдружились» — сильно сказано, но сейчас любые методы хороши, — А отвлекать совсем незнакомого мне человека от обучения мне неловко, — как. мило. И унизительно вымаливать пощады у своего ехидного декана. — Ничего страшного, — «ласково» улыбнулся Снегг, — Уверен, Драко с готовностью пожертвует своим временем ради Вас, мисс. — Северус, — укоризненно протянул директор, — Не стоит смущать девушку. Дафна ознакомит мисс Хортицу с Хогвартсом. — Снегг сухо кивнул. Когда молодые ведьмы, ведомые мудрой волшебницей, наконец, покинули кабинет директора, профессор зельеварения задержался на пару минут, повернулся к сереброволосому старцу и угрюмо заметил: — Они только прибыли в Хогвартс, но уже сторонятся Слизеринцев. Вы видели, как её подруга смотрела на неё? Так, словно узнала, что она скрывает какую-то страшную тайну! Как бы не настал конец их крепкой дружбе! — Кто знает, Северус… Быть может, это напротив начало удивительной дружбы факультетов! — На моей памяти, дружба этих двух факультетов ни к чему хорошему не приводила. — Времена меняются, Северус, времена меняются!..

***

— Вот мы и пришли! Они стояли перед глухой стеной. Ни картин рядом, ни статуй, ничего. Огромное количество запутанных коридоров пролетело незамеченным. С Танькой они расстались сразу, как пересекли коридор с горгульями: профессор Макгонагалл повела её вверх по очередно лестнице, а Ирка и профессор Снегг пошли вниз и спускались до самых подземелий. Что-то будет завтра! Что-то ждёт её, неизвестное и, почему-то, пугающее. И рядом ни Таньки, ни Богдана! Она совсем одна на враждебном факультете! Хотя… Почему сразу на враждебном? Девочки на банкете отнеслись к ней по-доброму! Никто даже не упомянул о случившемся с ней в поезде, хоть и слышали об этом, наверняка! Зато упомянули о Гарри! Ну, Гарри — Гриффиндорец, а вражда этих факультетов длилась годами… — Спальня девочек вверх по третьей слева лестнице и направо. Пароль — «Неверные суждения!» Стена со скрипом отъехала в сторону. Ирке предстала погружённая во мрак просторная круглая гостиная Слизерина. Осматривать её ведьмочка не стала: завтра, всё завтра! Этот день её слишком сильно вымотал. — Удачи в новой школе, мисс Хортица! — Спасибо, профессор! Вверх по третьей слева лестнице и направо. Вот и спальня девочек! Пологи над кроватями плотно задёрнуты, над всеми, кроме одной — крайней справа от лестницы. На тумбочке рядом с ней горела предусмотрительно не затушенная кем-то свеча. Постель была заботливо расстелена, чемодан выглядывала из-под неё. Подойдя поближе и откинув одеяло, Ирка заметила под ним несколько тёплых грелок. Ещё раз оглядев комнату и пересчитав спящих, Хортица поняла, что грелок было ровно столько, сколько жительниц этой комнаты. Не раздеваясь, только сняв с натруженных ног обувь, Ирка упала на кровать, в объятия сладостного сна. А снилась ей Шотландия в середине лета… Зелёные склоны холмов, небесно-голубые незабудки… И чёрное зеркало озера Лох-Шил… И самые желанные синие глаза, блистающие над родной змеиной улыбкой… *Что делать, если автор не дал персонажам фамилии?