Снежный месяц - Март

— Весна! Весна! Не отзывается, зараза… Светловолосый парень, небрежно сбрасывая с ног ботинки, взлетел по лестничному пролёту. Из двух дверей, расположившихся друг напротив друга, он, не задумываясь, выбрал правую и толкнул её. — Ах, он ещё и заперся?! — воскликнул блондин, яростно задёргав дверную ручку, на что она отзывалась отрицательным клацаньем, — Вот же… Он забарабанил кулаками по двери: — Слышь, ты, кот мартовский!! — заорал гость во всю дурь, — Я знаю, что ты там, даже не пытайся меня обмануть! Открывай немедленно!! За дверью послышались шорохи и вздохи, и, на какой-то момент, парень уже обрадовался, что жертва сдастся без боя, но и трёх секунд не прошло, как вновь всё затихло. Разбушевавшийся гость от такой наглости поперхнулся и, задрожав от гнева и сжав кулаки, зарычал. — Ну, ты напросился… — Он набрал в лёгкие побольше воздуха и сделал шаг назад. — This is СПАРТА-А-А!!! — и с силой пнул дверь. Петли не выдержали удара, и дверь с грохотом влетела в комнату. Запертый Весна мирно посапывал на диване и видел прекрасные сны, с головой закутавшись в мохнатый плед, лишь немного проглядывали тёмно-каштановые пряди волос. Его способности «крепко спать, что из пушки не разбудишь» можно только позавидовать, ибо его нисколько не потревожил грохот разломанной вдребезги двери и разъяренные вопли друга. Сам друг приблизился к дивану, загрёб одеяло в кулаки и отбросил в сторону. Веки у Весны задрожали, и он лениво приоткрыл глаз, блеснув лукавой зелёной искоркой. — Ты походу совсем оборзел! — не щадил своего голоса блондин — Чуть ли не середина марта на улице, а ты продолжаешь дрыхнуть! Я могу понять, сейчас такое состояние и давление там… но ты уже просто охренел!! — А-а… Лето, и тебе привет… — Весна, зевнув во весь рот, обнял подушку, — Если что, купальный сезон ещё не скоро будет, раздевать меня рано, так что отдай одеяло и катись отсюда. Лето, вместо того чтобы вернуть плед, ухватился за подушку в попытке отобрать и её, но Весна, с внезапной хорошей реакцией будучи спросонья, мёртвой хваткой вцепился в неё и не отдавал. — Да пошёл ты! Дело сейчас не во мне, а в тебе! — Лето злобно сверкнул синими глазами из-под солнечных прямоугольных очков, продолжая тянуть подушку на себя, — Лучше спасибо скажи, что Я взялся за дело поднять Твой раздолбайский зад и отправить заниматься своими обязанностями! — А я ими и занимаюсь…! — упирался шатен, уже слезая с дивана, не отпуская подуху, — А вот кто из нас больше всего охренел, так это ты! Заваливаешься тут не по сезону, полдома моего разнёс…! Отдай моё сокровище! Но сокровище не выдержало, разошлось по швам, и ткань порвалась. Лето с грохотом отлетел к дверному проёму, Весна плюхнулся обратно на диван. Пух от бывшей подушки разлетелся по комнате, осыпав всё помещение и самих парней тоже. Весна уныло посмотрел на оставшуюся в руке тряпочку. — Моя любимая же… Одна из моих мирных радостей… Лето! С тебя причитается! И дверь тоже! Он указал на пустой проём, на что тот отозвался упавшим кусочком щепки. Лето, фыркая и отряхиваясь от пуха, сел и стал разгребать его в поисках улетевших в падении очков. — И не подумаю. Оставлю всё как есть, так тебе и надо. — Я на тебя в суд подам за порчу имущества! — А ты на улицу взгляни! И тогда на тебя в суд подадут, и не только я, ещё и Осень! Весна, всё ещё сжимая в руках бывшую подушку и нынешний кусок ткани, встал, подошёл к окну и выглянул. Глаза у него заслезились от ослепительной белизны за окном, и он прищурился, для того чтобы разглядеть весь пейзаж. На улице было всё белым бело, и небо и земля словно стали одним целым. Снег сыпал стеной; люди внизу, кто с зонтиками, кто закутанный по самый нос в шарфы и капюшоны, шествовали по засыпанным улицам, то и дело иногда оступаясь; маленькие снегоуборочные машины мирно тарахтели, прочищая дороги… — И… что не так-то? — буркнул Весна, завороженный всей этой красотой, которую только он способен испортить, как бы жалко не было — Ты меня походу слишком рано разбуди.ил…! Ай! Лето не дал договорить ему, подбежал, схватил парня за голову и ткнул носом в календарь, висевший около оконной рамы. — А теперь взгляни внимательно, — угрожающе низким голосом рыкнул он в самое ухо Весны, — Видишь? Ты видишь, какой это месяц?! — Логично — нет, потому что не могу видеть, отпусти! — промычал шатен, и Лето, ослабив немного хватку, отодвинул его от стенки. — Ну, а теперь? Весна шикнул от ноющей боли в носу и послушно посмотрел на календарь. Фоном была фотография с тающими сосульками, сквозь которые блестело золотистое, но холодное солнце, а ниже красовалось малиновыми буквами название месяца: Март. — И-и? — выжидающе протянул блондин. — Ну… я проспал…как всегда. — А ещё? — Лето не отпускал виновника. — И… восьмое марта уже закончилось. — Ну да, да, продолжай, — ядовито-ласково проворковал парень, сильнее надавив ладонью на голову Весны. — И… У нас в комнате теперь похожая картина, потому что… — Да ёпт… Март на дворе. МАРТ! — не выдержал Лето, и, наконец, оттолкнул от себя шатена, — Твоё же время! А ты всё продолжаешь спать! А Зима не дурак — не упускает возможности устроить снегопад. — Ну, вот не надо на меня гнать! — возмутился Весна, почёсывая макушку, — Хоть и не много, но своё дело я делаю! Вон, в южных регионах тепло под пятнадцать градусов, всё цветёт… — Да там, потому что, Осень проживает, дорогой мой весенний друг, — скептически хмыкнул Лето, скрещивая руки на груди, — и кое-как, но удерживает и без того хилое тепло. Зима туда сам по себе не пробьётся, сколько не пытался, климат другой, да и всё равно что-то да смог присыпать снегом. А ты и не торопишься никуда. В прошлом году и вовсе неразбериха была: в мае только очухался. — И всё за две недели сделал, это мой рекорд, — ухмыльнулся Весна, усаживаясь на диван, скрестив ноги, — Ну что плохого в том, что я люблю поспать? Всё равно ведь и слякоть будет, и таять начнёт, а тут хотя бы Зима ещё немного порадует снегом… чтоб он треснул, — он помрачнел, поспешно буркнув, — Ему не говори об этом, если что. Лето вздохнул от безнадёжности. — Ты хоть самого себя слышишь? — блондин сел рядом с Весной, устало откидываясь на спинку дивана, — Люди в такое время только и мечтают о том, когда, наконец, весь снег пропадёт, и закончится вся слякоть. От такой погоды чокнуться можно. Да и… -Лето умоляюще взглянул на него, — ну ты же можешь когда хочешь: снег тает, трава пробивается, в воздухе уже веет теплом и можно, наконец, снять эти осточертевшие куртки…! Лето только сейчас вспомнил, что с того самого момента, как зашёл в дом, не снял верхнюю одежду, и он стал быстро расстегивать пуговицы и молнию, после откинув её куда подальше. — Фу, ну и запашок, — Весна поморщился и прикрыл рукой нос, — ты весь вспотел, смотрю, и отнюдь не черёмухой пахнешь. — Замолчи… Мне сейчас фиолетово, — выдохнул парень, и зачесал руки, — От этой одежды уже всё и чешется и колется… я и вовсе не переношу холод! — И, тем не менее, ты вспотел, — на лице Весны расползлась хитрая улыбка, а зелёные глаза лукаво прищурились. Лето не мог не проигнорировать это выражение «морды» с двусмысленными намёками, но энергии на эту провокацию у него уже не осталось. — Не прокатит у тебя с этой шуткой, пошляк, — Лето опрокинул голову на плечо Весне, — ну прошу тебя… Если ты и Осень ещё можете жить с холодом, то я просто не выживаю… А ты моя большая и единственная надежда на тепло. — Да ладно, тебе. Ты ж всегда то и дело завывал, что я просто невыносим. Куда не глянь, то уже кто-то где-то целуется, животные и вовсе сексуются… и не только животные. — Да ты меня этим бесишь и сейчас. Бабник… — Ну, звиняй, моё время есть моё время, и я его использую по своему, — хмыкнул Весна. — Ну, так не транжирь его, а действуй, — злобно сверкнул глазами блондин, от чего у Весны сердце ёкнуло. — Да ладно, ладно, постараюсь всего, везде и понемногу, — успокоил он друга. Настала небольшая тишина, лишь за окном был слышен шум машин и снегоуборок. Весна обвёл глазами свою комнату: да, от Лета одни убытки… Дверь разнесена в щепки, плед вместе с курткой друга валялись на полу, подушка порвана, и всё это вдобавок присыпано перьями и пухом. И всё из-за того что Лето разозлился. Ну да, это в его характере — не дай бог опоздает, не дай бог что-нибудь упустит, а в итоге готов разломать всё, если кто-то из времён года будет волынить. Весна чувствовал тепло на своём плече, исходящее от блондина, тот словно после пробежки переводил и без того хриплое дыхание. Что Весну и насторожило. — Слушай, а ты случаем не простудился? — спросил он парня. — С чего ты взял? — буркнул Лето. — Ну, как-то неровно дышишь. Ну-ка, — Весна отодвинул от себя буйного друга и приложил ладонь к его лбу. — Даже эта фраза «неровно дышу» звучит двусмысленно, — слабо выдохнул Лето, — убери руку, холодная. — Как раз таки тёплая, это ты температуришь, — Весна встал с дивана, перескакивая через щепки. Ему не хотелось босыми ногами на них ещё и как на иглах пройтись, заноз понаставить. Прежде чем спуститься по лестнице он крикнул Лету: — Я на кухню за травяным настоем, а ты, если есть силы, ползи в комнату напротив. — А если у меня не будет сил, то что? Но Весна уже не услышал его, до Лета в ответ донёсся только отдаляющийся топот по лестнице. Блондин с трудом поднял голову, а затем и себя. Слабость очень неожиданно и быстро накатила, стоило ему только присесть. Подняв свою куртку, он вышел из комнаты, рефлекторно повернувшись, чтоб закрыть за собой дверь, но потом вспомнил, что сам её и выбил. Махнув рукой, он доковылял до другой комнаты и отпер её. Обстановка в ней была усыпляющей: обои цвета персика, с прозрачными шторами слабого жёлтого оттенка, и белой тюлью на большом окне, занимавшем почти всю стену. Двуспальная воздушная кровать с множеством подушек и по бокам тёмные дубовые тумбочки с парафиновыми лампами и теневыми растениями. — «А он ещё и жаловался на ту, — усмехнулся про себя Лето, увидев количество подушек, разбросанных на кровати — и всё из вредности…». Кровать словно была магической, она так и манила к себе, и Лето, уже совсем не соображая, плюхнулся на неё. Вот теперь точно не встанет. Как внешне постель казалась большой и мягкой, так и по ощущениям. Словно облако со свежим и сладковатым запахом ранних цветов, талого снега, тёплого воздуха… Запах настоящей весны… Лето перевернулся на спину и взглянул на лампы. Протянув руку к выключателю, он щёлкнул кнопкой, и лампы загорелись оранжевым светом, а парафин, нагреваясь, стал постепенно превращаться в пузыри и медленно подниматься вверх. Парень смотрел на них, постепенно засыпая. Снизу с кухни доносились звуки, где Весна поспешно что-то делал. Послышался звук щёлканья газовой плиты, и спустя несколько минут Лето уже чувствовал приятный запах чая с травами. — «Хоть вредный и ленивый, но своё дело всё-таки знает», — продолжал размышлять Лето, не отрывая взгляд от завораживающей лампы, — «Я способен лишь на жару, яркое солнце… Плюсов у меня не так уж и много. Ну за что могут меня любить — только дети за летние каникулы, хорошую погоду и пляжный сезон? Да — могу, умею, практикую. Но даже и так, Весна способен на многое. Он может подавить холод, это в его силах. Я же не переношу мороз и вовсе, даже бороться не смогу. Зиме хоть бы хны, он только на жару пожалуется, но болеть, это далеко не про него. Осень сам по себе парень такой, приспособляемый.… Если холодно, то спокойно переносит, такой у него период. А Весна может бороться с Зимой, в этом и его уникальность и сила». Лето ещё раз переварил всё что думал и сердито изменился в лице: — «Как бы мне его не перехвалить, однако, даже мысленно. Хоть он и способный, но он всё равно остаётся бабником, раздолбаем и лентяем!» По лестнице вновь послышались на этот раз осторожные шаги, и в дверном проёме появился сам Весна, держа в руках поднос с глубокой прозрачной тарелкой. Подойдя к кровати, он поставил поднос на тумбочку. Лето увидел в тарелке кубики льда и свёрнутую махровую ткань. Шатен взял полотенце, отжал и придвинулся к нему. Лето почти не реагировал: сил не хватало, он лишь изредка приоткрывал глаза, чтоб сквозь ресницы понаблюдать за Весной. Тот в свою очередь убрал со лба Лета его пшеничного цвета волосы и поднёс полотенце ко лбу. Холодная ткань коснулась разгоряченной кожи, Лету было знакомо это приятное и знакомое ощущение: словно, после жаркого воздуха и палящих лучей солнца, с головой нырнул в прохладную воду. Лето расслабился и вздохнул. Силы окончательно его стали покидать и он чувствует, что проваливается в сон. *** Лето открыл глаза сразу как проснулся. В комнате всё так же царил полумрак, и стоял запах чая. Парафиновая лампа была выключена, а рядом с ней на тумбе стояла большая кружка, от которой исходила еле заметная струйка пара. Блондин обвёл взглядом спальню. Он был один. Распутавшись из одеяла, которым он был укрыт, Лето дополз до тумбы, и протянул руку к чашке. Судя по тому, что она была достаточно тёплой, поставили её не так давно. Слегка подув, парень отпил немного и вздохнул. По всему телу разлилось тепло, а во рту остался привкус чабреца с нотками мёда. Парень свесил ноги с кровати, встал и подошёл к окну. Он взглянул на ветку, и заметил, как с неё стекают капельки растаявшего снега, и увидел едва пробившиеся из набухших почек зелёные листочки. — Найду, прибью, — безнадёжно улыбнулся Лето своей тёплой улыбкой и снова отпил чай.