***
Когда всё было сделано и осталось только ждать результатов, Эмма не могла совладать с собой. Руки тряслись, ноги были слабыми, но она всё же заставляла себя держаться. Она оставила палочку на полке, а сама спустилась на первый этаж. Пройдя на кухню, Эмма налила себе апельсинового сока, который открыла буквально сегодня утром и, отпив несколько глотков, отставила в сторону, продолжая наблюдать за секундной стрелкой настенных часов. Время тянулось мучительно медленно, что изводило ещё больше, и с каждой минутой терпения становилось всё меньше. И наконец, когда те самые мучительные минуты прошли, Эмма поднялась на второй этаж и нерешительно взяла палочку в свои руки, предварительно закрыв то место, которое должно было сейчас всё кардинально поменять либо в лучшую сторону, либо в ту, о которой даже думать не хотелось. Она заранее села на пол и облокотилась спиной о прохладную ванну, потому что знала, что, если сейчас все её опасения оправдаются, лучше оказаться сразу на полу, чем разбить себе голову обо что-нибудь. Руки продолжали трястись, словно при лихорадке, а бешеный ритм сердца чувствовался в висках. Эмма набралась смелости и, медленно убрав руку, посмотрела на тест. В этот момент внутри что-то оборвалось, и она, опустив голову на колени, крепко сжала тест в руке. — Нет, нет, нет, нет, — повторяла она, — этого не может быть. Не может. Я же ничего не чувствую, — подняв голову и снова удостоверившись в положительном ответе, Эмма снова начала повторять: — Нет, не может быть. Этого не может быть. Не может! — крикнула она и отбросила тест в сторону. Из глаз безостановочно лились слёзы, она захлебывалась ими, но справиться с этим не было сил. Эмма крепко прижала колени к груди и уткнулась в них носом, рыдая навзрыд, ведь она надеялась, что это не правда. Но жизнь дала под дых. — Нет, — жалобно протянула она, отказываясь верить, что всего один незащищенный секс — и всё, внутри уже развивается новая жизнь. Через несколько минут, когда все слёзы были выплаканы, Эмма сидела с мокрым лицом и смотрела в одну точку. Где-то в спальне разрывался от звонка мобильный телефон, но подходить к нему не было никакого желания, да и сил тоже. Когда она пришла в себя, на часах было 19:35, но на это Эмма никак не отреагировала, потому что по-прежнему была в себе, в своём омуте. Единственное, что она сделала, — это дошла до телефона, чтобы написать сестре, что Элизабет остаётся у неё хотя бы на ближайшие три дня. Когда она взяла телефон в руки, её взгляд упал на число пропущенных, их было пятнадцать, хотя из них она слышала только три. Три были от Эшли, остальные от Киллиана, но перезванивать ему сейчас ей не хотелось, поэтому она написала сестре сообщение, а после, поставив телефон в режим «Без звука», медленно направилась в спальню. Эмма легла на кровать, даже не расправив её, и, взяв подушку Киллиана, прижала её к себе. Она хранила его запах, и на душе становилось спокойнее.Глава 24
6 ноября 2017 г. в 17:10
Несколько месяцев спустя…
Эмма и Эшли медленно прогуливались по парку, наблюдая за Элизабет, которая ехала на самокате впереди. Восьмой месяц беременности сильно сказывался на самочувствии молодой мамы, и сейчас Эшли, медленно переваливаясь с ноги на ногу, шагала рядом с сестрой, фактически держа большой живот руками. Если Эмме ещё повезло и живот при беременности был достаточно маленьким, то её сестру это обошло стороной.
— Знаешь, я уже настолько устала от всего этого, что хочу, чтобы поскорее всё закончилось и я родила, — жалобно простонала Эшли.
— Поверь, после родов легче не будет, — вздохнула Эмма.
— Но всё же эти боли в спине меня скоро доконают окончательно, — она тяжело вздохнула. — А ночью это же вообще невозможно, даже не повернуться нормально.
Эмме едва удавалось скрывать улыбку от жалоб сестры, потому что наблюдать за тем, как она ворчит, было очень забавно. Раньше Эшли была совсем другой, но беременность — дело такое: хочешь, не хочешь — поменяешься.
— Что смешного? — раздражённо спросила Эшли. — Вот узнаешь, каково это, когда и тебя это коснётся.
— Уже, — Эмма кивнула на Элизабет. — Я прекрасно знаю, каково это, тебе-то ещё повезло, ты-то в декрете, а мне приходилось на парах сидеть. Представь, каково это, сидеть и пытаться понять, о чем идёт речь, когда тебя мучает токсикоз или те же боли в спине.
— Всё равно ещё раз когда-нибудь коснётся, — не унималась та, но потом поняла, что ляпнула лишнего, и испуганно посмотрела на сестру, которая немного сменилась с лица.
— Эшли, я просила не поднимать эту тему, — холодно произнесла та, даже не посмотрев на сестру.
— Эмми, прости, не подумала, дура, идиотка, не подумала и сболтнула, — затараторила она. — Прости, Эмма.
— Ладно-ладно, только в следующий раз подумай, ты же знаешь, что для меня это больная тема, тем более сейчас, — последние слова были произнесены шёпотом, слово Эмма боялась, что их кто-то услышит.
— Сейчас? — непонимающе спросила Эшли, и в этот момент она беспокойно заглянула в лицо сестре. — Эмма? Что не так?
Та перевела на неё глаза, полные страха, и поджала губы. Она отказывалась подпускать к себе мысли, которых больше всего боялась, а произносить их вслух уж тем более не желала.
— Лиззи, детка, постой, пожалуйста, — крикнула Эшли, — подойди к нам, — девочка послушно развернулась и направилась к ним, тем временем сестра встала вперёди Эммы и, глядя прямо в глаза, задала вопрос: — А теперь расскажи мне всё и желательно по порядку.
Та отвела глаза от взгляда Эшли и устремила своё внимание куда-то вдаль. Так они стояли порядка нескольких минут. Эшли терпеливо ждала, пока сестра соберётся с духом рассказать ей всё, а та думала о том, как бы всё рассказать и рассказывать ли вообще.
— Или ты рассказываешь, или я задаю вопрос напрямую, — чуть раздражённо произнесла та.
— У… у… меня… — заикаясь, начала Эмма, потом закрыла глаза, приводя мысли в порядок. — У меня задержка, — выдохнула она на одном дыхании. — Уже чуть больше двух недель.
— Но…, но как? Киллиан же сейчас в отъезде.
— Вот именно, он в отъезде уже почти месяц, — она снова отвела взгляд, — а перед его отъездом мы… Ну, ты понимаешь.
— Без…?
— Без… — подтвердила Эмма, поняв, о чём говорит сестра.
— Почему? — непонимающе спросила Эшли, и в её голосе можно было услышать нотки раздражения.
— Мне кажется, это не лучшая тема для обсуждения в общественном и многолюдном месте, — Эмма решила выкрутиться и уйти от этой темы, но, судя по лицу сестры, ничего не вышло.
— Нужно найти какую-нибудь скамейку, желательно подальше от людей, — Эшли тут же начала осматриваться, и, когда её взгляд упал на скамейку рядом с озером, где никого не было, она взяла Эмму и Элизабет за руки и потащила туда.
Свон уже пожалела, что ляпнула это, ведь вполне могла предугадать, что сестра зацепится за эти слова и будет просто трясти из неё информацию.
— Так, а теперь говори, — твёрдо сказала она. — Если ты так боишься забеременеть, то почему подпустила его к себе без презерватива?
— Я не знаю, — выдохнула та. — Всё произошло как-то спонтанно, и мне хотелось этого, тогда я не думала о последствиях.
— Тест уже делала?
— Ты издеваешься? — раздражённо парировала она. — Я думать-то об этом не хочу, не говоря уже о каком-то тесте. А что… что, если будет две полоски? Мы же даже не женаты, да и не готовы ещё к детям, тем более я. Я же ещё учусь, и второй академ мне никто не даст.
— И что ты будешь делать, если будет всё-таки две?
— Не знаю, но сейчас я надеюсь, что задержка из-за учебной нагрузки, которая была во время сессии, — она резко поднялась со скамейки и закрыла глаза, чтобы прекратить головокружение, которое появилось внезапно. Эмма немного тряхнула головой и, убедившись, что голова больше не кружится, помогла сестре встать со скамейки.
— А вообще симптомы есть какие-нибудь? — спросила та, когда они шли по дороге. — Ну ты-то должна их различать.
— Нет, никаких симптомов. Ну, кроме головокружения, но это было и до задержки, так что… я думаю, это не относится.
— Эмми, ты всё равно должна сделать тест, потому что только так можно исключить этот вариант, — Эшли приобняла сестру за плечо. — Сколько Киллиан будет в отъезде?
— Ещё месяц, — вздохнула Эмма. Она очень скучала по нему, хоть он и звонил не один раз на дню, но всё же осознание того, что его нет рядом, заставляло чувствовать себя одинокой.
— Ну это же хорошо, — улыбнулась сестра, — у нас есть достаточно времени, чтобы разузнать, в чём дело.
— У нас? — переспросила Эмма.
— Ты правда думаешь, что я оставлю тебя сейчас одну? — Эшли заключила сестру в объятия. — Я никогда не оставлю тебя в трудную минуту, Эмми.
Эмма крепко прижалась к ней. В этот момент на глазах навернулись слёзы, но она не позволила им выйти наружу.
— Что бы я без тебя делала, сестрёнка, — прошептала она.
— Я всегда буду рядом, — Эшли отстранилась и, улыбнувшись, посмотрела в глаза сестре. Увидев в них ужас, она поняла, что сестра смотрит куда-то в сторону. — Эмма?
— Нам нужно уйти отсюда и, желательно, как можно быстрее, — пробормотала та. Сердце бешено заколотилось в груди от увиденного, а все внутренности зажало страхом.
— Что ты там увидела? — еле успевая за сестрой, спросила Эшли. Эмма не отвечала на этот вопрос до того момента, пока они не сели в её машину. — Теперь ответишь?
— Там… там отец Элизабет, — задыхаясь, ответила та. Глаза сестры широко раскрылись от удивления.
— В смысле? Это точно он?
— Уже кто-кто, а его я узнаю где и как угодно, поверь мне, — твёрдо ответила Эмма. И услышала, как сестра прерывисто выдохнула. — Всё хорошо?
— Да, всё нормально, просто ребёнку моя пробежка явно не понравилась, и теперь возмущается, — на её лице мелькнула улыбка.
Эмма заулыбалась, но её улыбка быстро сошла с лица. Всю дорогу они ехали молча, бывало, Элизабет задавала какие-то вопросы, но на них отвечала Эшли, поэтому Эмма могла полностью погрузиться в свои мысли и не отвлекаться от дороги.
Эмма довезла Эшли до дома, и Элизабет начала плакать, что та уходит, поэтому до вечера её пришлось оставить у неё. В какой-то мере Эмма была рада этому, ведь так у неё будет свободное время разобраться со всеми проблемами. И прямо сейчас она начнёт с самого важного.
Подъехав к аптеке, Эмма нерешительным шагом направилась в здание, мысленно молясь, чтобы все её опасения были ложными. Она долго стояла у витрины с тестами на беременность и выбирала самый лучший, чтобы быть уже наверняка уверенной. И, наконец остановившись на одном из вариантов, Эмма подошла к кассе. Руки дрожали, коленки тряслись, но она всё же купила его.
Сидя в машине, она долго рассматривала продолговатую коробочку, потом откинула её на пассажирское сидение, чтобы забыть обо всём хоть ненадолго.
В доме была гробовая тишина, когда Эмма зашла туда. Ни одной живой души. Она впервые осталась совсем одна в таком большом доме, даже без Элизабет. В какой-то мере это было хорошо, учитывая данные обстоятельства, но также было ещё страшнее. Зато в одиночестве можно не бояться показать свои слабости и разреветься или закричать.
Эмма медленно и нерешительно прошла в ванную и поставила продолговатую коробочку на маленькую полку, опёрлась руками о раковину и сильно зажмурила глаза.
— Если я и беременна, то почему ничего нет? Ничего, нет никаких симптомов, которые бы свидетельствовали об этом, — вслух произнесла она, смотря на себя в зеркало, словно задавая вопрос своему отражению. — Ладно, Свон, нужно взять волю в кулак и сделать этот тест, ты же смелая.
Она схватила коробочку с тестом с полки и, присев на край ванны, принялась читать инструкцию, хоть вполне знала, что нужно делать. Вдуматься в текст получилось не с первого раза, потому что разные мысли то и дело отвлекали.
Достав пластмассовую палочку из коробочки, Эмма с опаской смотрела на неё. Ведь всего несколько минут — и всё может поменяться.
«Ладно, Эмма, всё будет хорошо, просто сделай это», — вздохнула она, стараясь себя успокоить хоть чем-нибудь.