Simple steps

      Первым, что увидел Оби-Ван после медитации, было лицо Энакина. Мальчик сидел не на привычном месте в углу дивана, а на полу напротив него, за низким столиком, и выполнял домашнюю работу. На столе в беспорядке лежали несколько датападов, вдвое больше архивных инфокристаллов, исчерканные листы бумаги, недостроенная модель; и за всем этим — Энакин, листавший один из датападов и потиравший лоб, напряжённый и сосредоточенный.       Оби-Ван нахмурился, вспоминая собственное детство. Задавали ли ему настолько много работы? Да, это всегда ощущалось именно так, но… Он машинально потянулся к косичке, которую уже давно отрезали, думая, чем именно занимается Энакин.       И в этот момент с ужасом понял: он понятия не имел, что Энакин делает. Он не знал, кто его учителя, как его дела с учёбой, как он адаптировался к новой жизни. Чёрт побери, он сам не провёл ни одного занятия!       Что он за Мастер?       В душе что-то кольнуло. Квай-Гон был бы разочарован.       Совесть и боль снова охватили его, и он почти вернулся к медитации, чтобы покончить с ними, но, поняв, что это будет трусливым побегом, удержался. Он закрыл глаза и глубоко вздохнул, признавая вину. Она сидела глубоко, она ранила, но её легко можно было загладить. Когда он понял это, боль ушла вместе с первым вздохом, а ей на смену пришло новое чувство — беспокойство.       Когда он в последний раз разговаривал с падаваном?       Он отбросил эмоции в Силу с таким жаром, какой только был допустим для джедая.       Не помогло. Но Оби-Ван заговорил всё равно.       — Как дела с домашней работой? — просто спросил он.       Взгляд Энакина медленно поднялся, на секунду задержался и вернулся к датападу, не дав ни намёка на реакцию.       Он попробовал снова.       — Энакин, как ты справляешься с работой? Тебе не нужна помощь?       — Я должен её сделать, — прошипел мальчик. И не похоже, что ты собираешься мне помочь, — отдалось невысказанное в Силе.       Слова Энакина задели больше, чем Оби-Ван ожидал, но, возможно, они были и заслуженными. Поэтому он сохранил лицо и попробовал другую тактику.       — Ты знаешь, — медленно произнёс он. Рука снова потянулся к косичке, но остановилась на полпути и вместо этого потёрла подбородок. — Когда я был в твоём возрасте, я опережал половину своего клана.       Мальчик уставился на него, раскрыв глаза и явно что-то просчитывая. Очень скоро его глаза сузились, и он начал перебирать кучу документов на столе.       — Вот, — сказал он, протянув ему датапад и инфокристалл.       Оби-Ван непонимающе взглянул на работу. Дипломатия, Сила, Теория, литература, социальная сеть, характеристики и особенности видов. Он пролистал материал, отмечая, как многое сделал Энакин и как многое не сделал. Мальчик был ужасен в орфографии, его грамматические конструкции бедные, речь невыразительная. Но когда Оби-Ван перевёл взгляд на Энакина, мальчик уже вернулся к своей работе.       — Энакин? Какие вопросы у тебя по этому материалу? — спросил он, неуверенный, с чего начать.       Энакин уставился на него.       — Ты же сказал, что знаешь эти темы, — сказал он обвинительно.       — Да, знаю.       — Тогда у тебя не должно быть проблем с их выполнением.       …       …       Он не будет его душить. Он не будет душить за саму мысль, которую высказал Энакин! Как, из всех…       — Энакин! — предостерёг он; голос выше и жёстче, чем хотелось бы. — Я не собираюсь делать работу вместо тебя!       Мальчику, казалось, этого было достаточно. Он швырнул датапад на стол и прорычал:       — Я думал, что ты собираешься помочь мне!       — Но я не собирался помогать тебе жульничать! Сама мысль…       — Это надо сделать! — выкрикнул Энакин, его громкий голос оборвал Оби-Вана. — Я уже и так со всем опоздал, и всё ещё остаётся так много!       — Уже опоздал? Когда нужно было сдавать?       Насколько же он подвёл Энакина?       — Больше недели назад! — Энакин уже кричал, не сдерживаясь. — У меня нет на тебя времени! — он схватил датапады и выбежал из комнаты, в маленький зал, в свою спальню, несколько раз пнув закрывшуюся дверь, высвобождая накопившийся гнев.       Оби-Ван осел на диван рядом со столиком, на котором ещё валялось несколько датападов, раздумывая над тем, что произошло. Что он сделал не так? Подавив желание опустить голову в руки, вместо этого он закрыл глаза и сосредоточился. Беседа с Энакином мысленно пронеслась в голове. С первого взгляда он не понимал, почему случилось то, что случилось. Тогда он изменил восприятие, попробовав представить события — насколько это возможно — с точки зрения Энакина. Это заняло у него с минуту, и он напомнил себе (ещё раз), что Энакин вырос не в Храме, его не учили, что жульничать с домашней работой плохо. От этой мысли появилась новая: образование Энакина, в лучшем случае, могло быть только обрывочным. Молодой джедай никогда не встречался с матерью Энакина, но от Квай-Гона и сотню раз от мальчика он слышал, что она старалась изо всех сил, несмотря на их обстоятельства. Оби-Ван задумался: а знает ли на самом деле Энакин, как нужно учиться? Не как впитывать информацию, которая тебе нравится, но бороться, продираться через что-то сложное, раздражающее, кажущееся непосильным и, в конце концов, с удовлетворением справляться?       Нет, решил Оби-Ван, мальчик определённо не знает, как учиться. Энакин принимал то, что необходимо, и игнорировал лишнее; подобие обучения, но во многих случаях ограниченное, мешавшее всестороннему образованию, к которому они стремились.       Понимание ужалило Оби-Вана, и он с новой решимостью открыл глаза. Если образование Энакина неполное, тогда, конечно, у него возникнут сложности с выполнением работы и отставанием, с которым он уже столкнулся. Первое, что нужно было сделать, это оценить, что он знает.       И как можно скорее.       Он и без того слишком долго откладывал.       Оби-Ван быстро подобрал разбросанные документы и направился к комнате мальчика, вежливо постучав и представившись, прежде чем войти. Энакин растянулся на полу — одно из его любимых положений — и яростно что-то строчил в датападе. Как и в прошлый раз, он не обратил никакого внимания на учителя.       Оби-Ван прошёл по комнате, сдвинул в сторону документы, присаживаясь перед Энакином, и накрыл ладонью руку мальчика со стилусом.       Энакин посмотрел на него со злостью.       — Я же сказал… — начал он снова, но Оби-Ван поднял руку.       — Тише, — мягко произнёс он.       — Нет! Ты не понимаешь!       — Нет, понимаю, — возразил он почти шёпотом, но всё же достаточно слышно, удивляя Энакина. — Я думаю, — продолжил он всё так же мягко, — что оба мы ведём себя неправильно.       Чувствуя, что смог привлечь внимание мальчика, он отклонился назад и указал на домашнюю работу.       — Ты абсолютно прав, всё это надо сделать. Но ты ошибаешься в том, — Силой он поднял датапады и убрал их, — что это не «надо сделать».       — Что за чушь! — взглянул исподлобья Энакин.       — Позволь мне объяснить, — снова поднял руку Оби-Ван, останавливая возражения. — Учителя задают домашнюю работу потому, что это часть процесса обучения. Они показывают тебе что-то, направляют твои действия, и полагается, что ты должен принять увиденное и научиться делать это самостоятельно. Джедаи самодостаточны. Смысл домашней работы не в том, чтобы найти правильный ответ, его поиск и есть обучение.       Энакин наклонил голову.       — Итак, — Оби-Ван хлопнул себя по колену. — Завтра я поговорю с твоими учителями и попрошу их выделить тебе больше времени. — Надежда в глазах Энакина засветилась с такой яркостью, что не нужно было Силы, чтобы почувствовать его облегчение. — Но взамен твоя работа должна быть на высшем уровне, потому что ты будешь готовить её вдумчиво. — Надежда Энакина потускнела. — Первое, что мы сделаем, — продолжил Оби-Ван, не обращая внимания на выражение его лица, — это выясним, какая часть работы для тебя сложнее всего. Я знаю, что ты способен на большее, чем это, — он взял датапад, указывая на частые орфографические ошибки и нелепые словесные конструкции.       Энакин побагровел, но ничего не сказал.       Оби-Ван сохранил лицо, хотя внутренне напрягся. Он что-то опять не так сделал? Он выразил желание помочь, предложил свою поддержку. Он не узнает, что делать, если Энакин не спросит. Был ли он недостаточен ясен? Он приготовился осторожно расспросить, когда Энакин опередил его, выпалив:       — Я не могу прочитать это!       — …Что? — переспросил Оби-Ван в полном замешательстве.       — Я не умею читать на Основном, ясно? — зарычал Энакин, притягивая колени к груди и отгораживаясь от учителя. — Всё на Татуине писали на Хаттесе, и всё, что я находил на Основном, были технические характеристики подов или дроидов. Поэтому. Я. Не умею. Читать. — Он вызывающе поднял подбородок, ожидая насмешки.       Оби-Ван моргнул, дав себе время осознать услышанное, и немного подождал, добавит ли Энакин что-нибудь ещё. Продолжения не было, и он подавил протяжный вздох.       — Право, Энакин, и это всё?       — И что это значит? — агрессивно потребовал Энакин.       — Для джедая это — относительно — легко исправить, — просто сказал Оби-Ван, отложив в сторону датапад, и осмотрелся в поисках документов по литературе. — Начнём с начала, ты знаешь алфавит Основного?       — …Да… — с колебанием ответил мальчик.       — Хорошо. А фонетику ты тоже помнишь?       — Что?       — Фонетику. Произношение каждой буквы. Ты знаешь?       — Да.       — Тогда половина работы сделана, — потянулся Оби-Ван за датападом. — Нельзя было путешествовать вместе с Квай-Го… — он запнулся, но, прикрыл глаза, отпуская чувства, и продолжил. — Квай-Гоном без ряда умений. Однажды мы вылетали на переговоры с политическими партиями планеты. Договоры и законы были составлены на двух разных языках, и мы, как посредники, должны были ознакомиться со всеми. — Оби-Ван положил к себе датапад. — Открой связь, я протяну тебе руку.       Любопытство зажглось в мальчике, его непостоянное настроение снова изменилось.       — Ладно, давай. Но как её открыть?       Оби-Ван застыл, вспомнив, что за три месяца обучения они ни разу не использовали связь, даже во время простых медитаций. Совесть снова уколола его — часть сознания сомневалась, что она теперь когда-нибудь успокоится — но он не стал концентрироваться на ней. Он будет делать, что должен. Он будет. Ради Квай-Гона. Оби-Ван медленно провёл Энакина через стадии открытия связи, объясняя то, что для него стало инстинктивным, и, когда почувствовал связь с мальчиком, открыл собственное сознание и заработал над Энакином, пока не обнаружил языковой центр мозга и не послал несколько внушений.       — Вау, что это? — подпрыгнул мальчик.       — Вот, — закончил Оби-Ван. — Теперь ты можешь читать? — он протянул Энакину датапад с заданием по литературе.       — Вау! Круто!       — Мой Мастер посылал мне такие же внушения. Это помогает разуму лучше воспринимать новый язык и изучать его быстрее. Я научился читать на обоих языках в течение недели. Чем более сложные работы ты читаешь, тем быстрее ты привыкаешь к языку, и к тому времени, как внушение истаивает, ты накапливаешь большой словарный запас, и в дальнейшем уже стандартные стратегии помогут тебе разобраться со словами, которые ты не знаешь.       — Тогда дай мне датапад с инженерией, скорее! — воскликнул Энакин; его глаза быстро забегали по литературе.       Следующие три часа Оби-Ван и Энакин интенсивно работали над терминами разных тем: инженерии, литературы, дипломатии, науки. Энакин на лету осваивал их, понимание прочитанного приносило ему глубокое удовлетворение и возвращало веру в себя, в работе наконец-то проявлялся его талант. Оби-Вану в самом деле пришлось остановить его, чтобы он вернулся к ответам на вопросы и тщательно выполнил работу.       На третий день Энакин уже бегло читал на Основном, и Оби-Ван сосредоточился на том, что мальчик знает и не знает в каждой из тем, работая сначала с теми, в которых он отвечал наиболее уверенно, заканчивая небольшие и наиболее простые работы. В течение двух недель Энакин завершил всю работу, хотя это стоило ему многих бессонных ночей. Оби-Ван был непреклонным при проверке понимания работы, и Энакин, сдерживая обещание, учил её вдумчиво; и к концу четвёртого месяца он смог догнать сверстников на всех занятиях.       Оби-Ван с небольшим колебанием позволил себе маленькое чувство гордости за Энакина, освоившего так много материала в такие короткие сроки. Это был ещё один знак, что мальчик одарён, и новая надежда, что джедаи увидят: Квай-Гон был прав, сражаясь за Энакина.       …Даже ценой пренебрежения собственным падаваном.