Пепел.

Свобода – это лес вокруг Дистрикта. Да и то – иллюзорная. Знакомый запах хвои, валежник под ногами, грибные тропы… Но здесь, под толщей земли, хоть нет ненависти и пыток хищного, вечно голодного Капитолия. Только всё та же серая палата – на двоих с Эвердин. Когда-то бездарный стилист Седьмого Дистрикта вечно одевала своих трибутов и Победителей одинаково – из года в год. Тогда Джоанна еще не знала, что это такое – когда и впрямь вокруг толком нет других цветов. И запахов. Здесь ведь ни травинки, ни хвоинки. И целая вечность пути до леса. Не доползти. А душно, потому что порой уменьшают дозу кислорода. Здесь не хватает даже воздуха. Сойка больше не кричит. И даже не стонет. Только тупо смотрит в потолок стеклянными глазами. Все три дня. Но колют ее всё равно – на всякий случай. Как же больно! Только что из-под пыток Джоанна, а дозу уменьшили ей, а не здоровехонькой Сойке. Ясно ведь кто важнее, правильно? Джо с трудом добралась – доползла – до ее кровати. Выдернула иглу и воткнула себе. Морфий наконец-то заструился по жилам. - Тебе столько не нужно, - зло усмехнулась Джо. – Перетопчешься. Эвердин не закричала, не выругалась и не пошевелилась. Как мертвая. Джо с удовольствием еще и врезала бы ей – а можно и не раз. За всё сразу! Но тогда точно вырубишься сама. И не урвешь еще дозу обезболивающего. В коридоре раздались шаги, и пришлось вернуть остатки. Увы. Ничего, не в последний раз. Эвердин еще дадут. Только бы не перевели в одиночную палату. Там Джоанне сейчас не выжить совсем. В гости явились все сразу. Знаменитая блондинка-сестренка (бывает не по разу ежедневно). Такая же белобрысая медсестра мамаша (явилась вторично за эти три дня). И красавчик-кузен (таскается раз в день). Кстати, и впрямь чем-то похож на Эвердин. Джо тоже вытащил он – из Капитолия. Тогда. Ей бы такое – чтобы один бойфренд спасал другого. Джоанне бы вообще не помешало всё, чего в избытке у Эвердин. Чтобы так же носились с ней. А еще – любящую семью, парня и здоровье. И прежнюю жизнь. До Игр. И свободу. Гейл Хоторн вновь подхватил ее исхудавшее тело. Не спрашивая, что Джоанна делает на одной постели с его драгоценной Эвердин. Не такая уж Сойка и красотка. Слегка симпатичная, не более того. Да и слишком худая. Джо не хуже… была до пыток. От нее нынешней, увы, только шарахаться. За что Эвердин всё это? Почему – всегда она? Где этот чертов Тринадцатый был, когда с торгов пустили Финника – с его-то гордостью? Самого юного Победителя за всю историю этих чертовых Игр. Где они были, когда тогда еще трезвый и вообще непьющий Хэймитч нарушил правила? И расплатился всеми, кого любил. Где были эти отсидевшиеся сволочи, когда Джо раз за разом говорила «нет»? И за каждое «нет» умирал еще кто-то из родных и близких. Как на Арене – один за другим, пока не остаешься только ты. Навсегда – в одиночестве. В итоге всегда убиваешь всех. Чтобы спасти себя. Хоть часть души. Джо уже видела путь Финника. Он тоже сохранил не всех. Для любого рано или поздно наступает грань, когда ты говоришь: «нет». Так лучше уж сразу. Так за какие такие заслуги «нет» Эвердин заметили все?! Почему именно ее водрузили на знамя. Потому что она сдуру отшила влюбленного парня, а не капитолийского извращенца? Потому что даже Хэймитч вовремя не вбил ей в башку немного мозгов? Потому что собственные давно и безнадежно пропил. А сейчас какого черта Сойка ломает комедию? Всё, показательно отстрадала, хватит. Весь Тринадцатый обрыдался. Сама их Президентша лужей растеклась от сочувствия. Пока раскрывать объятия верному Гейлу Хоторну. А местным снимать новый ролик - о новой бессмертной любви отважной и благородной героини Китнисс Эвердин. Вот он, здесь. О Джо уже забыл – даже не оглянется. Сжимает руку Сойки. Ловит ее картинно-стеклянный взгляд. Не сводит горящих серых глаз. Когда-то на Арене Семьдесят Четвертых Джо сразу раскусила Эвердин. Сейчас могла бы и обмануться. Если б не понимала, что Сойка просто наловчилась врать еще лучше. Выучилась в совершенстве, чтоб ей! - Китнисс, мы отомстим, слышишь? От их клятого Капитолия ничего не останется. Помнишь? «Сгорим мы – сгорите и вы вместе с нами!» Да мы их самих на Арену выставим, слышишь? Проведем жеребьевку среди их балованных детишек. Пусть поймут, каково было нашим семьям! Каково это – когда твои родные идут на Игры! Каково – когда тебе на голову сыплются бомбы! Если бы Джоанна могла – зааплодировала бы. Потому что парень прав – сто, тысячу раз! Сойка заговорила впервые. Еле слышно: - Не… надо…