Simple steps

      Падме в очередной раз нервно одёрнула юбку, пока воздушное такси неспешно парковалось на посадочной площадке Храма. Зная, что джедаи могут улавливать мысли и чувства других людей, помня Энакина, читавшего её как открытую книгу, она постаралась полностью сосредоточиться на главной причине, по которой и пришла сюда, выставляя напоказ чистосердечный порыв и скрывая за ним второстепенную и более эгоистичную причину. Собравшись, она вышла из такси, расплатилась с водителем и направилась к главному входу в Храм.       Она едва ли удивилась, обнаружив внутри стайку репортёров голонета. В конце концов, на прошлой неделе было сделано официальное объявление, что Оби-Ван Кеноби, генерал и Переговорщик, оказался жив и проходит курс реабилитации. Это всё, о чём только говорили в последние дни. И поскольку джедаи больше не делали никаких заявлений, в поисках сенсации репортёры начали осаждать Храм.       Перед собравшимися журналистами возвышался Хранитель Джурокк с несколькими падаванами за спиной, не пропуская никого дальше Ворот. Падме без особой надежды оценила свои шансы пройти мимо, не привлекая к себе внимания, и встала в сторонке, наблюдая и обдумывая. Да, можно было бы просто объявить, что пришла сенатор Амидала — Джурокк без проблем пропустил бы её, но этим она раскрыла бы себя перед ненасытными журналистами. Падме предпочитала не транслировать личные дела на всю галактику.       Поэтому она ждала. Она подумала и отказалась от мысли позвать Энакина проводить её: Герой Без Страха вызвал бы ещё больший ажиотаж, чем она сама. Кто знает, какие слухи могут пустить репортёры, если увидят её и Энакина вместе.       Джурокк вытянул голову, высматривая что-то за журналистами и привлекая внимание к подлетавшему воздушному автобусу. Падме оглянулась вместе со всеми и не сдержала довольной улыбки. Когда машина припарковалась, из неё высыпали энергичные дети младшего школьного возраста, радостно и взволнованно перекрикивающиеся, следом за ними учителя и родители, собирая разбегавшихся в группу и восстанавливая дисциплину в рядах.       — Прошу извинить меня, — спокойно объявил Джурокк, поклонившись репортёрам и пробираясь к толкающимся детям. Опустившись перед ребятами, чтобы оказаться с ними на одном уровне, он широко и искренне улыбнулся. — Добро пожаловать в Храм джедаев, — торжественно приветствовал он их.       — Вау! — воскликнул кто-то, дёргая учителя за рукав. — Смотрите! Смотрите! Настоящий джедай!       — Я Хранитель врат Джурокк, — его глаза лукаво сощурились. — Итак, я понимаю, вы пришли на экскурсию?       Дети громко подтвердили.       — Отлично! — Джурокк хлопнул в ладони. Под восхищёнными взглядами со всех сторон он с заговорщическим видом наклонился вперёд. — Могу я попросить вас о помощи?       — Конечно!       — Да!       — А что нужно делать?       — Ну, — Джурокк бросил взгляд в сторону вертевшихся поблизости репортёров, — Храм сейчас, к сожалению, в осаде.       — Не может быть! — воскликнул кто-то.       Джурокк кивнул.       — Да, в осаде. Журналисты мешают мне делать мою работу. А поскольку моя работа проводить вас в Храм, то, боюсь, экскурсии у нас не получится.       Учителя и родители обменялись понимающими улыбками, Падме усмехнулась над планом привлечения детей в разгоне репортёров. Быстрая, безмолвная просьба разрешения у взрослых, и Джурокк и его маленькие помощники ринулись на врага, шокируя криками, слезами и требованиями уйти, чтобы Мастер Джурокк мог делать свою работу. Журналисты какое-то время держались, но потом один за другим стали расходиться, возвращаясь к машинам и запрашивая указаний начальства. Падме не была уверена, что заставило их сдаться, пока краем глаза не заметила, как один из Старших падаванов незаметно проводил в воздухе рукой. Она не удержалась и хихикнула. Энакин часто говорил, что джедайский обман разума оказывался очень полезным, когда приходилось иметь дело с назойливыми людьми.       Как только вслед за всеми ушёл последний репортёр, обсуждая какую–то ерунду по комлинку, Джурокк улыбнулся детям, снова опускаясь перед ними.       — Замечательно! Просто замечательно! — похвалил он. Дети завопили от восторга. — Теперь мне нужна ваша помощь ещё в одном деле.       — Что угодно! — хором ответили дети.       — Ваше шумное и нарочно плохое поведение помогло нам на время прогнать репортёров. Теперь вы должны сделать обратное, — он заговорил более серьёзно. — Джедаи отдыхают здесь, в Храме. Тем, что вернулись домой с войны, очень нужна тишина. В самом Храме вместо худшего поведения я прошу от вас лучшего. Можете ли вы сделать нам одолжение?       Дети с энтузиазмом закивали головами.       — Спасибо, — поднялся он и поклонился им. — Падаваны помогут вам пройти в Храм. Будьте внимательны, во время экскурсии мы предложим вам решить несколько головоломок и загадок. Ваш джедай-экскурсовод скоро спустится.       Дети разом взволнованно заговорили, но тихим шёпотом, приподнимаясь на цыпочки, чтобы разглядеть падаванов и уже демонстрируя своё хорошее поведение. Когда Джурокк отправил детей с падаванами внутрь, Падме отделилась от стены и подошла к нему.       — А, здравствуйте, миледи. Я не знал, что вам сегодня назначена встреча.       Падме покачала головой.       — Это не официальный визит, — она указала на корзинку в руке. — У меня в Храме есть друзья, с которыми мне хотелось бы увидеться.       — А, те двое, что спасли вашу планету лет десять назад, не так ли?       — Я надеялась сделать им сюрприз.       — Не сомневаюсь, они будут приятно удивлены. Я свяжусь с падаваном Скайуокером, чтобы он сопроводил вас. Проходите, пожалуйста, он скоро подойдёт.       Она поблагодарила его и последовала за школьниками в двери, в то время как репортёры снова стали собираться вокруг Джурокка. Избегая лишнего внимания, Падме незамеченной остановилась за огромной колонной у элегантного, просторного вестибюля. К стоявшим неподалёку детям скоро спустился похожий на сову ришиец–джедай и задержался на пару минут, позволяя рассмотреть и самым смелым осторожно потрогать свои перья и расспросить о его редком виде, прежде чем приступил к экскурсии.       Храм джедаев всегда представлялся Падме воплощённым чудом. Огромные залы и просторные коридоры между ними, полотна искуснейшей мозаики на полу и устремлявшиеся в высоту колонны, великолепная архитектура — в любом другом месте галактики она почувствовала бы себя маленькой и незначительной перед величественной громадой. Но Храм казался светлым и воздушным. Его размеры внушали не сознание собственного ничтожества, но смирения перед силами, превыше человеческих — искусная, но такая ощутимая разница. Скромность, в конце концов, была одной из главных добродетелей джедаев. Навеваемая скромность Храма не приводила к мыслям о незначительности, только к покою. Склонив в нём голову, человек понимал, что мелкими и незначительными были его проблемы, и это понимание, как ничто другое, несло за собой покой.       Интересно, сколько умиротворения появлялось благодаря архитектуре и дизайну и сколько благодаря сотням тысяч джедаев, веками наполнявшим Храм своим присутствием?       На плечо мягко легла рука, вырывая её из размышлений.       — Привет, Падме, — ярко улыбнулся ей Энакин, украдкой приобнимая. Падме прижалась к нему, чувствуя, как успела соскучиться, хотя виделись они только на прошлой неделе.       Отстранившись, Энакин, предупредительный джентльмен на публике, предложил ей руку, и она благосклонно её приняла.       — Правильно ли я понимаю, что вы пришли увидеться со мной и мастером, сенатор Амидала?       — Я хотела сделать вам сюрприз.       Энакин бросил взгляд на корзину.       — От вас я предпочёл бы сюрприз немного… иного рода, — подначивающе отозвался он.       Падме засмеялась, наслаждаясь его обществом и успокаивая ту часть души, что всегда беспокоилась, когда его не было рядом, и на миг прислонилась головой к его плечу.       — Как дела Оби-Вана с нашего последнего разговора?       Муж тяжело вздохнул.       — Почти без изменений. Большинство его ран давно залечили, остались только некоторые повреждения мышц. У него проблемы другого толка.       Что означало проблемы с Силой. Энакин однажды пробовал объяснить это, но всё, что Падме смогла понять, это про трудности Оби-Вана с подсознательным страхом самого себя и Силы. И здесь Падме ничего не могла поделать; она злилась на свою беспомощность, но ей оставалось только сочувствовать. Чтобы вмешиваться в проблемы с Силой нужно для начала быть чувствительной к ней, а тут никакие старания Энакина не могли помочь.       Они пересекали коридоры Храма, коротко переговариваясь, почти без труда изображая старых, случайно встретившихся друзей. Падме тихо радовалась лёгкому, искреннему смеху мужа над последними проделками неуклюжего Джа–Джа — она ценила и берегла последнее, что оставалось от их беззаботности.       Оби-Ван в палате оказался не один, а с Мастером Йодой; оба сидели с закрытыми глазами и, скорее всего, медитировали. Энакин на секунду нахмурился, а потом увёл её в маленькую кухню и поставил чайник.       — Мастер Йода считает, что я должен перестать помогать Оби-Вану с медитациями, что мастер окреп достаточно, чтобы справляться самостоятельно, — и тёмный оттенок в голосе не оставлял сомнений, что думает Энакин о его совете.       — Может быть, он прав, — тихо возразила Падме. — Как и при обычной, физической терапии, помощь нужна только в начале, рано или поздно пациенту приходится полагаться только на собственные силы.       — Я знаю, только… — Энакин отвёл глаза.       Падме обняла его.       — Приятно чувствовать себя нужным. Оби-Ван выжил только благодаря твоей помощи; всегда сильный, он вдруг начал зависеть от тебя. И теперь, когда пришла пора оставить его одного, ты… боишься.       Энакин неохотно кивнул.       — Ты хорошо меня знаешь, ангел.       — Так и есть, — приподнялась она на цыпочках, оставляя ласковый поцелуй на щеке.       Он улыбнулся, заварил им с Оби-Ваном чай, а себе каф, и вынес поднос на маленький столик у изголовья кровати.       — Прости, Падме, но нужно дать им знать, что ты здесь.       — Всё совершенно в порядке, — заверила она него. — Я понимаю, какое тонкое для вас дело — медитации.       Энакин благодарно кивнул и опустился на пол, почти сразу же его глаза закрылись, а лицо разгладилось. Падме поставила корзинку и присела на коленях на пол вместе со всеми. Ей казалось неловким усаживаться на кровать, когда остальные расположились на полу, и, устроившись поудобнее, она воспользовалась моментом, чтобы как следует изучить Оби-Вана.       Энакин упоминал, что в первые дни его состояние было тяжёлым, но не более того. Падме не решалась расспрашивать мужа, а сам он никогда не заговаривал об этом. Не то что бы он не хотел — он не мог. Как Оби-Ван до сих пор боролся с последствиями пережитого, так и его падаван. Энакин видел немало мерзости в галактике, и на миссиях с Оби-Ваном, и в рабстве на Татуине, и пытки были худшими из них. А Оби-Ван прошёл через них все.       Никто бы не подумал, взглянув сейчас на него. Разумеется, джедайская роба скрывала большую часть тела, но на Оби-Ване, казалось, не осталось ни шрама, ни единого синяка. Несомненно, благодаря чуду бакты. Но сложно было бы поспорить, что он выглядел больным. Хоть его волосы были чистыми и слегка растрёпанными, а борода аккуратно подстриженной, ухоженной, как всегда, волосы казались ломкими, рыжина в них нездорово потускнела. Под глазами залегли тёмные круги — со сном у джедая явно были проблемы, — а сами глаза запали, и всё лицо выглядело осунувшимся и бледным. Энакин упоминал, что Оби-Вана пришлось заново приучать к еде — так долго он был её лишён, и мастер до сих пор не оправился от последствий голодания. Только осанка мирно медитировавшего джедая осталась безупречной, исполненной скрытой грациозности.       Образ сильного Оби-Вана, которого она помнила ещё упрямым, храбрым падаваном, вместе с Мастером Джином спасавшим её от Торговой Федерации, рушился на глазах, невольно вызывая слёзы. Энакин говорил, что он был плох. Видя, каким Оби-Ван был сейчас, после почти месяца восстановления, Падме отказывалась представлять себе, в каком состоянии его обнаружили.       Но через секунды она глубоко вдохнула, смахивая выступившие слёзы и утешаясь мыслями, что Оби-Ван всё-таки был с ними и уже собирался с прежними силами. Энакин, с его большим сердцем, не допустит, чтобы мастер снова попал в беду, она в свою очередь что-нибудь придумает, чтобы позаботиться о них двоих.       Неожиданно почувствовав на себе взгляд трёх пар глаз, Падме вскинула голову.       — Привет, — просто поздоровался Оби-Ван, поднимаясь на ноги. Остатки слабости в его виде куда-то мгновенно исчезли.       — Доброго дня, — сказал Йода.       — Для нас честь принимать вас здесь, — ну, конечно же, Энакин.       — Прошу прощения, что прервала вас…       — Всё в полном порядке, — остановил её Оби-Ван. — Всегда приятно видеть друга. Присядем?       Падме легко встала, стараясь не смотреть, как Энакин помогает мастеру дойти до кровати.       — Неожиданно посещение ваше, — заметил Йода, потянувшись за чашкой заваренного Энакином чая, — но очень приветствуется.       — Когда я узнала, что Мастер Кеноби жив, я поняла, что обязана навестить его.       — Я слышал, вы очень заняты в Сенате.       Падме развернулась к Оби-Вану.       — Я пришла не обсуждать политику и войну. Я здесь, потому что ты мне друг, — она подняла с пола корзинку на маленький стол. — И у меня для вас подарок.       — О, так я мог бы… — Энакин заслужил незаметный тычок под рёбра. — Эм, благодарю вас. Вам не следовало так беспокоиться.       Йода тихо засмеялся.       — Поверьте, мне не составило труда.       Оби-Ван потянулся за корзинкой, пододвигая её ближе к себе, и скинул накрывавшую её ткань. Комната сразу же наполнилась запахом свежеиспечённого хлеба.       А последовавшее лёгкое смущение Оби-Вана Падме едва ли могла ожидать. Притянув обратно к себе корзинку, она достала нож и нарезала тонкими ломтиками хлеб, намазывая каждый кусок сладким набуанским джемом и протягивая каждому из них. И в тишине вдруг чинно произнесла:       — За это считай себя и своего падавана приглашёнными.       — Приглашёнными? — уточнил Оби-Ван, не отводя глаз от кусочка хлеба в руке. — На что?       — На обед у меня в гостях. В любое время, пока вы на Корусанте, я рада буду вас видеть. Думаю, раз в неделю вы найдёте время ко мне заглянуть.       — Сенатор, я…       Падме посмотрела на Йоду.       — И вы тоже. Я знаю, Храм — ваш дом, ваш покой и равновесие, но даже в нём нет спасения от стратегии и хода войны. Я предлагаю свою квартиру как мирную гавань, когда бы вам ни потребовалось просто поговорить, — и продолжила, обращаясь уже к Оби-Вану и Энакину. — Я жду вас, скажем, дня через три?       Йода засмеялся и с широкой улыбкой откинулся назад, Оби-Ван выглядел ещё более растерянным, а Энакин метался между смехом и благодарностью.       — Вы хороший друг джедаям, — морщинистый лоб Йоды на мгновенье разгладился. — Да. Хороший друг, хмммм, — старый Мастер откусил от бутерброда и кивнул своим мыслям.— Отказаться вынужден я, много дел у Совета сейчас. Далеко буду я, уже завтра, — доев, Йода с лёгкостью спрыгнул с кресла. — Вернусь позже я, — предупредил он Оби-Вана. — Продолжим мы работать.       — Конечно, Мастер, — склонили голову Оби-Ван и Энакин.       Как только Йода ушёл, Энакин пересел к ней на кресло, и Падме с готовностью обняла его, мысленно благодаря судьбу, что им нечего скрывать перед Оби-Ваном.       — Иногда мне кажется, — сказал Энакин, потягивая каф, — что я не заслуживаю тебя. Ты слишком добра к нам.       — Не идеализируй меня раньше времени, — шутливо толкнула его Падме.       Оби-Ван усмехнулся и отпил свой чай.       — Спасибо, Падме. Хоть и Храм — наш дом, я думаю, выбраться из него ради встречи с друзьями, а не на миссию, будет очень неплохо.       — Вот почему я пригласила вас, — Падме оглянулась на дверь. — А для меня это к тому же возможность увидеться с Энакином без конспирации.       Муж сжал её за плечи.       — Извини за это. Я знаю, ты не любишь секреты.       — Я понимаю их необходимость. Но как только война закончится, мы перестанем скрываться.       — Я по-прежнему считаю, что хотя бы одному члену Совета следует о вас знать, — напомнил Оби-Ван, — но я понимаю ваши опасения и не вправе что-то за вас решать.       Они посидели немного в тишине, каждый в своих мыслях, а потом Энакин хлопнул руками по коленям, меняя тему.       — Итак, Падме. Сколько у тебя времени? — с многозначительным видом спросил он.       — О, так мне вас оставить? — уточнил Оби-Ван.       Падме откинула голову и засмеялась.       — Я знала, что у некоторых людей мозги ниже пояса расположены, но не ожидала этого от тебя, Оби-Ван! — Оби-Ван залился румянцем.       Энакин захохотал.       — Мастер! Только посмотри на своё лицо!       — Энакин, не трогай Мастера, — толкнула его локтем Падме, — дай ему хоть чай допить.       — Как скажешь, ангел, — посмеивался он.       Оби-Ван ничего не ответил, только поднёс чашку к губам.       — Теперь к твоему вопросу, — продолжила Падме, бросая взгляд на часы. — У меня не так много времени, как хотелось бы. Через час назначена встреча с Бейлом Органой. Но мы ещё увидимся на обеде, через три дня, — в тоне сложно было не распознать подтекст: вы придёте сами, или я приволоку вас на него лично.       Энакин встал.       — Не хотите ли прогуляться, миледи? — предложил он ей руку.       — Это будет очень мило с вашей стороны.       Оби-Ван поднялся вместе с ними.       — Мне и самому пора пройтись.       Улыбка увяла на лице Падме. Прогулка. Оби-Вану, несомненно, только чтобы скорее восстановить силы — даже в накинутой робе он выглядел очень худым. Напоминание о том страшном времени, неважно, какие уклончивые были упоминания о нём. Энакин сжал её ладонь, и Падме снова улыбнулась. Она тайно надеялась, что им повезёт столкнуться с группой школьников на пути обратно. Она догадывалась, как помочь Оби-Вану справиться с его мрачным видом.       Они вышли из палаты, направляясь к главному входу в Храм, неспешно разговаривая, приветствуя немногих встречавшихся джедаев. Многие из них смотрели на Оби-Вана с сочувствием, уважением или интересом, но её муж и мастер игнорировали их.       На середине коридора Оби-Ван вдруг замер.       — Энакин? — развернулся он к нему всем телом. — Что ты задумал?       — Кто, я?       — Да, ты, мой пронырливый падаван. Ты что-то затеваешь. Я чувствую.       Падме моргнула, удивляясь, что успела пропустить. Энакин пробормотал под нос какие-то ругательства.       — Я же заблокировал связь, — проговорил он еле слышно и потом громче. — Ничего, Мастер. Всё в полном порядке.       Оби-Ван недоверчиво склонил голову и поднял бровь, рука по привычке потянулась к бороде.       — Ты собираешься что-то устроить, как только мы доберёмся до выхода.       Не оставалось никаких сомнений. Взгляд Падме заметался между ними. Обычно они воздерживались от использования связи при ней, с уважением относясь к её непониманию Силы.       Энакин пожал плечами.       — Падме подала мне идею.       — Я? — от неожиданности воскликнула Падме. — Идею чего?       — Мы всё увидим, как только окажемся на месте.       Оби-Ван издал полустон–полувздох.       — Энакин… — почти смирившись. — Идёмте, миледи. Покончим с этим.       — Ты говоришь так, словно я задумал что-то совсем плохое, — обиженно заметил Энакин.       — Обычно так и получается, — поддел его Оби-Ван. — Помнишь духовку?       — Мастер, я пытался…       — Какая разница, ты всё равно взорвал её.       Падме изумлённо ахнула. Повернувшись к мужу, она приняла свой самый строгий вид.       — Будь уверен, больше я тебя к кухне не подпущу.       Энакин надулся.       Оби-Ван смеялся, и Падме была рада слышать, что он снова видел в жизни светлые моменты. Он действительно шёл на поправку.       Они продолжили путь по просторным коридорам, Оби-Ван уже устающий, пока Энакин внезапно не дёрнул их, сворачивая в противоположном направлении.       — И куда, мой коварный падаван, ты ведёшь нас?       — О, вы увидите.       Падме затихла, внезапно задумавшись, имеют ли планы Энакина что-то общее со школьниками, которых она видела в самом начале. Она взглянула на мужа, украдкой привлекая внимание, и он подмигнул ей. Тогда всё будет, действительно, интересно.       Естественно, дети заметили их первыми.       — Смотрите! Смотрите! Это Мастер Кеноби и Мастер Скайуокер! — завопила одна из девчонок.       Все головы одновременно повернулись к ним, и вся ватага вдруг ринулась на них. Падме отступила в сторону, пока дети радостно здоровались и наперебой расспрашивали двух джедаев, которых пресса гордо называла Командой. Взрослые и джедай-ришиец попытались остановить детей и успокоить их, но безуспешно.       — Это правда? Это правда? Вы почти погибли?       — Вы сражались с Гривусом и Дуку, чтобы спасти Мастера Кеноби?       — Где вы были, когда все считали вас погибшим?       — Вы всё время знали, что Мастер Кеноби жив?       — Сепы держали вас в плену?       — Что такое Сила?       — Вы покажете мне свой меч?       — Вы знаете ответ на загадку? Я запутался!       Поток вопросов было не остановить, но Оби-Ван неожиданно поднял голову и просто засмеялся. Странно, но этого оказалось достаточно, чтобы заставить детей замолчать. С улыбкой он сделал приглашающий жест рукой и провёл их через пару коридоров в более тихое место, сев на пол и прислонившись спиной к стене. Энакин сел рядом, а юнлингам не потребовалось приглашения, и они полукругом расселись вокруг них.       — Теперь, — произнёс Оби-Ван с... искорками в глазах? — Я не могу ответить вам всем сразу. На некоторые вопросы и вовсе нельзя дать ответ.       — Но, — продолжил за него Энакин, — мы можем рассказать вам историю. С приключениями. Про семью.       Падме присела вместе с детьми, в ряду с сопровождающими.       — Слушайте, — Оби-Ван понизил голос, — наша история началась тысячи лет назад.       И следующие полчаса Падме с улыбкой наблюдала, с каким воодушевлением Оби-Ван с Энакином выступали в роли рассказчиков. Они полностью приковали к себе внимание восхищённых детей, и когда кто-нибудь из них останавливался, другой продолжал без запинки. Дети, засыпавшие их сначала вопросами, затихли в благоговении перед разворачивающейся на их глазах историей. Оби-Ван иногда подражал фоновым звукам для большего эффекта, а Энакин мастерски подбирал голоса для каждого из персонажей. История, хоть и короткая, была эпической и превосходно сыгранной.       К концу юнлинги радостно захлопали главной героине, начиная оживлённо перешёптываться и делиться впечатлениями о сюжете, уже воображая себя на месте героев. Энакин встал, помогая мастеру подняться на ноги, но дети не заметили его слабости, увлечённо продолжая обсуждение.       Ришиец громко ухнул, и дети замолчали, оглянувшись на него.       — Теперь что нужно сказать Мастеру Кеноби и падавану Скайуокеру?       Дети повернулись к ним и вместе поклонились, хором: «Спасибо!».       Маленький вифид вдруг отделился от группы и обнял Оби-Вана за ноги. Не стерпев, другой школьник–ботан выбежал вперёд и обнял за ноги Энакина. Раздались громкие недовольные выкрики, и двое мальчишек выбежали вслед за ними к свободным ногам. Мгновенье, и одной многоголосой волной юнлинги кинулись обниматься, и очень скоро два могущественных джедая сдались под их натиском.       Падме не удержалась и засмеялась над мужем и его мастером, попавшими в осаду юнлингов. Взглянув на Энакина, с удовольствием игравшего с ними, отцеплявшего от себя особо настырных и поднимавшего их в воздух Силой под восторженный визг, она представила, как однажды в будущем он будет так же играть с их собственными детьми. Он станет прекрасным отцом. А Оби-Ван будет любимым дядюшкой — такой же заботливый он был сейчас с детьми, как и Энакин; хандры как ни бывало.       Ришиец-джедай ухнул ещё раз, привлекая внимание детей. Несколько взмахов крыльями, и он поднялся над ними в воздух.       — А ну-ка, юнлинги, наперегонки с джедаем? Встретимся у памятника!       Дети радостно вскочили и погнались за джедаем–совой, который быстро пролетел над коридором, остановился ненадолго у поворота и свернул за угол, пока хохочущие дети пытались его догнать.       Родители и учителя спешно извинились перед Оби-Ваном и Энакином и поторопились за своими подопечными.       — Какой милый отвлекающий манёвр, — заметил Энакин, приглаживая растрёпанные волосы.       — Так и есть, — согласился Оби-Ван с улыбкой до морщинок у глаз. — «Обнимашки спасут мир», в самом деле.       Энакин взглянул на Падме и подмигнул. Она подмигнула в ответ. Как хорошо было на мгновенье увидеть прежнего Оби-Вана. К счастью, Падме не знала, на что он был похож месяц назад, но сейчас его смех и какая-то беззаботная радость с юнлингами трогали самое сердце. А вместе с Оби-Ваном просиял и Энакин.       Поразительно, как сильно они зависели друг от друга и как друг в друге нуждались. Особенно после начала Войны клонов. Бывали времена, когда она считала это побочным эффектом использования Силы, но позже оказалось, что другие пары Мастер–падаван, встречавшиеся ей, похоже, не слишком полагались друг на друга. И вот оно отличие: Энакин черпал силу даже не в себе — в людях, окружавших его, а не в эфемерной субстанции. Своим мужем она называла его с гордостью.       — Миледи? — снова протянул ей руку Энакин, отвлекая от мыслей.       — Благодарю.       — Я провожу вас, — вместе с ними до выхода вызвался идти и Оби-Ван.       — Конечно. Напоминаю, я жду вас на обеде на этой неделе и каждый раз, когда вы дома, на Корусанте.       — Кто мы такие, чтобы отказывать вам, сенатор? — Энакин огляделся по сторонам, наклонился и быстро поцеловал её в щёку. — Мы ещё увидимся.       — Падаван Скайуокер, не забудьте прислать мне список любимых блюд Оби-Вана. Я хочу показать себя гостеприимной хозяйкой.       Оби-Ван замотал головой.       — Тебе, правда, не стоит затева…       — Я составлю его, как только вернусь к себе.       — Хватит, я не стою таких у…       — Прекрасно. Если имеются какие-то ограничения, не могли бы вы их приложить?       — Без проблем.       — Да вы меня не слушаете.       — Отлично. И какие голофильмы предпочитает Мастер Кеноби?       — Скучные.       — Энакин, я…       — Я обязательно что-нибудь подберу.       — Ты бесподобна, ангел.       Оби-Ван тяжело и безнадёжно вздохнул.