Ты ЕЁ не знаешь

Юлик проснулся далеко не в самом лучшем состоянии. В ужасном, если быть точнее. Голова дико раскалывалась, а горло мучил сушняк. Парень широко зевнул, завозился на своем месте, не понимая, почему ему так херово. Причем болели не только внутренности, но и все тело в целом. Впрочем, все стало понятно уже через считанные секунды, когда Юлик удосужился, наконец-таки, открыть заспанные глаза. Он опять проспал всю ночь на этом ебанном диване. И какого хера, спрашивается, он не пошел в свою уютную кровать? Пытаясь вспомнить события вчерашней ночи, парень чуть привстал, опершись локтями в чересчур мягкую обивку мебели, и нахмурился. Да, выпил он вчера, действительно много. Чего делать, наверное, не стоило. Но, а если подумать, то, возможно, если бы он не был вчера в таком состоянии, он не познакомился бы с Мирной. То есть Дашей. Так близко бы не познакомился точно. И Юлик не сумел сдержать улыбки, припоминая все детали их «знакомства». Нужно будет ей звякнуть, если он, конечно, не забыл взять её телефон. А он не мог этого забыть, ведь такие, как Даша, встречаются крайне редко. Да, точно, он еще тогда никак не мог отыскать свой мобильник, и Даша, нацарапав ему номер на первом попавшемся клочке бумаги, сунула его ему в карман джинсов. События начинали восстанавливаться в его памяти, и Юлик тут же решил проверить содержимое своих карманов. Вот только откинув плед, которым он укрывался все это время, Юлик не обнаружил на себе штанов. Впрочем, как и нижнего белья. Какого черта…Что здесь вообще, мать вашу, творится? Юлик судорожно осмотрел комнату в поисках своих вещей. Заметив футболку и джинсы небрежно валяющимися на комоде, он тут же буквально свалился с кровати, так и не найдя трусов, в панике натягивая одежду. Блять. Точно. Лиза. Они же вчера вместе возвращались домой и…ему будто что-то стукнуло в голову. Он сам не понимал, что творил. Просто ему вдруг так сильно захотелось её поцеловать, что он не сдержался. Точнее выпитый алкоголь настоял на этом, запихивая здравый смысл куда подальше. А Лиза…кого хуя она ответила? Почему не оттолкнула его? Блять, да по той же причине, что и он сам, видимо. К тому же весь этот разговор днем на диване. Эти её дурацкие веснушки...Господи, что она скажет? Как теперь себя с ней вести? А Мирна? Что с ней делать? Нет, Лиза сейчас важнее. Но как? Как это вообще могло произойти? Это же…невозможно… Мысли сменяли друг друга с бешенной скоростью, заставляя Юлика в полном отчаянии заламывать до хруста руки и беспорядочно метаться по комнате. Какой же он ублюдок. А если он её заставил? Все равно не помнит ни черта толком…Бедная Лиза. Чуть не полетев лицом на пол, запутавшись в собственных ногах, Юлик решил остановиться и еще раз все тщательно обдумать. Парень присел на стул и схватился обоими руками за голову. Разум не желал его слушаться, подбрасывая одну за другой картинки полураздетой Лизы и такой же Даши. Черт с ней, с последней! Но Лиза?! Как он мог? Как ему вообще пришла в голову мысль с ней…её…блять! Хотя, возможно, где-то в глубине души он, действительно испытывал к подруге влечение, особенно после того, как случайно увидел её без рубашки, но…Неужели он был так сильно пьян, что не мог себя контролировать? Постойте, действительно! Он был жутко пьян, ему еле хватило сил раздеться, не говоря уже о… ну…том самом (почему-то в отношении к Лизе слово потрахаться было просто неприменимо). Да и вряд ли бы в таком состоянии он осилил бы сразу двух, к тому же за такой короткий промежуток времени. От Даши он ушел буквально сразу же, заметив сколько на часах времени и испугавшись, что Лиза его уже, наверное, давно ждет. И тут же по дороге домой встретил Лизку. Прошло буквально около получаса. То есть, существует большая вероятность того, что между ними ничего не было. Цепляясь за эту идею, как утопающий за соломинку, Юлик облегченно выдохнул. Возможно, он еще не успел наломать дров и все поправимо. Ну, на сколько это возможно после тех поцелуев и рукоблудства, в наличии которых Юлик уж точно не сомневался. Правда, все еще стоял вопрос, почему он проснулся без одежды, но это можно будет уточнить потом. После того, когда он увидит Лизу. Кстати, где она? За всей этой суматохой и паникой, парень совершенно упустил из виду, что девушки рядом не было. Внимательно оглядев комнату, еще раз глубоко вздохнув и более менее приведя свои мысли в порядок, он все же услышал негромкий шум текущий воды. Похоже, Лиза принимала душ. Юлик не любил заниматься таким по утрам, так как недавно проснувшись ему обычно не очень хотелось подставлять свою тушку под холодные струи воды, только разве что после… Нет, Лиза просто решила принять душ. И продолжая игнорировать любые намеки на проведенную вместе ночь, парень на ватных ногах подошел ближе к ванной и прижался щекой к белой двери. Теперь шум слышался более отчетливо, но помимо этого не было никак других звуков. Лиза обычно напевала что-то, когда была в ванной, а сейчас…тишина. А вдруг…вдруг Лиза решила утопится от горя? Или порезать вены? Ведь вены всегда режут в ванной, оставляя включенной воду, чтобы, хотя бы на некоторое время убрать подозрения. Юлик беззвучно выругался, понимая, что окончательно накрутил себя. Но он ничего не мог сделать с этими мыслями, мозг сам рисовал ему картинки Лизиной смерти одну ужасней другой. Страх со смесью стыда и необъятного чувства вины все же заставили его сделать хоть что-то, дабы убедится, что все его фантазии, лишь глупые домыслы. - Лиза? – негромко позвал Юлик, не зная может ли он вообще обращаться к ней так после вчерашнего. Ответа не последовало. Парень быстро постучал в дверь и уже увереннее произнес, - Лиза, ты там? Все в порядке? – молчание. Черт. Ебанный рот, почему она молчит? Неужели так сложно ответить или…вдруг и вправду что-то случилось – Лиза?! – Юлик забарабанил в дверь ванной снова, одновременно мысленно поливая себя грязью и обвиняя во всех смертных грехах. Вот же урод. Моральный ублюдок. Воспользовался девушкой, и не просто какой-то там, нет, своим другом! А Лиза…Лиза, она ведь на самом деле такая нежная, она могла принять все слишком близко к сердцу, даже если они и не зашли дальше пьяных поцелуев. - Лиза, прости! Я идиот! Ну хочешь я уеду?! Лиза! – Юлик стучал как заведенный, не желая даже представлять, что с Лизой и вправду могло что-то случится. Если она с собой что-нибудь сделает, он никогда себе этого не простит. Никогда…- Мать твою, Лиза! Дверь с треском распахнулась и Юлик отпрыгнув от неожиданности, чуть не раскроил себе голову об ближайший угол. - Чего орешь, как ненормальный? - Лиза стояла на пороге ванной, живая и здоровая, с белым намотанным полотенцем на голове, в своем розовом мягком халате и бросала на Юлика раздраженные взгляды. - Я…- полностью растерявшись, Юлик окончательно запутался и даже не мог связать слова в простое предложение. - Понятно, - коротко бросила Лиза, и быстрым шагом прошла мимо Юлика на кухню. Чуть помедлив, Юлик последовал за ней. Девушка стояла у плиты, заваривая себе кофе, точно так же, как она делала это каждое утро. Неторопливо и размеренно помешивая ложкой содержимое, и иногда звонко задевая стенки её любимой фирменной кружки. Юлик отчаянно не понимал, что происходит. Что с Лизой, и почему она так себя ведет. Так, словно бы и ничего не случилось. Будто бы это не она вела себя как умолешенная, будто бы это не она покрывала поцелуями его шею, кусала его губы и стягивала с него чертовы штаны. Какого хера? Почему он, Юлик, заморачивается о их возможной проведенной ночи вместе, больше, чем сама Лиза? Неужели ее ни капельки не волнует, что она, может быть, ебалась со своим лучшим другом? Нет?! Внезапная необъяснимая злоба подкатила горьким комом к горлу Юлика, не давая ему ровно дышать. Но она так же неожиданно пропала вместе с пришедшей в его голову новой мыслью, что тут же остудила эмоции. Что если она ничего не помнит? Это вполне реально, учитывая её вчерашнее состояние. Господи, да она была в полном ауте, похоже, даже не понимала, с кем она так жарко целуется. Твою же мать…Впрочем, это к лучшему. Если она и вправду не помнит, Юлику не придется ничего объяснять, и самой Лизе будет гораздо легче не знать того, что именно сделал Юлик. Но, это конечно же, не отменяет того факта, что смотреть в глаза девушке теперь станет крайне сложно. По крайней мере, в данный момент, это оказалось практически невозможным. Ведь там, на пороге ванной, когда Лиза вперилась в него своим рассерженным взглядом, Юлик тут же, не сумев контролировать свои чувства, опустил глаза в пол. Прямо как нашкодивший пес. - Лиза…- тихо позвал он, отчего девушка вдруг почему-то замерла, так и недонеся стакан до рта. - Ты ничего не хочешь сказать? – отлично. Молодец Юлик. Так держать. А нельзя было ничего по остроумней придумать, чтобы не так палевно попытаться узнать, помнит ли она хоть что-то из вчерашнего? Полнейший дебил… Лиза резко развернулась на все сто восемьдесят градусов, попутно разливая горячий кофе себе на руки, но, кажется, даже не замечая этого. - Нет. С чего бы, - голос хриплый, будто простуженный. «Конечно, она же болеет» - напоминает внутренний голос Юлика, заставляя того снова отвесить себе мысленный поклон за находчивость. Но вид у нее и вправду нездоровой, даже для простуды. Губы сжаты в тонкую линию, густые брови сведены к переносице, глаза подозрительно покрасневшие, как это обычно бывает от недосыпа или же от не прекращающих литься слез. Юлик до последнего надеялся, что ему это только кажется, но смотрела Лиза на него с неприкрытой злостью. Практически граничащей с ненавистью. Юлику даже пришлось взять себя в руки, чтобы не отшатнутся. Почему она на него так смотрит? Неужели все-таки помнит… - Лиз, я…вчера ночью…- он не знал, что сказать. Что он не хотел? Поэтому и набросился? Бред полнейший… - А что было вчера ночью? Юлик, отъебись, а? Вчера ночью я нажралась в щи с Зарыковской, до сих пор голова раскалывается, - чересчур эмоционально воскликнула Лиза, окончательно ломая весь свой образ безмятежности и спокойствия. - Эм, а больше ничего…тебя не волнует? – Юлик уже ненавидел себя, зато что снова и снова спрашивает у нее один и тот же вопрос. Буквально подталкивая, наводя на мысли и нужные воспоминания, самолично роя себе яму для гроба. - Блять, Юлик! Волнует, - в этот момент сердце у парня резко остановилось, - Волнует, то что я потеряла хуй знает где свой второй носок, мне нужно ехать сейчас же в офис, у меня до сих пор не смонтирован ролик и у меня ебать как болит голова, – и с этими словами она громко поставила чашку обратно на стол, не сделав ни единого глотка, и тут же выбежала с кухни, оставив Юлика, неподвижно стоять, прислонившись головой к дверному косяку, в полной растерянности. Лиза не поехала в офис. Лиза поехала в парк. Ей нравилось здесь бывать. Сидя на скамейке у небольшого пруда, скрытая от чужих глаз высокой и массивной ивой, Лиза могла подумать. Проснувшись этим утром в крепких объятиях Юлика, она даже не сразу сообразила явь это или сон. Лиза медленно перевела взгляд полуприкрытых глаз на парня. Она прижималась щекой прямо к его голому торсу, чувствуя, как тесно под одеялом переплелись их пальцы рук, как крепко она сжимает его бедра своими коленями и как размеренно и высоко приподнимается его грудь, наполняясь кислородом. И тут, неожиданно, буквально за одну милисекунду, внутри Лизы все рухнуло. Оборвалось. Паника, голый, чистый ужас и тяжелое осознание упали на нее камнем, словно придавив к кровати. Ей показалось, что она даже не может дышать. Настолько все было плохо. Молча и тихо она встала. Уже не как в прошлый раз: осторожно и аккуратно, а быстро и резко, случайно толкая Юлика, стягивая с него наполовину укрывающий их плед и сломя голову, попутно заплетаясь в ногах и врезаясь в предметы, залетела в ванную. Лиза сильно хлопнула дверью и тут же повернула замок. Нет. Господи. Нет. Пожалуйста, Господи, скажи ей, что все это не так. Что все хорошо. Что она не делала этого. Что это всего лишь её кошмар. Умоляю, Господи, разве она так часто тебя о чем-то просит? Лиза еле сдерживается, чтобы истерично не всхлипнуть, и не задохнуться собственными невыплаканными слезами, которые так и просятся наружу. Но как только она успевает заткнуть собственный рот рукой, из нее вырывается короткий вой, писк, больше похожий на плач щенка. Почему то вспоминается тот реп баттл, на котором девушку довели до слез и она расплакалась прямо на камеру. Ну как расплакалась, тоненько завыла, словно раненный зверь. В комментариях тогда, то и дело писали, что это постановка, что она играет, что плач неправдоподобный. Наверное, писали парни. Потому что девушки знают, что это такое. Это не безудержные громкие рыдания со вздохами и всхлипами, не безмолвные слезы, это буквально крик души. Это невозможно сдерживать внутри себя, этот глупый писк отчаяния и боли сам рвется наружу, ломая твои голосовые связки, заставляя буквально зажимать себе рот рукой, в попытке заткнуться. Ты задерживаешь дыхание, пока не потемнеет в глазах, мысленно пытаешься себя успокоить, но ничего не помогает. Ты просто не властна над этим. Да, потом будет жутко стыдно, но все это происходит случайно, это невозможно контролировать, кто-бы что не говорил. Но у Лизы выходит. Она вовремя замолкает, подставляя голову под ледяные струи воды из-под крана. Все тело пронзает холод, но девушка его не чувствует. Она вообще ничего не чувствует. Наконец, поднимает голову, всматривается в своё испуганное лицо. Глаза, нос, рот, уши. Она не может, не может сконцентрироваться ни на одной детали. Все плывет, заставляя Лизу лишь вновь и вновь окунаться в воспоминания. К горлу подкатывает тошнота, когда Лиза снова и снова видит себя. Нет, это не Лиза. Лиза бы так себя не вела. Это какая-то другая девочка. И эта девочка нагло целует Юлика, больно прикусывая ему нижнюю губу, громко и отвратительно пошло смеется, трется об него словно течная кошка, опускается перед ним на колени, как последняя мразь, и с диким блеском в глазах начинает расстегивать молнию на темно-синих джинсах. Он помогает, будто бы не понимая, что это совсем не Лиза, а кто-то другой. Словно не замечая подмены. Поднимает ее руки наверх и ловким движением стягивает футболку. Брюки она снимает сама. Эта девчонка легко и просто отдается на волю его рукам, бесстыдно позволяя себя трогать там, где не должен трогать никто. При этом она улыбается. Ей до жути нравится все происходящее безумие. Она хочет еще. Выстанывает его имя. Буквально умоляя о большем. Находясь в какой-то дикой агонии. И он соглашается. А затем резко становится плохо. Похмелье наступает, кажется, слишком быстро и они перемещаются на кровать. Играют друг с другом, иногда вспоминая, что они всего лишь друзья, но при этом снова впиваясь в горячие, сухие губы друг друга. А дальше туман. Потому что они засыпают, так и не дойдя до самого главного. Но Лизе все равно тошно. Потому что это все-таки была она, а не другая девочка. Это были ее глаза, ее руки и ее губы. На мгновение ей кажется, что её действительно сейчас вырвет и она в спазме сгибается над унитазом. Ничего. Только с новой силой накатывает ощущение того, будто её с ног до головы облили грязью. Лиза, шатаясь, чуть ли не падая в обморок, залезает в душ, включает воду. Такую же обжигающе холодную, как и в прошлый раз и начинает с силой тереть свое тело. Буквально до крови, до раздражающих кожу мелких царапин, пытаясь стереть с себя синяки от его рук. Какого черта. Как он мог. Зачем. Господи. Зачем. Разве он не видел, насколько она пьяна? Разве не понимал, что она не хочет? Точнее хочет, но вовсе не так. Зачем поцеловал первым, если не любит? Лиза знает, что он не любит, ведь на шее у Юлика свежий лиловый засос. Нахуй она ему нужна? Просто вот так вот? Просто потрахаться? Так нельзя. Господи так нельзя! Неужели он ее ни во что не ставит, неужели он относится к ней, как и к тем девкам, которыми он просто пользовался? Неужели она для него ничто?! Тогда почему, блять, он для нее целый мир?! Почему, блять, она считает его своим лучшим другом?! Почему она, блять, готова ради него на что угодно?! И Лиза не сдерживается. Снова её тело пронзает судорога и из самого нутра вырывается жалобный вой. Он заглушается шумом воды, но слез отчего-то все нет. Только глаза больно колет и щиплет. А так хочется выплакаться. Выдрать из себя все эту грязь. И пусть вместе с сердцем. Она выключает воду. Голые ступни шлепают о мокрую плитку. Она стоит голая, посреди ванной, в полной тишине и беспамятстве. В голове пустота. Тело не слушается. И, кажется, еще немного и она просто упадет на этот холодный пол. Стыд. Огромная ужасающая волна стыда накрывает её с головой, заставив температуру подскочить, кажется, на целый десяток градусов. Она, кажется, сейчас умрет. И до нее не сразу доходит, что в дверь с бешенной силой стучат вот уже какую минуту. Что Юлик орет, как заведенный, выкрикивая ее имя. В уши будто залилась вода, проникнув до самого мозга и отключив все пять органов чувств. Лиза вздрагивает, когда невидимые затычки все же таят, и она слышит его голос. И её снова тошнит. Но уже не так. Тошнит от злости. Это было сложно. Не показывать, что внутри тебя настоящий ад. И Юлик, будто специально, лез под руку со своими вопросами. Но Лиза молодец. Удержалась и вместо того, чтобы расплакаться, окончательно теряя остатки своей былой гордости, начинает кричать и возмущаться, сваливая все на бытовые проблемы. Если бы все действительно было так просто. Лиза готова каждое утро терять носки, просыпаться с жуткой головной болью и опаздывать в офис, лишь бы не видеть Юлика. Лиза молча залипает на водную гладь, не замечая как уже который раз настойчиво гудит телефон. Это Даша. Зарыковская Даша. - Алло,- голос у Лизы убитый. Сил притворяться тупо нет. Даже говорить нет сил. Все они были потрачены на то, чтобы сдержать поток жгучих слез. Зачем она ей звонит. Что ей нужно? Что им всем от нее нужно? - Лиза! Ты где? Я тебя уже два часа в офисе жду. Тут у нас одна идейка появилась, да и пробный вариант наконец готов. Нужно одобрить. Так что быс… - Даш, мне хуево. Температура тридцать девять. Даш, я же сейчас умру, – пожалуйста, отъебись. Ну пожалуйста. Господи, сделай хоть это. - Ммм, ну ладно. Лизон, ты там держись. Юлик за тобой ухаживает? Если не ухаживает я ему… Волнуется. - Нет. Не надо. Он…ухаживает. Он принес мне чай и постоянно пичкает какими-то гадкими таблетками. – Лиза врет через силу. Буквально наступая себе на горло. Разрывая руками свежую рану. Потому что Юлику похуй. Потому что пьянство теперь его оправдания на все случаи жизни. Потому что он даже не спросил, как она себя чувствует. - Я уже его ненавижу, – хоть одно слово правды. - Он о тебе заботится. Ну, раз так, то пусть живет. Отдыхай и поправляйся. Но как только станет лучше, сразу в офис! Я прослежу. - Ага. Спасибо, Даш, - и Лиза сбрасывает первой, не дожидаясь её ответа. Потому что Лизе хреново так, как не было уже давно. Сегодня Лиза вернулась домой только за полночь. Впрочем, как и все последующие дни. Юлик ей не звонит, не волнуется, он не ждет на диване до последнего, как бывало раньше. Только теперь Лиза понимает, насколько раньше все было странно. Почему-то для них стало абсолютно нормальным, уходя куда-либо, всегда предупреждать друг друга, звонить, если задерживаются, звонить просто, когда приспичит, ходить друг перед другом в пижамах, с лохматыми головами и не чищенными зубами, вместе готовить ужин, вместе убираться в квартире, бороться за обладание пультом, сидеть под одним пледом, смотря очередную порцию ужасов, слушать одни и те же самые песни и переговариваться в три часа ночи, когда совсем не спится, через стенку. Все это до ужаса напоминало семейную жизнь. И вовсе не в плохом смысле. Самое ужасное было то, что им это нравилось. Что они привыкли. Что это стало нормальным. По крайней мере, для Лизы. В Юлике она теперь была совсем не уверена. Может он просто притворялся. Играл с ней, как и вчера, угождая только себе, и ни секунды не думая о ней. Может быть. Вот только эти мысли не вызывают теперь никаких эмоций. Ни грусти, ни ревности. Ни-че-го. Только пустота. Огромная черная пустошь, жила и развивалась внутри Лизы. Она пожирала ее изнутри. Возвращая обратно депрессию, скуку и нежелание быть. Просто быть. Целую неделю Лиза пила. Пила одна. С друзьями встречаться совсем не хотелось. Потому что они могли бы её вернуть. Снова заставить жить. Но ей не хочется. Ничего не хочется. Она даже на Юлика отчего-то больше не злится. Сдержанно желает ему доброго утра и так же сдержанно спокойной ночи, если он, конечно, не засыпает до ее прихода. Молча заваривает кофе и идет в свою комнату. И тишина. Он молчит тоже. И пьет. Лиза об этом знает, потому что когда она возвращается, гостиная буквально заставлена пустыми бутылками. А воздух давно пропитался перегаром, не давая опомнится, перестать быть пьяной. А Юлик на самом деле просто не знает, что ему нужно сделать. Что ему нужно сделать, чтобы Лиза наконец заметила его. Перестала бросать одни лишь дежурные, до зубного скрежета правильные заученные фразы, изображать самую неправдоподобную улыбку при виде него, и пропадать целыми днями неизвестно где. Это все убивает. Потому что это сложно. Слишком сложно. Сколько раз он пытался к ней подойти, поговорить, объяснить все, в конце концов. Потому что он не понимает. Ни черта не понимает, почему она так себя ведет. Вывод, конечно, только один: Лиза все помнит. Но тогда почему она об этом ничего ему не сказала? Ей стыдно? Она его ненавидит? Или для нее это ничего не значило? Но если так, то какого хрена вообще происходит. Потому что это вовсе не прежняя Лиза. На эту Лизу больно смотреть. Кто бы говорил…шепчет внутренний голос Юлика, буквально заставляя его открывать бутылку за бутылкой, все свободное время проводя с друзьями в баре или же сидя дома. Они его часто спрашивают, друзья, где же Лиза, что с ней. А он постоянно отвечает, что она болеет. И это тоже гложет его. Потому что Лиза болеет, а он даже не может к ней приблизится. Боже…как же все сложно. Почему у него всегда не все как у людей. У нормальных людей. Почему жизнь ему вечно ставит палки в колеса, словно наслаждаясь его страданиями. Почему они с Лизой друзья? Почему они напились так сильно? Почему между ними вообще происходит это? Почему, мать вашу, именно Лиза? Почему, например не Даша? Та самая Даша из бара. Ведь тогда бы было все проще. Гораздо проще. Но вот только убивает его совсем не она. Не эта милая, задорная девушка с игривым блеском в глазах. Его убивает другая. Смешная, серьезная, непонятная, беззаботная Лиза с тяжелым взглядом из-под густых бровей, которым она прожигает его уже который день. И от которого, ему - Юлику – веселому и беспечному обычно, сейчас хочется повеситься. И он не знает хорошо это или плохо. Это вообще нормально? И кто для него Лиза? Уже явно не друг…а кто…девушка? Пфф, только от этой мысли все внутренности словно сжимаются, потому что это уже слишком странно. И ужасно неловко. Неловкие взгляды, слова, действия. Они боялись лишний раз случайно столкнутся в дверном проеме. Потому что это было слишком неловко. Хочется просто не разбираться со всем этим. Собрать Лизе чемодан и послать ее на все четыре стороны, лишь бы не видеть и не чувствовать ее присутствие за этой долбанной стенкой. Но он так никогда не сделает. Потому что Лиза – это гораздо больше, чем пьяные поцелуи. Потому что для кого-то это всего лишь мелочь, только одна маленькая оплошность, а для них это стало отчего-то трагедией. Ведь так не должно было быть. Не должно было быть, если бы они и правду были нормальными друзьями. Нахуй. Все нахуй. Юлику так сильно хотелось развеяться. Стать прежним собой. Вести непринужденные беседы, говорить слова не впопад, шутить плоские шутки и самому над ними смеяться. Хотелось просто вернуться к тому, что было раньше. Ведь, несмотря на свой возраст, он до сих пор, по сути, ощущал себя все тем же подростком, то и дело убегающим от проблем. Он опустил руку в карманы джинсов и случайно нащупал небольшой мятый клочок бумаги. Всю эту неделю Лиза не жила. Она существовала. Лишь иногда испытывая жгучее чувства позора и стыда. Только в субботу вечером ей удалось почувствовать хоть что-то хорошее. Ее мама, любимая мама, решила навестить ее и устроить сюрприз. Завтра она уже будет в Питере. Лиза была на седьмом месте от счастья. В душе поселилось чувство надежды. Надежды, что вместе с приездом мамы отступят и все проблемы. Что она наконец-то сможет отвлечься и забыть все, как страшный сон. - У меня мама завтра приезжает. Пиздец здорово. Я ее так давно не видела, – решила рассказать Лизка Юлику, ощущая, что ожидать такого события одной, слишком сложно. Эта была первая её по-настоящему искренняя фраза за последнее время. - Прикольно... Ты по ней скучала, наверное? – ответил Юлик, смотря на нее удивленными глазами и, кажется, волнуясь. Еще бы, он с ней по нормальному с прошлой пятницы не разговаривал. И это ужасно угнетало. Хотелось хоть на мгновение вернуть прежнюю Лизу. - Ага…- и между ними снова повисло молчание. Лиза лежала на кровати и неотрывно пялилась в телефон, пытаясь скоротать время, которое теперь отчего-то тянулось крайне медленно. Ютуб, видео, все как обычно. Вот только смотрела она что-то очень запретное, то, что явно не должна была смотреть. Да и как она вообще пришла к этому…если кто-нибудь узнает, чем она тут занимается…если он увидит… Потому что даже она сама не знала, зачем это делает. Наверное, чтобы понять, почему внутри у нее такая пустота. Нет никаких прежних чувств и иллюзий. Почему сейчас все кажется полнейшим помутнением, ошибкой. Наверное, поэтому, она смотрит шипперские видео про Юлиззку под грустную романтическую музыку. Как бы странно и пугающе это не звучало. Боже…это что? Действительно, та самая Лиза? Которая, так ненавидит всю эту любовную мишуру, презирает шипперов и все их творения? Видимо, нет. Уже нет. И куда катится этот мир… Она ведь даже не хотела этого делать. Просто видео с ее участием автоматически оказалось у нее в рекомендованных. Лиза решила посмотреть. Просто так. Без какой-либо цели. Может быть, попытаться понять этих странных людей, для которых личная жизнь чужих людей важнее их собственной. Но наткнулась на один очень странный комментарий: «По Лиззке видно, что ей нравится Юлик». Что. Какого. Хуя. Что. Видно. Блять, когда было снято это видео? Три месяца назад? Ну вот, полная бредятина, ведь в то время Лиза даже еще не знала, что она…что Юлик…в общем не знала… - Да где? Где видно-то? – теперь, долгое время находясь в депрессии и одиночестве, Лиза частенько начинала болтать сама с собой. Впрочем, это успокаивало. Создавалось впечатление, что ты еще кому-то нужен. Самому себе, например. И Лиза, сопровождаемая любопытством, посмотрела еще пару роликов на эту тему. И это было…неприятно…Неприятно, потому что мотивы песен доходили до самого сердца, а герои клипов действительно любили друг друга. Потому что это было заметно. Стоп. Лиза, а разве это не вы герои клипов? Девушка вздрогнула и стала с большей внимательностью разглядывать, каждый свой брошенный в сторону друга взгляд, каждую эмоцию на своем лице. И если бы Лиза не знала, что это она и есть, то несомненно сказала, что эта девочка, так косящая под пацана, влюбилась в этого ухоженного мальчика-зайчика. Иначе, почему она так смотрит? Как глупо. Она думала, что разлюбила…а оказалось она была влюблена в него все это время. Даже, когда и сама не догадывалась об этом. Дура. Стыдно. Как же стыдно, осознавать свою глупость. Каждый раз, когда зрители тыкали ее носом в это дерьмо, она изворачивалась, как могла. Пытаясь отнекиваться, отшучиваться, игнорировать. Лишь бы не замечать, что действительно, он ей, кажется, все-таки, нравится. Глупая Лиза. Ебучий Юлик. Еще один ролик. Сердце окончательно дрогнуло. Потому что она чуть ли и вправду не поверила в эту любовь. Которой, между прочим, нет. Потому что это все выдумки. Фальшь и постановка. Потому что только сейчас, она поняла насколько они разные. У Юлика не может быть такой девушки, как Лиза. Просто не может быть. Неужели люди не видят, как сильно они не подходят друг другу? Неужели Лиза сама этого не видит? И Лиза прижимает к груди Ра, гладя его горячую кожу, слушая его мурчание. Пытаясь хоть чем-то заглушить жгучую боль. Которая, отчего-то, резко проснулась после недели долгой спячкой. И с новой силой теперь поглощала Лизу. - Хоть кто-то меня любит? Ты же любишь, Ра? – и она уткнулась носом в его теплое тельце, пытаясь снова ввести себя в состоянии полной апатии и безразличия. Потому что так гораздо проще. Гораздо проще не замечать Юлика, его жалких попыток наладить с ней контакт и его отношения к ней. Никак он к ней не относится. Никак. Она для него, похоже, пустое место. Надо искать квартиру. Надо съезжать.- Еб твою мать, ну я же его почти забыла. Он мне даже не нравился. Еще вчера. Я же разочаровалась…я же…- шептала Лиза, рассказывая коту, о том, как ей плохо и больно и плакать хочется. И если бы она была обычной девчонкой, то она наверняка сейчас поревела. Но Лиза другая. Лиза сильная, её не заставишь расплакаться всего лишь от какой-то несчастной любви. Но само осознание…Лиза Неред, та самая Лиза Неред, страдает неразделенных чувств. И по кому? По этому долбоебу Юлику? Он вообще иногда ведет себя, как ребенок. Как такое вообще могло получится? Похоже, сам Бог не знает. Если он, конечно же, есть. Неожиданно Лиза слышит, как в парадной двери поворачивается ключ. Сегодня Юлик рано. На пару секунд в квартире воцаряется тишина, а затем веселые громкие голоса наполняют пространство. Один Юлика, а другой…другой принадлежит какой-то неизвестной ей девушки. Лиза напрягается всем телом пытаясь расслышать тему их разговора. Зачем Юлик ее вообще привел? Неужели подумал, что Лизы снова не будет дома и решил развлечься? Они смеются и непринужденно болтают. Лиза впервые за долгое время слышит, как смеется Юлик. По-настоящему. Вместе с этой девушкой. Лиза молчит, не двигаясь, пытаясь не создавать шума. Притворяется будто ее и нет. Не существует. Но, похоже, для Юлика она умерла уже давно… Проходит около часа. И Лиза уже устала ревновать, устала кусать ногти, и стоять у своей двери, надеясь услышать хоть что-то. Но вот, судя по звукам, они уходят из зала и куда-то идут. Наверное, он ее выпроваживает. Может это, вообще, было по работе, а Лиза только зря разволновалась. Идиотка. С этими мыслями приходят и другие, не менее пугающие. Что, если она действительно идиотка? В смысле, ей же нравится Юлик. Глупо отрицать это, спустя неделю полного самоуничтожения из-за пары ничего незначащих поцелуев. Ведь так? Хорошо, какие там стадии принятия неизбежного? Отрицание, гнев, торг, депрессия, принятие…Да, кажется, все это уже было. Так почему бы уже не принять то, что лежит на самой поверхности. Юлик ей симпатичен и вовсе не как друг. Стыдно? Да. Страшно? Очень. Но выхода уже нет. Остается только смириться. Отлично. Стало чуточку легче. И вообще…что если она зря себя так ведет. Слишком сильно накрутила себя. В принципе, Юлик же ничего плохого не сделал... Они виноваты в сложившейся ситуации, в ровной мере. Оба были пьяные, оба не могли себя контролировать. Да, Юлик поцеловал ее первой, но…она ведь ответила, так что не Лизе его винить. К тому же, разве все это не означает, что Лиза нравится Юлику тоже, иначе зачем он все это начал? Если бы она ему была совсем безразлична, он бы ни за что её не поцеловал. Значит все хорошо. Радоваться, Лиза, нужно, а не в депрессию впадать. И Лиза вздохнула, наполняя легкие воздухом, и решая во чтобы то ни стало помириться с Юликом. А точнее вернуть их отношения в прежнее русло. Потому что она уже соскучилась по их бессмысленным беседам, совместным стримам, походах в кинотеатры в три часа ночи и пьяных посиделок с друзьями. Ей этого очень сильно не хватало. Ей не хватало Юлика. Неожиданно из-за тонкой стенки послышались странные звуки. Они что…не ушли? У них…эээ…свидание? Лиза замерла, боясь пошевелится, прислушиваясь к приглушенным голосам в соседней комнате. Иногда раздавался негромкий смех Юлика и тихое девчачье хихиканье. Оглушительно громко скрипнула кровать. Нет. Нет, пожалуйста. Только не это. Лиза лежит на кровати, бездумно упираясь взглядом в тусклый потолок, отчаянно сжимая зубы, надеясь, что ей только кажется. Что Юлик не мог с ней так поступить. Что он сейчас не ебется с этой девкой прямо за этой гребанной стенкой. Только не сейчас. Не сейчас, когда она была готова сделать шаг на встречу. Лиза сжимает в кулаках руки, сдерживая желание разрыдаться. Вот будет весело, когда Юлик узнает, что она все это время была дома. У Лизы вырвался истеричный смешок, а сердце будто бы кто-то крепко сжал в руках. Так было больно. Душа болела и ныла, обливалась кровью. А Лиза просто лежала, в этом странном немом оцепенении, слушая стоны из-за стены, скрип железной кровати, и понимая… Юлику она совсем не нужна. Хотелось умереть. Пожалуйста. Просто убейте, лишь бы не слышать этого. Просто чтобы не мучатся. И Лиза уже готова сдаться. Она готова признать, что она слабая. Потому что прижимая к себе изо всех сил кота, раздирая себе душу и сердце, вытирая об себя ноги, полностью уничтожая свою гордость, Лиза просто не могла уйти. Она устроила для себя свой личный ад. Главным палачом в котором стал Юлик. Лиза не знала, сколько прошло времени. Тридцать минут, час… Она просто до крови прикусывала губы, из последних сил сдерживая слезы. Казалось, что она уже не живая, но внутри у нее была настоящая агония. Воспоминания вновь настигли ее, заставляя съежится и без того маленькое тело девушки. Лучший друг – Сережа. Пара бутылок водки. Дешевое виски. Вино. Секс по дружбе. Потому что им интересно. Потому что они как бы встречаются, а значит уже можно, да? Потому что отставать от других не хочется. Потому что алкоголь окончательно вскружил голову. Но она до сих пор помнит все в мельчайших подробностях. Как его руки касались её оголенной кожи, как от этого становилось тошно на душе, как им было неловко и странно. Как их друг к другу совсем не влекло. И как она совсем ничего не почувствовала. То есть вообще. Осознание пришло потом, вместе с прошедшим временем. Ей казалось, что она никогда не отмоется от этой грязи. Потому что это было отвратительно. Потому что хоть она и не сопротивлялась, фактически это можно было назвать изнасилованием. По крайней мере, моральным. И Лиза очень боялась, что у них с Юликом могло случится тоже самое. Может быть, поэтому она приняла все так близко к сердцу. Или потому что она не понимает такого, потому что секс и отношения для нее не просто слова. Это важно. Это ответственность. Или же она попросту боится любить, чтобы её любили. Потому что она совсем не знает, что нужно делать и как себя вести. А может, потому что Юлик ебется за стенкой, убивая Лизу с каждой новой секундой? Наверное, да… Лиза лежит до самого конца, хотя и сама не понимает для чего это делает. Почему не уходит, почему продолжает втаптывать себя в грязь. Наконец, когда в квартире воцаряется тишина, Лиза вскакивает, словно очнувшись от долгого сна, и судорожно начинает одеваться. Руки не слушаются, пальцы дрожат, а перед глазами стоит пелена. Но это сейчас не важно. Нужно только убраться отсюда. Из этого места. Потому что она больше не выдержит. Правда, Господи, с нее хватит. И Лиза на цыпочках выходит в коридор, бесшумно захлопывает за собой дверь и буквально летит вниз по лестнице. Через четверть часа она уже стоит на пороге Зарыковской, обнимая бутылку самой дешевой водяры. - Лиза? Ты чего? Ты же болеешь? Ты пьяная? – вопросы сыплются один за другим, но Лиза молчит, лишь опуская мутные глаза в пол, и Даша затаскивает ее в квартиру. Лиза шатается и падает на диван. Кажется это все. Молодец, девочка. Все хорошо. Теперь можно. И она плачет. Нет, буквально воет на весь дом, обливаясь горячими, обжигающими слезами. От обиды, от злости, от разочарования. Потому что она слишком долго была сильной, слишком долго старалась таковой казаться. Зарыковская замирает в проеме. Она буквально в шоке. Лиза плачет… - Лиза…Лизочка, что случилось? – наверное, что-то очень плохое, раз сама Лиза плачет. Может быть, даже кто-то умер. И Даша садится с ней рядом, разворачивает к себе, пытается всмотреться в её лицо закрытое волосами. Но внутри Лизы словно кто-то сломал плотину. Слёзы льются сами собой, пытаясь избавится, отторгнуть весь этот ужас, что Лиза взвалила себе на плечи. И ей теперь даже не стыдно. Потому что она тоже девочка. Ей тоже можно. - Я устала. Я так. Так устала, – сквозь непрекращающиеся всхлипы и стоны, одними губами шепчет Лиза, задыхаясь от нехватки воздуха, но продолжая рыдать с новой силой. – Я так боюсь его потерять, Даша. Он мне так нужен. Я без него не смогу. Я хочу просто быть рядом. Мне ничего больше не надо, - Лизу словно выпотрошили. Она словно хочет выплакать все те слезы, которые она так усиленно сдерживала все двадцать лет. Потому что ей слишком больно. Будто бы нож воткнули глубоко в сердце и медленно прокручивают его, заставляя тело биться в предсмертных судорогах. - Лиза? Господи, ты что, всю бутылку сама выпила? Ну ничего, конечно, тебе плохо. Не волнуйся, все пройдет, - шепчет Даша и гладит подругу по спине, пытаясь хоть как-то успокоить. - Мне так страшно. Так страшно…даже думать о нем. Я хо-хо-чу к ма-меее, - и Лиза снова воет, утыкаясь лицом в чужие колени. - Кто? Лизонька, кто тебя обидел? Скажи, как его зовут? – голос у Даши мягкий, нежный, напуганный. А Лиза лишь громко мычит и мотает головой из стороны в сторону. - Я не могууу. Я так больше не могууу. Лиза не сильная. Лиза просто умеет сдерживать эмоции. Она просто холодная. Просто замкнутая. Просто с кучей комплексов. Просто девчонка, которую сильно обидели и которой нужно выплакаться. Желательно в чье-то плечо. А еще Лизе очень хочется, чтобы ее пожалели. Потому что у нее самой, больше нет сил.