Ты ЕЁ не знаешь

Шарик от настольного тенниса с характерным звуком вот уже в который раз за последние два часа ударился об светло голубую стену, отскочил, а затем вновь направился к стенке. Лиза сидела на стуле практически неподвижно, уставившись взглядом куда-то в только ей одной известную точку, почти не моргая и лишь однообразно двигая кистью руки, ловя и снова кидая шарик. Его, между прочим, своровал для нее Юлик. Правда не совсем своровал и не совсем для нее. Он просто сунул мячик себе в карман куртки и уходя из одного из развлекательных клубов Питера, забыл его достать. Отсутствие такой мелочи, как маленький пластмассовый шарик, конечно же, никто не заметил. Кроме Лизы, которую, в то время, отчего отчаянно интересовали руки Юлика. А если быть откровенными, то и не только руки, но и ноги. И его дурацкая вечно торчащая шевелюра каштановых непослушных волос. И его нос. Который, наверное, должен был казаться ей чересчур крупным, но почему-то таким совсем не казался. И его темные большие глаза. И широкие ладони с грубой шершавой кожей и тысячью мелких морщинок, по которым у доморощенных магов обычно было принято гадать и предсказывать судьбы. Лиза всегда удивлялась, отчего у него такие грубые руки, ведь Юлик никогда не знал, что такое тяжелый ручной труд. Разве что постоянно тыканье по клавишам клавиатуры можно было сравнить с таковым. Удивительно, как у него еще не появились мозоли на подушечках пальцев. Он интересовал ее весь. И даже самый мимолетный его жест не оставалась незамеченным ею. И тогда казалось, что она будет любить его вечно. И он ее тоже соответственно. Но видимо эта очередная глупая сказка, которую Лиза словно воздушный замок создала у себя в голове. Удивительно только, что сказка эта и вправду была про любовь. Куда интересней истории про драконов и рыцарей, про злых колдунов и добрых фей. История Лизки и Юлика оказалась слишком простой и обыденной. Ничего интересного, честное слово. Все те же самые сопли, слезы, романтические фразочки и прочая чепуха, которую так любят описывать в своих так называемых книжонках одинокие дамы за тридцать. Который, впрочем, Лиза все-таки иногда читает. Зачем? Не знаю. Она и сама не знает, можете даже не спрашивать. Вот только даже в этих многочисленных девчачьих романчиках все всегда заканчивалось хорошо. Она выходила за него замуж, и они отправлялись в свадебное путешествие на Гавайи. Лизе тоже время от времени хотелось на Гавайи. Особенно сильно хотелось, когда она встречалась с Юликом. Наверно, поэтому она их и читает. Эти книжонки. Потому что у них с Юликом никогда не было свадебного путешествия, секса в кабине вертолета, и они никогда не были на Гавайях. Да и не будет уже никогда. Зато у них было другое. Был Тихон и странный необъяснимый порыв, был Юлик с разбитой губой и носом, испуганная до чертиков Лиза, труп, покатая крыша погреба, чертовы сигареты, чертов алкоголь, кровать одна на двоих, их совместные скетчи и немного романтики. Удивительно, как мало нужно было Лизе для счастья. И если бы однажды кому-нибудь пришло в голову спросить её, променяла бы она их историю на историю на Гавайях, она бы ни за что не согласилась. Так размышляла Лиза буквально пару недель назад, когда она не сидела в этой новой пустой и совсем не уютной съемной квартире, снова и снова швыряя в стену шарик от пинг-понга. Потому что сейчас она проклинала тот день, когда все же решилась заговорить с Юлием Онешко. Когда согласилась жить с ним в одной квартире. Когда была готова на все, лишь бы знать, что… Он ее все-таки любит. До безумия тупо. Была бы эта и впрямь очередная любовная история из книжки, Лиза вырвала бы все страницы. Все до одной. Чтобы не видеть, не вспоминать. Но к сожалению, даже выдуманную историю не вырвать из памяти, если она была уже прочитана. Вот бы её не читать. Вот бы никогда не хватать эту глупую книгу с не менее глупым названием «Лизка и Юлик». Потому что Лиза не часто в жизни своей читает книги. И ей, как новичку в этом вопросе, было совсем не известно, что книги по-своему обыкновению имеют свойство рано или поздно заканчиваться. И тогда. Именно тогда, когда вы несколько раз перевернете последнюю страницу, в поисках нового текста, очередной главы, не веря и толком не понимая, что это конец. Когда вы осознаете какое страшное и коварное это слово «Эпилог», что это всего лишь попытка, бесполезная попытка вас подготовить к концу, вам станет мучительно больно. И Лизе стало. Первую неделю хотелось увидеть его. Срочно. Сейчас же и срочно. Чтобы кто-то засмеялся у тебя за спиной заливисто громко и тут же объявил, что это все просто глупая шутка. Злая идиотская шутка. Вторую неделю хотелось повесится. А сейчас уже ничего не хотелось. То есть совсем. Знаете, это странное чувство. Кажется, будто бы ты давно умер, но отчего-то все еще продолжаешь двигаться и дышать. Тебе все еще нужен сон и еда, вот только никакого наслаждения ты уже не испытываешь. В голове отчего-то ни одной мысли. Ни одного желания. Дверь квартиры постоянно закрыта и тебе вовсе не хочется покидать её пределы. Потому что там, снаружи, эти глупые веселые лица и слишком громкие голоса режут глаза и слух, вызывают тошноту и головокружение. Они живы и даже не замечают, что в их ряды затесался говорящий труп. Апатия. Врачи бы так назвали это состояние. Возможно, даже депрессия. Шарик в её руке замер, а затем, выскользнув из ослабевших пальцев с ритмичным стуком укатился куда-то под стол. Странно, но даже после расставания ей никогда не хотелось убить Юлика. Только себя. Может, поэтому ей не становится легче? Лиза покосилась на выключенный компьютер, про себя отмечая, что видео на её канале не было вот уже месяц. Ей плевать, что они там ей пишут. Потому что сейчас все казалось абсолютно пустым и бессмысленным. Юлик забрал весь смысл с собой, точно так же внезапно, как и подарил его ей. В стеклянной бутылке пива на самом его донышке кажется еще оставалась светло-желтая жидкость и Лиза вот уже было решила ее опустошить, как внезапно раздался звонок телефона. Она не взяла трубку. Как и последние три недели. Телефон замолчал, но вместо этого кто-то громко и упорно застучал в дверь. Лиза вздрогнула, словно очнувшись от спячки и резко повернула голову в сторону прихожей. Первую неделю к ней и вправду то и дело пытались ввалится друзья, искренне не понимая причину Лизиного «отшельничества», но после того как их несколько раз, довольно грубо между прочим, выставили вон, пытаться они перестали. Как и звонить, после сороковой не взятой трубки. Оставались такие средства связи как ВК и Вайбер, но Лиза заходила туда не чаще, чем заглядывала в холодильник. А делала она это крайней редко, ведь прохладное пиво ей привозила доставка. Чтобы можно было и дальше не выходить из своего уютного гнездышка, подальше забиться в этот угол, каждый день просыпаясь вечером и почти до утра пялиться в серую стену или же смотреть сериалы. Заебись. Красочная жизнь. Ну или очень затянутая её концовка. И сейчас, вот эту вот самую «красочную» жизнь, кто-то отчаянно пытался сломать, судя по непрекращающемуся стуку. — Блядство. Встать все-таки пришлось. — Сука. Вот же блядство, — снова повторила Лиза, правда, на этот раз куда более эмоциональней. Пробираясь сквозь завалы мусора в коридор, она не заметила пустых стеклянных бутылок и чуть было не ебнулась прямо на пол. Хотя… наверное, было бы даже не плохо, если бы она и впрямь упала, и сломала себе что-нибудь. Ну или умерла. По крайней мере, умереть от удара виском об какой-нибудь косяк гораздо безболезненнее и уж точно гуманнее, чем умирать от разбитого Юликом сердца. Потому что эта боль не была острой, она была ноющей, капающей на мозги и распространяющейся в каждую клеточку тела. Она не была внезапной, она не угасала ни на секунду, не давая о себе забыть, превращая даже мимолетную улыбку в жалкую гримасу. Ее сердце гнило и разлагалось изнутри, словно от глубокой зараженной раны, которая с каждым днем разрасталась все больше и больше, поражая новые органы. И если вы решили, что время лечит, что сердечные раны затягиваются, то вы ни хера об этом не знаете. Потому что боль не проходит, она не становится глуше, меньше, нет. Она лишь притупляется. В психологическом плане. Становится обыденной. Ведь даже раковые больные годами живут со своей болью, свыкнувшись с ней за долгое время и от того, уже не замечая. И Лиза свыкнется. Когда-нибудь обязательно свыкнется. Дыра в сердце конечно же меньше не станет, но Лиза хотя бы перестанет ее замечать. Вот же…хрень, да? Кажется, она все же ебнулась об что-то виском, раз в голову лезут подобные мысли. Бред… — Да иду я, иду, — нежданный гость не угоманивался и продолжал наяривать по двери. Теперь уже, правда, с некоторыми перерывами. Видимо, до него все же дошло, что сегодня ему, кажется, наконец-то откроют. Лиза, даже не заглянув в глазок повернула задвижку, впуская посетителя внутрь. Маньяк так маньяк, что уж теперь. — Лиза, блять! Ты бы еще медленнее к двери шла. Какого хера вообще происходит?! Ты че здесь забаррикадировалась? Пару мгновений девушка чуть ли не с открытым ртом с ног до головы удивленно оглядывала высокого худощавого рыжего парня. Нос картошкой, глаза зеленые и миндалевидные, волосы как всегда растрепаны… Кашин. Самый обыкновенный Кашин. Вот только его вечный веселый добродушный взгляд в этот раз отчего-то совсем таковым не был. Парень смотрел на Лизу с раздражением и не понимаем. Он буквально одним взглядом вопил «Какого черта, Лиза?!» И Лиза вполне понимала почему. — Че тебе, — девушка устало оперлась спиной об стену, пытаясь смотреть на Кашина с наибольшим безразличием. Она вообще-то, обычно с друзьями всегда добрая, но сейчас… Нет ни сил, ни желания. — Чего блять?! «Че тебе»?! Ты щас серьезно?! — он ногами сбросил с себя кроссовки и, с легкостью перешагивая через завалы пустых коробок от пиццы и мусорных мешков, в два шага оказался рядом с девушкой. От неожиданности и быстроты всего происходящего Лиза даже не успела отскочить подальше от разъяренного друга. Окей, решение вести себя «на отъебись» было явно неверным. — Я не понимаю…- еле успела промямлить Лиза, прежде, чем большие руки крепко сжали ее за плечи и хорошенько так встряхнули. Лизе даже показалось, что с нее стряхнули пыль, которая кажется и вправду успела осесть за долгие недели бездействия. — Я тоже, Лиза! Я тоже! Я тоже ни хера не понимаю, какого хуя ты отключила мобильник и игноришь меня в ВК! И Кузьма не понимает, и Реш не понимает, и Даша Зарыковская. И Руслан кстати тоже, блять! — он орал и орал, кажется, даже не собираясь переходить на тон тише. Лизу он в порыве злости оттолкнул от себя куда-то в сторону, перед этим не хило так приложив ее затылком об стену. Не специально, конечно же. — Месяц, блять! Ебанный месяц не было видосов! Тебе, блять, че?! Деньги не нужны, не?! Или ты тут подохнуть уже собралась. Я тебя, блять, тогда из говна вытаскивал, чтобы ты опять в него самолично залезла?! — Лиза вздрогнула и изо всех сил вжалась спиной в угол. Это он про те деньги, что он ей одолжил, по ее приезду в Питер. И про помощь с хатой. И вообще. Короче, Кашин не врал. Он действительно ей тогда очень помог. Но все равно, это вовсе не означало, что он мог вот так вот на нее орать. Какого хера он вообще орет? Че она ему-то сделала? Ну вот чем она перед ними всеми провинилась-то? — Ну в чем я перед тобой виновата? В чем?! — слова крутились на языке и вот они вырвались против воли хозяйки, изо всех сил пытавшейся выглядеть отстраненной и, вовсе не находящейся на грани депрессии и суицида. — Чего? — на этот раз растерялся уже сам Кашин. Точнее, он все еще продолжал орать, но в глазах его появилось искреннее непонимание и сомнение в адекватности Лизы. Хотя, вроде все должно быть наоборот. Правда все его заскоки может оправдать биполярка, а вот Лизе срываться и выть не положено. Это же Лизка. И этим все сказано. Она должна быть смешной и едкой. Думают все они. — Ты…- она громко и судорожно втянула воздух, не находя верных слов, все еще пытаясь скрыть отчаяние и обиду, — врываешься сюда. Орешь на меня. С какого-то хрена. Тебя…тебе-то какая разница, когда я последний раз видос выпускала?! Че ты…че вам всем от меня надо?! — последнюю фразу она выкрикнула, так же громко, как и Кашин свой монолог пару секунд назад. Парень остановился и чересчур серьезно, для обычного и простого себя, из-под бровей уставился прямо в глаза Лизке. Она тут же опустила взгляд в пол, боясь, что тот сразу все узнает. Поймет. И…и тогда наверняка случится что-то страшное. — Потому что я твой друг. Разве нет, блять? И это как бы нормально, волноваться за своих друзей. Или ты до сих пор думала, что я только тебя побухать зову, — голос спокойный, размеренный, строгий. И от этого только страшнее. В квартире повисло неловкое молчание. Даня теперь, кажется, сказал все, что хотел. А Лиза… Лиза просто не знала, что на это можно ответить. Они друзья. Конечно, друзья. Просто она никогда не думала, что кто-то и вправду может о ней так сильно беспокоится. Юлик всегда говорил, что ей нужно меньше сомневаться в людях. Черт! — Ебанный Юлик… — Что… Бля, она, кажется, снова вслух сказала. — Так это с ним…как-то связанно? — Кашин, видно сам не особо верил в то, что говорил и отчего-то даже как-то стушевался. Теперь они оба запутались. — Нет, — слишком быстро ответила Лиза, а спохватившись, смущенно хлюпнула носом и потерла щеку краешком зеленой кофты. — Просто…да бывает такое просто. У всех бывает. Ты же знаешь. И у тебя было. Делать ничего не хочется, идей ни черта нет, и видеть никого тоже не хочется, — выпалила она, опасаясь, что Даня все же задумается. Все же соединит два конца. Догадается какую же книгу с несчастливым концом все-таки дочитала Лиза. — Депрессия, значит? Не задумался. Значит, не соединил. — Ну…типо того, — и Лиза, как-то нелепо дернув головой и встряхнув волосами, невесело улыбнулась. Улыбаться весело было бы слишком сложно. Да и не к месту вообще, — Да нормально все, Дань. Пройдет, — потому что это же Лизка. Потому что у Лизки не пройти не может. Думают все они. А он, кажется, верит. Ну или хотя бы делает вид, что верит. Потому что в следующее мгновение парень неловко кивает, зачем-то неуверенно пожимая плечами. Будто бы все же сомневается в ее словах. Конечно сомневается, но очень хочет, чтобы они оказались правдой. Хотя бы частично. — Тогда пошли отсюда, а? Пошли куда-нибудь, Лиз. Хватит уже…всего этого, — и он неопределенно разводит руками, и прядка его рыжих отросших волос как-то смешно трясется, дергаясь вслед за своим хозяином. «Всего этого» — это именно все «вот это вот». — Ага, — кивает Лиза, и тоже зачем-то пожимает плечами, — только…давай без…не очень сегодня хочется…короче… И он тут же соглашается. Понимает, что Лиза не может. Пока что не может, смотреть в лица еще и другим: таким же рассерженным, запутанным и обиженным друзьям, как и он сам пару минут назад. — И это…можно мы сначала к тебе заедем…- замечает его приподнятые брови, — у меня воду горячую еще неделю назад отключили. Из чайника моюсь. — Хуево. — Ага. — Поехали. Кашин хороший друг. Может быть даже лучший. Потому что в душу больше не лезет, и из чайника сегодня можно не мыться. — Я думал ты спилась, — крикнул Кашин, из гостиной, куда-то в пустоту. Но вот шум текущей воды прекратился, послышался плеск и топанье босых ног по кафелю. — В запой ушла? — переспросила, улыбаясь Лиза. Она только что вышла из ванной и, честно говоря, так прекрасно за последнее время она чувствовала себя впервые. Кажется, будто горячий душ не просто отогрел и смысл грязь с тела, но и с души. Теплее даже как-то стало. Внутренне. — Ага. По-моему, самая реалистичная версия. — По-моему тоже. Надо было тебе так и ответить. — А я б тебя тогда закодировал, — хмыкнул Кашин, наконец отрываясь от монитора компьютера и переводя беззаботный взгляд зеленых глаз на подругу. Похоже ей стало легче, и ему почему-то тоже. — Пфф, ты? Меня?! С кем бы ты бухал тогда, а? Один бы тут квасил, как дед. Старый, одинокий, алкоголичный дед. — Я бы был элитным дедом. — В Гуччи? — Сто пудово. Ты вот че думаешь, почему я еще себе виллу в Америке не купил? — и довольный произведенным на Лизку эффектом, тут же сам ответил, — Я просто деньги коплю. Чтобы в старости скупить весь магазин Гуччи, дорогое бухло и бомжей в гости позвать. — Зачем бомжей? — и Лиза, не удержавшись, прыснула. — Ну блять! Надо же перед кем-то будет выебываться. Лиза опять засмеялась. Ну как засмеялась, точнее сказать хрюкнула, но Кашин был рад и этому. А Лиза просто не понимала, как этому балбесу удалось всего лишь с помощью горячей ванны и пары тупых шуток, вытащить ее из этого болота. Ну или, по крайней мере, на время отвлечь. — Короче, в кино! — довольно объявил он, и зачем-то стукнул кулаком по столу. — Захер в кино? — спросила Лиза, мотая волосами из стороны в сторону, как какой-нибудь рокенрольщик, видимо, пытаясь их так просушить. — Так мы ж элита. Че бы и нет? — Че бы и нет, — согласилась с ним Лизка, и следующие полчаса они возбужденно обсуждали афишу и выбор тех фильмов, на которые еще оставались билеты. Кашин хотел на ужасы, но Лиза была решительно против. Ее последний просмотр подобных картин привел к странным событиям. А эти самые странные дальнейшие события привели к этому…к этой…к этой хуйне они привели вобщем. Нет, с Кашиным такое, конечно, повторится никак не могло, но все же слишком свежи были болезненные воспоминания. Решили идти на комедию. На русскую. Чтобы наверняка. Чтобы если шутки не прокатят (в чем Лиза была заранее уверенна), можно было вместе поржать над убогостью. Как они дошли до кинотеатра Лиза, если честно, даже не помнит. Беспричинный смех и целая куча нелепых шуток словно заставляли время бежать. Отрабатывать те недели, что оно тупо стояло на месте, убивая Лизу своей медлительностью. Фильм, как и предполагали друзья, оказался херовый. Но они все равно поржали. Над чем смогли. В общем над всем, где хотя бы был призрачный оттенок юмора. Баяны тоже шутки, как не крути. Хотя они скорее вывешивающие, чем по-настоящему смешные. — Давай такси вызовем, — предложил Кашин, и не дожидаясь ответа Лизы вытащил из кармана куртки телефон, чтобы набрать номер. — Давай! — тут же подхватила она, расцветая в очередной беззаботной улыбке, не до конца осознавая с чего вообще она улыбается, — А зачем? — Да хз. А че пешком таскаться. Че бы и нет? — Че бы и нет, — снова соглашается с ним Лиза и радостно залезает на заднее сидение, каким-то чудом, уже подъехавшей к ним машины. — Куда едем? — водитель веселый усатый дядька явно нерусской национальности, добродушно махнул им рукой, в качестве приветствия и включил радио. — Вперед, давай. Я потом объясню, — беззаботно кидает ему Кашин, хотя у него в голове нет и ни единой мысли куда им стоит отправиться. — Снова курю, мама, снова, — вдруг подхватывает Лиза мотивы, звучащей на весь салон, такой знакомой песни. Кашин сначала вздыхает, закатывает глаза. Ох уж эта Лизина любовь к русской попсе… Но через пару минут подпевает, отчаянно стараясь изо всех сил вытягивать ноты. Лиза, тоже, кажется, совсем забыв, что в машине они не одни, сжимает правую руку в кулак и словно в микрофон поет слова песни. Водитель только улыбнулся и увеличил громкость. Кажется, он был не против веселых клиентов. Тем более, что такие вот стали попадаться совсем редко. Обычно все хмурые и злые, уставшие с долгой дороги или напряженные, опаздывающие на важные встречи. Он уже было хотел спросить их, поболтать по душам, но в последнее мгновение осекся, решив не портить ребятам атмосферу. Эту особую атмосферу дурачества и безумия, что теперь плотно охватила все заднее сидение. — Эй, давай, нашу! — и Кашин, перекрикивая радио затягивает свои любимые «Хрюшенькины сапоги». Идиотизм полный, если честно. Но из уст Дани слова звучат легко и весело. Когда спустя пару минут, Лиза будто бы приходит в себя, и к ней снова возвращаются такие вещи как «логика» и «здравый смысл» (согласитесь, не частые ее гости), девушка вдруг почему-то взволнованно начинает оглядываться по сторонам. Они ведь так и не сказали адреса. — Дань, а куда мы едем-то? — Не ссы. На месте разберемся. И правда, чего это она. Какая разница где они. Сейчас, отчего-то на все похуй. Замечательное чувство. Так легко на душе. — Можно вот тут остановить, — просит Кашин водителя, приподнимаясь со своего места и протягивая тому помятую сотку. — Можно конечно, — тут же кивает он и резко давит на тормоза, отчего оба друга чуть ли не стукаются лбами о спинки передних сидений. Но настроение это совсем не испортило. Наоборот, они словно выпили перед выходом, а как всем известно, если в пьяном состоянии хорошенько так потрясти головой, становится гораздо веселее. В детстве Лиза пила из рюмки простую воду и представляла, что это водка. Выносило знатно. Возможно сегодня она представляла, что выпитая в кинотеатре Кола, на самом деле была коньяком. Друзья вывалились из машины (в буквальном смысле), попутно благодаря таксиста и громко перекидываясь между собой идиотскими и бессмысленными фразочками, от которых почему-то, хотелось непрестанно смеяться. — Ну и где мы? — наконец, чуть успокоившись, спросила Лиза, внимательно оглядывая местность. Двор какой-то, неподалеку виднеются огни горящих вывесок многочисленных кафешек. Незнакомая улица. — Да хер знает где! — громко заявляет Кашин разводя руками, и пару раз крутанувшись на месте, осмотревшись, тут же выдает, — Ля, шо бы поделат? И Лизу тут же выносит. Хотя она и сама не знает, что ей показалось более смешным: глупый вид Дани, выражение его лица или это хохлятский акцент. И она смеется, заливисто громко, хватаясь за живот руками, не в силах остановится. И даже очередная идиотская мысль, которая отчего резкой вспышкой всего на доли секунды появляется в ее мозгу «Не виновата ли я сама, в том, что Юлик тогда ушел?», пропадает сразу же, так и оставшись без ответа. Странно. Ты смеешься в голос и искренне, а в голове все равно подобная чушь вертится. Не отпускает тебя даже сейчас. Вот дерьмо. — Пиздец, Даня! Скажи еще раз! — радостно просит Лиза и чуть ли не писается от смеха. «Мы виноваты оба». Они шатались по улице, то и дело останавливаясь, когда идти и смеяться больше не было сил, переводя дыхание и только в такие моменты замечая, как подозрительно на них косятся прохожие. — Давай сюда зайдем, — в очередной раз остановившись, но все еще продолжая хихикать, Лиза показала рукой на яркую вывеску какой-то пивнушки, что абсолютно случайно попалась ей на глаза, со странным, но интригующем названием "Изгоина". — Ну пошли, — недолго думая, соглашается Кашин и они вместе, чуть ли не сбив с ног, как раз выходящую из заведения такую же компанию людей, ввалились внутрь. — Два пива пожалуйста. — И меню. — А че бы и нет? — тут же отвечает Лиза, замечая удивленный взгляд Кашина. — Че бы и нет, — соглашается он, — Мы че, алкоголики что ли какие-то, одно пиво заказывать. Хочу королевских креветок под винным соусом! Пивнушка оказалась не такой уж и «пивнушкой», как решили ребята сначала. Скорее это напоминало небольшой ресторан или очень неплохое кафе. Уютная обстановка, выполненная в каком деревенском стиле и почти отсутствующие пустые столы, явно говорили о том, что место пользуется хорошим спросом. Когда их заказ принесли, сердце Лизы и вовсе оттаяло. Да, давно она вот так никуда не выбиралась. Оказывается, небольшая прогулка по вечернему Питеру может творить чудеса. Первая кружка пива вкупе с интересной беседой исчезла в считанные мгновения. Пришлось немедленно заказывать вторую. — Думаешь, дело проигрышное? — взволнованно спрашивает Лиза Кашина, который в последние недели весь с головой ушел в поиски доказательств вины Дурова, сбросившего его телефон с третьего этажа торгового центра. — Да нихера! — горячо возразил, уже подвыпивший, но все еще трезвый друг, зло отправляя очередную креветку в рот, — Если этот козел возомнил себя невесть кем, это не значит, что ему все должно сходить с рук. — Может тебе адвоката сменить, — предлагает Лиза, сама если честно не совсем понимая, чем можно помочь другу в такой непростой ситуации. — Да нет, он хороший мужик. Умный. Мы с ним поговорили нормально, решили будем апелляцию подавать. Да потому что это бред какой-то! Нет, ты только подумай, почему-то только те камеры, что стояли именно в том коридоре, именно в тот момент, перестали работать?! — Это пиздец, братан, — серьезно кивает Лиза и принимает из рук официанта новую кружку пива. Оказывается, чужие проблемы прекрасно отвлекают от своих собственных. Давно нужно было встретится с Кашиным, а не страдать, как какая-то малолетняя школьница в четырех стенах, время от времени цитируя грустные цитатки. — Ну, а у тебя че? — неожиданно спрашивает Кашин, резко переходя на новую тему и абсолютно сбивая этим Лизу. К такому вопросу она была не готова, хотя прекрасно понимала, что он ее обязательно спросил бы. Конечно спросил, он же волновался. — Депрессия и все такое, это понятно. Но…в смысле…почему? Не бывает же так…просто…- идиотская тема для разговора. И Кашин сам это прекрасно понимает, потому и запинается на каждом слове, кое-как пытаясь сформулировать мысли, — И почему от Юлика так съехала резко? Ебанный Юлик. — Почему резко? Нормально, по-моему. Я же у него не на всю жизнь прописалась, — к сожалению, — Все равно, рано или поздно новую хату искать бы пришлось. А у меня как раз деньги появились и квартира дешевая в центре. Когда я еще лучше найду, — Лиза изо всех сил старалась выглядеть беспристрастной и не говорить лишнего, о чем в последствии может сильно пожалеть. — А как же Юлик? В смысле, вы с ним не особо общаетесь после твоего переезда? Я к нему заходил, про тебя спрашивал, а он сказал, что… — Да бля, Даня. Ты прям как эти тупые шипперы, которые на стриме все своими тупыми вопросами заполоняют «А где Юлик? А ты с ним не поссорилась? А че ты съехала? Вы расстались с Юликом?» — не выдержала Лиза, откровенно говоря, не понимая, с какого хрена Кашин так усердно интересуется их отношениями с Онешко. Если он о чем-то догадывается… Нет. Это исключено. Но тогда, как вообще по мнению Кашина, Юлик может являться причиной ее депрессии? — Правда что ли? Не, меня они тоже вымораживают, конечно, но я этих конченых просто нахуй шлю и все. Че внимание на них обращать. — Да у меня аудитория ебнутая. Пытаюсь стримить нормально, а они…со своим Юликом под руку лезут. Бесит, — очень. Особенно, когда пытаешься этого Юлика из своей жизни всякими способами выкинуть. Она поэтому последнее время и не стримила даже. Слишком сложно теперь притворятся безразличной, — Ты же знаешь, не люблю, когда в мою личную жизнь лезут. — Ясно. Просто я думал, что Юлик еще, пока что в твою «личную» жизнь не входит, — с нотками какой-то обиды в голосе бросил Кашин, с громким хлюпаньем втягивая в себя пенку с поверхности кружки. — Думать вообще не желательно, Дань. И да, входит. Или, по-твоему, личная жизнь — это только, когда ты с кем-то ебешься? — Лиза невесело хмыкает, — Ну, а если тебе так приспичило узнать, че там у нас Юликом, то все очень просто. Он себе девушку новую завел, а мне, как понимаешь, неловко там третей лишней быть. К тому же, это он квартиру снимает, а я подселилась просто. И не сдержавшись, Лиза издает какой-то странный истерический смешок, припоминая все подробности своего ухода. Оказывается, не так это и просто - рассказывать о новой девушке своего бывшего парня, не обливая ее при этом грязью и не желая скорейшей смерти. Да, Лизонька, на что ты вообще надеялась? Что вы будете жить долго и счастливо? Ха. Тебе уже двадцать, а ты до сих витаешь в облаках, словно пятилетний ребенок. Вы встречались не многим больше месяца, да и не подходили друг другу, если быть совсем уж честной. Возможно, как друзья — да, но как парень с девушкой — точно нет. Ты была слишком пуглива, он не серьезен. Ты нашла легкий выход — убежать, он нашел легкий выход — отпустить. Господи… Если бы только отмотать назад время. Если бы только забыть. Закрыть глаза. Не вспоминать. Если бы у нее была вторая попытка, Лиза бы простила. Простила ему бы все. Потому что когда ты любишь, ты теряешь разум. Слепнешь. Придумываешь себе и ему оправдания. И она готова придумать их снова. Потому что без него жить, оказывается, слишком сложно. Практически не реально. В голове до сих пор стоит та самая сцена, мешая ей спокойно спать по ночам. Она. Стоит злая и рассерженная у порога. Юлик. Растерянный. Они оба не знают, что сделать дальше. Что сказать. Не решаются сделать шаг. Ни вперед, ни назад. Но вот Лиза, словно собрав все свое мужество и волю, молча покидает квартиру и закрывает за собой дверь. А в следующую секунду, оказавшись на лестничной клетке… Давится своими же слезами, зажимая себе ладонями рот, чтобы не разрыдаться в голос. Чтобы он не услышал. Спиной сползает по стенке, опускается на холодный пыльный бетон. Моля Бога. Моля Юлика, чтобы он передумал, чтобы эта чертова дверь распахнулась, чтобы он выбежал к ней. Чтобы просто был здесь. Рядом. Такой испуганный, с растрепанными волосами. В одних домашних штанах и футболке. И Лиза тогда бы точно не выдержала. Обязательно бы расплакалась как девчонка и повисла бы у него на шее. И они бы оба забыли. Они бы придумали, как им быть дальше. Но дверь не открылась. И это стало концом. — Слушай, я сегодня в Самару еду. На концерт. Айда со мной! Лиза расфокусировано хлопает глазами, пытаясь сосредоточится. Понять, что от нее хочет Даня. — В Самару… — Ага, ну че? Поедешь? Ахуенно будет! И это стало концом. — Надеюсь ты не блефуешь Кашин, потому что я согласна.