Мёртвое Озеро

      Озеро было безмолвно и словно зеркало замерло в берегах холодным стражем. Тишина резала по ушам, навевая желание забраться, куда - ни будь под одеяло и налить себе крепкого согревающего чая. Сумерки с каждой минутой сгущались всё темнее и темнее, густая величественная кедровая чаща окружавшая лагерь на Хрустальном озере стала совсем мрачной и неприветливой. Всюду слышалось стрекотание сверчков и далёкое уханье сов, проснувшихся к ночной охоте. Воздух здесь был пропитан свежестью и ароматом хвои смешанным с лёгким запах одолевающего в углях костра. Где- то в самой глуши леса слышалось потрескивание палок и сухой шелест травы неосторожный заяц или лисица, слишком близко подобрались к обиталищу людей, но звук быстро растворился во тьме. Таинственные звуки витали всюду, недалеко от домика вожатых ближе к самому берегу располагался пляж у деревянного причала, выкрашенного в белый цвет, покачивались на воде, были накрепко привязаны серебристые лодки какие - то из них были просто вытащены на берег. Природа готовилась отдохнуть от людей и поэтому раскрылась всей своей красотой и умиротворением. Ночное царство нарушил только небольшой шум, раздававшийся со стороны домика детей по узенькой тропке пробиралась худенькая белёсая фигурка, едва ли можно было разглядеть кто это в такой темноте, но если судить по бритой голове, то определённо мальчик. Его хрупкое телосложение придавало ещё большую болезненность, тоненькие, худенькие ножки казалось вот – вот зацепятся друг за дружку коленями, и он грохнется кубарем, так и не покинув эту злосчастную тропку. Трава же, как назло пыталась запутать и не выпустить, сплетаясь невообразимыми узлами, но мальчик, не смотря на все трудности, наконец, выбрался на берег, утопая по самые щиколотки в песке. Берег уже успел остыть и приятно холодил кожу, мальчик присел на берегу и задумчиво посмотрел на всё огромное пространство озера, этот вид его зачаровывал, привлекал и интересовал. Мальчик очень любил замечать те особенности, которые проявлялись после того, как наступала ночь, когда люди засыпали, и всё сразу становилось по - иному. Нет суеты, всё спокойно и тихо. Над головой метнулся большой, лупоглазый филин, сорвавшись с кроны и издавая тихое уханье, превращаясь в чёрную точку, растворился в ночном необычайно звёздном небе. Худенький ребёнок вздрогнул от неожиданности и, помедлив немного, принялся стаскивать с себя белую майку – матроску. Неприятное ощущение холода начало щипать бледную кожу, он поёжился и прижал к груди майку, но не отступил, приблизившись к воде, он под нос себе прошептал:       -Всего- то делов, окунусь разок, и тогда они поймут, что я не трус, и не слабак. – Последние несколько слов были произнесены с горечью:- Не трус, и не слабак!- повторил мальчик, отбрасывая майку на песок, и стал спускаться в ледяную воду. Слегка поморщившись, холод тут же цепко пронёсся по всему телу, пронзая мышцы, но он упрямо направился дальше, в ту сторону, где дно едва ли можно было поймать. Вожатые запрещали там купаться таким маленьким и всячески старались их оградить от таких шалостей. Храбрый малыш забирался всё дальше, смотря на своё отражение как же он его ненавидел, особенно своё лицо которое никогда не радовало. Словно пытаясь его загипнотизировать проклятое лицо, проклятое отражение, недуг прогрессировал с того самого дня когда он родился никто не смог ему помочь со временем становилось только хуже и лицо обезобразилось потеряв почти все человеческие черты. Люди самые жестокие создания, его болезнь послужила причиной его одиночества, никто не хотел с ним дружить из сверстников, а на прогулке некоторые даже брезгливо плевали им с матерью в след. Джейсон так хотел быть частью этого мира, а стал изгоем, он искал одобрения, словно щенок, пытаясь быть угодным. С кем бы он ни сталкивался, все гнали его от себя, словно он был заразой, проказой от которой стояло держаться подальше. Мальчик всё ещё хотел доказать, что он такой же, как и все остальные, и надеялся, после такого отчаянного поступка, люди, наконец, примут его. Становилось всё холоднее, вода почти закрыла плечи, и подбородок касался редких исходящих от его тела волн. Перед тем как оттолкнуться от дна Джейсон обернулся на темнеющие, на берегу домики с тускло горевшим в них светом. Возле главного корпуса среди густой листвы мелькнули две фигурки, которые очень быстро растворились в темноте, бормоча что – то не разборчивое. Джейсон вздохнул и подался вперёд туда где начиналась глубина. Вода накрыла его уже с головой, он завизжал, выскакивая из воды как пробка, пытаясь сопротивляться той силе, которая нещадно затягивала его на глубину. Мальчик камнем ушёл на дно, во всю мочь, заколотив руками, словно мог за что – то зацепиться, вода плотной душной периной обволакивала его щуплое тело. Джейсон сделал над собой усилие и вновь попытался вырваться из этой смертельной колыбели, с громким плеском он показался на поверхности озера и из последних сил заголосил:       -Помогите! – он кричал, барахтаясь коварной воде, которая заливалась в рот, обжигая ледяным холодом, ощущение было такое, словно лёгкие потёрли наждачной шкуркой:- Мама, мамочка!- он в истерике звал единственного любившего его человека, но вновь ушёл под воду. Джейсон брыкался, вырывался снова и снова, спасаясь из мрачной могилы в ушах уже звенело, а от нехватки кислорода стучало и давило в висках сознание помутилось. Лёгкие готовы были уже разорваться на куски, туманным взглядом он видел, как луна, мутным прожектором просвечивает толщу воды. Внутри всё уже полыхало от недостатка воздуха, странное чувство сонливости растекалась по истерзанному телу, бороться не осталось сил. Мальчик понял, что выбраться у него не получится и смирился с тем, что тонет, единственный человек о котором он думал в этот момент - это была мама. Он сдался и теперь засыпая, шёл ко дну.       Уставшая за весь день на кухне миссис Вурхиз прилегла на небольшую кровать в отведённом для персонала домике. Её ноги гудели от работы, и единственно чего хотелось, так это отдыха. От вида кастрюль её воротило, она преклонила голову к небольшой подушке, и её веки мгновенно отяжелели, и женщина почти погрузилась в сон, как внезапно сердце тревожно сжалось. Она вернулась в сидячее положение и посмотрела на часы висевшие на стене, была половина двенадцатого. Чувство тревоги только усиливалось, первое, что пришло ей на ум - это Джейсон, женщина быстро поднялась и заторопилась на улицу, она должна знать, что с её сыном всё в порядке. Памела быстро преодолела промежуток между кухней и вожатской, в том домике свет ещё горел в окнах, значит, кто - то из старших вожатых не спал. Женщина заметалась по окнам, но никого там не увидела, и вновь новой волной накатила тревога теперь уже смешанная с ужасом. Вурхиз стучала по стёклам, тарабанила в запертую дверь, но никто так и не открыл, поняв, что это абсолютно пустая затея, в негодовании она ещё раз треснула закрытую дверь. Памела на гране истерики бросилась искать вожатых на пляже, но и там было всё тихо, в глаза бросилась скомканная тряпка. Женщина приблизилась к ней, сердце колотилось от страха догадки. Майка, маленькая маечка, она тихо охнула, и на миг ноги перестали её держать, только не Джейсон он ведь совсем не умел плавать. Памела бесцельно заметалась по берегу, она даже сунулась в воду по пояс, крича в толщу озеру. Безумие обуяло несчастную мать, на её вопли выскочили вожатые, вид которых говорил о многом. Растрёпанная, раскрасневшаяся девушка и такой же запыхавшийся парень, парочка явно не ожидала, что кто- то посреди ночи будет их отвлекать, но видя, что женщина кричит, словно раненая птица, смекнули, что неспроста.       -Что случилось? – осмелился задать вопрос парень, заправляя жёлтую майку с эмблемой лагеря в синие шорты.       -Это я тебя хотела спросить. - Заорала прямо ему в лицо Вурхиз, и девушка немного даже отступила, видя, как исказилось лицо обезумившей женщины. Она прижимала судорожно к груди скомканную белую майку.       -Мы проверяли, все дети были в домиках, они спали.- Начал оправдываться вожатый, видя, что если он скажет ещё хоть словно в своё оправдание, то Памела разорвёт его в клочья.       -Барри, пожалуй, я вызову полицию. - Испуганно залепетала побледневшая девица и припустилась обратно в домик, Вурхиз испепеляюще посмотрела на съёжившегося Барри и двинулась к озеру. Пришло время бессильных слёз и рыданий. Джейсон, любимый сыночек, единственный её ребёнок, умер, потому, что эти глупые извращенцы, не утерпели и поскакали справлять свои пошлые нужды. Мамочка и отомстит, мамочка заставит почувствовать их боль. Но не одна физическая боль не могла сравниться с той, которая сейчас рвала всё внутри от ужаса. Она замерла словно восковая фигура, ожидая полицию. Чёртова долгая ночь.