Ирка Хортица читает "Ирку Хортицу- суперведьму"

От автора:Итак,в комментариях было 2 человека против двоих, учитывая мое мнение я склоняюсь к книге с Айтом. Для тех кто хотел все книги по порядку,хочу сказать,что изначально не было задумки писать все 14 книг по порядку.Вопрос лишь состоял в том,что продолжать ли первую книгу или переходить на 7.Приятного прочтения!!! Танька уже откровенно говоря скучала, и даже не пыталась скрыть этого. Айт старался не отставать от Таньки и скучал еще усерднее. Ирка уже начала переживать о том, что может выкинуть эта парочка, и не напрасно: - Так, дорогие мои, мне эта книга уже немного докучала. Извиняй, подруга! - Танька примирительно посмотрела на уже побелевшую Ирку, - предлагаю перейти уже к седьмой книге с его Величество Айтварасом! Айту идея понравилась, да и остальные не возражали и вот, когда они уже начали было читать, зеркала покрылись мелкой рябью и от туда вышли сама Табити ( здесь уже пришла очередь Айта белеть, зеленеть и так далее по цветовой гамме), Дъна и Андрей. - Я тут узнала вы читаете книги про самих себя, - больше утвердительно, чем вопросительно сказала Табити, присаживаясь с новоприбывшими на свободные места. - Ну и влип же ты, братец, - со змейской улыбочкой прошипела Дъна присаживаясь рядом. Айт и так это понимал, поэтому старался избегать гневного взгляда Табити. И вот Табити бережно передали книгу и начали читать: – Не ест. – Заключила Ирка. – Не ест. – Мрачно согласилась Танька. – В первый раз вижу, чтоб эта скотина от жратвы отказалась, – задумчиво сказала Ирка, разглядывая высокомерно восседающего посреди комнаты кота и выложенные на табуретке два сиротливых вареника. - И эти две девицы еще хотели впихнуть в меня вареник, да еще и скотиной обозвали, - негодовал кот. Ирка же с Танькой покраснели до корней волос, вспомнив для чего же они хотели в кота вареники впихнуть. Здоровенный пестрый зверь лишь зевнул в ответ, открывая неслабые клыки, задрал лапу и принялся вылизываться, всем своим видом выражая презрение. – Может, это от того, что мы с тобой на семь лет закляты замуж не ходить? – продолжала рассуждать Ирка. – Ну и что? – пожала плечами Танька. – Семь лет в нашем возрасте – не фатально. Я, пока универ не закончу, замуж не собираюсь. - И я об этом только сейчас узнаю? - вопросительно подняв бровь, обратился к Таньке Богдан, но потом смутившись присоединился к ведьмам. Что нам по этому поводу уже и погадать нельзя? Ты хоть представляешь, сколько с меня на книжном рынке за эти рождественские обряды слупили? – вопросила Танька, потрясая книгой в потрескавшемся переплете с пожелтевшими от времени, махрящимися по краям страницами – на вид никак не меньше ста лет фолианту. - В этих как вы выразились " фолиантах" никогда не было и не будет ничего по настоящему стоящего кроме гаданий на мальчиков, - поучительно воздев палец вверх, высказалась бабка. А твой кот вареники не жрет! – грозно уперев руки в бока, Танька нависла над котом. – Кот должен есть вареники! – в такт потрясая пальцем перед черным кошачьим носом, внятно и раздельно провозгласила Танька. - Ха-ха-ха, - вложив в это весь свой сарказм, выразился кот. – Чей вареник он первым съест, та первая и замуж пойдет! Айт в это время приценивающе смотрел на Ирку, примеряя сколько лет он протерпит в эдакой женитьбе, получалось не так-уж много, но и не особо мало. Кот скосил на Таньку желтый круглый глаз, раскорячил задние лапы самым непотребным образом и принялся вылизывать мохнатое пузо. – Ну или пес, пес тоже годится, – глядя в книгу, пробормотала Танька. – О, так давай я перекинусь, и все дела! – немедленно возрадовалась Ирка. – А то если их немедленно не съесть, совсем засохнут! – разглядывая уже пожелтевшие по краям вареники, прикинула она. - Насколько я помню, в собачьем облике ты контролируешь себя так-же, как и в человеческом, - припоминая прослушанные уроки, медленно, словно вытягивая из под чашки салфетку, проговорила Дъна. Табити хмуро посмотрела на свою дочь, явно не довольная столь явной халтурой на уроках. – Ты не годишься! – отрезала Танька. – Ты нарушишь чистоту эксперимента! – Можно подумать, я написаю на ковер! Я даже в человеческом облике такого не делаю! – обиженно пробормотала Ирка и уселась на этот самый старый облезлый ковер, по-турецки поджав ноги. Молодежь прыснула от смеха, но под выжидающими взглядами взрослых, приняли серьезный вид а-ля Менделеев. Танька лишь гневно фыркнула и под истошный вопль пружин плюхнулась на продавленный Иркин диван, отгородившись от всего мира своей ценной книгой. Помолчали. Ирка стянула сваренные для гадания вареники и, чтоб никому не обидно, засунула в рот сразу оба. – Так, – отбрасывая книгу, провозгласила Танька. – Где борщ? – лицо у нее стало невероятно решительным. - А это к чему? - вопросительно поднял брови Богдан, - Даже гадания не можешь провести без еды! И приобнял ее за плечи, словно говоря, что это было в шутку. Мощным глотком отправив вареники в желудок и чувствуя, как они толкаются боками, пробиваясь вниз по пищеводу, Ирка сдавленно проперхала: – Ужинать будем? Давно пора! - Ой, - вид у Богдана стал очень сконфуженный. – Какое ужинать? – возмутилась Танька. – Ирка, Рождество бывает всего раз в год! Вся рождественская магия только сейчас и работает! Что нам потом, целый год ждать, потому что кот твой, видите ли, вареники не ест? – она неодобрительно покосилась на животное. – А ты, наоборот, только о еде и думаешь! - Ага, именно поэтому похожа на швабру,- возмущенно фыркнула бабка.Ирка же только обреченно вздохнула, подметив про себя, что это был уже 78 раз, когда бабка начинает эту тему. – Я сегодня, между прочим, не завтракала! – снова надулась Ирка. – Проспала, в школу летела как сумасшедшая, потому что некоторым… – она выразительно поглядела на Таньку, – вчера полночи приспичило рушники вышивать! - Между прочим, полезное и успокаивающее занятие, - поучительно воздев палец вверх, объявила Табити, - мужчинам тоже полезно, для успокоения нравов. Последнее предложение было адресовано явно Айту, усердно делающему непричастный к этому всему вид. – Все дни перед Рождеством расписаны – каждый для своей магии! – наставительно подняла палец Танька. – На святую Варвару вышиваются самые сильные обереги! Неужели ты не понимаешь? Лучше один день потратить на вышивание, зато пото-ом… – мечтательно протянула она. – Вот представь, наедет на нас очередная злобная ведьма, а у нас оберег готов! На отвращение болезней или на защиту от напастей. Или просто на счастье-достаток… - От злобной ведьмы обереги не спасут, разве что, выставите себя посмешищем, - фыркнула, пораженная наивностью молодежи бабка. Ирка молча поднялась и вытащила из шкафа то ли очень узкое полотенце, то ли широкую ленту с грубо обчиканными ножницами краями. – Скажи, пожалуйста… – вкрадчиво поинтересовалась она, – от какой конкретно напасти может оберечь вот это? От массовой агрессии потрошеных куриц во главе с обожравшимся колобком? Тут уже все не выдержали и гостиная затряслась от добротного смеха. - Представляю, что там было, - вытирая слезы высказалась Дина. На что Танька лишь фыркнула. То, что ярко-алой ниткой было вышито на полотенце, напоминало не куриц, пусть даже потрошеных, а скорее взбесившихся тараканов. А вот колобок и впрямь присутствовал – вроде бы по центру, хотя и с легким перекосом вправо. Поперек физиономии у него красовалось нечто вроде кривой кровожадной ухмылки, будто он только что съел зайца с волком и лисой закусил. И послышался новый взрыв хохота, да такой, что Ирка уже начала плавно сползать с кресла, а у Андрея уже лицо пошло судорогами.Более менее успокоившись они продолжили читать. – Это не колобок! – обиделась Танька. – Это символ солнца! И петухи… – еще немного поглядела на обтерханную тряпку и наконец согласилась: – Ладно, вышивание – действительно не самая сильная моя сторона. Зато борщ я сварила очень даже нормальный, по кулинарной книге. – Она подтянула к себе рюкзак и вытащила из него банку с булькающей темно-красной жидкостью, расчерченной полосками капусты. – А у меня к нему пампушки с чесноком! – как лучшему другу, обрадовалась борщу Ирка. Дъна лишь грустно вздохнула, проклиная все диеты подряд и ту, на которую она села недавно, в том числе. – Это не для еды! – отдергивая банку от ее протянутых рук, высокомерно фыркнула Танька. – Это для гадания на свою долю! На судьбу! Быстро одевайся и пошли! - Ночью, одни и без взрослых, - бабка гневно посмотрела на Ирку и Таньку, неожиданно нашедших в своих ногтях что-то интересное. – Хорошо хоть бабка в свой санаторий укатила, – пробурчала Ирка, одной рукой пытаясь удержать завернутую в тряпки банку с борщом, а второй запереть рассохшуюся дверь старого дома. Гибко, как шелковая лента, кот просочился сквозь форточку в сад и теперь сидел на голой подмерзшей ветке, наблюдая за Иркиными усилиями, – лишь глаза в темноте мерцали ехидным желто-зеленым огнем. – Черта с два она бы нас ночью на улицу выпустила! - Еще бы я вас пустила! - гневно фыркнула бабка. – Обязательно ночью! – убежденно сказала Танька. Девчонки зашагали по улице, мелкие камешки обледенелой грунтовки звучно хрупали под подошвами. – На перекрестке дорог поставить борщ или кашу и прокричать: «Доля, доля, иди до мэнэ вечеряты!» – она человеком обернется и начнет есть, вот и увидим, симпатичная судьба или паршивая какая! А еще по дороге первого встречного надо спросить, как его зовут – так и будущего мужа звать будут! - И что пришла? - с угрожающими нотками в голосе поинтересовался Айт, обращаясь к Ирке. Ирка же только прочистила горло и отвела взгляд. – Встречных пока не наблюдается, – пробормотала Ирка, оглядывая совершенно пустые, погруженные в темноту улицы. Фонарей в их балке сроду не водилось, лоскуточки света падали только из редких освещенных окон. В морозном воздухе попахивало помойкой и приближающимся Новым годом. – Этот перекресток тебе сойдет? – останавливаясь на углу двух кривых улочек, спросила она. – Наверное, – согласилась Танька. Решительно выбралась на самую середину дороги и принялась выпутывать из тряпок свою банку. Плотная крышка отошла с тугим чмоканьем… – Ай! – от толчка банка дернулась, и горячий борщ плеснул Ирке на руку. Хорошо хоть не кипяток. – А греть его было обязательно? – посасывая палец, пробубнила она. – От доли, которая на холодный борщ согласится, я сама убегу, – резонно возразила Танька. - Полностью поддерживаю, - важно подтвердила Дъна. Стоя над банкой, девчонки нерешительно переглянулись. Забивая все остальные запахи, в воздухе одуряюще пахло горячим борщом. – Давай ты, – подталкивая Таньку локтем, почему-то шепотом сказала Ирка. – Ну давай, – смущенно согласилась Танька. Вытащила из кармана ложку, аккуратно уложила поверх банки. Потопталась, нервно сцепив пальцы, точно собирающаяся запеть детсадовка. – Доля. Доля… гхм… кха-кха… щас… вот… Доля-доля! Иды до мэнэ вечеряты! – так, что, наверное, до проспекта донеслось, проорала она. - Ну и что же? - насмешливо приподнимая изящную бровь поинтересовалась Дъна. - Узнаешь, - хмуро ответила Танька. – Интересно, если сейчас сосед с берданкой выскочит – это и будет наша с тобой доля? Одним залпом обеих, – ковыряясь в ухе, спросила почти оглохшая Ирка. – Молчи! – цыкнула Танька, напряженно вглядываясь в темноту. Никого. Вокруг по-прежнему тихо. Наконец невдалеке послышался рокот мотора, и по грунтовке заскользили желтые конусы фар. – По крайней мере твоя доля на машине едет, – чуть подрагивающим голосом заключила Ирка. Из-за угла светлым призраком вырулил белый «БМВ». – На подержанной! – приглядевшись, разочарованно протянула Танька. Богдан заметно напрягся, готовый прибить эту, так называемую "судьбу".Айт так-же опасно прищурил глаза, хоть и не верил во всю эту чушь, но все-таки подстраховаться никогда ни лишне. Девчонки неподвижно стояли посреди дороги, жадно всматриваясь в надвигающуюся из темноты машину. Очень-очень медленно, переваливаясь, как всегда ездили по их дороге, «БМВ» приблизился… Сбросил скорость и остановился. Темное на светлом – боковое стекло беззвучно поползло вниз, открывая еще более темный провал салона. Девчонки зачарованно подались навстречу загадочным глубинам… Дядька лет пятидесяти высунул из окна лысую голову. Некоторое время все трое молча пялились друг на друга – дядька на девчонок, те на него.– Девки, – наконец задушевно сказал дядька. – Вы чего с борщом на проезжей части делаете? Глаза у Богдана с Айтом стали совсем дикие, они медленно перевели взгляд на еле сдерживающихся от распирающего их смеха Ирке и Таньке, но потом заразившись смехом других так-же подсмеивались. Ирка сдавленно хрюкнула и, схватившись за живот, согнулась пополам от беззвучного хохота. Настоящая Ирка тоже не отставала и мы могли наблюдать только подрагивающую от смеха спину ведьмы. – Я… Мы… В общем… – забормотала Танька, похоже, насмерть озадаченная вопросом своей предполагаемой «доли». – Извините, а как вас зовут? – наконец выпалила она, видно, решив выяснить хотя бы имя будущего мужа. Дядька тяжко вздохнул: – Видите ли, девочки… Я родился в 1961 году. Мой папа был в таком восторге, что Гагарин полетел в космос… - Юрий? - с угрожающими нотками поинтересовался, вновь напрягшийся Богдан. Танька же только в предвкушении улыбнулась. – Вы Юрий? – подпрыгивая от нетерпения выпалила Танька. – Если бы! Я – Уюркос. Сокращенно от «Ура, Юра в космосе!». Уюркос Петрович, – уныло закончил он. - Зачем вы так со мной?- подвывая от смеха спросил Богдан. Этого Ирка уже не могла выдержать. Она повисла на заборе, подвывая от хохота. Похрустывая шинами по грунтовке, «БМВ» тронулся с места и, аккуратно миновав застывшую над борщом Таньку, покатил прочь. – Уюркос Петрович на подержанной «бэхе»! Спасибо за такую долю! – потрясая кулаками, выпалила Танька и со всей силы пнула банку. Кроваво-капустной струей борщ выплеснулся на грунтовку. Все еще не могли окончательно отойти от смеха, поэтому не слишком бурно отреагировали. – Продукт-то зачем переводить? – все еще всхлипывая от смеха, выдавила Ирка. – Ладно, – сквозь зубы процедила подруга. – С гаданием не вышло. Может, и правда нам еще рано про свадьбу думать? Точно, никаких больше свадеб! – твердо заключила она. - А ты то куда собралась в 13 лет то? - поинтересовалась Оксана Тарасовна. Вопрос был явно риторический, поэтому Танька не стала на него отвечать. Ирка облегченно вздохнула – наконец-то! – Подумаем просто о парнях! – объявила Танька, подняла с земли опрокинутую банку, вытряхнула из нее остатки борща и решительно зашагала в темноту. Ирка с Танькой слаженно, как будто тренировались перед этим, страдальчески застонали. Танька уже явно жалела про свои бывшие, необдуманные поступки. – А может, пошли домой поужинаем? – жалобно окликнула ее Ирка. Танька ухватила Ирку за руку и поволокла за собой: – И это говорит самая сильная ведьма в мире! – укоризненно бубнила подруга. – Неужели ты не хочешь выяснить, как все работает? – Я есть хочу! – насупившись, повторила Ирка. – И с чего ты взяла, что я самая сильная ведьма в мире? – поинтересовалась она, волочась за Танькой на вытянутой руке – как скучающий малыш за увлеченной шопингом мамашей. Айт удивленно приподнял бровь : - Ты тогда об этом еще не догадывалась? - спросил он. - Девушки имеют склонность недооценивать себя для личной выгоды, - пришла нежданная помощь для заметно сконфуженной, предыдущим вопросом Ирке, от Оксаны Тарасовны. – Потому что это логично! – отрезала Танька. – Вряд ли найдется другая ро́жденная ведьма полубожественного происхождения, да еще умеющая превращаться в крылатую борзую! – Ты еще вспомни, как я вампиршей была! – недовольно пробурчала Ирка. - Чего, чего? - удивленно воззарился Айт на Ирку, явно довольную его недоумением. А Танька еще и тихо хихикнула в придачу. – И вообще, парень у тебя есть – зачем тебе гадать? - Я чего-то не знаю, - подозрительно уставился на Таньку Богдан.Ведьме же жутко захотелось дать ему подзатыльник, но до него еще однако достать надо, метр 80 это вам не метр 50. – Кто у меня есть? – Танька аж притормозила. – Как кто – а Богдан? – С ума сошла – нужен он мне! – немедленно возмутилась Танька. – Он меня на год младше! – цепляясь за обледеневшие ветки, она принялась спускаться по обросшему кустарником склону. - И чем же это мешает? - спросил Богдан ведьму. Танька же только закатила глаза, неужели нельзя понять, что это было два года назад и тогда все было по другому. – Не на год, а на какие-то несчастные шесть месяцев, – педантично уточнила Ирка. – Чушь собачья! – отчеканила Танька. – Слушай, я же насчет того, что у тебя новые джинсы на талии не сходятся, не прохаживаюсь! – теперь возмутилась уже Ирка. – Вот и ты могла бы помолчать… насчет собак. – Они вот-вот сойдутся! Я третий день на одних яблоках сижу! - Яблоки это не то, вот... - начала было Дъна, но заметив полные ужаса и отчаяния глаза мальчиков, заставила себя замолчать. - После поговорим, - шепнула Танька Дъне. – Ага, сама не ешь и мне не даешь! – Ворчишь, как твоя бабка! – фыркнула Танька. – Успокойся, голодающая, мы уже пришли! Сейчас все сделаем и обратно пойдем. – Счастье-то какое неземное! – и правда похоже на бабку проворчала Ирка. – И как мы тут будем гадать? Они стояли у ручейка, пересекающего дно старой городской балки. Края замерзли, но поток оказался слишком быстрым и теперь струился черной лентой между толстыми белыми ледяными бережками. - Я так понимаю мы сейчас будем наблюдать сложнейший ритуал вызывания змея, то есть меня? - поинтересовался Айт. - Именно, - обреченно вздохнула Ирка. – Гадание – всего лишь попытка пассивно заглянуть в будущее, без всякой возможности на него повлиять! – презрительно скривив губы, сообщила Танька – будто не она еще пятнадцать минут назад гадала на долю. – А мы будем парней привораживать! – Не хочу! – пробубнила Ирка, испуганно втягивая голову в плечи. – Не поняла – это еще почему? – Ну-у… Ты ж сама говоришь: я ведьма… и оборотень. Какому парню понравится, что девчонка в любой момент может перекинуться в летающее чудище, способное перекусить его пополам? Айт на это лишь скептически хмыкнул. Смотря на это Дина про себя отметила, что эти двое стоят друг друга. – Как говорит моя мама – а зачем мужчинам знать наши маленькие секреты? - Маленькие? - воскликнул ошарашенный Богдан, но получив гневный взгляд Ирки успокоился. – Ничего себе маленький! Танька невольно кивнула – да уж, когда Ирка перекидывалась, собачина получалась с хорошего теленка! Все в гостиной так-же важно кивнули, подтверждая эту теорию. – Тем более! Наверное, наши предшественницы, наднепрянские ведьмы, для того привороты и придумали. Чтоб девушки вроде нас – с лишними килограммами, ну или с когтями-зубками – могли свои проблемы решать, – рассудительно объявила Танька. И, явно считая вопрос закрытым, огляделась. - Наши предшественницы, - бабка выразительно уставилась на Таньку, - не придумывали никаких приворотов, а придумывали их только жалкие пародии на ведьм. – Так, сперва нужно набрать воды там, где сливаются вместе струи трех источников. – Где ты тут видишь три источника? – спросила Ирка, озадаченно глядя на один-единственный ручеек. – Ха, все продумано! – хмыкнула Танька. – Гляди! – заставляя Ирку пригнуться к самой воде, она ткнула пальцем. В ледяную корку вмерзла ржавая железная труба, из которой в ручей тонкой струйкой стекала такая же ржавая вода. – Танька, ты уверена? – спросила Ирка, с сомнением разглядывая выплывающие из трубы хлопья желтоватой пены. Может, мыло. А может, и нет. – В любом случае, третьего источника тут нет. - О Святая Табити,- пробормотал себе под нос Айт. - Не стоит, мой сын, - Табити повелительно махнула рукой, на неожидавшего такого поворота Айта. – А это что? – с торжеством объявила Танька, указывая на стояк водной колонки на противоположном берегу. Кран со скрежетом повернулся, и в ручей брызнула коричневая струя. Аккуратно примерившись, Танька зачерпнула воды в банку. Вытряхнула из рюкзака миску и два скрученных из газеты факела. – Значит, так! Я держу факелы… – тоном верховного главнокомандующего, сообщающего генералам диспозицию будущей битвы, объявила Танька. – А ты льешь из банки воду в миску, чтоб она прошла между двумя огнями, и читаешь вот это! – и она сунула отпечатанный на принтере лист. - Знала бы я, что вы тут делаете, отложила бы свои дела на потом, - страдальчески пробормотала бабка. – Что я тут разгляжу? – возмутилась Ирка, подставляя листок под неверный лунный свет. – Сейчас все будет! – успокоила Танька, устанавливая посудину на скользкий бережок и выкапывая из рюкзака зажигалку. Она присела на корточки, держа над миской толстые факелы. Ирка поглядела на подругу скептически: – Если нас кто увидит – «Скорую» вызовут. - И сразу в психиатрическую больницу, - невинно продолжил Богдан, а Айт закончил: - И в смирительные рубашки. Ирка же с Танькой только обречено вздохнули. – Никого тут нет, – буркнула Танька. – Ну да, других таких дур, в темноте по балке шляться, не сыщешь! – недовольно пробормотала Ирка. Айт хмыкнул,не исключая такую теорию. Точно желая подтвердить Иркины слова, луна упаковалась в черные тучки. Буквы на листке словно растаяли, сливаясь с мраком. – Тань, может, пойдем? – жалобно попросила Ирка. – Пока у меня ноги совсем не отмерзли! – Ничего, сейчас согреешься! – хмыкнула Танька. Кончик газетного факела занялся от огонька зажигалки, начал чернеть, обугливаться, прихватился багрово-алой каемкой – и вдруг вспыхнул нестерпимо ярко, роняя искры и окуривая девчонок черным дымом. – Читай быстрее! – завопила Танька, нависая с горящими факелами над миской – губы у нее подергивались, видно, сильно тянуло жаром. Ирка торопливо засуетилась, неловко ухватила банку с водой и поднесла листок с заклятьем поближе к огню… Все в гостиной отчаянно прислушивались к нахально читающей тихо Табити. – На синему мори, на широкому доли, на чужому простори… – щурясь от мельтешащего света факелов, забормотала она. Холодная банка чуть не выскользнула из рук, но Ирка ухитрилась ее подхватить, и струя воды скользнула между языками пламени, со звоном ударив в эмалированное дно. – Лютый змей живе… – Ирка на мгновение замешкалась. Змей? Ох, не любит она заклятий со змеями! - Ты что-то имеешь против? - невинно поинтересовался Айт. - Много чего, - честно призналась Ирка, выразительно поглядывая на Табити. – Читай, а то у меня сейчас маникюр сгорит! – взвизгнула Танька. – Лютый змей живе, хвостом воду бье… – неуверенно продолжила Ирка. – Ай! – она едва не шлепнулась на лед. Показалось, или впрямь бережок накренился, как карусель-центрифуга на аттракционах? Из немыслимого далека донесся едва слышный, но несомненный рев. До боли напоминающий рев крылатого змия, что гонялся за Иркой по древнему храму на острове Хортица. Раздался удар – точно гигантским хлыстом по воде. - Ой, - Ирка поморщилась, представляя себя на его месте. - Да ничего, живой же, - примирительно посмотрел на Ирку Айт, - правда вода у вас далеко не чистая. – Танька, ты слышала? – Читай, кому говорю! – судорожно перхая от бьющего прямо в лицо черного дыма, чуть не в истерике завопила подруга. – Змию-змию, тэбэ кличу, воду зычу… – забубнила Ирка. Огонь факела дернулся, облизывая край листка. Тот затлел, загибаясь черно-коричневой горелой кромкой. – Вода, вода, не будь мени ворогом, а будь мени соколом… – продолжала бормотать Ирка… Листок у нее в руках вспыхнул весело и яростно, расцветая по краям жаркими оранжево-желтыми лепестками. – Щоб була я для парней красивишаю, всех девчат милишею! – проорала Ирка последнюю строчку и отшвырнула листок. Оставляя за собой желто-черный шлейф пламени и дыма, тот легко спланировал в ручей и зашипел, погаснув. Рядом взвился столб пара – Танька с размаху ухнула горящие газеты в миску. – Ну во-от! – удовлетворенно протянула она, извлекая размокшие газеты из воды и отбрасывая их прочь. – А теперь умывайся! Ты первая!– А почему я? – Ирка с сомнением поглядела на миску – по поверхности плыли черные хлопья горелой газеты. - И ты это сделала? - поморщившись спросила Дъна. - Куда бы я делась, - пробормотала Ирка, косо поглядывая на Таньку. – Потому что я гадала на долю! – резонно возразила Танька. Ирка зачерпнула горстью и плеснула в лицо чуть теплой воды, сильно отдающей железом. Взревело снова! Рев больше не казался отдаленным, ревело совсем близко, может, прямо над обрывчиком у ручья. И было в этом реве яростное торжество, как… как у заходящего на цель бомбардировщика в военных фильмах! - Если это и вправду был я, а в этом я почти уверен, - начал рассуждать Айт, - то где ты там услышала торжество? Ирка же только пожала плечами, что услышала, то услышала. – Танька, ты что, опять не слышишь? – судорожно озираясь по сторонам, спросила Ирка. Луна, как по заказу, выкатилась из-за туч, посеребрив темную воду ручья и заставив мерцать лед. Никого. И снова тишина, только слышно, как Танька в миске хлюпается. – Ничего я не слышу, что ты выдумываешь! – невнятно пробурчала та. Клочок горелой бумаги черным пятнышком прилип у нее ко лбу. – От этой воды все парни будут считать нас красавицами! А если на кого конкретного нацелимся, надо ему немножко подлить – и он сразу влюбится. – Аккуратно, стараясь не пролить ни капли, она принялась переливать воду из миски обратно в банку. – Но на свидание не придет – потому как безвылазно засядет в туалете, – заглядывая в банку, пробормотала Ирка – перелитая вода была явно мутновата. - Ты же никому ЭТОГО не подливала, - подозрительно уставился на Ирку Андрей. Та же перевела взгляд на Таньку, которая только гордо подняла одну бровь. Танька только презрительно фыркнула: – Вот завтра пойдешь в школу – сама во всем убедишься! – объявила она. – Завтра у меня полугодовая контрольная по алгебре. А я опять не выспавшаяся и… – Ирка вздохнула с печальной покорностью. Нечего себя обманывать: когда она что-то видит, слышит или предчувствует, это всегда значит только одно – вот-вот начнутся очередные колдовские неприятности. - И они незамедлительно начались, - важно кивнула Танька. Нет, ну какого черта-лешего, до Нового года две недели, а до каникул и того меньше! И Новый год какой хороший намечался! Бабка, наконец, укатила в вожделенный санаторий – городской собес выделил ей десятипроцентную путевку (Ирка сильно подозревала, что, поднажми бабка еще, работники собеса даже доплатили бы – лишь бы отвязалась!). - У меня еще осталась минимальная совесть, - презрительно фыркнула бабка.Ирка скептически на нее посмотрела, явно сомневаясь в этом утверждении. Дом остался в Иркином распоряжении. Танькины родители, раньше увозившие ее на праздники за границу, из-за кризиса решили ограничиться походом в ресторан, а Таньку отпустить к Ирке. Ну и Богдан у своих отпросился. Танькина идея перепробовать все предрождественские, новогодние и рождественские чары и гадания сперва казалась по-настоящему прикольной! И вот, пожалуйста, опять что-то назревает! Если бы Танька в своем привороте к змию не обращалась! Там, где мелькает хоть кончик хвоста этих скользких тварей, обязательно жди подлянки! Айт самодовольно хмыкнул, другие же представители этого рода расплылись в змеиной улыбочке, даже можно сказать оскале. От злости Ирка со всей силы топнула по ледяной корке у ручья. Раздался громкий хруст, кромка обломилась. Переливающая приворотную воду Танька неловко дернулась – и банка выскользнула у нее из рук. Почти вся приворотная вода разлилась по берегу – осталось лишь совсем чуть-чуть, на самом донышке. – Я умыться не успела! – подхватывая с земли банку с жалкими остатками, истошно завопила Танька. Берег под ногами дрогнул снова. Танька взмахнула руками, точно собралась взлететь без метлы, отчаянно засучила ногами и плюхнулась в ручей. – Тань! – охнула перепуганная Ирка, кидаясь к подруге. Вода ледяная, простудится! Но Танька уже с испуганным воплем вылетела на берег: – Ирка, вода! Она горячая! - Это получилось чисто рефлекторно, - предупреждая все колкие комментарии опередил их Айт. Ручей закипал. По течению скользнула цепочка пузырьков. Крохотные пузырьки начали всплывать со дна, лопаясь у ног девчонок, их становилось все больше, больше – ручей забулькал, как поставленная на огонь кастрюля. Кипящая вода яростно металась, облизывая ледяные берега, и те окутывались белыми облаками пара, истекая талой слезой. Ирка шарахнулась назад – похожий на змею водный хлыст взметнулся из ручья и попытался подсечь ее под щиколотки. Разочарованно шипя, утянулся назад, оставляя во льду проплавленную полосу. – Не-ет! Какого черта тебе надо! – где-то наверху по течению страшно, как перед смертью, закричала девчонка. – Там! – выкрикнула Ирка, прыгая прямо в ручей. - А вот и моя Маринка, - печально вздохнула Оксана Тарасовна. – Я ничего не слышу! – завопила в ответ Танька, но тело подруги уже замерцало изумрудно-зеленым огнем и вытянулось, меняя очертания. Лапы громадной борзой едва коснулись кипящих волн – за гладкой черной спиной распахнулись широкие крылья. Рубя крыльями воздух, Хортица понеслась вверх по течению… Оскальзываясь и разбрызгивая воду на талом, как по весне, льду, Танька побежала за ней. Голые ветки кустов с оттяжкой хлестали ее по лицу, рюкзак прыгал за спиной, банка с остатками приворотной воды скакала внутри и отчаянно булькала. Ну почему они не взяли хоть одну метлу, сейчас бы взлетела, и все! Ноги у Таньки разъехались, и она кубарем покатилась к воде. Изо всех сил затормозила ладонями – сейчас как свалится в кипяток... - И случился бы звездец, - хмуро продолжил Богдан, Танька только кивнула, так как сказать больше нечего. Темный ручей был совершенно спокоен. Крупные снежные хлопья, как от развалившегося снеговика, плавали в черной воде. Ирка, снова в человеческом облике, сидела посреди ручья. На руках у нее лежало безвольное тело девчонки. Белые, как лен, волосы полоскались в воде, а на груди медленно, но неумолимо расплывалось кровавое пятно. – Это же Маринка! Ро́бленная Оксаны Тарасовны! – охнула Танька, падая рядом на колени, и лихорадочно зашептала заговор на затворение крови. – Здесь кто-то был, – глухим, напряженным голосом сказала Ирка. – И исчез, как только я налетела. Не убежал, понимаешь? Исчез. - А вот и начинается самое интересное, - в предвкушении потерла ладошки Дъна. – Все-таки «Скорую» вызывать придется, – отнимая руки от раны, буркнула Танька. Кровь перестала течь, но Танька понимала, что ненадолго. – Не проедет, – оценивающе оглядывая обрывчик над рекой и грунтовку за ним, покачала головой Ирка и, аккуратно перевалив бесчувственную Марину Таньке на руки, опустилась на четвереньки. – Закидывай ее мне на спину и полетели – так быстрее! - Вот и закончился пролог, кто следующий читает? - спросила Табити.