Мой выбор - ненавидеть

Опять её крик пронзает чуткий слух, разрываясь звоном в ушах… Опять… Голова уже не может терпеть, грозясь вот-вот расколоться на части. Ноги передвигаются будто сами по себе, преодолевая уже давно знакомый маршрут. И вот опять она: такая маленькая, такая хрупкая, разбитая и сломленная. Такая запутавшаяся в паутине под названием жизнь. «И ты паук, затягивающий её в эту паутину» — проносится в голове, но, быстро отметая все мысли, он вновь подходит к ней, обнимая, прижимая к себе хрупкое дрожащее тельце. И она в который раз успокаивается, будто доверяя свою жизнь ему. Вот только можно ли ему доверять. Почему она доверяет? Почему? Нет. Он должен поставить точку, должен остановить это безумие пока не поздно. Пока он не убил ещё почти детскую душу и не отнял её навсегда. Он больше не хочет быть чёртовым дьяволом. *** Утро порадовало проливным дождём. Она как обычно сидела на подоконнике, глядя в окно. Чашка крепкого кофе, пепельница и пачка сигарет рядом привычно создавали некий особый шарм и уют в её собственном мире. Настроение было паршивым, впрочем, как и всю последнюю неделю. Сегодня ночью всё повторилось снова. Этот чёртов алгоритм, казалось, вошёл в свой ритм, сомкнув кольцо, разорвать которое очень сложно. Уже больше недели Елена бесцельно шатается по дому изо дня в день. Начались каникулы, что не особо радовало. В школе хотя бы что-то отвлекало от реальности. Школа создавала для девушки свой, пускай неуютный, пускай нудный, но всё же мир, в котором не было ни Деймона, ни детдома, ни родителей. Там была только Кэролайн, которая всегда поможет и Стефан. Но в который раз вспоминая о Стефане, брюнетка с ужасом вновь и вновь осознаёт, что чувства к нему постепенно угасли, оставляя место пустому равнодушию. Она взяла в руки горячую кружку, и, сделав глоток, закрыла глаза, упершись затылком в стенку. Может оно и к лучшему, что он уезжает. Ведь Стефану не место в кровавом мире его брата. Хотя почему только его брата, с недавних пор они разделили этот мир пополам. Как бы то ни было, Сальваторе-младшему действительно лучше уехать. Уехать, чтобы не запачкаться в грязи. Что-то презрительное в последнее время в его взгляде, презрительное и холодное. Нет в Стефане больше той теплоты, той нежной романтики. Да и нужна ли ей эта романтика? Ей, запачкавшей руки в крови, жестокой и беспощадной. Ей, жаждущей смерти и хаоса. Нет, ей ни к чему романтика. Она надолго заточена в реалиях суровой жизни. А Стефан вольная птица, которой посчастливилось вылететь из золотой клетки. А вот у неё не получится. Потому что она не хочет. Чиркнула зажигалка и горький дым вновь стал заполнять комнату. Затяжка… Вторая… Третья… Дым вновь выходит из лёгких, кольцами опоясывая воздух. Не помогает… В этот чёртов раз не помогает… Совсем… Что-то переклинило, вызывая с каждой затяжкой лишь новую порцию боли. Где же пустота, когда она так нужна. Где? Где то приятное ощущение НИЧЕГО в груди. Почему так больно. Это всё он виноват… Это всё он… Девушка срывается с места, выбегает из комнаты и, проходя по всему дому, ищет его. Где этот чёртов Деймон? Где Сальваторе? Нигде в доме она его не нашла. Значит только одно. Он у себя в кабинете. Ноги сами несутся в нужном направлении и ищут знакомую дверь. Вот она. Бесцеремонно, без стука она врывается внутрь, шумно открывая дверь. Он стоит к ней как всегда спиной и смотрит в окно. Уже привычно зажатая в пальцах сигарета — он красиво курит, не то что она — и стакан с виски. — Может ты наконец посмотришь на меня? — чуть ли не надрывая голос, до боли в горле кричит шатенка. — Хватит. Ты играешь со мной? Так перестань, или хотя бы объясни правила. Но он по-прежнему молча стоит, казалось, испытывая и так шаткие нервы на прочность. — Да посмотри же на меня. — казалось весь дом содрогнулся от чересчур громкого звука, и только он оставался неподвижен. Всё внутри девушки дрожит, то ли от злости, то ли от страха. Она замолкает, не в силах больше выдавить из себя ни слова. Она устала. Она просто истощена. А он делает последнюю затяжку и наконец разворачивается к ней, попутно потушив в пепельнице сигарету. Его взгляд всё так же холоден, но какой-то другой. Что-то необычное появилось в нём. Только вот что? Они молчат, смотрят в глаза друг другу и молчат. Сколько всего она хотела сказать, сколько высказать, высказать прямо в его наглое лицо. Но сейчас не может. Что с ней не так. Что он с ней делает? Он тоже молчит. Тоже не знает что говорить, теряясь в мыслях. Начать разговор, который планировал давно? Может рано? А может и не надо вовсе? Господи, он мыслит как школьник на первом свидании. Такого не было даже рядом с НЕЙ. Что, чёрт возьми, с ними творится? — Почему мы не тренируемся? — тихим, слегка хриплым голосом выдавила из себя Елена. Похоже, самое время сказать ей. — Потому что мы больше не будем тренироваться. — Что? — возмущение и удивление захлестнуло Гилберт. — Почему? — Потому что я так решил. Потому что я больше не хочу всего этого. Это взрослые игры Елена, и дальше я разберусь сам. Твои руки итак в крови, хватит. Что он только что сказал? Сам разберётся? Разберётся с чем? Он сам не знал ответа на этот вопрос. Разбираться-то не с чем. Он сам себе боялся в этом признаться. Он соорудил для себя огромный план мести, провалившийся с треском. Огромный план, не стоивший ничего, огромный план, убивший в нём последнее, что только можно было. Пора признаться себе, что это должна была быть его месть и только его. Нельзя вот так брать и рушить жизнь маленькой девочки. Но слишком поздно он понял это. Потому что тормоза уже давно слетели, и оба они катятся в бездну. — Ты решил? Ты разберёшься? — закричала брюнетка, подходя ближе. — В чём ты разберёшься? В моей исковерканной жизни. или в моей боли, или в моих кошмарах. Ты же слышишь. Ты же сам каждую ночь слышишь. Это ведь ты приходишь. Знаю, что ты. Стефан бы не стал. Так в чём ты собираешься разбираться? В этом всём дерьме, которое меня окружает? — Очнись, Елена, это я тебя в это дерьмо втянул, -закричал мужчина, пытаясь вразумить Гилберт. Но кричал не от злости на неё, а от злости на себя. — Я, и никто больше. Я заставил тебя убивать. Я заставил тебя отключить чувства. Если бы не я, то этого всего в твоей жизни сейчас бы не было. — Зато был бы детдом. Знаешь, не намного лучше. — она опять кричит, чувствуя, как боль наконец стала уходить. Вот что ей было нужно. Ей нужно было просто поговорить с Деймоном, высказать ему всё, всё, что о нём думает, всё, что от него хочет, всё, что чувствует. — А даже если ты и прав, то всё равно пути назад уже нет. Так что не смей, не смей, слышишь? Не смей отказываться от всего того, что уже натворил. Я уже убийца. Я уже монстр. Уже нечеловек. поздно. — Ладно, — он обессиленно выдохнул, закуривая ещё одну сигарету. — Но, пожалуйста, подумай ещё раз. Подумай, и сделай правильный выбор. Около минуты липкое, неприятное и тяжёлое молчание царило в огромном кабинете, казавшемся пустым. Каждый тяжело дышал переводя дух. На секунду Гилберт действительно захотелось бросить всё это и попытаться просто жить. Но она знала, что кошмары не прекратятся, если она не закончит начатое. Только когда всё будет сделано, её душа успокоится. Ещё раз посмотрев на него, она тихо, почти шёпотом произнесла: — И всё-таки, ненавидеть. Он молча кивнул, отводя взгляд обратно к окну. Она подошла к двери и перед тем как открыть её сказала: — Завтра в шесть. Лёгкий кивок мужчины и хлопок двери. Оба опустошены, но обоим нужно как-то жить… Жить, перелистывая страницу за страницой. Но половина глав пусты, а остальные смешаны. А жить надо…