покори меня

      Когда за пыльным окном стелется единым покрывалом шелковистый снег, окрашивая всё в стылый белый, а джип рядом с домом заносит под один большой сугроб, Стилински не думает, он действует. Не то что бы он думал когда-нибудь перед тем, чтобы что-то сделать, но сейчас это казалось самой и, пожалуй, единственной благоразумной идеей за все время, которая устроила бы его самого и родителя, относящегося к свойственным Стайлзу необычным идеям с полным скептицизмом, а когда и это не помогало, старший Стилински пользовался преимуществом пубертатного периода: мол, он не знает, что творит.       Но Стайлз знал, он даже понимал, что ему будет и чего не будет, если он сделает или не сделает. Он, по правде говоря, был очень заносчив на детали и с большой скрупулезностью, доставшейся ему от отца, просчитывал моменты, когда его идея могла рухнуть, с красивым блеском превратившись в руины.       Безбашенные идеи — конёк Стайлза, в котором он первый из всех самых отчаянных. А сейчас это даже больше походит не на идею, а план сознания подростка, кричащего от отчаяния и непризнания со стороны морковноволосой нимфы, уделяющей ему внимания лишь тогда, когда речь заходит о ее нужде в конц товарах, которые она, по возможности, забыла каком-нибудь кабинете, в мужском туалете или выложила за ненадобностью, потому что под рукой всегда есть ручной Стилински, с криком выдающий нужный ей предмет.Такой расклад не смущал и вовсе не наводил на мысль об использовании его самого, а наоборот приносил огромное удовольствие хозяину несчастной ручки, попавшей под власть Лидии.       Парень прошел широкой ладонью по мятой футболке с глупым рисунком человека паука, считая, что это поможет ей разгладится и стать более презентабельной что ли, но тщетно он наглаживал покрытую полосами футболку и вскоре, плюнув на это занятие и натянув поверх неё тёмно-синий свитер, он выскочил из комнаты, захватив со стола лишь связку ключей, мобильник и свой, расчерченный до мелочей план действий — сложенную вшестеро бумажку. Шериф лишь покачал головой, завидев как сын молниеносно спрыгнул с лестницы, проскочил мимо него, чуть пошатнув родителя, засунул ноги в зимние ботинки и исчез из поля зрения, не удосужив шерифа даже беглого «пока». Старшего Стилински грела лишь одна мысль, что его сын не какой-нибудь замкнувшийся в себе социопат, продумывавший все это время, как отомстить девчонке за игнорирование его самого, а простой чудак с расшалившимися гормонами в крови, из-за которых он может попасть в беду. Вот прелесть!       Пока отца одолевало желание за шкирку затащить сына в дом и запереть его в комнате, ведь безопасный Стайлз лишь тогда, когда он изолирован от общества, а в особенность от своего дружка, Скотта, младший Стилински уже договаривался с предметом опасений родителя, потому что ни одно дело не делается в одиночку. И если уж получать, то получать ни одному.       Маккол радостно принял предложение посидеть у него дома, потому что он, честно говоря, мучился от скуки, натирая пальцы на джостике в плейстейшн, а порой и вовсе бессмысленно глядя на серый потолок и просчитывая трещины на нем. А тут лучший друг сам просит его встретиться, чтобы скоротать скучные каникулы вместе. Это был тот самый феномен, который Скотт должен был обвести в календаре праздничным красным и праздновать эту дату до самой старости, когда пальцы превращаются в крючки, а изо рта начинают выскакивать непроизвольные улюлюканья. Стайлз подъехал быстрее, чем Маккол успел что-либо состряпать из хлеба, ветчины и просыревшего пармезана, поэтому друг даже помог Скотту в нарезании ингредиентов и так же занёс первый бутерброд себе в рот в честь их встречи.       Конечно, Маккол, абсолютно чистая детская душа, не догадывался о том, с какой целью Стайлз решил навестить его. И цель эта совсем не состояла в дружеском времяпровождении. — Скотт, у меня есть гениальная мысль! — воскликнул Стилински и сразу же укусил бутерброд и, не прожевывая, проглотил. — Я, кажется, на пике своего совершенства! — Если ты про внешность, то знай, что Джексон все еще выглядит лучше тебя.       Стайлз легко ударил в плечо друга, стараясь донести до него, что слышать имя своего главного соперника он не намерен, и тем более слышать то, что Джексон идеален в своих параметрах, и Стайлзу до него, как блохе до Эйфелевой башни.       Это оскорбляет его подтянутую за уши гордость, разукрашенную к тому же красной помадой Лидии. — Я знаю, как заполучить Лидию!       Скотт немного охнул от ожидаемой неожиданности и сразу же закусил горечь преследуемого этой репликой плана, а после и наказания бутербродом, перед этим вынув из него круглый кусок ветчины и положив его на разделочную доску, потому что эту дрянь есть нельзя. В ней вообще мясо есть? Но взглянув на довольно Стайлза, уплетающего уже третий или четвертый бутерброд, полностью опустошая тем самым поднос из вкусностей, нельзя было сказать, что ветчина ему не понравилась. Хотя он мог и овес есть, если бы пришлось. Долго план себя ждать не заставил. Его хозяин, Стайлз, вытер руки салфеткой и изъял из кармана джинс смятую бумажку, помотав ею перед глазами капитана команды по лакроссу, пока тот оглядывал пути спасения от маниакальных идей Стилинскм. — Лидия любит праздники, Лидия обожает красный, — он остановился, помычал и подставил большой палец к подбородку в задумчивом жесте, — нет, винный цвет. А еще она с ума сходит по таинственным балам, где все предстают в таинственных масках и красивых, пышных платьях. — Не буду спрашивать откуда ты все это знаешь, мой психологически нестабильный друг!       Стайлз оттолкнулся от кухонного дверного косяка, перед этим бросив на стол бумажку с планом, прошел немного вперед и скорчил недовольное выражение лица. Но, к сожалению, Скотт завидел лишь затылок своего друга с заложенной на него рукой, поэтому не предпринял никакой попытки извиниться. — Я знаю, что это слегка эгоисточно с моей стороны… — Ну что ты, — перебил его Скотт, взмахнув руками в воздухе. — Я привык. — Звучит так, будто бы я… — Ненормальные, глупые и закононаказуемые планы — это что-то вроде твоей визитной карточки, и я не говорил, что мне это не нравится.       Стайлз развернулся и с недоумением уставился на Скотта. Линия света обводила контур неровной челюсти и всполохами дико-желтого обогащала цвет волос Маккола. Его лицо было в тени, поэтому Стайлз не мог разглядеть на нем ничего: ни ухмылки ни сведенных к переносице бровей, придающих серьезности молодому лицу. Скотт не был из тех людей, которые пользуются такими штуками как сарказм или чёрный юмор. Это скорее было присуще Стайлзу и его неизменной пассии, Лидии, но Маккол был парнем-рубашкой: шутил он только по праздникам. — Так значит ты за? — Разве ты когда-нибудь принимал отрицательные мои ответы? — они оба усмехнулись, но Стайлз сделал это скорее с толикой грусти, потому что план, которые он задумал, требовал не только Маккола, но и многих других ребят, с которыми отношения даже у добряка Скотта были не очень.       Стайлз несколько раз рассказывал свой план, пока Скотт не въехал полностью и не назвал это полной невозможщиной, потому что устроить они это вдвоем точно не смогут. Он даже пару раз предлагал другу отпустить образ рыжеволосой красавицы, но Стайлз запульнул в того той невкусной ветчиной, потому что на святое посягать нельзя!       Через несколько минут Скотт понял своё настоящее предназначение. Стайлз все хорошо продумал и брал в расчет любовные отношения Скотта и подруги Лидии, Эллисон, как ключевой момент, потому что кто, как не подруга сможет поспособствовать вершению плана Стилински. Только было одно но: Элл подруга верная и обманывать ради этих двоих придурков Лидию не станет. Поэтому в расчет и бралась любовная связь Маккола с Арджент. — Привет, милая, — Скотт присел удобней на диване и пару раз сжимал и разжимал радони от напряженя, не понимая, как он на это согласился в здравом уме.       От слова «милая» Стайлз показушно засунул палец в рот и в следующую минуту получил пинок от Скотта. — Да, Скотти, — сонно произнесла девушка, пару раз хмыкнув в телефон в доказательство того, что она и вправду спала. -Что ты делаешь? — Стайлз, уже находящийся на приличном расстоянии от ноги Скотта, хлопнул рукой по лицу. — Как твои дела? — Если я был твой девушкой, я бы сейчас же послал тебя нахуй с такими вопросами, — прошептал Стайлз, приложив руку ко рту.       В Стайлза так же прилетела подушка, и теперь Скотт ужасно мучился от неприятной боли в спине, вызванной жесткостью расшатанной спинки дивана. Все-таки на нем ни то что спать, на нем даже сидеть невозможно. Видимо, Стайлз был прав, когда декламировал маме Скотта все недостатки этого прямоугольного чуда. — Ну я спала, твой звонок меня разбудил… — Извини, — быстро выпалил Скотт, почувствовав ком вины в горле. — Ничего, мне как раз нужно было вставать. Так зачем ты звонил, кстати говоря?       Маккол помедлил, гневно сверкнул глазами в сторону зашуганного друга, предвкушая гнев своей девушки от услышанного, и потер нос пальцем, чтобы думалось лучше. Но работать его голова лучше не стала. — Мне нужна твоя помощь. — Какая? — Точней Стайлзу нужна твоя помощь. — Кто это? — Мой друг, — Стайлз мигом догадался на какую реплику ответил Скотт и недовольно, присвивстнув сжатыми зубами, упал рядом с другом, чтобы слышалось лучше. Скотт толкнул друга в бок ногой, но тот не сдавался и продолжил своё наглое деяние. — А, Стайлз! Тот парень в клетчатых рубашках. Он смешной, — дайте Стайлзу Эллисон, он бы все ей высказал в лицо прямо сейчас. — Так что ему нужно? — Ему нужно, чтобы ты поспособствовала в его плане. — Каком плане? — Ну-у… — Маккол, хватит говорить загадками! Говори все.       Скотт сжал губы, понимая, что сейчас он либо огребет, либо получит девушку-союзника маниакального Стайлз, и, по правде говоря, он не знал что хуже из этого. — В плане завоевания Лидии.       Эллисон помолчала и, Скотту показалось, тяжело вздохнула. — Скажи ему, что это провальный план, — услышав это, Стайлз мигов выхватил телефон из рук Маккола, понимая, что неизворотливый капитан по лаккросу навряд ли сможет удержать телефон, прибывая в состоянии, похожему на задумчивость, что редкость для Маккола в априори. Но Стайлз знал, когда Маккол в задумчивости, он рассеян и совершенно не сосредоточен ни на чем, кроме как еле двигающихся шестеренок в его мозгу. — Привет, это Стайлз, и говорить, что план провальный, не зная его, очень не расчетливо с твоей стороны. — Не расчетливо добиваться Лидии, тебе то это нужно знать, — возмутилась Эллисон, и в ее голосе больше не было никакой сонливости и сдержанности. Ее раздражала эта вся ситуация, с которой она ничего не могла поделать. — О, а я то думал, что у великой Эллисон Арджент нет слово невозможно.       Эллисон выругалась в трубку, отдавая себе отчет о том, что Стайлз берет на провокации, зная то, что девушка зубами хватается за победу. Но здравый смысл и умеренность… все это ушло куда-то далеко, и на свет выступили боевой дух и непоколебимая уверенность в себе девушки, названной в честь ценного металла. — Окей, выкладывай, самоубийца.       Эллисон все разжевала, положила руку на план и даже окрестила его именем кровавого бала, но единственное, тревожащее ее женское нутро, это то, почему Стайлз все еще остается верен той, которая его даже наравне с людьми не ставит. Эллисон знала Стайлза давно, просто она старалась не говорить об этом, и эта душещепательная волнует девушку не первый год, заставляя грустить насчет лицемерия Лидии. Конечно бы она согласилась и без всякой провокации, угроз или простого аргумента, наповал сражающего все ее, просто это была игра в рулетку, ведь Арджент не знает то, как поведет себя Лидии, узнай она то, что ее подруга промышляет за ее спиной целую аферу по захвату ее холодного сердца. Как поведет себя Мартин, и что останется в их дружбе?       Конечно, Стайлзу нужна была не только Эллисон и Скотт. Многие другие, которые могли бы ему помочь, просто были недостижимыми звездами, которые нужно было как-нибудь заманить к себе.       Первой такой звездой был Айзек, которого Скотт на дух не переносил, и это была не большая из проблем их отношений.       Эллисон приехала на следующий день в дом к Скотту и прилагавшемуся к нему Стайлзу. Девушка посоветовала подарить Лейхи какой-нибудь шарф, но Маккол наотрез октазался, потому что это по-гейски дарить шарфы парням. — Тогда просто помиритесь, посмотрите баскетбол, выпейте, сделайте все, что делают обычно парни, — пожала плечами Эллисон, понимая, что больше нет вариантов завоевания сердца Айзек, точней, она их не знала.       Но их точно знал Стайлз. — Вы ведь знали, что Айзек влюблен в Эллисон с седьмого класса? — сказал он, разлегшись на ковре, потому что грубый для его задницы диван не был тем местом, на котором он хотел бы лежать, а ковер в принципе мягкий. — И это первый факт из его жизни. — Стайлз, я не посмотрю, что ты мой друг. — Успокойся, Ротвейлер, — смерил Стилински друга взглядом. — Еще Айзек любит тематические вечеринки, а то, что мы хотим провернуть, так похоже на это. — Так чему тебе его влюбленность в меня? — нахмурилась девушка, искоса поглядывая на шатена, в следующую секунду повернувшегося к ней и расплывшегося в чудоковатой ухмылке. — К тому, что приглашать его будешь ты, — заключил он.       Пакта измены в приглашении на вечеринку не будет, и Стайлз знал это. А вот приглашенный Айзек, как никто другой, захочет поспособствовать в организации этой самой вечеринки, что на руку Стилински. Сначала Маккол, потом Арджент, сейчас Лейхи, все они тянутся тонкой веревочкой к заключительной цели — Лидии Мартин, являвшейся заключительной целью во всех планах безумца. Стайлз провел рукой по подбородку и просунул номер телефона обескураженной Эллисон в неразгибающиеся руки.       С Лейхи было покончено. Он, заикаясь и пару раз терясь в словах, был всеми руками за, полностью оправдывая все задумки Стайлза и тем самым подписываясь под планом Стайлза сам того не понимая. Лейхи был нужен Стайлзу для того, чтобы он поспособствовал организации пространства для вечера — и Айзек пламенно обещал исполнить это условие.       Следующей целью была Малия, пламенная девчонка с извечными джинсовыми шортами и сетчатыми колготками. Девушка и разбойник в одном лице, совершенно не утонченная личность, надевавшая платья, наверное, только в садике на утренник, но Стайлз знал как раскусить и ее. — Знаешь, Стилински, ты не так уж и глуп, как я думала, — Эллисон, если честно, никогда не считала его глупым, но общество и окружение самой известной девчонки в городе дают свои корни и на серебре. — И как ты хочешь покорить Малию?       Парень задумчиво потянулся, нахумирлся, выражая задумчивость, пока пригретый ревность Маккол терся об дверь от возмущения, и растянулся в улыбке, подложив руку под голову. — Она пацанка, но кто ее заставляет надевать платье? — Но это ведь… — Именно! — Стайлз поднлся на локтях и взвел палец вверх. — Она чудоковатая, любит что-то своеобразное, выбивающееся из рамок. — То есть тебя, — угрюмо добавил Скотт, подошедший близко к дивану. Он знал о давней влюбленности Малии в Стайлза, знал о невзаимных чувствах, видел ее любопытные взгляды на нем и замечал ее активное внимание в его сторону. Жаль, что Стайлз был так ослеплен цветом волос Лидии, что не разглядел за ними цветную фигурку Малии, выбивавшуюся дерзкостью тонов на всем остальном. Даже на фоне Лидии. — Мне что-то не нравится, что у нас все стоит на влюбленности, — усмехнулась Эллисон, поежившись на твердом диване. — Диван полный отстой. — Салютую вам стоя, друзья! — выплюнул Скотт и ушел на кухню, рассерженный больше на абсолютное спокойствие Эллисон, чем на оскорбление его дивана.       Эллисон окинула взглядом место, где был Скотт, грустно вздохнула и сказала, что-то о разрушителе Стайлзе, на что он ей подмигнул и непринужденно улыбнулся. Стайлз не знал о влюбленности, но не стал пренебрегать этим фактом.       Конечно, чтобы получить Малию, ему, так же как и Эллисон, стоило бы только позвонить, но это было бы слишком просто. Поэтому парень, зная нахальный типаж знакомой и ее любовь к байкерским форумам, разместил на одном из них объявление о вечере. Пару ребят сразу же откликнулось на него, но друзья Малии лишь окритиковали данное предложение тем, что это форум для настоящих пацанов и крутых девчонок, а не каких-либо слюнтяйских дискотек для малышей. Тогда в дело вступила Эллисон. Она, создав фейковый аккаунт, взяла молодцов на слабо, пару раз назвав их маленькими пупсиками и бейби-крохами, тем самым задев их достоинство. Друзья Малии окликнули саму Тейт, которая спросила лишь когда и во сколько.       Тейт не была умна в словах, поэтому она была грамотна в их использовании. И растрачивать свое красноречие на своеобразных форумах она не хотела. Это брал в расчет Стайлз, это была хитрая задумка Стайлза, и это была самое легкое из всего плана Стайлза.       Он также учел, что вместе с Малией придет множество громил и девушек, которые так же нужны будут для правдоподобности. — Кто тебе нужен дальше? — Джексон. — Кто? — Джексон Уитмор. — Ты и вправду сумасшедший, Стайлз, — рассмеялась Эллисон, откинув назад голову.       Стайлз не пугался сложностей, он к ним стремился. И Джексон был одной их этих сложностей, приписанных к Лидии черными чернилами.