Конечно, это не любовь

      Шерлок потёр глаза — они слезились и болели, и он не мог точно сказать, в чём дело — в абстинентном синдроме или в том, что ему было больно смотреть на Джона, снова сидящего в своем кресле. Хотелось бы верить, что правильная версия — первая, но внутренняя Гермиона настаивала на второй.       Они с Джоном молчали уже полчаса. Шерлок знал, что должен что-то сказать, но всё не мог заставить себя. Не мог забыть того, что Джон сказал ему. Что он убил Мэри. Шерлок знал это и сам, но почему-то надеялся, что Джон будет пытаться оправдать его. А не подтвердит это обвинение и не изобьёт.       Разумеется, Шерлок заслуживал каждый удар. Чтобы переиграть серийного убийцу, а по совместительству мецената и почтенного бизнесмена Калвертона Смита, Шерлоку пришлось подставиться, продемонстрировать свою слабость, стать уязвимым. Тем более, что у него была отличная маскировка — наркозависимость. Люди ждут от наркоманов агрессии, неадекватных реакций и, в конечном счёте, слабости. Смит поверил спектаклю, но, увы, вместе с ним поверил и Джон. Пожалуй, Шерлок никогда так не радовался своему умению приглушать боль, как в тот момент, когда Джон наносил ему короткие точные удары по лицу, шее и животу, потому что это было значительно больнее пыток в Сербии.       И всё-таки Джон спас его. Несмотря на свою ярость, обиду и почти презрение, он пришёл в нужный момент и спас его так быстро, как сумел.       А теперь они снова, как в старые добрые времена, сидели в гостиной друг на против друга, но разговор всё не завязывался.       Наконец, Джон откашлялся и хрипло спросил:         — Зачем? Зачем это было?         — Калвертона Смита надо было разоблачить, — ответил Шерлок преувеличенно бодро.         — Зачем было втягивать в это меня? — он перевёл глаза куда-то за спину Шерлока, и его взгляд на мгновение остекленел. Шерлок приоткрыл рот — и закрыл обратно. Это выглядело так, словно Джон общается с кем-то, существующим только в его воображении. Шерлок отлично знал, как это выглядит, и не сомневался в личности собеседника Джона. Мэри была с ним.       Она явно что-то ему сказала, потому что Джон переменился в лице и так сильно сдавил кружку, что керамика едва не треснула.         — Нет, — сказал он. — Только не говори мне, что заранее подстроил всё так, чтобы…         — Да. Пожалуй, да, — согласился Шерлок.         — Я мог бы не прийти. Я вообще не собирался приходить.         — Но пришёл. Интересно, кстати, откуда ты узнал, что мне потребуется помощь? — Шерлок напрягся, но не вспомнил, что он придумывал. Наверняка же у него был план, как привести Джона в больницу вовремя. Увы, в этот раз он действительно зашёл с наркотиками слишком далеко, и теперь расплачивался весьма неприятными проблемами с желудком, дрожащими руками и провалами в памяти.       — Я… — Джон нахмурился и, отставив чашку в сторону, сцепил руки в замок, — мне сказали, что тебе нужна помощь. Твоя знакомая, та, которая помогла тебе выжить.       Ну, разумеется — получив СМС с просьбой не вмешиваться, Гермиона не могла остаться в стороне и решила подстраховать его — хотя бы с помощью Джона. Неплохо придумано.         — Вообще-то, — Джон снова кашлянул, — она возникла посреди гостиной, растрёпанная и испуганная, и сказала, что… что ты в большой опасности, в смертельной опасности. И что она дала кому-то слово не вмешиваться. Но, Шерлок, что, если бы я не послушал её?         — У меня было несколько запасных планов, — заверил его Шерлок, а потом, подумав, добавил: — правда, я не мог их вспомнить. И до сих пор не помню. И я не ожидал, что встреча с его дочерью окажется галлюцинацией. Странная история, кстати… Всё было так реально, — он отлично знал, как ведут себя глюки, и Фейт Смит была непохожа на них, — Она дала мне информацию, которую я больше нигде не мог бы взять.         — Но её здесь не было, да?         — Знаешь, когда-то у меня была теория о том, что, если подключиться одновременно ко всем информационным потокам, можно будет предвидеть будущее, — собственно, он верил в эту теорию и сейчас, но после рассказа Гермионы о сумасшедших прорицателях перестал думать о том, как бы её проверить на себе. — Возможно, наркотики приоткрыли в моём сознании какую-то дверь.         — И ты придумал себе волшебную женщину, — кивнул Джон, чуть замявшись на слове «волшебная».         — Я заинтригован.         — Я знаю, — Джон снова взял чашку и сделал глоток, — поэтому мы все сидим тут по очереди, чтобы не пускать тебя туда, — он кивнул в сторону кухни, за три недели превратившейся в полноценную лабораторию по синтезу наркотиков.         — О, а я думал, мы просто… болтаем.       Джон демонстративно глянул на часы и сказал:         — Молли приедет через двадцать минут.       Всё было отнюдь не как в старые добрые времена — Джон хотел уйти.         — Пожалуй, двадцать минут без присмотра я выдержу, — сказал он и изобразил улыбку.         — Прости, — произнёс Джон, — но, знаешь, Роззи… Выдержишь двадцать минут?         — Конечно, Роззи. Я не подумал о ней. Надо будет зайти и повидать её…       Джон кивнул:         — Конечно.       Он вышел из комнаты, Шерлок сделал глубокий вдох, потом несколько коротких выдохов и сосредоточился на содержимом своей кружки. Снова раздались шаги — Джон вернулся.         — Что-то не так? — спросил Шерлок.         — Всё не так, — вздохнул Джон. — И никогда уже не будет. Но с этим ничего не поделаешь, можно только принять это. Всё так, как есть, и всё… хреново.       В точку.         — Ты не убивал Мэри.       Шерлок шокировано поднял на Джона взгляд. Но он не шутил, говорил совершенно серьезно.         — Она умерла, спасая твою жизнь, но ты не мог ей помешать, это был её выбор. Она всегда поступала так, как считала нужным. Ты её не убивал.         — Знаешь, — негромко ответил Шерлок, — отдав свою жизнь, она придала моей ценность. И я не знаю, как потратить эту валюту.       Он на самом деле не знал. Его жизнь теперь дорого стоила. Она была куплена кровью женщины, любившей своего мужа и ребёнка, молодой, счастливой, полной сил.         — От судьбы не уйдёшь, — кажется, не ему, а себе ответил Джон. — В общем, завтра буду у тебя с шести до десяти. Увидимся.       Это звучало как сообщение об обязанности, но Шерлок не позволил себе показать обиду, и ещё раз улыбнулся:         — Увидимся.       Джон повернулся к двери, и в этот момент телефон Шерлока завибрировал, и раздался короткий звук — страстный женский стон. Сообщения только от одного человека в этом мире приходили ему на телефон с таким звуком.         — Что это? — нервно спросил Джон, резко возвращаясь в гостиную.         — О чём ты? — спросил Шерлок         — Этот звук.         — Какой звук? — это могло сработать — но не в этот раз.       Разумеется, Джон узнал звук.         — Я собираюсь применить дедукцию, — заметил он. — И если мой вывод будет верным, ты честно в этом признаешься.         — Идёт, — сообщил Шерлок. — Но напомню: звук сообщения мог включиться случайно, скажем, при прикосновении.         — С днём рождения, — улыбнулся Джон.       Сложно было отрицать очевидное, так что Шерлок ответил:         — Спасибо.         — А ведь я не знал, когда он…       Шерлок пожал плечами. Он редко праздновал день рождения, что было в раннем детстве, он не помнил, потом до конца начальной школы у них с Гермионой всегда был один праздник на двоих — глупо было отмечать два дня подряд. А с её отъездом в Хогвартс день рождения перестал его привлекать.       Можно было понадеяться, что Джона заинтересует вопрос дня рождения, но — нет. Он чуть наклонился к Шерлоку и спросил:         — Не хочешь поговорить об этом? О тебе и Той Женщине? У вас тайные свидания? Ночи любви?       Шерлок скривился:         — Боже, я даже не отвечаю на сообщения!       Эта новость, кажется, выдернула Джона из меланхолии, потому что он шокировано воскликнул:         — Но почему? Ты… болван, Шерлок! Она ведь ждёт этого! Ты ей нравишься, и… она жива. Неужели ты не понимаешь, как тебе повезло? Просто напиши ей!         — Зачем? — рявкнул Шерлок.         — Потому что это — круче, чем ты думаешь, — ответил Джон.         — Я сто раз объяснял тебе свою позицию: любовная связь при моём образе жизни приводит…       Он его перебил:         — К гармонии тела и разума. Ответь ей. Напиши, позвони, сделай что угодно — пока есть шанс.       Шерлок опустил голову. Джон был чертовски прав, как и всегда. Но он не собирался писать Той Женщине. Да и что он мог бы ответить на её очередное: «Вы мне сегодня снились. Вы это почувствовали?», — кроме лаконичного «Нет»? Согласиться на встречу? Шерлоку вполне хватало фантазии, чтобы представить себе развитие событий. Они встретятся в каком-нибудь отеле, ночью. Она попытается угрожать ему, возможно, в нужный момент достанет пистолет, лишь бы подольше не признаваться, что всё, чего она хочет — переспать с ним. Он подыграет ей — или не подыграет, в зависимости от настроения. Они окажутся в постели, и ему, вероятнее всего, даже понравится. А утром он залезет в душ и попытается смыть с себя чужой запах и стереть из головы воспоминания об удовольствии, полученном унизительным и постыдным способом.       Он не будет отвечать ей. Но Джон прав в другом — ничто не длится вечно, люди умирают, уходят. И нужно будет…       Его мысли прервал тихий голос Джона:         — Она ошибалась на мой счёт.         — Мэри?         — Да. Думала, что я идеальный. А я ведь изменил ей…       Он зажмурился и срывающимся голосом продолжил:         — Встретил женщину… в автобусе. Она улыбалась мне — я в тот день забыл в волосах бумажный цветок, которым играл с Роззи. Мы обменялись телефонами и переписывались… Мэри, — он обратился к пустоте, где, вероятнее всего, стояла его воображаемая Мэри, — я писал ей всё время, пока ты была с Роззи. Флиртовал, в то время как ты заботилась о нашей дочери.         — Но…         — Ничего не было. Только СМС. Только СМС… Но я хотел большего. — Джон шумно вздохнул и вдруг сжал переносицу, опустил голову и заплакал. Шерлок растерялся. Джон всегда был очень сильным, он мог злиться, выходить из себя, но слёзы… Он понятия не имел, что с ними делать.         — Что бы сделала я? — шепнула Гермиона.       Шерлок осторожно, неловко обнял друга и погладил по плечу. Джон постепенно взял себя в руки, вытер лицо, отстранился и сказал нарочито весело:         — Я напишу Молли, чтобы она ехала в кондитерскую. Мы с Роззи подъедем позднее, Грег и миссис Хадсон тоже придут.         — Это обязательно? — уточнил Шерлок.         — Да, — твёрдо сказал Джон, — совершенно обязательно. У тебя день рождения, так что не вздумай сбежать.       Шерлок не стал. Тем более, что, кажется, Джон его простил. Он, конечно, прав — как раньше, уже не будет, и всё действительно достаточно хреново, но они с этим справятся.       Праздник был ужасен — как любой праздник. Пожалуй, даже хуже Рождества, потому что все стремились поздравить Шерлока, обнимали его, несмотря на его попытки сопротивляться, и слишком уж тактично делали вид, что не замечают полопавшихся капилляров в его глазах, красного носа и трясущихся рук. Весёлая такая игра: «Давайте притворимся, что Шерлок не слетал с катушек и не выглядит как чёртов наркоша».       Спасала положение Роззи. Не прошло и двадцати минут празднования, как она закатила истерику и рыдала до тех пор, пока на руки её не взял Шерлок. Приставать с объятиями и расспросами к человеку, который только что сумел заткнуть Розамунд Мэри, никто не решался, и постепенно оживлённый разговор завязался без участия Шерлока. Не отпуская Роззи, он подошёл к окну небольшой кондитерской и выглянул наружу. Было непривычно тепло и сухо для середины сентября, люди старались сбавить шаг, чтобы успеть насладиться солнцем. Роззи ухватила Шерлока за нос, потом, подумав, отпустила и ткнула пальцем в стекло.         — Верно, Роззи, — согласился с ней Шерлок, — эта женщина идёт со свидания.       Не то, чтобы Роззи действительно могла понять эту фразу, но Шерлок всё равно не умел разговаривать иначе. Все эти уменьшительные словечки и прочая ерунда казались ему отвратительными.         — Ы-ы? — переспросила Роззи.         — Снова в точку. Сообразительности тебе не занимать. Эти двое вместе, но скоро расстанутся. Он пьёт, и она устала с ним бороться.         — Что ты ей рассказываешь? — воскликнул Джон. — Боже, дай сюда.       Он решительно забрал у него Роззи. Шерлок пожал плечами — он же не стал говорить ей о том, что парень на другой стороне улицы — гей, так что проблем не было.       Они разошлись около девяти вечера, когда пришло время укладывать Роззи. Вместе с миссис Хадсон Шерлок вернулся домой. Она обещала «присмотреть за ним», но, по счастью, просто попросила пообещать, что он не станет делать глупостей.         — Или я прикую вас к столу вашими же наручниками, юноша, — добавила она, когда Шерлок уже поднимался по лестнице.         — Нисколько в этом не сомневаюсь, — хмыкнул он.       Он не собирался принимать наркотики. В этом не было смысла. Всё, что ему нужно было сделать, это поспать.       Он зашёл в спальню и почти сразу увидел на кровати сверток из простой серой обёрточной бумаги. Внутри обнаружились высококачественные защитные очки для работы в лаборатории, книга «Новейшие выводы о химических реакциях в алхимических процессах» авторства Н. Фламеля и записка: «С днём рождения, Шерлок».       Гермиона не изменяла своим традициям. Он погладил книгу по обложке, повертел в руках очки — можно было не сомневаться, что они снабжены дополнительными волшебными свойствами, — и завалился на кровать. Нужно было извиниться перед Гермионой. Он игнорировал её больше полугода, избегая не только визитов, но даже сообщений и записок. А ведь Джон правду сказал — пока есть возможность…       Он не додумал до конца эту мысль, отключившись сразу, как только его голова коснулась подушки.