Hotel Eleon 3 — 16 глава
Серые тучи не признак унывать и плакать, отдаваться отчаянию и опускать голову. Просто нужно искать моменты с ярким концом. Почему-то не сложно уйти с головой в уныние, а сложнее почему-то выйти из печали. Сложная тенденция проекта с опознанием двух неузнаваемых причин: одна — более надежная и крепкая, а другая — никакая и заоблачная. Нет, я не любитель мыльных опер, не кайфую от розовых соплей... Просто знаю, что иногда это так необходимо нашему странному миру. Миру, где запутанная линия жизни, где нет выхода из контра, где только одно название от присущей жизни. Все мы хотим побыть героями истории, выучить манеры и стать принцессой с умным видом на жизнь или принцем, который спасает свою единственную даму сердца, а может просто стать пожарником и верить в честность горожан, как таковое случается в мультфильмах. Они для детей, а для взрослых придумана реальная, настоящая и сложная жизнь из пяти букв. Нам хочется всегда верить в сказки, знать и почитать слова взрослых, которые постоянно толкуют о победе со стороны доброго дяденьки и милой старушки феечки. Но (!) давайте будем честны, что жизнь — не мультик или сказочка с вербованным сюжетом. Мы — жизнь из пяти букв в самой настоящей реальности без фантастических вещей. Знаете, Даша верила в эти самые названые сказочки до момента пока не переехала жить из маленькой деревушки в центр России. В самый эпицентр реальной жизни. В Москву. Бабушка часто делилась с внучкой сказочками про добрых трёх поросят, которые задирали подбородок кверху и делали чудеса, про золушку, которая в итоге нашла своё счастье вместе с туфелькой. Она верила до того, пока не уехала из этой сказки в жестокую реальность. Москва открыла ей глаза на предвзятый мир. Даша находилась в розовых очках очень долго и верила столько же миру. Теперь, взрослой, она понимает проблемы и живет ими почти каждый день, борется за право находится на тропе жизни и дышит. Или дышала? Да, жизнь наградила её любимым человеком, подарила замечательную и верную подругу, научила не пасовать перед препятствиями. Взамен забрали дорогое и надежное. Сердце. Его вырвали зажимами без наркоза. Его растоптали и разбили. Убили и выбросили. Оставили умирать наедине с унылой действительностью. Она-то надеялась на счастливый конец, но нет судьба жестока, как и всё что в нём есть. Думаешь, реальность она розовая? Не смешите — ведь это так банально. Откройте глаза и окунитесь глубоко в самое жерло жизни, а потом поймите всю суть сказанного. А потом — вторым этапом всего — следует надоедливая боль с щемящим откликом прошлых дней. Она просто знала, что когда-то придёт этот серый день, когда вспомнит свои прошлые сны и просто будет стоять на сырой земле в разгар проливного дождя. Будет держать накрепко руку мужчины, стискивая ту до посинения, а он будет молчать и сочувственно смотреть на тебя. Неважно как долго, неважно... ведь просто будет, Даша. И ему плохо не от потери тобой любимого человека в жизни, не от прошлых воспоминаний, а от твоих соленых слёз, которые ты даже не пытаешься скрыть в пучине сердечного недостатка. Недостатка по любимому прошлому. Ты обречена. Тебе же так плохо и ты кидаешься к гробу, выкрикивая имя давно забытого прошлого. Ты просто боишься оставить всё как есть, но только поздно. Поздно возвращаться назад к этому недосягаемому прошлому. Сожалеть? Тогда зачем? Бояться? Но (!) это так важно? А хочешь забыть? Но не сможешь! Чертова жестокость с привкусом горькой лжи! Ты опять теряешься, когда люди начинают расходится по домам, а он стоит рядом и ждёт тебя, потому что любит. Ему не сложно. Ему только больно от одной мысли. Он беспокоиться за тебя, Даша. Ты молчишь и смотришь на дерево, ведь под ним твоё прошлое. Дождик бьёт по лицу, по дождевику, по листьям, а ты всё равно молчишь и стоишь. — Отпусти прошлое, Даша... Она не отпускает, потому что любит этот ярлык с прошлым именем. Оно было важным ярлыком. Он снова теребит её за рукав теплой курточки, под которой теплая пуховая кофточка от бабушки. И она начинает плакать, потому что он напомнил о прошлых днях. Выдыхает, опускает руку вниз и тяжело дышит через ноздри, набирая в легкие хоть какой-то воздух. Даша, она уходит одна. Молча. По-английски. Просто уходит. Просто так надо. Он стоит и смотрит на унылый пейзаж, постоянно горько усмехаясь иронии. Судьба. Жизнь. Всё предсказуемо больно ранит когда-то. Его ранили ещё в детстве, потому что прошлое никогда не забывается. Он тоже терял любимых и также плевал на всех, ибо было жестоко и отвратительно не до любви и жизни. Не так важно. Он не сдается и идёт по пятам за любимой, которая в отчаяние. Серб находит её рядом с любимым человеком. Лучше так — чем одна. Она в объятиях и это главное. Она плачет на плече нужной и это уже хорошо. Она изливает душу не ему, но зато важному человеку. Мужчина подходит ближе и встречается с усталыми глазами той, которая сообщала Даше обо всём, той, которая приехала сразу же поддержать его любимую девочку, той, которая когда-то попросила оберегать единственную девочку. — Бабушка, почему он умер?! Так не правильно! Он не мог! — Даша находилась в истерике, оплакивая лучшего друга детства на плече любимой бабушки. В тот день, когда Паша был с Дашей дома, ей позвонила её бабушка и сообщила о смерти соседа. Он — Максим или Максимка-Сосинка — был её другом с раннего детства. Они были, как не разлей вода. Всегда вместе, всегда рядом и всегда за ручку. В садике. В школе. После школы. А потом она просто уехала в Москву, попрощавшись с ним. Всегда вместе, а теперь даже не улыбнутся друг другу. Паша не знал, что у любимой девушки есть такие отношения. Не знал о единственном друге. Просто не знал и винил, что никогда не интересовался подобным. А ведь они всегда были вместе, но никогда серб не спрашивал о прошлом. Почему? Этот вопрос самый главный. Теперь ей плохо, грустно и мерзко от такого наводящего состояния. — Потому что жизнь, внученька, она такая. Максимушка, он бы не хотел видеть твои слёзы, девочка моя. Он любил твою улыбку... ох, и твои дразнилки! — её бабушка смеялась через слёзы, а Даша плакала и плакала от давящего состояния. Потерять близкого друга — самая тяжелая эмоция. Но держится и стоит ради других. Да, не вернешь прошлое, но будешь помнить о нём. Всегда. Везде. Надолго. — Н-но.. но ведь он такой молодой... — она продолжала лить горькие слёзы, пока судьба грешила над другими, не замечая эти оплакивания. — Хватит, внученька. Не вернуть его, не вернуть, моя девочка. У тебя есть любимый человек, у тебя здесь есть надежные друзья. У тебя есть твоя будущая жизнь. Она в твоих руках, а не в руках, Максимушки... Она запомнила этот день навсегда: эти печальные и даже лживые улыбки, навязчивые скорби и извинения. Она запомнила сочувственные взгляды на себе и прокляла эту жизнь сто раз, но не отпускала его руку до конца. В тот день она вспомнила всё. Но потеряла друга детства.***
— Вы уже уезжаете, Пашенька? — мужчина вздрогнул от неожиданного голоса, который разрезал тишину маленькой комнатушки с деревянным покрытием. Серб собирал вещи, до того момента, пока его не застала бабушка Даши. — Да. Нам уже пора возвращаться в Москву. Даше хочется поскорее вернуться домой, — прошептал без доли эмоций Павел, ставя сумки на пол, а затем повернулся к старушке. — Ох, тогда доброго пути вам, дети. А где, Дашенька? — мельтеша перед мужчиной, посадочно спросила она его, а он лишь тяжело вздохнул и покачал головой. — Около реки. Она никак не может смирится со всем, не может отпустить его после всего. — Ей нужно время, Пашенька. Все мы когда-то поддаемся страданиям. Серб сдержанно кивнул старушке и, подбирая сумку, попрощался с бабушкой девушки, поблагодарил за всё и покинул дом, направляясь к реке. Улица встретила его тоской и моросящим дождиком. И природа на пару с Дашей объявили бойкот. — Даш? — присаживаясь рядом с любимой, отдернул её мужчина от мрачных мыслей, которые с каждым днём пожирали девушку всё больше и больше, заполняя сердце пустотой. Не легко — Паша согласен, но жить-то дальше нужно. А она... — Что? — отрываясь от просмотра лебедей на реке, еле слышно спросила девушка, пряча руки в теплой кофточке. — Ты замерзла, солнышко, — серб, аккуратно и без лишних приставаний, взял её холодные пальчики в свои ладошки и потихоньку стал растирать их, дуя теплый воздух на её щеки. — Девочка моя, тебя что-то беспокоит? — Максим любил это место... После школы часто здесь бегали за собаками и устраивали ночные посиделки, а потом купались, за что часто получали от взрослых. Вода была всегда холодной, сколько я помню, но никогда не забирала нас в пучину дерзкого холода. Мы смеялись, улыбались и кричали на весь мир, что останемся друзьями на веки. А потом... — слезы стекали по её бледным щекам, мужчина ловил капельки на свою курточку и заботливо смахивал сырые дорожки, чтобы она не замерзла окончательно. Он не перебивал девушку. Слушал и нежно поглаживал каждый пальчик, предаваясь вместе с ней в далекие воспоминания. В прошлое. — А потом мы мечтали о свадьбе: он о своей, а я о своей. Я говорила, что хочу выйти по любви, а Максим всегда говорил, что найдет себе королеву. Боже, как я смеялась над ним... — и она окончательно расплакалась на его плече. Он заботливо обнял её за талию и пересадил девушку с бревна на свои колени, утыкаясь носом в участок шеи. Даша колотилась от боли, судорожно ловила воздух ртом и кричала о несправедливости, а он держал любимую в своих руках и не отпускал. Никогда не отпускал. Ждал. Верил. Любил. Но не отпускал. Она верила сербу, но не могла остановить поток слёз. Просто прошлое погубило её. Завербовало в свои путы. Только любимый смог её спасти, выслушав до конца. Не перебивая. Не забирая слова. Не упоминая другие краски. Просто слушал и был рядом. А потом они вернулись в Москву... Нужно жить заново и верить друг другу. Любовь — она преодолеет все преграды и несчастья!Продолжение следует...