Жизнь-игра

— Итак, сейчас вы будете рисовать этот букет. Прорисовывайте каждую травинку, это очень важно. Ваза будет стоят здесь, — учитель поставил предмет мебели на свой стол, — Если кому-то не видно, можете пересесть за передний ряд парт, места много. Начинайте! Итак, я сижу на изо. Коротко о том, что произошло после того, как я пошла с месье Леоном к директрисе. Он защитил меня, упомянул о том, что я всего лишь подросток с не окрепшей психикой и давить на меня нельзя. В итоге, директриса оставила и меня и парней без наказания. Не замечательно ли? — Месье Пьеррик, можно пересесть вперёд? — Конечно, Кастиэль. Аяно, подвиньтесь немного влево, пожалуйста. Я недовольно фыркнула и выполнила просьбу учителя. Кастиэль перенёс свой стул и подсел ко мне. Я начала рисовать эту долбанную вазу. Но у меня ничего не получалось. Во-первых, потому что Кастиэль постоянно касался меня своим локтем, не давая сосредоточиться. Ну и во-вторых, просто потому что я криворукая. Бросив карандаш на парту, я негромко воскликнула: — Ничего у меня не получится! Кастиэль, не отрываясь от своего листа, насмешливо протянул: — Неужели нашей «Мисс самоуверенность» нужна помощь? — Как будто ты можешь по… — я не договорила, потому что заглянула в рисунок Кастиэля. Он был… Невероятным. Точно прорисованные детали, объём, лепестки, всё было выполнено очень красиво, аккуратно и живо. Я тихо ахнула. И как у него щёки не треснули от такой широкой ухмылки? Он самодовольно попросил: — Карандаш в руки возьми. Я, ничего не понимая, взяла его в правую руку. — Ну всё понятно. Ты неправильно его держишь. Смотри, — он взял свой карандаш в руки, — большой палец ставишь здесь, указательным и средним держишь, как ручку. Я повторила действия Каса. Он покачал головой. — Нет, смотри, так легче. Он аккуратно поправил мои пальцы. Действительно ведь, удобней. — Нужно начинать с лепестков, потом идти по стеблю и вазу. Он взял карандаш моей рукой и провёл по листу несколько линий. Обхватив мою ладонь своей, он прорисовывал детали, что-то рассказывая. Но, я его не слушала, а больше думала о его чёртовых прикосновениях. Я была в откровенном шоке. Рисунок был окончен. Кас отпустил мою руку и спросил: — Поняла? Нет, он издевается или как? — Угу… — Я в художественную школу ходил, — он улыбнулся и с удовольствием растянулся на стуле. — Вот как… — Айран, Уайт, вы уже закончили? Кастиэль кивнул и показал свой рисунок. Учитель довольно улыбнулся. — Кастиэль, у вас определенно талант! Айран… У вас тоже! Я просто обязан записать вас обоих на олимпиаду по рисованию! — Нет, нет, нет! Я не могу там учавствовать, — запротестовала я. — Почему? — учитель вопросительно вскинул бровь. — Ну… Эм… Не могу и всё. Нет желания. — Да? Хм… Ладно, Аяно. Кастиэль, вас стоит спрашивать? — Нет конечно, не пойду я. Учитель промолчал и отошёл от нашего стола. Но, затем, что-то вспомнив, вдруг пришёл обратно. — Аяно, пожалуйста, подготовьте доклад о живописи средних веков не пользуясь интернетом. Считайте это экспериментом. Раз оказались от олимпиады, то уж извольте… Я упала головой на парту. Проблем у меня мало! — Аяно, сегодня репетиция. Попробуй не прийти, размажу по стенке. Я недовольно кивнула. Я стояла между стеллажами книг и искала нужную. Живопись средних веков… Ну что за дебилизм? УФ! Наконец-то! Я потянулась за нужной книгой, обрадовавшись, но мой рост послал меня в лес за грибочками. Я встала на носочки, но всё равно не дотянулась. Вдруг, чья-то рука взяла нужную мне книгу и мягкий голос спросил: — Тебе эта нужна? Я обернулась. Передо мной стоял улыбающийся Лизандр, который протягивал долбаную книгу о живописи. — Да… Спасибо, — я тоже слабо улыбнулась и взяла книгу. Вспомнив нашу последнюю встречу, я покраснела. — Не за что. — Слушай… А ты не злишься на меня? Он непонимающе взглянул на меня. Но, затем, словно вспомнив что-то произнёс: — Ах, ты про Нину… Конечно же нет. Просто, она давно влюблена в меня… Я боюсь сделать ей больно. Ведь это довольно знакомое чувство для меня. — Ясно. Мы стояли молча. На ум не приходили никакие темы для разговора. Я заметила стопку книг, лежащих на стеллаже и задумалась. Интересно… — Слушай, Лизандр, как ты думаешь, сколько книг понадобится подставить под меня, чтобы мы стали одного роста? Я тут же загорелась и принялась сгребать с той полки, до куда достаю, книги. Положив их на пол, я сняла кеды и встала на них. — Чёрт. Я всё ещё не доставала до него. Покраснела и смущённо завела руку за затылок. Лизандр мягко улыбнулся и положил свою ладонь мне на голову. Я покраснела ещё больше. Блин, что ж он творит-то? Я подняла взгляд. Лизандр по прежнему смотрел на меня с лёгкой полуулыбкой. Громко хлопнула дверь. Я не удержалась на пяти книгах и упала на Лизандра. Мы грохнулись прямо-таки нехило, особенно Лиз. Я побледнела. Один голос, до боли знакомый, повторял лишь одну единственную фразу: — Твою мать, твою мать, твою мать… Шаги направлялись в нашу сторону. Лиз не растерялся и отполз за следующий стеллаж, вместе со мной. Я как раз успела схватить свои кеды. Мы прислонились спинами к полкам, почувствовав облегчение. Хотя нет. Я заволновалась. Потому что тот голос, повторяющий одну фразу, принадлежал Кастиэлю. Дверь хлопнула снова. И в библиотеке зазвучал уже другой мужской голос: — Кас, нельзя вечно обижаться! Он принадлежал Натаниэлю. — Да что ты говоришь! Я каждый раз смотрю на твою рожу и вижу ее лицо, как ты обнимаешь ее! Ты притворялся моим другом! — Ты дебил! Веришь той твари, которая предела тебя ради долбанной карьеры! А был твоим лучшим другом! — Он не тварь! И это ты её соблазнил! — У тебя вместо мозгов задница! Какого фига ты веришь той девушке, которая сломала тебя год назад?! Кастиэль молчал. — Она убила тебя! Скажи спасибо Лизандру, за то, что ты вообще не повесился нахрен! Она разбила тебя, очнись, Кастиэль! Я лишь молча слушала. Лизандр закрыл лицо рукой. Повисло молчание. — Делай что хочешь. Больше не вмешивай меня в эту историю, — прозвучал тихий голос Натаниэля, затем, хлопок закрывшейся двери. Я слышала, как бьётся моё сердце. Боже, а вдруг это услышит Кастиэль? Мне казалось, что в такой гулкой тишине, можно услышать даже тихий писк комаров. Резкий хлопок привёл меня в чувство. Кастиэль ушёл из библиотеки. Я сидела в полнейшем шоке. А учитывая то, что я сидела ещё и на коленях у Лизандра, то мой шок увеличивался с каждой секундой. К счастью, я быстро опомнилась и встала на ноги, наконец. Лизандр поднялся вслед за мной. — Что это было? — тихо спросила я, — О чём они говорили? Какая девушка? Что вообще происходит? — Они говорят о девушке, которая год назад сломала Кастиэлю всю жизнь. — А при чём тут Натаниэль? — Аяно, извини, мне нужно бежать. Нужно поговорить с Кастиэлем. Лизандр быстро вышел из библиотеки. — И осталась Аяночка одна одинёшенька, брошенная всеми, зато с книгой об искусстве средних веков, — я подняла её в воздух, — Эх, будем читать. Я шла по коридору, размышляя о недавно пришедших новостях. Иногда проскальзывали мысли о Кастиэле, о той загадочной девушке и о Лизандре. Подходя к второй рекреации, я услышала два мужских голоса, тихо переговаривающихся между собой. Боже, подслушивание стало моим новым хобби… — Но ты же понимаешь, что это глупо, — спокойный и тихий голос принадлежал Лизандру. — Почему? В конце концов у меня ещё остались чувства к ней, — естественно, владельцем грубого и резкого голоса был Кастиэль. — Нет, так не бывает. Она ушла и сломала тебе всю жизнь. Ты хотел умереть, забыл? У тебя не могло остаться каких-то нежных чувств к этой меркантильной девушке. Грохот. — Как простить? Как забыть? Как разлюбить? — тихо спрашивал Кас. — Не сейчас, Кастиэль. У нас репетиция. Идём. Твою мать. Твою мать. Почему я такая тупая? Они же заметят меня! Я быстро открыла какую-то дверь и залетела в темное помещение, напряжённо сопя. Здесь царила кромешная тьма. Но страх отошёл на второй план, лишь бы меня не нашли! Снаружи послышались шаги. Вскоре, они утихли. Лизандр и Кас ушли. Я выдохнула. — Что ты здесь делаешь? — Кья! Я отпрыгнула назад, опрокидывая какое-то ведро и длинную палку, с мягким ворсом на конце. Грохнулась на пол, при этом, больно ударяясь лбом. Вот так веселье. Послышался щелчок. Свет одинокой лампы бил мне в глаза, и я с трудом могла понимать происходящее. Передо мной стоял Натаниэль. Он слегка улыбался и протягивал мне руку. М-да, вот так позор. Схватившись за любезно протягиваемую мне ладонь, я поднялась на ноги. — Аяно, как же тебя так угораздило? — Нат дотронулся до припухшего места на лбу и нахмурился. — Ай… — Больно? Прости… И всё-таки, что тебе здесь понадобилось? Это кладовка. — Я просто… Убегала от кое-кого… И… Ну… Как бы объяснить… — Ты не хочешь об этом говорить, да? — вот за что мне нравится Натаниэль, так это за полное понимание собеседника, — Идём? У нас репетиция. — А что здесь делал ты? — вопросила я, выходя из кладовой. — Директор попросила меня отсортировать губки, мыло, и прочие принадлежности, — ответил Натаниэль, закрывая дверь на ключ. — А почему этим должен заниматься ты? — вновь полюбопытствовала я, двигаясь по коридору. — Я же староста школы, все дела. Директриса говорит мне разбираться с подобными делами. Рассматривать документы, сортировать вещи, и сотню раз отчитывать Каситэля, ибо он курит в школе. Я хихикнула. Да уж, Кастиэль действительно не отличается примерным поведением. За таким разговором мы быстро дошли до подвала. — Опаздываете, — грубо бросил Кастиэль. — Я тебе и не обещала приходить вовремя. Мы не роботы, в конце концов. И да, Кас, до 5:00 ещё две минуты. Я хихикнула на его нервное рычание. Обожаю бесить Каса. — Ая, ты достала ехидничать. — Кто бы говорил, — усмехнулась я, доставая гитару из чехла. Кастиэль недовольно тряхнул головой. М-да, ему нужно учиться держать себя в руках. А то убьёт кого-нибудь ненароком. — Ребята, хватит ссориться. Нам вообще-то репетировать надо, — влез в разговор Садао. Я вздохнула. В подвале стояло тяжёлое молчание. Я, как истинная болтунья, такой тишина не выдержала и спросила: — Садао, а где же твои обещанные новенькие? Натаниэль поперхнулся воздухом. Гневно посмотрел на брюне… Тьфу, никак не привыкну, что он теперь у нас красноволосый. — Вот это называется: рассказал по секрету, — Нат вздохнул. Я вопросительно посмотрела на Садао. Тот неловко почесал свой затылок и выдал: — Хе-хе, да, вообще-то это был секрет… — Ну зашибись. И всё-таки, если это правда, где эти красавцы потерялись? — Садао ошибся с датой. Они придут ровно через неделю, в следующий вторник. Так, мы вообще репетировать собрались! Я пробежалась по струнам своей гитары. Ух, не расстроилась. Довольно улыбнулась и посмотрела на Каса. Вечно он хмурый, будто на гильотину идёт. Да уж, мы с Кастиэлем полные противоположности. Жизнерадостная я и пессимистичный он. Я задумалась. Интересно, почему Кас так грубо разговаривает со всеми окружающими? Ладно еще я, мы друг друга с первого взгляда возненавидели, но он ведёт себя как свинья даже с лучшими друзьями. Часто огрызается Лизандру, Садао, Нату. Хотя, учитывая их сегодняшний разговор, я сомневаюсь, что они с Натаниэлем действительно хорошие друзья. — Эй, Аяно, чего застыла? — вывел меня из раздумья грубый голос. Боже, неужели Кас не умеет нормально разговаривать? Я тряхнула головой. Хах, я действительно застыла посреди подвала с медиатором в руке. Пора завязывать с этими раздумьями… — Да так, — я слабо улыбнулась. Мы наконец начали эту чёртову репетицию. Кастиэль, как глава группы, показал нам песню. «Rewind». Она была мне знакома. Только я не понимала одного. — Кас, а где ты в этой песне нашёл мужской голос? — А? — Тебе не кажется, что переводить песню в другую тональность — это слишком долгая работа? — Так мы и не будем её переводить, — Кастиэль заглянул в мои ноты. — Мне кажется, Лизандру будет трудно петь в такой тональности. — А кто сказал, что эту песню будет петь Лизандр? Ту-дум — На что ты намекаешь? — спросила я, хотя прекрасно всё понимала. — Эту песню будешь исполнять ты. — Так. Я вступала в эту группу, как соло-гитаристка, — я скрестила руки на груди. — Ты ведь занималась вокалом, я не ошибся? — Ну и что? Гитара намного приятней вокала. Лиз, без обид. — Ребята, давайте не будем ссориться и пока порепетируем ту песню, которую написал Лизандр, — прервал нас Садао. — Хрен с тобой, я не против, — Я быстро встала на своё место, слева от Лизандра. Кастиэль вздохнул, однако последовал моему примеру и встал справа от вокалиста.

***

В целом, репетиция прошла нормально. Если не учитывать мои постоянные пререкания с Касом, то всё было чудно и мирно. Но у нашего мистера «глава группы» очень завышенное ЧСВ. Боже, как он меня бесит… Репетиция окончилась. В подвале остались двое: я и Лизандр. Я неторопливо складывала гитару в чехол, он собирал ноты. В подвале повисло молчание. Я заёрзала от мысли, что после сегодняшнего, Лизандр вообще не захочет со мной общаться. Это ж надо было так грохнуться на него. Даже синяк на запястье заметен. Но Лиз прервал мои мрачные мысли тем, что первый со мной заговорил: — Прости за вчерашнее. Я заставил тебя чувствовать себя виноватой. Его голос в этой глубокой тишине был настолько неожиданным, что я немного растерялась. — А… Да ничего. Вообще-то, это я хотела извиниться… — Ты? — Лизандр удивлённо взглянул на меня, — тебе-то за что извиняться? — Я же сегодня упала на тебя… Сильно болит? Я дотронулась до его запястья. Парень мягко улыбнулся. — Нет. А что у тебя со лбом? — Да я в кладовой навернулась, Натаниэль меня напугал. Лизандр коснулся ушибленного места на моём лбу. Я слегка оторопела. — Ай… — Прости, должно быть, всё ещё болит? Действительно, это место до сих пор было горячим. — Эх, Натаниэль, на него это не похоже. И он даже не отвёл тебя в медпункт? — Да у меня и не особо… — Пойдём. Лизандр поманил меня рукой, и я, послушно двинулась за ним, попутно закидывая чехол с гитарой на плечо. — Давай я понесу, мадмуазель, — Лизандр аккуратно снял мою гитару. Я слегка покраснела и что-то тихо промычав, придержала ремешок. — Не стоит… она вовсе не тяжёлая, — я почувствовала, как к лицу приливает краска. — Аяно, мне же надо как-то извиниться, в конце концов. Я выпустила ремень из рук. — Аяно! — послушала голос позади нас. Этот голос… Меня прошиб холодный пот. Румянец мгновенно сбежал с щёк. Я остановилась. — Аяно! — упорно продолжал голос. Я медленно обернулась. В конце коридора стояла темноволосая девушка, с жёлтыми, цвета жжённого сахара, глазами. Она ласково улыбалась, протянув руки ко мне. — Лита…? Я почувствовала головокружение. В глазах потемнело, мысли затуманились, и последнее, что я услышала, это нежный голос: — Сестра?