Оно внутри меня

Единственное, что радовало Ульяну в теперешнем положении, так это то, что она находилась в безопасности. По крайней мере, ей хотелось так думать. В коридоре больницы она успела заметить две размещённые видеокамеры. И если вдруг к ней снова наведаются волки из потустороннего мира… На второй день Улиного пребывания медсестра взяла кровь из вены и теперь она ходила с перебинтованным предплечьем, как и Феликс вчера. После ужина (весь день Уля практически проспала) в палату наведались Игорь и Аня. Их облачили в белые халаты, прежде, чем впустить к пациентке. — Я думала ты в обычной больнице лежишь… — оглядывая палату высказалась Смирнова. — Ты здесь вообще одна? — она держалась обеими руками за руку Игоря, будто боялась, что Уля захочет его украсть. — Нет, в соседней палате лежит парень. — Уля устало улыбнулась. Хотя она и просила ничего не приносить, друзья всё же приволокли пакет с фруктами. — Круто ты с Ахимовой разобралась. — Игорь сел на край кровати, утянув за собой и Аню. — Что? Об этом уже весь класс в курсе? — нахмурилась Уля. — Да об этом вся школа гудит. — довольно усмехнулся Игорь. — Теперь ты кумир миллионов. — Кто-то заснял на мобильник и выложил в ютуб. — добавила Аня, при этом светясь от счастья. — О, Боже. — но саму Улю это совсем не радовало. — Да не парься. На записи не видно твоего лица, а вот физиономию Ахимовой засняли в полном ракурсе. — уведомил Игорь улыбаясь всё шире и шире. — А она правда надула в штаны? — Аня перегнулась через Игоря, чтобы оказаться ближе к Ульяне. Такое поведение друзей почему-то расстроило саму Улю. Она не ожидала, что они будут радоваться чужому горю. Пусть даже тот, кому не повезло был и сам в этом виноват и получил по заслугам, но всё же… — Я не знаю… — честно призналась она и её охватил озноб. Она вспомнила агрессию, которая нахлынула на неё тогда. Какая сила появилась в её теле. Это точно ненормально. И если бы не Юрий Олегович… — Ты сама-то как? — наконец-то Игорь перестал по-идиотски улыбаться. Аня села в обратное положение. — Нормально. — солгала Уля. — А что за диагноз врачи ставят? — продолжал расспрашивать Игорь. — Пока ещё никакой. — задумчиво ответила Уля. — А что болит-то? — вопрос Игоря остался без ответа. Его одёрнула за рукав Аня: — Игорь, автобус… Он посмотрел на мобильник, почесал лоб и произнёс: — Десять минут ещё есть в запасе. — он посмотрел на Аню. Улыбнулся ей. Они словно забыли где находятся. В следующее мгновение они поцеловались. В губы. Не в засос. Поцелуй их длился ровно одну секунду, но Улино сердце всё равно сжалось в комок. Он поцеловал её с той же нежностью, как и Ульяну в прошлый раз, в последний раз. — Вы идите, а то вдруг опоздаете. — проговорила она голосом обиженной девочки и отвернулась к окну. Сейчас она ощущала практически то же самое, что и тогда, когда сжала в тиски шею Ахимовой. Только теперь душили её. Беспощадно и без право на выживание. — Там физик собирался к тебе наведаться. — Игорь не заметил, как подруга покраснела при виде их поцелуя, как отвернулась, сжимая кулаки. — Спрашивал адрес больницы. Говорить ему или нет? — Делайте, что хотите! — внезапно закричала Ульяна. Она не хотела показывать, что ей плохо, но бороться с самой собой уже не оставалось никаких разумных сил. — Ты чего? — они удивлённо уставились на неё, перестав нежиться. — Ничего. Устала просто. — грубо бросила она, так и не повернувшись. — Ну, ладно. Мы тогда, наверное, пойдём. — неуверенно вымолвил Игорь. В последнее время он не узнавал старую подругу. И это было связанно абсолютно со всем, что происходило с Улей; первое место на Олимпиаде, странное общение с учителем физики, недавний случай с Ахимовой. Она изменилась, вот что он понял наверняка. И теперешняя Ульяна его пугала. Он знал её всю свою жизнь, но совершенно не узнавал теперь. Они ушли и только после этого Уля расплакалась.

***

Вечер тянулся невероятно долго. И если бы не мама и Ника, которые просидели в палате практически до одиннадцати, этот нескончаемый день, казался бы ещё длиннее. Но впереди была ещё и ночь. И Уля уже догадывалась, что ей предстоит провести несколько часов без сна. Она досмотрела серью «Сверхъестественное»* (Ника скачала на планшет несколько частей нового сезона). Зарядки хватило как раз на длительность одной серии. Часы показывали без четверти двенадцать, когда Уля вышла из своей палаты и отправилась в туалет, располагающийся в другом конце коридора. Она вздрогнула, скорее от неожиданности, ежели от перепуга. На лавочке сидел Феликс, скрестив руки на груди, прислонившись спиной к стене и высоко задрав голову. Тусклый свет ламп освещал его лицо. Глаза были сомкнуты. Похоже, он спал. Уля постаралась максимально тихо пройти мимо. Но после того, как она вернулась из туалета, Феликса уже не было. Наверное, проснулся и ушёл к себе. Уля дошла до своей палаты, приоткрыла дверь и поняла, что кто-то выключил свет, пока она отсутствовала. Всё ещё стоя в пороге, она пыталась вспомнить, выключала она свет или нет. А что если опять волк? Она протянула руку, не входя внутрь, стараясь нащупать выключатель. Нащупала и несколько раз нажала. Свет не зажёгся. — Чёрт. — в полголоса выругалась она, не решаясь входить внутрь, но и оставаться в коридоре (где свет тоже мог потухнуть) ей совсем не хотелось. Сотовый остался на тумбе. Может стоит заглянуть к Феликсу или найти кого-нибудь из персонала, чтобы они наладили электричество. Она уже собиралась закрыть дверь обратно, как её внимание что-то привлекло. Она застыла в изумлении вглядываясь в темноту. Даже огромное окно не пропускало достаточно лунного света, чтобы разглядеть хоть что-то, но силуэт человека прямо сидящего на кровати Уля всё же разглядела. Феликс? Она распахнула дверь на распашку, впуская в покои палаты, как можно больше света. — Феликс? — дрогнувшим голосом спросила она. Он смотрел куда-то перед собой. И как после Уля заметила. Его глаза были сомкнуты. Он снова спал? Перепутал палаты? Или… Но надо было что-то делать. Она не могла позволить себе такую роскошь, чтобы провести ночь в коридоре. Она собрала всю волю в кулак и двинулась к нему. Её тень заслонила силуэт Феликса и на мгновенье ей почудилось будто он исчез. — Табелариус приходит перед смертью. — механический голос Феликса заставил Улю резко остановиться, — Не выполнишь указ — умрёшь. — внезапно парень распахнул глаза и повернул голову. Хоть их и обволакивала со всех сторон тьма, Уле всё же удалось уловить нечто жуткое в его взгляде. Будто смотришь в глаза покойнику. Уля отшатнулась назад. Дыхание участилось и она собиралась выбежать прочь. Гори оно всё огнём. Но Костолом вновь ожил в её теле. Он вылез в левом боку и медленно устремился вниз. На короткое время она даже забыла о присутствии в палате постороннего. Существо стремительно опускалось к костям таза. А это было плохо, очень плохо. Сейчас Феликс увидит весь этот кошмар и заорёт благим матом. Но вместо этого он поднялся с места и двинулся в сторону двери. А ещё спустя две секунды ушёл. Снова в теле Ульяны всё затрещало и захрустело. И снова резкая боль. Лобковая кость лопнула. Уля не знала название всех костей. Одно она знала точно, Костоломщик устремился к левому бедру. Огромный. Просто монстр, который неведомым образом уместился у неё под кожей. Раздался громкий щёлчок, словно кто-то сломал пополам толстую ветвь старого дерева. Уля повалилась на пол. — Хватит! — взмолилась она. Оно ломало ей ногу. Да так быстро и искусно, что любой хирург мог только позавидовать такой работе. Кости хрустели так громко, что эхом отдавались от стен палаты. Костоломщик сломал ей левую ногу, начиная от бедра и заканчивая ступнями, в двадцати пяти местах. Уля не извивалась и не пыталась кричать. Она безмолвно терпела, уставившись куда-то в потолок. По лицу ползли горячие слёзы. Костоломщик проделал тоже самое и с левой рукой, которая изломалась в отличие от ноги куда быстрее. Невозможно представить, какую неимоверную адскую боль ей вновь пришлось испытать. Через какое-то неопределённое время, ей всё же удалось подняться и доволочиться до кровати, хотя она этого не помнила.

***

Утром ничего не напоминало о том, что случилось здесь ночью. Разве что сама Уля чувствовала себя, словно выжатая тряпка. Лиза заехала перед работой на полчаса. Уля ничего ей не рассказала. Маме и так тяжело всё это переживать. Потом, где-то в десятом часу, прибыл Юрий Олегович. Поверх обычной одежды - белый халат. Щеки и нос всё ещё были красные от мороза. — Как самочувствие? — сходу спросил учитель, присаживаясь на край кровати. Он не знал, чем она больна, но догадывался, что это могло быть, как-то связанно с ссадинами и с синяком на спине, которые исчезли за столь короткое время. — Так себе… — честно призналась она, сидя на койке и накрыв ноги одеялом. Он оглядел её. Понимающе кивнул. — Я собственно, чего пришёл-то… Члены проверочной комиссии усомнились в твоих результатах и хотят чтобы ты пересдала тесты. — пояснил он. — Понятно, но я сейчас не могу. — Да… Я объяснил ситуацию, они готовы подождать. В общем, у нас есть время до второго тура. Уля кивнула. Несколько долгих мгновений они сидели молча. Каждый размышлял о своём. — Ладно, ты поправляйся. — учитель поднялся и направился к выходу. — Юрий Олегович. — успела окликнуть его Уля. Учитель остановился и развернулся. — Можно задать вам вопрос? Юрий Олегович кивнул. Он словно предчувствовал, о чём она хочет его спросить, поэтому выглядел каким-то потерянным. — Просто ответьте да или нет. Хорошо? — серьёзно пояснила она. И что она будет спрашивать? Женитесь ли вы на мне? Или может, давайте встречаться? Я это предлагаю, только потому что устала мучиться. Да и соседка мне советовала найти избранника. Ну вот я и подумала о вас. Вы вроде бы… Хороший? С каких пор он стал для тебя хорошим? — Вы станете моим избранником? — неожиданно спросила она, понимая как по бредовому звучит это фраза по отношению к нему. Юрий Олегович завис на несколько долгих секунд. Нахмурился и произнёс: — Я слишком старый для тебя. Тебе лучше найти кого-то своего возраста. — как-то неуверенно вымолвил он. Его дыхание участилось и он тщетно пытался с этим справиться. — Просто ответьте. Да или нет? — Уля понимала, что от его ответа зависит вся её жизнь. И вот сейчас всё решится. Повисло долгое гнетущее молчание. Оно словно обрело физическую форму и теперь образовалось между учителем и ученицей. — Тебе стоит пересмотреть жизненные приоритеты. — наконец-то проговорил Юрий Олегович и стремительно покинул палату, оставив любовь всей своей жизни и упустив шанс на собственное счастье.