Homecoming (Возвращение домой)

POV Виктория Я сделала шаг в сторону арены. Буквально в пяти метрах от меня на довольно-таки большом скалистом возвышении стояло золотое яйцо. Что бы туда долезть, нужно ещё постараться не поломать себе ноги. Стоило мне увидеть свою золотую цель, как со всех сторон послышался крик зрителей. Я подняла голову, глядя на трибуны. Моя секундная замешка сыграла свою роль. Дракон, находящийся по другую сторону от возвышения с яйцом, одним махом хвоста снёс меня. Я впечаталась в скалистую стену. Кровь на моём виске с пронзающей головной болью от каждого вскрика толпы, меня сейчас волновали меньше чем кровь, хлещущая из ноги. Притворившись тюленем, я тихонько скатилась в небольшое углубление под скалой, и перестала дышать. Дракон затаился. Прямо напротив меня была трибуна с директорами, Саади что-то кричал колдомедикам. И те в свою очередь, резко подорвались к спуску на арену. Да, сейчас! Нет! Вы меня очень рано списали со счетов. Быстро забегав взглядом по трибуне, я нашла их. Обеспокоенные глаза отца, он не отрывал их от меня. — Саади, колдомедики, останови их! — проговорила я одними губами, смотря Сириусу в глаза. Моя ставка сыграла. Он понял меня. И сразу же жестом приказал своей охране остановить бежавших ко мне врачей, а сам двинулся в сторону Саади. Отлично. Одной проблемой меньше. Кровь, нога ужасно печёт. Видимо задели артерию. Хотя если бы её задели я бы уже сдохла от потери крови. Значит это вена, если это она, то её можно перетянуть самодельным жгутом. Оборвав свой рукав, и обматерив пару раз грёбаный налокотник, пока стягивала его с руки, я поняла, что я всё-таки умная. Правда для проявления моего ума, нужно всего нечего поставить жизнь на кон со смертью. Ну, то ничего страшного. Пережав ногу импровизированным жгутом, я пошевелила ей. Печет, но кровь не хлещет и хорошо. Поднявшись на руках, я выглянула из своего укрытия, что бы оценить обстановку. Драконша, а то, что это девочка можно было понять с полу взгляда, уж очень неравнодушно она дышала к яйцам, взлетела, и мостилась на возвышении возле моей цели. Тварь чешуйчатая. Так, Вик вспоминай! Дракуринис? Или всё-таки Энайро? Одно из них вырубит дракона, при чём оно для них опасное. А другое, просто ввёдет в ступор. Вот какое из них оно? Додрисировался Саади? Сука! Последнее я, наверное, произнесла в голос, ведь толпа снова заорала, и дракон пришёл в движение. Я хотела двинуться с места и бежать, но почувствовала, что камень в ямке под которым я прячусь, очень сильно нагрелся. Дракончик решила не церемонится, и зажарить меня как стейк. На секунд десять огонь пропал, а потом снова возобновился, моя головка под камушком уже начала потихоньку поджариваться. Переждав вторую волну огня, я со всех ног побежала в сторону скалы. — Энайро! Дракуринис! — заорала я, буквально взлетая на каменистое возвышение и за доли секунды хватая это несчастное золотое яйцо. Стоя среди настоящих яиц, я смотрела, что твориться с драконом. Она сначала пыталась взлететь, но на секунду засмотрелась на меня, и начала падать. Для меня всё это выглядело как в замедленной съемке. Вот дракон смотрит озлобленно, и хочет спалить меня, потом резко его взгляд становится безразличным, а потом его глаза закрываются. И он падает. Как только дракон начал падать, толпа вокруг стала разрываться аплодисментами и криками, и моя голова тоже стала просто разрываться. Резкая боль в висках заставила меня скрутиться в доли секунды, прижимая золотое яйцо к себе. Я не видела, как этот трехсоткилограммовый ящер падала, но ощутила, так она напоследок цапанула меня лапой. Я вновь летела в скалы. Дальше была лишь резкая боль и темнота. Безмятежность. Легкость. Невесомость. *** Реальность застала меня врасплох. Стоило мне открыть глаза, как на меня обрушилась тупая, ноющая, вынуждающая биться головой об стену боль. Я застонала, так громко, как смогла и вновь закрыла глаза. — Мисс МакКинон! Ну же! Откройте рот, сейчас вам станет легче, — голос повелел, и я подчинилась, я готова была сделать что угодно, лишь бы перестать это чувствовать. Жидкость потекла по моему горлу. Противная, вязкая и холодная. Но прошла лишь минута, как лавина боли стала отступать, и я притихла, боясь, что стоит мне вновь пошевелиться, как она вернётся. — Вот видите, она уже пришла в себя, госпитализация это излишнее! — вновь начал говорить тот же голос, который буквально минуту назад приказывал мне пить противную жидкость. — Это вы будете рассказывать Дамблдору и Каркарову, но не мне! — это что там Саади жопу за меня рвёт? — Эта девочка чемпион моей школы, эта девочка дочь министра магии Вашей, мадам Помфри, страны! Если с ней что-то случиться не вы, не я голов не сносим! Папочка, бл*дь! Убью! Так вот почему Саади всю неделю меня мучил, при этом жутко бесился, если только видел меня на горизонте. Итак, Сириус Блек, с вами у меня будет серьёзный разговор! Походу нужно подавать признаки жизни, или он вынесет мозги этой мадам Помфри, кем бы она не была, но мне её отчего то жалко. — Директор, хватит орать, — прокряхтела я. — Мисс МакКинон, посмотрите на меня, — ко мне подлетела миниатюрная женщина, в форме колдомедика. На вид ей было лет пятьдесят, но огромные круги под глазами накидывали ещё лет десять. — Как ты себя чувствуешь? — из-под лба проговорил мой директор, сложив руки на груди. — Чудесно, — улыбнулась я, параллельно выполняя просьбы мадам Помфри, которая проводила магический осмотр. — Отлично, — улыбнулась женщина, закончив манипуляции с волшебной палочкой над моей головой. — Сейчас ты выпьешь пару микстур, которые я тебе принесла, и попытаешься уснуть. Хорошо? — Мадам, я не могу пошевелить не ногой, не головой, — посмотрела я на неё и подняла бровь. Обезболивающее то она в меня влила, но что со мной? Кто-то ответит? — Поговорим завтра Виктория. Доброй ночи, — развернувшись, директор вылетел из палаты. Да, это даже не палата. Я, наконец, начала ориентироваться в пространстве, и осмотрелась вокруг, по крайней мере как могла. Моя койка была закрыта тремя белыми ширмами. — Где я? — задала я вопрос всё той же оставшейся возле меня мадам Помфри. — Так, дорогая, давай ты выпьешь вот это, — взяла она в руки, какую-то колбу. — А я отвечу на все твои вопросы. — Ага, сейчас! Это что снотворное? — попыталась я возмущаться и отпихнуться от неё руками, а женщина засмеялась. — Как же ты похожа на него, — улыбнулась та. Даже не сомневаюсь, о ком это она говорит. — Сириус? — Да, — посмотрела она на меня, и отчего-то странно прищурилась. — Хорошо, давай по-другому, я отвечаю на все твои вопросы, а ты пьешь вот этот костерост. — Что?! Нет! — Да, ты сломала ногу при последнем падении. Заливать в тебя бессознательную его — нельзя. Так что… — Так что ночь будет тяжелая, — кивнула я, пытаясь с помощью рук приподняться и сесть. Женщина мне помогла, и дала эту колбу в руки. — Ладно, — скривилась я и бахнула всё одним махом. Я знаю, что оно ужасно болючее, и даже обезболивающие не помогают. Но оно начнёт действовать только через минут тридцать, так что… — Вы в лазарете Хогвартса, — прервала мои мысли женщина. — У вас перелом бедренной кости, на левой ноге, и порвана артерия на правой ноге. — Артерия?! — воскликнула я. — Да, жгуты вы умеете накладывать мисс МакКинон. Естественно небольшое сотрясение, от удара головой об скалы. И всё, -улыбнулась ещё раз мадам Помфри. — И всё? — иронично повторила я. — Ну и на этом спасибо. Женщина решила, что с меня этой информации достаточно, и решила встать и уйти, но я ей не дала. — Погодите. А что с турниром? — Мистер Диггори, превратил камень в собаку, чтобы отвлечь внимание драконихи, но она в последний момент кинулась всё же на юношу и обожгла его. А мистер Крам наложил заклятие Коньюнктивитус, золотое яйцо он забрал без проблем, но дракониха заметалась от боли и передавила половину настоящих яиц. — Ясно, спасибо, — кивнула я и махнула рукой. Мадам Помфри ушла, оставив меня сам на сам со своими проблемами. Ночь была не одной из самых лучших в моей жизни. Я не спала часов до четырёх утра, пока костерост не закончил действовать, и все мои кости не стали на свои места. Я уснула сразу же как только поняла что зелье закончило своё действие. Лишь стоило мне прикрыть глаза, как я отключилась. Потому, когда я открыла их вновь, я немного потерялась во времени. Казалось, что я и не спала. За ширмой были все те же сумерки или предрассветная сероватая дымка, я не могла понять. Открыть глаза меня заставил шум, как мне показалось где-то у входа, хотя, правду говоря, я даже не знала, где он находился. Покрутив головой, в попытке что-то высмотреть или хотя бы услышать, я поняла, что дело бесполезное и вновь упала на подушки. — Хэй, малыш, ты уже проснулась? — из-за ширмы показалась кудрявая голова моего нерадивого папашки. — У вас есть пятнадцать минут, мистер Блек, и что бы по истечению этого срока и духу вашего здесь не было! — откуда то из далека послышалось шипение мадам Помфри, а мои глаза чуть с орбит не повылазили. Ого! Да эта женщина, пожалуй, первый посторонний человек, который таким образом общается с этим охрененным министром магии. По крайней мере, в моём присутствии. — Да, — подмигнул мне Сириус, заметив мою реакцию. — В этой школе, так орать на меня имеют право только мадам Помфри и профессор МакГонагал, — уже шепотом добавил он. — А как же директор Дамблдор? — иронично протянула я. — Да он и не орал особо никогда. Этот умеет морально опустить так, что потом сидишь и молишься, лучше бы МакГонагл душу вытрясла, — хихикнул мужчина, но его лицо сразу же приобрело взволнованный вид, и наклонившись ко мне он сжал мою руку. — Как ты? — Жить буду, — всё с той же ухмылкой протянула я, поглядывая на его руку, но своей вырывать, не стала. Не было ни настроения, ни желания, ни сил выяснять с ним отношения. Как ни крути, он помог мне на арене, хотя с другой стороны может если бы не он, то я на ней бы и не оказалась. Но как узнать наверняка, что он не солжет мне, если я спрошу? Пришло время использовать свой актерский талант. — Пап, — тихо протянула я, заглядывая мужчине прямо в глаза. — Можно задать один вопрос? — Конечно, милая, всё что захочешь, — пожалуй, мои слова ввели его в ступор, но они явно взбодрили его так, как ни что иное, и где-то на задворках души во взгляде я увидела то, чем я могла манипулировать, отцовскую любовь. Это уже испугало меня. Но не остановило. — Ты приложил руку к тому, что бы я стала чемпионом? Брови Сириуса выгнулись в вопросительном положении. — Что за бред? Нет, конечно! — воскликнул мужчина. — Малыш, я прекрасно знаю, какая опасность может висеть над тобой, после официального оглашения тебя моей дочерью! Ты думаешь я бы настолько тебя подставлял проталкивая ещё и на этот чертов турнир? — на одном дыхании выдал Блек. — Говоря об опасности, ты же не репортёров имеел в виду, да? — на автомате выдала я первую догадку, которая пронеслась в моей голове. Сириус замолчал и внимательно на меня посмотрел. Вот же чёрт! Это правда! Что ещё я должна знать о прошлом моей семейки? — Тебе не о чём беспокоится, — улыбнулся мужчина и положил на мою тумбочку яркий пакетик, наполненный чем-то. — Здесь мама нагрузила меня передать тебе, я кое-что ещё добавил, — подмигнул мне он, резко переведя тему. — Спасибо, — протянула я и уставилась на свои носки, выглядывающие из-под одеяла, при этом сложив руки на груди и показывая, что незаконченный разговор меня явно не устраивает. — Ну не сердись, — улыбнулся он и замолчал, наблюдая за моей реакцией. — Ладно, я пойду, ибо мадам Помфри меня от сюда скоро выкинет, люблю тебя, — мужчина встал со стула и наклонившись ко мне поцеловал куда-то в район макушки. Какой бы не любительницей соплей я не была, но даже меня этот жест немного растрогал, и вызвал на лице улыбку. — До встречи, — выдавила я из себя смотря вслед выходящему из-за моей ширмы мужчине. Тот остановился, посмотрев на меня, усмехнулся и подмигнул мне. Вечер наступил внезапно, оказалось, что я проспала полдня. Хотя учитывая все последствия костероста это и не удивительно. — Как вы себя чувствуете, мисс МакКинон? — раздалось у меня над ухом, и я резко открыла глаза. За своими размышлениями я даже не заметила когда она вошла. Ну и прекрасно, раз она здесь, и при попытке пошевелить конечностями они не отдавали мне адской болью, значит можно договориться по-хорошему о скорой выписке. — Прекрасно, мадам. Я могу сегодня отужинать в Большом зале? — состроила кошачьи глазки я, при этом резко приняв сидящее положение. — Ни в коем случае! Буквально двенадцать часов назад на этой кровати вы мучились в агониях лечащего зелья! Ваш организм ещё не восстановился! Ещё минимум три дня! -Сколько? Да вы что издеваетесь? — уже не сдержала я себя в рамках приличия и буквально выплюнула в лицо ей эти слова. — Ужин вам принесут через тридцать минут, а пока выпейте это зелье, — поставила на стоящую рядом с кроватью тумбочку, какую то склянку с зелёной жидкостью. — Что это? — скривилась я от запаха, взяв в руки эту склянку. — Востанавливающее зелье, — жалостно улыбнулась женщина наблюдая за моей реакцией. — Да, запах специфический, но оно очень действенное. Оно быстрее поможет восстановиться вам, после таких травм. — Спасибо, мадам, — грустно улыбнулась я ставя эту вонючку обратно на тумбочку, и только сейчас заметила что на тумбочке рядом с оставленным отцом пакетом стояла небольшая ваза, а в ней букет белых, как снег,  роз. — Это откуда? — проговорила я, гладя кончиками пальцев нежные лепестки цветов. Не многие знали о том, что белые розы моя слабость. — Пока вы спали, к вам приходили ваши друзья и я думаю, что не только, ибо приходило человек тридцать, все они оставили вот это, — развела женщина руки в стороны. Посмотрев на неё непонимающим взглядом я повернула голову в лево. Я даже не заметила, что после моего пробуждения, моя импровизированая «палата» увеличилась ровно на ещё одну тумбочку и ещё одну кровать. Всю эту соседнюю кровать было завалено сладостями, коробками, какими-то письмами, на второй тумбочке стояли цветы и не один букет. Я открыла рот в немом шоке. — Что это, мадам Помфри? — О, дорогая моя, отныне Вы одна из самых популярных девочек в школе, привыкайте. Правда я бы советовала вам быть осторожнее, прежде чем что-то брать в руки проверьте обязательно наличие  проклятий на каждом из этих подарков, — улыбнувшись женщина тихо вышла за ширму. Я не могла отвести взгляд от горы всякой хрени на соседней кровати. Вот они, последствия излишней популярности. Пожалуй мадам Помфри права, лучше лишний раз это не трогать, по крайней мере пока не найду свою палочку. Кстати где она? Приподнявшись на локтях я стала проводить досмотр тумбочки на которой стояли белые розы. Она была пустой, зато за ней аккуратно примостился мой рюкзак. А, видимо Хат сюда его притащила. Спасибо сестрёнка! Свесив ноги с кровати, я решила попытаться встать, что бы добраться к нему. Резкие движения отдали болью во всём теле, мышцы ужасно затекли за сутки. Со стоном я рухнула на пол, но внезапно чьи то руки меня подхватили. -Хэй, принцеса, ты чего тут падаешь, ты нам живой ещё нужна! — повернув голову вправо я увидела Йорданова. За ним с подносом в руках стоял Виктор. — Мадам, просила тебе принести, — проговорил Крам и отодвинув коллекцию гербария на второй тумбочке пристроил туда поднос. Владимир помог мне сесть обратно, и сам устроился рядом приобняв меня одной рукой за плечи. Крам же присел на другой край кровати. — Как ты? — как всегда прямо в глаза смотрел Виктор. По началу это пугало, потом привыкла, и перестала обращать внимание. А сейчас порой понимаю, что слишком уж долго могу играть с ним в гляделки, и при этом тонуть в его глазах. — Меня скоро начнёт тошнить от этого вопроса, но уже лучше, — Крам лишь улыбнулся в ответ на мою фразу и покачал головой. — Да, мы заметили, как тебе лучше, — с сарказмом произнёс Владимир. — Йорданов, у меня было сломано бедро и порвана артерия, так что по сравнению со вчерашним, мне лучше! — уже чуть повысила я голос на парня. Ну вымораживал он меня, особенно когда пытался подколоть, или поймать на слове. — Вы то тут что делаете? — Не, ну ты посмотри на неё, Вить! Мы тут, волнуемся, кушать ей принесли, а она нам что? — начал наиграно возмущаться Владимир, но стушивался под взглядом Виктора. Что произошло между этими двумя? Между ними явно молнии мечуться. — На турнире, я получил травму, и теперь каждое утро и вечер прихожу за зельем к мадам Помфри, — начал говорить Крам. — Да, так что мы и утром к тебе заходили, но ты спала безпробудным сном, — вставил свои пять копеек Владимир сменив гнев на милость. — А тут эта докторша со своим супом, вот мы и решили попытать счастье во второй раз. — Спасибо, — покосилась я на тарелку стоящую на тумбочке, выглядела она не очень аппетитно. — Да здался тебе этот суп, у тебя, вот, сколько всяких конфет. Неделю можно продержаться, — вновь протараторил Владимир, и показательно встав с моей кровати пошёл к соседней. На моём лице невольно расплылась улыбка. Я уже не раз говорила, он порой ведёт себя как ребёнок, но черт, ему это ужасно идёт. Взяв одну коробку, он покрутил её в руках, я лишь открыла рот что бы предупредить о том о чём говорила мадам, но умолкла, ведь из-под ленты обтягтвающей коробок, выпала бумажка. — Так-с, посмотрим, кто тут у нашей мисс Драконоборец в поклонниках, — пробурчал Йорданов сделав деловое выражание лица. — А ты что, ревнуешь? — не удержалась я от комментария, включаясь в игру Йорданова. Тот посмотрел на меня из-под лба, оторвавшись от бумажки. — Ужасно, — прорычал тот, и прикусил нижнюю губу. Это выглядело довольно зловеще, и очень смешно. Тишина стояла ровно три секунды, а потом будто по команде мы с Виктором буквально заржали как кони ретивые. Владимир не обращая на нас внимание вчитывался в содержимое записки — «Выздоравливай! Твой Артемий Ф.» — тоже буквально ржал Йорданов. — Поздравляю, Вик, Дурмстранг +1. — С чего ты взял? — Ну наверное с того, что я знаю кто это, — как на умственно отсталую посмотрел на меня парень. — Ну, а даже если бы и не знал, это легко вычислить. Он всего три слова написал на английском, и сделал ошибку даже в собственном имени, — ещё громче заржал он. — Я не об этом. С чего ты взял что в поклонники +1? — Ну конфеты вкусные, — начал пробовать и естественно комментировать Йорданов содержимое той самой коробки, и пожал плечами. Я молча покрутила головой. Сама не заметила как села на другую сторону кровати, и вновь свесила ноги. Может ещё раз попробовать встать. Ай, ладно, не будем рисковать задницей. — Вик, подай пожалуйста рюкзак, — повернулась я назад и указала рукой на сумку стоящую за тумбочкой. Парень подошёл к рюкзаку, и на секунду остановился возле тумбочки, рассматривая её содержимое. Что интересно привлекло его взгляд? Пакет отца, зелье, или мои розы. Сомневаюсь, что он любитель благоухающих роз, скорее всего зелье начало пованивать. — И колбочку подай, а то мадам меня убьёт если не выпью, — скривилась я. — Когда глотать будешь, не дыши, — проговорил Вик, садясь обратно на кровать и передавая мне зелье, а второй рукой держа мой потёртый временем и горем рюкзак. Глотнув одним махом эту гадость, меня начало подташнивать, и я вырвала из рук вернувшегося на мою кровать Владимира коробку с конфетами. Закинув в рот штук пять за один раз, меня немного отпустило. Действительно, вкусные конфеты. — Нормально? — спросил последний, потирая, видимо поцарапаную мной, свою руку. — На, — всунула ему конфеты обратно, и взяла у Виктора свой рюкзак. Хат, сюда что, весь мой шкаф засунула? Пижама, костюм спортивный, косметика. О, великий Ра! Психонув я вывернула всё содержимое рюкзака на кровать. Парни лишь удивлённо, приподняли брови. — Что ты ищешь? — продолжил закидываться конфетами, Йорданов. — Да палочку, — отмахнулась я, и продолжила копаться в остальных карманчиках, может плохо потрусила, или зацепилась она за что-то. — Ну, не могла Хат её не положить, — пробурчала я сама себе под нос. — Эм, Виктория, твоя палочка, — неуверенно протянул Крам. — Что моя палочка? — теперь уже заглядывала я ему в глаза. Начал, договаривай! Йорданов тоже уставился на друга во все глаза, видимо не в курсе ситуации. — Она сломалась при падении, — также неуверенно закончил болгарский ловец, как и начал. — В смысле? — теперь поднимать удивлённо брови, моя очередь. — Да хрен с ней, шею зато не сломала, и слава Богу. Драконше вон твоей, не так повезло, — так же беззаботно продолжил Владимир, выдыхнув с облегчением после слов Крама. — А с драконом что? — не поняла я. — Да ничего особенного, — начал подниматься с кровати Виктор, посматривая на свои наручные часы. — При падении тоже травмы небольшие получил. — Чё, уже идём? — закидывая ещё три шоколадные конфеты в рот пробурчал Владимир. — Да, пора. Ужин через десять минут, — кивнул головой в сторону выхода Крам. — Ладно, — встал Йорданов, и всучил мне коробку обратно. — Приду, доем, — серьёзно проговорил тот, и обнял меня, а я в ответ лишь засмеялась. Не замечала, что он такой сладкоежка, вон почти всю коробку за пятнадцать минут всосал! Зато теперь я походу знаю кому всё это скормлю. По примеру Йорданова, ко мне подошёл Крам и тоже обнял. На секунду я прикрыла глаза, и вдыхнула аромат его одиколона. Всё тот же запах мяты с нотками морского бриза. — Поешь чего-то нормального, — проговорил парень мне на ухо, тоном не терпящим возражений. Да я и не собиралась ему возражать. Не ему. Не сейчас. — Выздоравливай, — сказал он уже более громче, отстраняясь от меня, и двинулся к выходу. Йорданов последовал его примеру. — Жди, завтра всей толпой завалимся, — кинул на прощание последний, и подмигнул мне. Я замерла. В лазарете стояла тишина. Слышны были лишь удаляющиеся шаги парней, и их затихающие голоса. В лазарете я похоже была одна, даже вечно копошащейся в склянках мадам Помфри видимо не было. Это и к лучшему. Я вся горела, сердце колотилось как бешеное. Что это? Действие зелья? Или всё-таки присуцтвие рядом Виктора так на меня действует? Это началось ещё с первого дня нашей встречи. Я засовывала все свои чувства в задницу, и слала их куда подальше. Но спустя две недели постоянного нахождения рядом, это происходило всё чаще и чаще. Да что твориться в твоей голове, Виктория? Надумала превратиться в очередную фанатку, мистера мировой звезды? Да, он неплохой друг. Наверное. Друзья проверяются временем. Пока у вас неплохие отношения, не порть их своими бушующими гормонами. Парень этого не заслужил! Может Мэхенди был прав. Мне действительно не хватает Кэнти. Точнее не конкретно его, а того на ком бы я спускала пар, своих подростковых закидонов. А то скоро кидаться на всех симпатичных парней начну, которые будут попадать в радиус моей видимости. — Фу, — выдохнула я, заметив что погрузилась в свои размышления настолько, что доела все оставшиеся в коробке Йорданова конфеты. Повернув голову, я увидела всё так же стоящий на тумбочке суп, рядом с ним стоял видимо тыквенный сок, англичани на нём помешаны, и яблоко. Вздохнув ещё раз, я отложила коробку, и принялась за уничтожение ужина. Побыстрее бы уже эта среда. Согласна даже дежурить с Саади, только бы здесь не торчать.