Мой выбор - ненавидеть

Полутёмная комната. Только теперь Гил­берт не бре­дёт по пус­то­му ко­ридо­ру. Она в комнате, освещённой одной лишь мигающей электрической лампой на тоненьком проводке. Всё внут­ри вновь сжи­ма­ет­ся от хо­лода. Брюнетка ощущает в своей руке что-то тяжёлое, и, опустив взгляд, видит пистолет. Комната резко меняет тона, превращаясь в белую, слишком белую. Озираясь по сторонам, девушка видит женщину и мужчину, и, поднимая руки с оружием, целится. Всё как в тумане, ног как будто нет, она их просто не чувствует, в голове непонятный шум, перед глазами всё плывёт, но она наживает на курок,едва различая жертву. Тело женщины замертво упало на пол, и только сейчас Гилберт поняла, что это её мать. Накатывая с головой, боль и паника сменяются наслаждением и умиротворением. Краем глаза Гилберт замечает мужчину, и ещё несколько секунд посмотрев на мать, она наводит курок на отца. "Прощай, папа", - шепчет она и разрывает тишину пулей. Мурашки пробегают по спине вместе с капелькой пота. Она буквально ощущает его присутствие. Но она продолжает наблюдать за умирающим мужчиной, наслаждаясь контрастом белых стен и белого пола с красной кровью. Идеальное сочетание. Закончив с отцом, Гилберт разворачивается на 180 градусов и победно ухмыляется. Она смотрит в его бездонные голубые глаза и слишком поздно замечает пистолет, направленный на неё. В глазах вспыхивает ужас, тело пронзает адская боль, а он стоит и всё так же ухмыляется. Как всегда. Ещё один выстрел. И последнее, что она видит пред тем как закрыть глаза - саму себя, стоящую где-то вдалеке. А потом хриплый приглушённый смех и пустота. *** - Нет. - что есть силы кричит девушка, не до конца разбирая, где сон, а где реальность. - Уходи! Нет! - продолжает надрывать голос, пытаясь докричаться до самой себя. До себя из того сна. До девочки из тёмной комнаты, блуждающей по коридорам, а не до той, которая поплатилась смертью за смерти. Она хочет достучаться до той себя, в которой осталось ещё что-то хорошее, что-то человеческое, но это сон, и кричать уже некуда, но кричать уже поздно, но кричать уже некому. Холодная ладонь дотрагивается до тёплой кожи, вызывая стаю мурашек, а приятный голос шепчет что-то успокаивающее. Девушка перестаёт метаться по кровати, успокаиваясь в крепких руках. - Тише, девочка моя, - шепчет он. Становится совсем спокойно, и она, прижимаясь к нему всем телом, засыпает. А он обхватывает её, ещё крепче прижимая к себе, и зарывается рукой в такие податливые волосы. Чувствуя её размеренное дыхание, он смотрит куда-то вдаль, не в силах отделаться от прошлого. Оно настигает его буквально за каждым чёртовым поворотом, не давая спокойно дышать. Нужно заканчивать с ним, рвать, не давать ему завладеть собой. Но почему не получается? Почему опять так больно? Почему перед глазами вновь и вновь проносятся назойливые картинки, от которых желчью растекается внутри океан смешанных чувств? Но поперёк всего стаёт другой вопрос, который всё чаще и чаще стал лезть в голову. Почему ты её убиваешь? - Прости, шепчет он, всё туда же, в темноту. Она не услышит его извинений, потому что ночь унесёт их с собой. Он не скажет ей это никогда, потому что не в его правилах. Потому что, блять, не в его чёртовых правилах. В его чёртовых правилах крушить судьбы и ломать жизни. Потому что в его чёртовых правилах мстить. Потому что его сломали. Но почему тогда так больно? Почему так больно осознавать, что только он виноват в том, что сделал из этой девушки монстра? Почему так больно осознавать, что создал подобие себя? В первый раз за долгие годы ему жаль. В первый раз он раскаивается. Он ломает её. Она летит в пропасть. Но почему ему так больно? Почему так больно?