Дорваться до небес

POV Alessa Месяц до моего перелёта прошёл в нескончаемых хлопотах и мелких событиях. Выпускной Элис, на котором бухие преподаватели и гости так рвались встречать рассвет, что за несколько минут до восхода Солнца уснули прямо на набережной, а выпускники в это время не менее пьяные, полезли купаться в реку. Как все живы остались — я не знаю, но Элис ещё две недели сидела дома с ангиной. Мы с группой испробовали способ репетиций по Skype, чтобы понять: удобно нам будет репетировать таким образом в Канаде или нет. К моему удивлению всё прошло намного лучше, чем я могла предположить. Нужно было на прощание (такое чувство, как будто я улетаю навсегда) проведать всех родственников. И так как их у меня не мало и к тому же у каждого есть дети примерно моего возраста — праздновали и прощались мы бурно и достаточно тяжело для и так бедной печени. И вот, настал этот долгожданный момент — 15-го августа 2019-го года, мы уже сидели в аэропорту и ожидали посадки на рейс «Варшава-Торонто». До меня доносились последние указания, адресованные Элис её бабушкой и мамой. В голосе которых были слышны слёзы. — Не так давно, я провожала свою младшую дочь в её взрослую жизнь. А теперь провожаю туда же свою внучку. Я не могу этим не гордиться. — Говорила Элизабет, вытирая белым платком слёзы с глаз. — Ба, не надо. Ни то я сейчас тоже разревусь.- Элис, не выдержав напряжения тоже начала рыдать, обнимая родителей. — Ты звони нам чаще, ладно? — Умоляюще говорила Люсиль. Мои родные и даже отец, тоже не выдерживали напряженной обстановки. — Ты взяла тёплые вещи в рюкзак? Вдруг там будет холодно. — Обратился ко мне Питер. — Я смотрела прогноз. Обещают тепло. Но я взяла кофту на всякий случай. — Я улыбнулась. Мы с Элис встали и радостно побежали к проходам, когда увидели бегущих нам на встречу парней — участников нашей группы. — Фух, мы уже боялись, что не успеем. — Извинялся Аарон — барабанщик. — Пробки… — Пожал плечами Джим — ритм-гитарист. — А ещё, дурацкие водители маршруток. — Кевин — клавишник, со злости пнул рядом стоящий стульчак. — Ничего, вы как раз вовремя. — Да, посадка начнётся через двадцать минут. Пойдёмте к остальным. — Уважаемые пассажиры, посадка на рейс Варшава-Торонто начнётся через пять минут. Просьба всем подготовить билеты. — Послышался противный голос диспетчера. — Присядем на дорожку. — Предложила Сара. Немного посидев, мы встали и закинув рюкзаки на плечи, последний раз обняли родных и друзей. — Ни пуха, ни пера! — Крикнул кто-то из мужчин. — К чёрту! — В один голос крикнули мы обернувшись, и отдав билеты скрылись в туннеле. POV Alice — Божи, да где же этот плеер? — Бормотала себе под нос Алесса перерывая рюкзак. — Ничего нельзя найти! Я смотрела на аэропорт с иллюминатора самолёта. — Как хорошо, что мы взяли место у окна. — Ты же помнишь, что половину ты возле него сидишь, а половину я? — Да помню я всё, — я расстроенно посмотрела на подругу. — Помню! Я всунула наушники в уши. Стюардесса попросила закрепить ремни безопасности и что-то рассказывала о правилах. Но я её уже не слушала. Нажав кнопку «play», в ушах зазвучали первые аккорды, а потом и слова «SOAD — Such A Lonely Day». Грустный мотив песни увеличил комок в горле. Самолёт взлетел. Люди зааплодировали. Но легче не становилось. С глаз потекли слёзы. 10 часов полёта прошли «чудесно». Сначала, 4 часа мы ревели друг другу о том, что поспешили, и что следует вернуться домой; мы уже практически придумали план, как развернуть самолёт, но почему-то передумали. 5-й час полёта прошёл под активную дискуссию о том, как будет проходить наша жизнь в Канаде, бурное обсуждение горячих канадцев и всех возможных фаст-фудных и баров Торонто. На протяжение следующих 4-х часов, мы четыре раза попадали в зону турбулентности и ровно столько же прощались с жизнью. Алесса — непереубедимая атеистка, даже один раз, во время сильной тряски, прочла вслух Отче наш. Но когда всё закончилось, взяла с меня клятву, что никто об этом не узнает. Последний (спокойный) час полёта, мы успешно проспали и проснулись только тогда, когда стюардесса попросила застегнуть ремни безопасности и огласила посадку. Через несколько минут, самолёт сел и люди зааплодировали. Мы встали с мест и потянувшись направились к выходу. — Фух, жопа затекла уже сидеть. — Пытаясь не вытолкать людей из салона, устало простонала Алесса. Закончив со всеми томными делами, мы выбежали… нет, вывалились из аэропорта на улицу и в один голос закричали: — КАНАДА!!! А-А-А-А-А!!! Обнимались и прыгали. Прыгали и обнимались. Кричали от радости, да так, что прохожие не могли не обращать на это внимания. Но сразу же отворачивались и шли дальше. А что с них взять? Они же канадцы — они никогда не нахамят. Как вы вообще это себе представляете? — Фи, меня сейчас стошнит… — Согнулась пополам Алесса. — Ха-ха-ха, что, укачало, деточка? — Я весело скакала вокруг чемоданов, что чуть через них не перевернулась. — Канада-а-а-а-а! А-а-а-а, блять! — Смотри, а то ещё убьёшься. Когда всплеск радости прошёл, Алесса тихо обратилась ко мне и обернулась по сторонам. — А теперь, пошли на курилку. А то я уже не могу. С важными лицами мы вошли в помещение, отведённое для курения. Кроме нас там стояло ещё двое мужчин, похоже работники аэропорта. Увидев нас, они улыбнулись и протянули нам руки с зажжёнными зажигалками. — Спасибо. — Поблагодарила Алесса по-английски. Я сделала тоже самое. Мы ещё минут 10 сидели и обсуждали первое впечатление о стране, в которой были первый раз. Затем вдоволь накурившись, мы отправились на поиски автобуса, который должен был отвезти нас по указанному адресу. Мы решили поселиться в небольшой канадской семье, которая жила всего за пару станций от университета. К тому же, как мы узнали позже, их дочь тоже училась в Хамбере. Приехав на место, нас встретила очень милая и счастливая семья. Отец был высоким и довольно упитанным мужчиной с густыми чёрными усами, где немного просматривалась седина, и такими же чёрными бакенбардами. Мать была невысокой полной женщиной с обжигающе рыжими волосами и очень добрым лицом. Сын, довольно симпатичный, высокий и в меру подкачанный парень с тёмными волосами до плеч. На вид ему было лет 25. Дочь (явно младше брата), высокая полная блондинка со стрижкой под каре, но с очень красивыми чертами лица: густые брови, большие голубые глаза с густыми длинными ресницами, маленький аккуратный носик с небольшой горбинкой и пухлые губы. Кажется, всё было идеально, даже эта полнота шла ей. Когда мы подошли, вся семья весело нас поприветствовала, а отец семейства сразу же начал нас знакомить. — Ну что же, знакомьтесь, это моя жена Глория Джонс, старший сын… — Средний… — Тихо перебила мужа миссис Джонс и на секунду опустила глаза. — Сын — Стен, — мужчина строго посмотрел на жену, но сразу же одумался и продолжил с прежним дружелюбием. — И младшая дочь — Аббигейл. — Можно просто Абби. — Девушка улыбнулась, оголяя ровные белые зубы. — Ну, а меня зовут Фред. Я тут как бы, самый главный. — Мистер Джонс рассмеялся и подал нам по очерёдности руку. — Меня зовут Алесса, а это моя подруга Элис, и кажется, теперь мы будем жить вместе. Джонсы пригласили нас пройти в квартиру и направились к красивому девятиэтажному дому, который хоть и давал понять, что он повидал не мало, но вместо жалости вызывал гордость. Совсем рядом разные магазины, автобусная остановка и метро, а напротив дома, по другою сторону дороги, располагалась кофейня «Tim Hortons». Наша квартира находилась на седьмом этаже и была под номером 77. Совпадение? Не думаю. Ключ в замочной скважине щёлкнул и хозяева пригласили нас внутрь. В коридорчике стоял аккуратный шкаф для верхней одежды с полочками для обуви на одной из которых стояло пять пар комнатных тапочек: три мужских и две женских, возле входной двери лежал маленький синий коврик. Миссис Джонс попросила детей показать нам квартиру, а сама с мужем отправилась на кухню. Мы вошли в первую комнату — это был зал. Достаточно просторная комната с светлым ламинатом на полу и светлыми обоями с орнаментом. На стенах весело несколько рамочек с улыбающимися лицами троих детей. Возле стены стояли диван и кресло, а напротив — журнальный столик; в углу небольшой телевизор; возле стены шифоньер с наборами бокалов и рюмок; а с другой стороны комнаты было большое окно, которое прикрывали белые шторы. Следующая комната в которую мы зашли — была спальня мистера и миссис Джонс. Комната немного меньше чем зал. Она была оформлена в фиолетовом стиле: фиолетовые рыхлые стены и на два тона темнее шторы прикрывали такое же большое окно на подоконнике которого стояли пять рамочек с фотографиями. Большой платяной шкаф, двуспальная кровать напротив которой, на большой тумбе стоял телевизор. Далее мы направились в кухню, где в пакетах копошились Глория и Фред. Достаточно аккуратная кухня была оформлена в зелёный цвет. Холодильник, стол, плита, вытяжка, тумбы — всё как всегда, но был там очень приятный сюрприз — выход на балкон! Балкон был небольшой, на нём были два кресла и столик с пепельницей. Вид из него был потрясающий! Он выходил на внутреннюю часть дома, где была размещена большая детская площадка, открывался также вид на парк, прекрасное озеро Онтарио и всеми известный Си-Эн Тауэр. — Девочки, один вопрос. — Обратилась к нам Глория. — Вы курите? — Эм, да. — Ответили мы немного поколебавшись. — Тогда курить только на балконе. В подъезд не выходите, а то соседи жалуются. — Она улыбнулась и вернулась к делам. Насмотревшись на город, нам показали ванную и ещё одну спальню. — Это уже больше моя комната, чем Стена. — Объяснила Аббигейл. — Он приезжает только на выходные, поэтому заходите если что, поболтаем. — Она улыбнулась. — А теперь пойдёмте, мы покажем вам вашу комнату. Мы вошли в небольшое тёмное помещение. Стен включил свет. Большое окно плотно закрывали тёмные шторы, а на подоконнике мигал Wi-Fi-роутер; у окна стоял широкий письменный стол, а на стене была прикреплена полка для книжек; две односпальные кровати с бордовыми покрывалами разделяла тумба для торшера; практически всю стену покрывали плакаты разных рок-групп; на одной из полок платяного шкафа стояла большая рамка с фотографией, на которой был изображён очень красивый молодой человек в очках, лет тридцати, с причёской-ёжиком и туннелями в ушах. Вокруг фотографии стояло несколько невысоких толстых свечей. Мы с Алессой засмотрелись на фотографию парня и не заметили, как в комнату вошла Глория. — Надеюсь, эти плакаты не доставляют вам дискомфорт? — Спросила миссис Джонс указывая на стену. — Нет, что Вы. Нас это даже приятно удивило. Мы тоже слушаем рок. — Я улыбнулась. — Мой сын собирал их с десяти лет. — Это он на фотографии? — Алесса указала на фотографию парня. — Да. — Глория заметно погрустнела. — Ничего если эта фотография будет стоять здесь? — Абсолютно. Может он что-то захочет забрать. — Ах, не захочет. — С глаз её потекли слёзы, но смотря на фото сына, она улыбалась. — Он умер полгода назад. — О, простите… — Алесса опустила голову. — Нам очень жаль. — Добавила я. — Я хотела чтобы здесь всё осталось, как при Честере. Вот только диван мы на кровати поменяли. — Она немного помолчала. — Ну что же, девочки, уже вечер, пойдёмте ужинать. И будете отдыхать. Вы ведь устали с дороги, верно?