Не больше, чем люди

Встреча была назначена на шесть часов утра. Меня должны были ждать в районе портового округа в пределах Нью-Йорка. Письмо с приглашением пришло четыре дня назад. Возвращаясь домой, я обнаружила его в почтовом ящике. Мне вообще мало кто писал. В основном, приходили счета, да уведомления из социальных служб. Но это явно было от кого-то еще. На длинном конверте из хорошей плотной бумаги не было ни марок, ни штампа почтового отделения, ни отправителя. Только в верхнем правом углу мое имя и адрес. Как только я увидела эти две строчки, написанные от руки твердым, размашистым почерком, внутри все похолодело. Я так долго убегала. Из страны в страну, из города в город, меняя паспорта и адреса, как какая-нибудь шпионка. Наконец, мне показалось, что я могу остановиться — здесь, в Нью-Йорке — а все для чего? Чтобы однажды обнаружить в почтовом ящике письмо на мое НАСТОЯЩЕЕ имя? С того самого момента, как я ступила на землю Соединенных Штатов Америки, я ждала, что за мной придут. Нет, я не боялась, просто знала, что это рано или поздно случится. Весь мир объявил охоту на уцелевших нацистов и их пособников, наивно было полагать, что меня эта охота обойдет стороной. Но здесь было что-то совсем другое. Ни одна служба, ни одной страны мира не стала бы действовать подобным образом. Письмо без штампа — чтобы не вовлекать лишних рук, мое настоящее имя — чтобы дать понять, насколько осведомлен отправитель, приглашение — чтобы показать возможность выбора и недосказанность — чтобы заинтересовать. Кем бы ни был отправитель, он не желал, чтобы меня поймали. Не желал, но вполне мог это устроить. *** Утро встречи выдалось холодным и ветреным. Рассвет едва пробивался сквозь пелену серебристо-серых туч, и только где-то вдалеке линия горизонта, сливаясь в одно целое с беспокойными морскими волнами, тускло искрилась слабыми солнечными лучами. Приехав на пристань минут за десять до указанного в письме времени, я с удивлением обнаружила, что на пирсе кроме меня больше никого нет. Причал был пуст. Ни кораблей, ни яхт, ни даже рыбацких лодок. Только старые, насквозь ржавые тросы поскрипывали от ветра. Если автор письма хотел сохранить конфиденциальность встречи, то место он подобрал как нельзя лучше. Заброшенный грузовой причал, раннее утро. Но к чему столько сложностей? Запахнув плащ, я вытащила из кармана сигареты и закурила, мысленно вспоминая содержание письма. Оно ничего не объясняло, скорее наоборот. Расплывчатые формулировки, туманные описания. Мне предлагалось посетить некую закрытую встречу. Цели встречи не упоминались, как и другие приглашенные. Зато вполне прозрачно намекалось на возможность, которую я почти наверняка не захочу упустить. Интересно, что, по мнению автора письма, могло быть столь притягательным, в моем-то положении? Уж о моем положении он должен знать точно. Я выпустила струйку дыма и задумалась, наблюдая за тем, как белесые клубы растворяются в воздухе. Чистые документы. Но, благодаря паре очень предприимчивых дельцов, они у меня есть. Деньги? В них я не нуждалась. И вовсе не потому, что обладала каким-то несметным состоянием (хотя я покривлю душой, сказав, что нищенствую). Просто, они никогда не были моей самоцелью. Работа? Что ж, это, по-моему, стоит предлагать в последнюю очередь. Я усмехнулась, глядя на стальные воды Атлантического океана, по которым уже начали разбегаться светлые полосы восхода. Новая жизнь без прошлого — вот, от чего бы я сейчас не отказалась. Начать все с чистого листа. Вот только ни один человек в мире не смог бы мне этого дать. … часы показывали без десяти шесть, когда вдалеке раздался шум мотора, и, буквально пару секунд спустя у меня за спиной тормозил автомобиль. Высокий и длинный Кадиллак 80 считался последним писком моды среди богачей. Как по мне, так он больше походил на гроб. Не то, что Мерседес или Опель. Но, в Америке сейчас не было место немецким товарам. Поэтому балом правил монстр промышленности Дженерал Моторс, выпуская штампованных уродцев один другого хуже. Хлопнула дверь со стороны водителя, и я увидела мужчину, лет на пять старше меня. Лощеный вид, самодовольная улыбка на тонких губах, усы навевали бы мысли о Кларке Гейбле, если бы их обладатель не был полностью лыс. Я едва сдержала едкий смешок. Незнакомец, деловито оглядевшись, и, убедившись в том, что пристань пуста, подошел ко мне. — Вы знаете, что даме совершенно не к лицу сигарета? — резко спросил он вместо приветствия. — Смотря, какое лицо, — сухо отозвалась я, стряхивая пепел с кончика сигареты прямо на его сияющие чистотой ботинки. Отличное начало знакомства. Мужчина будто по инерции сделал шаг назад. Хорошо, хоть, не чертыхнулся. Опережая возможный поток брани — что еще было ожидать от подобного экземпляра — я поинтересовалась: — Раз вы такой поборник нравственности, то, что забыли здесь в шесть часов утра? Мой собеседник промолчал, только его глаза бегали по мне, будто пытаясь найти скрытый подвох. Интересно, чего он опасался? Спрятанного под полами плаща пистолета? К сожалению, я не могла этим похвастаться. — Я люблю свежий воздух, — отозвался, наконец, незнакомец.– А вы, я так понимаю, вышли за сигаретами? — он отвратительно ухмыльнулся. Я кивнула, выпустив в сторону струйку дыма. — Вы невероятно догадливы. Мой собеседник фыркнул и будто бы хотел что-то сказать, но, вдруг настороженно обернулся. И только тогда я расслышала рокот автомобиля. Сигарета в моих пальцах отвратительно задрожала — я не знала чего жать, и от этого мне делалось не по себе. Вскоре из-за угла в клубах пыли показался широкий черный Бьюик. Резко затормозив, водитель припарковался около Кадиллака. Теперь, если не считать эмблем на капоте, автомобили было практически не различить. То ли состоятельные люди совершенно утратили фантазию, то ли я чего-то не понимаю. Из машины вышел мужчина лет сорока в хорошо сшитом темно-сером костюме. В руках он сжимал сложенное пополам черное пальто. Густая каштановая шевелюра была растрепана от того, что ее обладатель слишком часто запускал в нее пятерню. Помедлив немного, вновь прибывший зашагал к причалу. По дороге он нервно озирался, готовый в любой момент вернуться к Бьюику. Заметив нас, незнакомец воодушевленно улыбнулся. — Доброе утро! Думаю, вы тоже… Приглашенные? — мужчина воровато огляделся по сторонам и понизил голос. — Да, — кротко ответил лысый Кларк Гейбл, и тут же покосился на меня. Я кивнула, с интересом ожидая, что скажет очередной «гость». Но, судя по всему, он знал о встрече не больше нашего. Или же не спешил что-либо сообщать. — Очень хорошо, — незнакомец потер руки и тут же спрятал их в карманы пиджака. — Надеюсь, остальные будут пунктуальны, мне совершенно не хочется ждать кого бы то ни было на этом холоде. — Не знаете, кого именно мы ждем? — как бы между делом спросил лысый. Меня, впрочем, интересовал тот же вопрос. — Понятия не имею, — как-то слишком быстро бросил мужчина. — А вы? — он повернулся ко мне, явно зная ответ. Я покачала головой. — Думаю, скоро мы все узнаем. Время близиться к шести. — Да, конечно, — он покивал и будто машинально достал из жилетного кармана часы. — Ах, если бы знать, что все это значит. Я ведь сначала посчитал письмо чьей-то дурной шуткой… Мужчина замолчал на полуслове — со стороны припаркованных автомобилей раздались спешные шаги. — Должно быть, за нами, — без особого энтузиазма заметил лысый, в этот раз, даже не обернувшись на звук. Прибывший на Бьюике резко захлопнул крышку часов. Я затушила сигарету, только для того, чтобы зажечь новую. Сложившаяся обстановка несколько нервировала, отправитель письма явно запаздывал с появлением. К тому же у меня складывалось странное впечатление того, что двое моих невольных спутников знают о встрече явно больше, чем я. Тем временем к нам приблизилась женщина — сухая блондинка с хищным лицом. — Доброе утро, — не особо радостно поздоровалась она. — Могу обрадовать вас тем, что ждать больше не придется — прямо за мной на причал заезжал автомобиль без номерных знаков. Смею предположить, что, скорее всего, это по наши души. — Во время, — хмыкнул лысый, оценивающе оглядывая женщину, как если бы та была бракованным товаром, выставленным за явно завышенную цену. Та, в свою очередь, демонстративно отошла в сторону, будто не желая иметь с нами ничего общего. Странная манера поведения, учитывая обстоятельства. Странно было и то, что ни один из трех прибывших на причал не назвался, и не попросил представиться кого-либо. Впрочем, это пока что играло мне на руку. …Машина без номеров оказалась стареньким Фордом с забрызганным грязью левым крылом. Из него спешно вышел абсолютно неприметный мужчина — встретишь такого в толпе и не вспомнишь об этом. Он мало походил на крупного предпринимателя или политика. Приблизившись к нам, незнакомец кивнул и без перехода заявил: — Прошу прощения за опоздание. Катер вот-вот прибудет, так что вам не о чем беспокоится. Мы переглянулись. Мужчина же, не обращая внимания на наши удивленные лица, извлек из кармана портсигар и закурил. Он выглядел очень усталым. — Не желаете объяснить, что все это значит? — послышался негромкий въедливый голос блондинки. Незнакомец нехотя повернул голову. — Мисс, при всем уважении, в мои обязанности не входит что-либо объяснять вам. Этим буду заниматься не я и уж тем более не здесь, — он огляделся, чему-то ухмыльнулся и стряхнул пепел с сигареты в воду. Желание задавать вопросы пропало. По крайней мере, у меня. Через пару минут к пирсу причалил легкий одномачтовый катер. Белый парус на фоне грязного заброшенного дока выглядел издевкой. Флаг почему-то отсутствовал. — Дамы и господа, прошу на борт!