МАНЯ Я

      — Ты чего... плачешь что ли? — спросил Аямэ у Соно, доверительно понизив голос. — Так расчувствовался, что последний концерт европейского тура отыграли?       Вокалист воровато оглядевшись по сторонам, хлюпнул носом и уставился в потолок, чтобы слезы затекали обратно в глаза.       — Да ты не переживай, — продолжал лепетать клавишник, — тур конечно был особенным, фанаты самыми-самыми классными. Атмосфера на концертах была такая, я словно в первый раз на сцену в составе группы вышел... но... но ведь мы можем и в следующем году приехать! Или даже в этом, осенью!       — Ага, счас, — воскликнул лидер группы, уставившись на Аямэ покрасневшими глазами. — Концерт и прочее, конечно, и все такое, но знаешь, как я счастлив, что эта ссылка закончилась... уже почти. Да это я от счастья всплакнул. Да я уже вторую неделю мечтаю запереться в студии на пару недель, и не видеть никаких фанаток.       Пока все это выговаривал, Соно, как самый настоящий мегавокалист, наращивал силу голоса. А потом, когда он замолчал и воздух даже будто заколебался от наступившей тишины, испуганно осмотрелся по сторонам, подхватил клавишника под локоть и поволок в тень от огромного фикуса.       — Да знаешь где у меня этот тур европейский сидит? — негромко, но с нотками рыка в голосе забормотал Соно, — да, в печёнках! Да я позавчера вечером местного организатора, когда нас встречали, едва не покусал, когда из-за его плеча показалась эта... эта.       Фронтмен замолк и, выглянув из спасительной тени, осмотрел фойе гостиницы.       — Да когда же машина приедет? Нет моих сил больше от Мани прятаться.       — У меня есть гениальная идея. Давайте сбежим от нее, — предложил Аямэ, когда собрав свои вещи, к вокалисту и клавишнику присоединились барабанщик и басист.       Измученный мозг каждого из бессменных оперовцев был занят самой большой и насущной проблемой – как избавится от Мани и ее идеи-фикс – стать гитаристом, но в отличие от клавишника ни у кого еще никакой идеи не родилось за столь короткий срок.       Йо, громоздя свой чемодан поверх других вещей, недоуменно, но заинтересованно покосился на товарища. Ю презрительно фыркнул. Соно продолжал страдать.       — Было уже, сбегали, — сказал барабанщик и фронтмен согласно кивнул, — наша Мания, куда бы мы ни сбежали, всегда нас находит.       Все четверо вдруг притихли и настороженно осмотрели фойе. На первый взгляд ничего подозрительного не было. Никто нигде не прятался, не следил из-за угла.       — Да вы не поняли, — не унимался Аямэ. — Это в туре она нас преследовала, а сейчас тур-то закончился. И все, что нам остается, это просто сесть в самолет и улететь домой и нет необходимости ни контракт предъявлять, ни вообще выдумывать, как от нее избавится, — при этом последние слова он проговорил шепотом. — Главное сесть в самолет!       — А, может, ты и прав, — в одно мгновение повеселел вокалист, и даже присел на гору багажа, чуть не развалив ее.       — Может, он и прав, — согласился басист, хмуро следя за тем, чтобы Соно не свалил его чемодан, — тем более, что больше надеяться не на что.