Oculus quia de infinito

      — Явились? — недовольно спросил Люцифер, глядя на Лилит и пребывающую в ступоре Василису. — Думал, вы никогда не придёте.       — А что, так можно было? — не удержалась от шпильки Огнева, глядя на него, но Дьявол тактично предпочёл её не заметить.       На его коленях, с превеликим удобством, сидела она. Тёмно-русые волосы, забранные в высокую красивую причёску, серо-голубые глаза, миленькое, но по-королевски горделивое личико. Облачённая в красно-чёрное платье-футляр, она любяще обнимала мужчину за шею своими тонкими ручками в чёрных кружевных перчатках. В волосах её поблёскивала небольшая диадема, которая наверняка заменяла ей корону.       Королева Норин.       Да, некоторыми чертами лица они действительно были похожи. Различались они только цветом глаз и волос. Как говорится, Нора — в папочку, Люци — в мамочку. Но по одному только взгляду было понятно, что они — родные брат и сестра.       «Вот и мама Ника», — усмехнулась про себя ангел, наблюдая за тем, как женщина гладит брата по волосам, перебирая мягкие светлые пряди. Делала она это с завидным удовольствием.       — Привет, — протянула она приятный голосом, склонив голову вбок. — Вот мы и увиделись снова, Василиса. Как твои дела? Слышала, тебе понравились те духи. Слухи меня не обманули?       Василиса не удержалась и тут же залилась краской. Вот чёрт! Фэш же говорил, что это всё королева тогда подстроила. Теперь ей будет даже стыдно в глаза ей посмотреть.       — Не обманули, — буркнула она, опуская взгляд.       Люцифер хитро усмехнулся, а затем бесцеремонно скинул сестру на пол. Благо, она была к этому готова, поэтому не упала, а приземлилась на ноги.       — Фу на тебя, — скривилась она, бросив в его сторону обиженный взгляд. — Не буду больше тебя любить. Ходи недолюбленный и озлобленный. Вот каким тебя в книжках описывают. Где там твои рога и хвост? А?       — Отстань, — отмахнулся он. — Хвост с рогами на месте. А вот ты забываешься, сестрица. Хватит мне хамить. Иначе устрою дополнительную тренировку со всеми вытекающими. Уверен, ты не будешь от этого в восторге.       Норин недовольно вздохнула, а затем совершенно бесцеремонно уселась на стол, болтая ногами в воздухе.       — Ну и пожалуйста, — фыркнула она, а затем осмотрела Василису вновь. — А её-то ты зачем тут оставил? Или у тебя очередные заскоки на тему светлых ангелов?       Люцифер на её колкость промолчал, и лишь откинулся на спинку своего кресла. Огнева молчала, рассматривая его спокойное и умиротворённое лицо.       Сейчас он был совершенно другим. Не таким, каким она увидела его впервые. Он был серьёзен, хотя по-прежнему так же красив. Именно сейчас он напоминал настоящего правителя такой огромной империи, как Преисподняя. Да, наверное, Лисса представляла его себе не таким. Он казался ей куда более ужасающим, чем есть на самом деле.       — Итак, — вдруг сказал он, сложив пальцы домиком. — Для чего же я тебя здесь оставил.       — Да, этот вопрос меня тоже очень мучает, — заметила Огнева, сложив руки на груди.       — В твоих руках — светлая сторона Такары. В моих руках — тёмная. Я удивлён, что Селафиэль позволила именно тебе взять этот меч, — начал он довольно прямо. Предположения девушки подтвердились — его интересует меч. Кто бы сомневался вообще… — В любом случае, это была опасная авантюра. Такой меч крайне важно приручить. Эти железки характерные, а если хозяин полный чайник, то он может просто-напросто сойти с ума. А так как два меча связаны между собой, это грозит и мне. Не очень-то хочется быть убитым собственным чокнутым мечом.       — И что вы предлагаете? — подозрительно спросила Василиса. Так-так, кажется, она действительно надолго тут застрянет.       — Я предлагаю тебе помощь. Я помогу обуздать мощь твоего меча. Это не из доброты душевной, даже не думай. Просто это в моих интересах, — ответил он. — Поверь мне, Селафиэль не поможет тебе в этом. А я помогу.       — Не говорите о моём учителе в таком тоне, — услышав насмешливые нотки в голосе Дьявола, сказала Огнева. — Мне не нужна ваша помощь. Я сама справлюсь.       — А я не спрашиваю твоего мнения. Ты будешь обучаться у меня. Это окончательное решение. Возражения не принимаются, — сказал, как отрезал. Ангел даже отшатнулась назад от такого напора. Надо же, а он самоуверенный кретин. Это ж надо так нагло себя вести!.. Хотя, он же Дьявол.       Раздражённо вздохнув, Василиса медленно кивнула. Вот же попала! Чёртов меч, будь он неладен. Из-за него-то все проблемы!       — Лилит, будь так любезна, проводи нашу гостью в её комнату. Пускай отдохнёт до тренировки, — миролюбиво протянула Норин, глядя на брюнетку. Та отвесила шутливый поклон, разведя руки в стороны.       — Сей момент, Ваше Величество, — ответила она и, схватив девушку за руку, потянула на выход. Когда дверь за ними захлопнулась, демонесса радостно хмыкнула. — А я не знала, что у тебя светлый меч Такара в руках. Значит, теперь ты связана с господином, да?       — Типа того, — нахмурилась девушка.       — Ну и прикольно, — улыбнулась зеленоглазая. — В любом случае, это весело, поверь мне. Сир — отличный учитель. Ты справишься с этим за пару дней, я уверена.       — Хотелось бы верить.       Весь остальной путь они молчали. Лилит сопроводила её до комнаты, а затем куда-то исчезла, оставляя девушку наедине с собой.       Василиса тяжело вздохнула, с печалью осматривая кабинет. Никаких излишеств. Только большое красивое зеркало на стене.       Не удержавшись, девушка подошла ближе и коснулась его ладонью. Оно казалось тёплым, приятным. Однако стоило дотронуться до него, как зеркальная гладь тут же пошла рябью.       Огнева испуганно отдёрнула руку, прижимая её к груди. А в следующий момент в зеркале отразилась картина, которую она никак не ожидала увидеть.

***

      — Раз!       … точный удар ногой в солнечное сплетение.       — Два!       … глефа проходит в паре миллиметров от тонкой кожи на шее.       — Три!       … опираясь на оружие, бьёт ногами прямо в грудь.       — Четыре!       … удачно делает подсечку снизу.       — Пять!       … приставляет лезвие глефы к шее противника, безжалостно ухмыляясь.       — Браво, Лисса! Это было потрясающе!       Нерейва довольно улыбнулась, хлопая в ладоши. Лисса спокойно отняла оружие и, провернув его в руке, завела за спину. Что ни говори, а этот вид оружия она любила. Удобен для неё во всех смыслах.       — Спасибо, матушка, — ответила женщина, откидывая выбившуюся прядь со лба.       — А ты, Огнев, мог бы хотя бы постараться, — на этот раз тон госпожи был куда суровее. Мужчина, что лежал на земле, хмыкнул. Его снова уложили на лопатки. И кто? Собственная жена!       — А ты бы сама попробовала её победить, — ответил он, ловко поднимаясь на ноги, встряхивая платиновой шевелюрой. — Она сделает кого угодно и без малейшего усилия. Это даже нечестно.       — Помолчал бы, — Лисса улыбнулась и, подойдя к нему ближе, заботливо стёрла с его лица кровь, которая сочилась из нанесённой ей же царапины. Огнев только тяжело вздохнул, а затем крепко прижал её к себе, утыкаясь носом в шею. Женщина обречённо прикрыла глаза и погладила его по волосам.       Эта милая сцена едва не заставила Нерейву скривиться. Она терпеть такое не могла, а поэтому поспешно отвернулась. К ней уже на всех парах мчался четырёхлетний мальчишка.       Удивительно, но в нём не проявился доминантный рыжий цвет волос матери. Он был таким же светловолосым, как и отец, а вот глаза — синие, словно кристаллы. Он вобрал в себя всё самое лучшее от обоих родителей, и теперь улыбался материнской улыбкой, летя навстречу раскинувшей руки госпоже Огневой.       — Бабушка, — на удивление чисто произнёс он, запрыгивая к ней на руки. Женщина без труда подхватила его и выпрямилась, рассматривая такие знакомые черты. — Смотри! Я бабочку поймал!       Не смотря на то, что ему было всего четыре, он говорил чисто и без запинок. Может быть, роль сыграла охотничья кровь. Ведь она не человеческая, а с примесью ангельской. Её там совсем мало, но она есть. Поэтому дети охотников всегда развивались быстрее, нежели простые человеческие отпрыски.       — Зачем ты её поймал? — спросила женщина, глядя на насекомое в его руках. — Ты можешь ей навредить. А ты помнишь законы охотников? Не навредить никому живому, если на то нет особой необходимости.       — Значит, её нельзя оставить, да? — расстроено спросил он и разжал пальцы, выпуская бабочку из рук. Та вспорхнула и улетела прочь, а мальчишка сразу же разулыбался, глядя на яркое солнце.       Лисса склонила голову вбок, наблюдая за этой картиной. Её рука невольно сжала руку мужа, который в следующий же момент устремил взгляд туда же.       — Как думаешь, может, мы зря всё ему рассказали? Может, стоило ничего не говорить? — спросила она тихо.       — Алекс должен знать, — сказал Нортон, смотря своими серо-зелёными глазами в сторону сына. — Помнишь, что случилось с Василисой из-за незнания? А ведь она могла бы выжить, обучи мы её всему, что знаем сами. Возможно, она бы даже не связалась с этим Драгоцием, будь он неладен, и сейчас была бы с нами.       — Фэш неплохой парень, не надо, — одёрнула она его. — Не он её убил. А та чокнутая блондинка, которую заключили в Куб.       — Но ведь охотилась-то она за ней по его милости!       — Нортон! Фэш любил её. Ты же понимаешь, что такое ангельские чувства? — синеглазая недовольно покачала головой. В её взгляде можно было ясно прочитать тоску. Она безумно скучала по дочери, могла часами смотреть на её фотографию, молча, водя длинным аккуратным ноготком по знакомому до боли лицу.       — Понимаю, — обречённо согласился он. — И, тем не менее, он даже не появился на её похоронах.       — Он там был, — отрицательно покачала головой женщина. — Я видела его. Он стоял в тени. Просто не решился подойти.       Огнев недовольно качнул головой. Алекс уже слез с рук бабушки, и теперь бежал в сторону родителей. Без каких-либо слов, он запрыгнул на руки к отцу и обнял его за шею, словно знал, о чём они сейчас говорят.       — Что такое, Александр? — с насмешкой спросил он, скосив взгляд на светлую макушку сына.       — Вы ведь о ней говорили, да? — спросил мальчик, положив голову на плечо отца.       — Откуда ты знаешь?       — У мамы всегда такой грустный взгляд становится, когда вы о ней говорите, — тихо ответил Алекс, заинтересованно трогая пуговку на куртке мужчины. Тот тяжело вздохнул и прикрыл глаза. А всё-таки, этот мальчик куда умнее, чем другие четырёхлетние дети. Едва ли Норт младший был таким. Он-то родился от союза простого человека и охотника.       Лисса болезненно скривилась и, развернувшись, зашагала прочь. Её сын был слишком проницательным. От него сложно что-то скрыть. И это в четыре года! А что будет дальше?       — Я согласна с Нортоном, — Нерейва поравнялась с невесткой, вышагивая по вымощенной камнем дорожке к большому особняку. — Александр должен знать, кто его семья. Сама понимаешь, почему. Он — мальчик. А мальчики в нашей семье слишком большая ценность.       — А девочки к чёрту не нужны, — буркнула рыжеволосая, сложив руки на груди.       — Ну, мы хотели уберечь её. А вот что получилось, — покачала головой женщина и потёрла переносицу. — В любом случае, Василису больше не вернуть. Пора бы уже смириться с её утратой и жить дальше, Лисса. У тебя есть два замечательных сына, пусть один из них тебе не родной, но он любит тебя, так или иначе. У тебя есть муж. У тебя есть семья.       — Я знаю, — тихо прошелестела Лисса, а из её синих глаз выкатилась пара слезинок, которые она тут же смахнула рукой, дабы не показывать свою слабость.

***

      Василиса даже не заметила, как по её щекам безостановочно покатились слёзы. Она просто смотрела в зеркало, видела свою семью, которая так скучала по ней, и не могла сдержаться. Боль сдавила грудь, сердце бешено заколотилось. Стало так тоскливо и одиноко, что выть захотелось.       — Эй, пернатая, — тихо окликнули её со спины. Она узнала этот голос. Зеркало снова приняло прежний вид, и теперь в нём отражалась заплаканная девушка и Волтаир, что стоял позади. Кажется, он вовсе не ожидал увидеть её в таком состоянии.       Неуверенно, тронув её за плечо, парень попытался развернуть её к себе, но она сбросила его руку, а затем обессилено рухнула на диван, обхватывая плечи руками. Рваные всхлипы вырывались из её груди. Казалось, именно сейчас она сорвётся.       Секретарь недовольно покачал головой и присел рядом, а затем совершенно бесцеремонно прижал её к себе, обнимая за плечи.       И тут она сорвалась. Просто разревелась, не скрываясь и не стесняясь собственных слёз. Просто плакала, долго, с надрывом. Так плохо ей уже давно не было.       А Волтаир молчал, словно понимал её, словно пережил то же самое. Просто обнимал её за плечи, позволяя выплакаться. Не прерывал, не успокаивал, не осуждал. Просто, молча, сидел, подставив своё плечо.       Она уснула, а на её глазах так и стояли слёзы. Она так и не смогла остановиться. А ведь ещё говорят, что ангелам сон не требуется. А вот ей он был жизненно необходим. Только так она могла сбежать от проблем, что сопровождают её, тянутся за ней длинным шлейфом.       Парень, услышав тихое сопение, отстранился. Девушка уже спала, однако её пальцы нервно подрагивали во сне, выдавая её состояние с головой.       Осторожно подняв её на руки, он отнёс её в спальню и, укрыв одеялом, покинул кабинет.       — Надо же, заботливый Волтаир, какая неожиданность, — демон обернулся. Лилит сидела за пустующим секретарским столом. В её руках, словно плётка, покоился её собственный хвост, который демоны так тщательно прячут, не желая никому показывать. — Чего это ты к ней так относишься, а? Ништ влюбился?       Волт опустился на скамью возле стены и провёл рукой по тёмным волосам. Он был чем-то обеспокоен.       — Ты знаешь, почему, — ответил он. — Помнишь, как я сюда попал?       — О, да, — вздохнув, уже без всякого сарказма ответила демонесса. — Она напоминает тебе себя? Верно?       — Да, — кивнул он. — Я ведь тоже погиб от рук какой-то чокнутой старухи. Вот только она ангелом стала, а я, грешная и тёмная от рождения душа — демоном. И я так же наблюдал за своей семьёй в зеркале душ. Хотелось кричать, биться в истерике, лишь бы вернуться к ним…       — Ты ведь мог, — откликнулась Лилит.       — Но не стал. Пускай бы они лучше думали, что я мёртв, чем стал демоном. Тут и хвастаться особо нечем, — ответил он, стихая под конец фразы. — Вот и жалко мне её, потому что сам такое пережил.       — Я не думала, что ты у нас такой чувствительный, — улыбнулась брюнетка и, поднявшись со своего места, прошествовала к нему, присаживаясь рядом. — Я думала, что ты у нас, как и все демоны, крайне эгоистичная натура. А ты вон чего, сочувствовать умеешь. Не ожидала я такого от секретаря самого Дьявола.       — Большинство из нас когда-то были людьми, — только и ответил ей Волтаир.       Демонесса заботливо погладила того по щеке и ткнулась носом ему в шею. Парень улыбнулся. Лилит всегда проявляла свою заботу как-то по-особенному. Было в её зелёных глазах что-то тёплое, бесконечно родное. Она могла быть самым коварным демоном в Преисподней, соблазнительницей и убийцей, но о тех, кого она считала друзьями, она была готова заботиться бесконечно.       Волтаир неосторожно повернул голову, случайно коснувшись её губ своими. Девушка отреагировала весьма странно для неё. Удивлённо распахнула глаза, хлопая длинными ресницами, а затем вдруг резко подалась вперёд, уже крепче припадая к его губам.