Три шага назад...

Ты даришь дороге свой силуэт. А мне оставляешь весны западню. Кого я в тебе люблю? (Диана Арбенина, «Я больше не ревную»)

      Легкомысленно погружаться в раздумья было моим любимым занятием. Чтобы не думать о прошлом и потерянной любви, а как сегодня. Сегодня, во время перерывов от работы, я думала о том, куда я хочу попасть.       Детство? — А смысл? Там и без умственной активности понятно, что на любовном фронте — глухо, значит нечего менять.       Институт, Вадим? — экзамены, сессия, побои? Хм, «заманчиво»… Можно ли что-то изменить? Институт я закончила c красным дипломом, там и менять ничего не надо. А Вадим? По мне, так «горбатого могила исправит!», поэтому, как бы я его не любила раньше, сейчас чувствую только отвращение. Мужчина, поднимающий руку на женщину — ужасно противно. Я, скорее, измену прощу, чем такое. Кстати, об измене…       Начало карьеры в «Элеоне», служебный роман с Мишей? Я бы повторила это все, но до его ранения… Возможно что-то исправила бы, но кто его знает? Может он и так умудрится предать…       Павел? Ну, он же изменился, почему я не могу его полюбить? Что за дискриминация красавчиков, которые не били и не предавали меня в моем сердце? Он, конечно, взбалмошный и эксцентричный, но он работает над собой. Хотя, а как он с Канаевой поступил? Он просто еще мал, мал для всего того, что творится во мне. Итак, поняв, что поменять я ничего не смогу, я просто вписала дату и место, вертевшуюся у меня в голове: — 18:30, 15.07.2016, мой кабинет.

— Как скажешь.

      Перед глазами все поплыло, но выявлялось то, что я и предполагала — дверь, стол, шкаф. Неужели это все правда? С ума сойти.       Посмотрев обстановку в коридоре, я наткнулась на выходящего из номера Мишу.

Ровно в цель, ну что, поехали?

      Плавно подходя к столу, я села на свое место и начала ждать. Ожидание не продлилось и пары секунд, как в дверях появился он. Посмотрев несколько фильмов про путешествия в прошлое, я поняла: сходить со сценария нельзя. — Ну, что, вы выполнили задание? — Ну, да. — Ну и прекрасно. Чего только не сделаешь ради… Правда? — я боялась недопонимания со стороны Миши, все это я говорила слишком спокойно, но и он говорил это все очень снисходительно, может он тоже повторял эту ситуацию несколько раз? — Я надеюсь, она осталась довольна и… — Между прочим, у нас ничего не было. — А мне не интересно, т-то есть, как это не было? — эх, Станиславский по мне плачет… — А что вы делали там… два часа?       Прослушав неинтересную историю об иллюзиях и преданности, я предвкушала момент. — Так что ваша ревность, увы… — Что? Ревность? Это просто смешно. — Где эта ручка? Где, мать вашу, эта ручка, она сейчас все испортит. Хотя… Взяв другую ручку в руки и, начав мешать кофе, я удивленно на это посмотрела. — Видимо, мне просто показалось… — Да, вам просто показалось. — А что же вы тогда так покраснели? — Я серьезно покраснела? Господи, Оскар мне. — Вы издеваетесь? Я никогда не краснею.       Но чем ближе он подходил, тем сильнее учащался пульс, и вылетали из головы слова. Забыв про все шутки, в истоках разума, я погрузилась в ту самую атмосферу, того самого вечера.       Он подходил непривычно близко, ну, а что я хотела? Он мне еще не изменял, только пару раз спас карьеру и жизнь, почти. — Вам что, больше заняться нечем? — спустила прощальный рычаг и утонула в омуте…       Невероятно, но факт: любя человека, можно влюбиться в него еще раз. Боже мой, что же это такое? И причем, наверное, это не тот случай, когда плюс на плюс дают минус. Там скорее просто нарастают слои. В себе, я потихоньку выгоняю себя, чтобы дать ему больше места.       И вот, вернувшись в родные пенаты ужасного 2017, на меня напала тень сомнения, что без этого человека вообще не нужно — бессмысленно. И что мне теперь, в Питер лететь?       Сидя за столом, попивая кофе, я слушала музыку, сопутствующую моему положению.       Такой обозначенной я не чувствовала себя никогда.

Где-то есть корабли у священной земли и соленые губы твои… Катастрофически тебя не хватает мне, жгу электричество, но не попадаю я, Воздух толчками, и пульс на три счета-та… Бьёт в переносицу, я знаю, все знаю я, но катастрофически тебя не хватает мне, Катастрофически тебя не хватает. (Диана Арбенина, «Катастрофически»)

— А мне-то как не хватает. — Что за мода — разговаривать с песнями? Или, может, я наконец-то сошла с ума, может, вообще не было никакого блокнота, а это были глюки? Хотя, даже если так, я вынесла себе вердикт и «спасибо» за это моему бурному воображению.       Завтра у меня наконец-то выходной, поэтому я могу себе позволить упиться в хлам. Проходя по темным улицам Москвы, завораживающе прекрасным и ужасным, я думала о точках невозврата и вторых шансах… Вторые шансы — есть, точки невозврата — …       Сейчас мне казалось абсолютно нормальным подсесть на лавочку к какому-нибудь человеку и спросить его о смысле жизни. О, да — отрываться, так отрываться.       На скамейке сидел пожилой мужчина с газетой и шляпой, обычно такие носят мимы, вроде. — Добрый вечер. — Добрый, а мы разве знакомы? — А почему, чтобы поговорить или спросить совета у человека, нужно быть знакомыми? Вот почему нас вечно ограждают какие-то барьеры общения? Почему мы не можем простить или же четко отказать, всегда придумываем слова «ни туда, ни сюда»? Вот вы мне скажите, зачем мы это делаем, ведь все равно точка невозврата наступает, как бы мы ее не отодвигали. — Девушка, если вам интересно мое мнение, то «эти самые» точки, мы придумываем себе сами. Всегда и все можно исправить. Вот, я сейчас еду в Ленинград, то есть Санкт-Петербург — с сыном мирится, мы давным-давно поссорились, а сейчас я узнал, что у него рак. Представляете? Если бы я не напридумывал себе всякой ерунды тогда, я бы чувствовал себя не так отчужденно, как сейчас. Он, конечно, может выздороветь, чего греха таить, но я мог бы видеть его каждый день и быть сейчас с ним, когда ему удаляют опухоль, а я тут, на вокзале, штаны просиживаю, а его, возможно, больше не увижу. У меня проступили слезы. Действительно, зачем мы уверяем себя в том, что лучше не будет, если все зависит от нас самих?

Я — вечный Питер, ты — Москва, Нью-Йорк, Париж и Магадан. И мы уже не мы, вперед — нас ждут другие города. (Диана Арбенина, «День Рождения»)