Биография

В комнате повисло молчание. Все не знали, что можно сказать в этой ситуации. — Народ, можете оставить нас с Мироном наедине? — я смотрела на Мира, а тот будто не замечал моего грозного взгляда. Ребята по-тихому начали уходить из комнаты. Я заметила, как Настя дала подзатыльник Ване, на что тот лишь поцеловал её в щёку. Спустя полминуты мы остались с мужем одни. — Я тебя знаю — начала я. — Послушай, пока ты не начала лекцию — но я перебила Мирона. — Нет это ты послушай. Во-первых: не смей больше так пропадать! Я чуть сума не сошла. Да мы тут все стояли на ушах. Я люблю тебя, если ты не забыл, и я волнуюсь! Во-вторых: я знаю, что ты хочешь сделать. Но такие решения мы должны принимать вместе, потому что мы, в конце концов, семья. — Но… — Я не закончила. Ты хочешь приютить этого ребёнка. Я это поняла. Но ты можешь хотя бы на минуту включить свой здравый ум и подумать. Мы в туре. Ни ты, ни я не можем всё бросить. У нас нет никаких условий для проживания ребёнка дома, в Питере. Чёрт, да мы даже не знаем как и чем его кормить. Ты просто хочешь принять спонтанное решение, а за последствия кто будет отвечать? Ты об этом подумал. — Ирина, ты же любишь детей. Чёрт, да ты бы не стала учителем, если бы не любила их. — Да, и смотри, к чему меня привела эта любовь. — Ко мне. — Но сколько при этом пострадало людей? — Ты живёшь прошлым. Надо думать о будущем. Мне тридцать с хреном лет. Тебе тоже скоро стукнет эта страшная цифра. Ты не можешь родить сама. Так давай возьмём ребёнка на усыновление? Что в этом плохого? — Да то, что ты не думаешь о будущем — закричала я. — Ты готов бросать любые дела, ради него? Нести ответственность за него всю свою жизнь. Лежать с ним в больнице, ходить в садик на собрания? А потом, когда он вырастет? Переходный возраст, институт? Что, неужели ты всё это готов принять? — Думаешь, в детском доме ему будет лучше? Как мне и тебе после этого спать? Зная, что где-то там есть ребёнок, который с детства уже оказался в жопе? — Мир… — я присела на край кровати. Я не знала что говорить. — Это всё слишком неожиданно. Мы с тобой не готовы становиться родителями. — А хоть кто-нибудь когда-нибудь готов был стать ими? — У них было хотя бы девять месяцев на подготовку. — А у нас две недели. — Что? — я с ужасом посмотрела на мужа. — Я подал документы на усыновления — вывел итог Мирон и отошёл к окну. — Вот об этом я и говорю! Мы семья! И такие решения должны принимать мы вместе. — То есть ты против? — он посмотрел на меня. В его взгляде было что-то странное. — Я не знаю! — закричала я. — Я не могу стать мамой… — Ты слишком долго жила с этим приговором. Но пришло время жить дальше. Мы с тобой научимся. Потихоньку, шаг за шагом. — Ты ужасный муж — я нервно хихикнула. — А ты ужасная жена — в ответ Мирон так же захихикал. И вот вам картина маслом: я и Мирон начинаем смеяться, а я к плюсу ещё и плакать. Точно, дурдом скучает по нам … — Чёрт — сквозь слёзы я зацепилась взглядом за настенные часы. — Тебе пора на площадку. Да и мне тоже. Всем нам! — Вот сука! — Мирон начал судорожно перебирать вещи в своём чемодане. — Мир, тебе придётся теперь отучаться от мата. Скоро в доме появиться маленький человек, который запоминает всё, что услышит. — То есть это — да? — Спасибо что сделал вид, будто у меня был выбор. — Я люблю тебя — Мирон подошёл ко мне и поцеловал. — Кто хоть у нас будет? — я так же начала собирать вещи и кидать их в рюкзак. — Девочка. Четыре месяца. Без имени. Анни не успела назвать. — То есть. Нам имя надо придумать? — Да — Мирон уже стоял на выходе. Стоило ему открыть дверь, как я тут же увидела, как наши друзья кинулись врассыпную. Вот они… заразы, назовём их так. Мне ведь тоже надо от мата отучиться. В минивэне все сидели очень тихо, боясь даже лишний раз почесать нос. — Народ, пока мы не приехали — Мирон встал со своего места и развернулся к друзьям. — Я уверен, вы всё смогли подслушать, но всё же я хочу сказать это более официально. Да, мы с Ириной берём на удочерение ребёнка. И да, по возвращению в Питер нас будет уже трое. Можете спокойно обсуждать это — Мирон посмотрел на меня. — Да ребят, всё в порядке — согласилась я с мужем. — А, вот ещё что, объявляется конкурс. Кто придумает самое крутое женское имя для ребёнка, тот… ну вы сами поняли — Мирон опять сел на своё место, а автобус взорвался шквалом разговоров. Ребята, то и дело выкрикивали имена. Женя и Настя поздравляли меня, а парни кричали что-то матершинно-смешное Мирону. И как воспитывать ребёнка в таких условиях? Во время самого концерта ко мне то и дело подбегал Ваня с предложениями имени. И каждое было заковыристее другого. Я попросила его остановиться, когда он в очередной раз подбежал ко мне и выкрикнул имя «Дисеммиарта». Как он вообще выдумал это имя, я не хотела даже думать. — Мирон, скажи Ване и Илье, чтобы они перестали придумывать имена — уже лёжа в номере, я попросила Мирона. В это время мой сотовый каждые пол минуту извещал меня о приходе очередного сообщения. Парни были явно настроены, выиграть этот чёртов конкурс. — Мне они тоже шлют сообщения. Пусть… у ребят хоть развлечение появилось. Понятное дело, что мы не будем называть ребёнка такими именами. Они же дикие! — засмеялся Мирон. — Ещё какие дикие — я так же засмеялась. В итоге мы ещё немного поговорили на эту тему и уснули. А на утро нас разбудил Порчи с криками: «подъём. Мы в Париж опаздываем!» И пока мы старались придти в себя, после сна. Около нас появился лист с именами от Порчи. Только в автобусе у меня дошли руки до этого листа. Быстро прочитав его, я указала на одно имя Мирону и мы не говоря ни слова, сошлись на том, чтобы назвать так девочку. — Народ, конкурс окончен! — Мирон опять встал в проходе. Сразу же отовсюду полетели гневные и огорчённые фразы. — Кто хоть выиграл? — спросил самый обиженный человек в автобусе — Ваня. В этот же момент Настя картинно успокаивала его. — Порчи. Он придумал самое, по нашему с Ириной мнению, лучшее имя. — Какое из? — Порчи и сам был удивлён тому, что он выиграл. — А вот это мы оставим на десерт — Мирон злобно рассмеялся и сел на своё место. — Муж, ты — злодей — хохотнула я.