***
Я очнулась ощущая ужасную боль в ушибленном месте. — Ай, моя лапа… Да и головой треснулась неплохо. Обед уже не дёргался. Не могу сказать, что птицы вкусные, но уж точно лучше «куриного желе, натурального». Мне попалась очень костлявая пташка, но для моего маленького желудка этого было достаточно. Жажда взяла своё. Порой ненавижу такие потребности как поесть. На них уходит львиная доля времени. Я пробежалась вдоль кустов, но ничего! Надо было найти любой источник воды. Я бросила торопливый взгляд на город за пределами газона. Магазин, магазин, магазин, витрина, жилой дом… Ресторан! Маленький мальчик сидел на стуле и, болтая ногами, пил что-то, громко чмокая. Я облизнулась. Благо, что столик, за которым он сидел, был на веранде. Но чтобы попасть туда, надо было пройти через большую, чёрную полосу, по которой носились железные жуки, громко пыхтя, и пуская вонючий газ. Я преодолела панический ужас быть сбитой как мой отец, и поставила первую лапу на горячий из-за солнца асфальт. Далеко впереди на серой палке загорелась красным лампочка. Серая палка меньшего размера начала громко пищать и мигать зелёным. Люди закопошились и стали в спешке перебегать дорогу. Ну, если люди идут, то мне тоже можно… Я, стараясь не опоздать, пробегала под лапками железных жуков. Они угрожающе дышали мне в спину вонючим воздухом. Я закашлялась. Серая палка начала грозно пищать. Люди закопошились быстрее. Еле успев выскочить из-под брюха последнего монстра, я побежала к мальчику. И только отошла, как жуки продолжили бешенный бег. Уф! Ну и атмосферка! Но зато, я почти достигла своей цели, не смотря на трудности! Оставалось только выпросить. Клянчить я не совсем умела, это лучше выходило у Муськи… Надо принять жалобный вид. Уши опустились, хвост безжизненно валялся, как дохлая змея. Глаза… Я сделала как можно более жалобное выражение мордочки. Теперь надо только обратить на себя внимание человека. Я жа-алобно и протяжно мяукнула. Получилось! Мальчик посмотрел на меня и засмеялся! Я чуть было не потеряла жалобный вид, но совладав с собой, опустила голову. Мальчик посмотрел на стакан, потом на меня. Я сделала радостное выражение мордочки и подпрыгнула. Получалось! Человек стал опускать стакан в моём направлении! Но радовалась я рано… Противно хохотнув, мальчишка опрокинул на меня содержимое своей чашки! Газированная, жгучая и чересчур сладкая жидкость безжалостно попадала мне в нос и уши. Я на секунду оторопела, но потом, поняв, что в меня могут ещё и чашкой запустить, пустилась наутёк. Мальчишка гадко засмеялся. Я бросилась под ноги металлических жуков. Скорее! Надо любой ценой удрать от того места! Выскочив, еле живая, в кусты я побежала вдоль газона. Нос болел, один глаз слезился так, что я не могла его открыть. От меня воняло газировкой. Шерсть неприятно щипало, я была раздосадована и огорчена. Новый мир встретил меня жестоко.Глава вторая. Кусты, кусты, кусты...
19 июля 2017 г. в 23:03
Я затаилась в кустах, отбежав на несколько метров от места приземления. Крыльца моего бывшего дома нигде не было видно. Да я толком и не знала, как оно выглядит. Слава богу! Теперь меня точно не схватят и не отравят к синевласке! Я осмотрелась. Кусты, кусты, кусты, кусты… Газон уходил далеко вперёд, но его край прикрывали бесконечные кусты. Поодаль одиноко стояло дерево. Я была в центре большого города. Мимо, в нескольких метрах от меня, проносились железные жуки, издавая шипящие–рычащие звуки. Тут у меня зачесались лапы. Сидя в доме я не чувствовала никакой потребности беситься подобно Муське, и ощущала по большей части уязвимость и бессилие. Жизнь в той квартире не радовала яркими красками. Тогда все силы надо было тратить на «прятки» и бегство. Но теперь, почувствовав свободу каждым своей шерстинкой, я ощутила силу которая заставляла Муську скакать как укушенный слон. Это жизнь била ключом прямо из груди! Но скакала я не долго. Радость со скоростью молнии сменилась отчаянием. Теперь я свободна, но и одинока. Муся… Как она там теперь? Может, стоило остаться? Может, синеволосая вовсе не мерзкая? Уже поздно. Теперь я никогда не смогу всё вернуть, даже если потрачу на поиски всю жизнь. В моём возрасте котята совсем не самостоятельно добывают еду. И поэтому, боюсь, я стала исключением. Кусты, кусты, кусты… Что теперь делать? Я не знала куда попала, поэтому самым подходящим решением было осмотреться. Вроде, ничего необычного. Трава была такой непривычной! Я представляла её несколько по-другому. И прятаться тут было легче, чем в комнате! Когда папа приходил, он рассказывал про птиц. Должно быть, это те громко кричащие, писклявые существа на дереве… Пирожок в животе давно переварился, и мне хотелось есть. Что ещё папа говорил? Вспомнить было сложно — он редко появлялся из-за наших хозяев. Да и слушала его только я. Рик делал вид, что он такая же важная курица как мама. Муська?.. А что Муська? Что с неё взять? Она всё время бегала то к нам, то от нас. Отец говорил про вольную жизнь, про город, про охоту, про траву и деревья… И про стаи. Вольные стаи свободных котов и кошек. Я слушала затаив дыхание о том как люди ловли их, как свора диких бродячих псов отлавливала воинов одного за другим, про железных жуков-машин и про то, как коты устояли только благодаря единству и вере. Папа был вожаком одной из стай. Он много-много рассказывал про добрую Календулу, про сильного Бурелома и про изящную Веточку. Он говорил, как предлагал маме удрать, но та не хотела. Он меня хотел забрать, но мама сказала, что если меня не продадут, то у хозяев будет меньше денег и что тогда она не сможет участвовать в конкурсах. Все воспоминания молнией понеслись перед глазами. Но тут я вспомнила что его теперь нет… К нам в тот день пришёл не папа, а большой, бурый кот со шрамом на глазу. Он сухо поздоровался и сообщив что: «Сумрака сбила машина» удалился. С тех пор я не видела отца ни одного раза. Видимо, его и правда сбила машина… Я проглотила обиду. Слёзы сами наворачивались на глаза не давая продохнуть. Я бежала между кустов, едва сдерживаясь, чтобы не размяукаться. Ведь если я начну мяукать, на мой жалобный мяв сбегутся все кому не лень. Я прибежала под дерево и остановилась около корней. Лапы и хвост подрагивали, а желудок начинало сводить от голода. Чтобы поесть надо кого-то поймать. А всё что я знаю про существ, которых можно ловить, ничтожно мало. И, пожалуй, лучше всего попробовать поймать птицу. Если так подумать, то кроме птиц я не знаю ни одного съедобного существа. Когти скользнули по коре дерева. Вроде лазать по нему легко, примерно как по когтеточке. На верхней ветке заливались воробьи:
— Чик! Чик! Слышали, слышали? Сумрака машина сбила!!! — тут я невольно прислушалась.
— Ой, да кто не слышал-то? Уже весь город на ушах! Фить! Фить!
— Чик! Чик! Теперь можно спокойно жить! Никакой Большой охоты пока нового вожака не выберут у стаи Чёрной Тени! Остальные стаи не смеют начинать её без присутствия всех!
— Я вздремну ненадолго, вы меня посторожите?
— Чик! Чик!
Мне представился случай поесть. Желудок сводило зверски, я готова была кататься по полу, схватившись за живот. Когти легко цеплялись за кору. Я, стараясь не шуметь, карабкалась с противоположной стороны ствола. Пару раз я чуть не сорвалась, но изо всех сил впившись когтями в кору, с трудом осталась на дереве. Это, наверное, единственный шанс поесть на этой неделе и непростительно будет его упустить. Из последних сил я добралась как можно ближе к желанной ветке. Когти ужасно болели, и с моей «тренированностью» странно, что я вообще смогла залезть выше своего роста. Ра-аз… Я придавила лапой одно перо предполагаемого обеда. Слава когтеточке, никто ничего не заметил. Птицы мирно улюлюкали совсем рядом. Я из последних сил рванула вперёд, придавив крыло жертвы. Птицы вспорхнули громко крича, и мне еле-еле удалось удержать свой, громко верещащий, обед. Дрожа от напряжения, я подтянулась к ветке, одной лапой придавливая перья к коре. Птица громко крича пыталась меня клюнуть. Ну не-ет! Я не хочу помереть с голоду! Я изо всех сил вцепилась в перья и пух. Не удержав равновесие, с птицей в зубах мы стали стремительно падать. Но благо мой обед ещё и умный. Мы несколько замедлили своё падение, благодаря яростному взмаху крыльев, но шлёпнулась я так, что звёзды из глаз посыпались. Мой обед вырывался всё сильнее, но я через затуманенный взгляд навалилась сверху. Сознание отказало. Чёрная пелена заволокла взгляд.