Драбблы по Двум звездам

По улочкам Киото шли две подружки, весело о чем-то щебечущие.       — Представляешь, в кафе "Онмёджи" так вкусно готовят пирожные и всякие тортики! Ох, а фруктовые салатики там просто загляденье! Да и цена не высокая за такой кулинарный шедевр, — сказала одна из девушек. Другая с восторгом в глазах предложила посетить то самое знаменитое кафе. Собственно говоря, это кафе открылось не так давно под руководством Аримы Цучимикадо — бизнесмена, держащего в руках целую сеть подобных кафе. И недавно одно из них открылось здесь. На вид вполне приличное здание, ничем не отличающееся от других кафе. Логотип и цвета, конечно, свои, но не хуже других рядовых кафешек и закусочных. Однако местные сразу полюбили еду, преподносимую в меню "Онмёджи". Здесь готовилось все: от блинчиков и простого омлета до обыкновенных обедов и завтраков. Все это было настолько аппетитно и выгодно по ценам, что посетителей за один день было довольно много. Но была ещё одна особенность у этого кафе — официанты и официантки. Их здесь немного, но все они ценные и работящие сотрудники, надёжный коллектив, который всегда готов помочь клиентам с выбором, советуя то или иное блюдо честно и без всяких нахваливаний блюд. Качественно ли, вкусно ли — решать самому посетителю. И, как правило, никто не разочаровывался в меню кафе. Это был залог успеха Аримы. Две девушки зашли в кафе, где на входе их уже ожидал красивый официант, наряженный в форму дворецкого. Идеально выглаженный сюртук, элегантные брюки, классическая обувь и белая рубашка — истинный дворецкий. Каштановые кудрявые волосы растрепались во время работы, но это придавало парню определённый шарм. Красные глаза сияли искренней заботой и добротой, а губы растянулись в улыбке, "немного" клыкастой. Девушки растерянно топтались на месте, пока официант с именем Рокуро на бейджике вежливо просил пройти за свободный столик за ним. Клиентки, конечно, не расстаяли, но им обеим показалось милым его поведение. За барной стойкой стояла брюнетка и красноволосый парень. Девушка, видно, не первый день здесь работает — смотрела на всех равнодушным взглядом зелёных глаз. Парень же изучающей следил за передвижениями ещё одной официантки, которая грациозно подала блюдо одному из заказчиков. То, каким взглядом проводил её клиент, видимо, не понравилось стоящему у барной стойки.       — Идеальная работа, — дали пять друг другу шатен и блондинка, закончившие работу ровно в срок. Зеленоглазая посмотрела на время. Действительно, семь часов, а эти двое не разбили ни одной тарелочки за все рабочее время.       — Всегда бы так, а то зарплату так и выкидываете на новые сервизы, — пробурчала недовольно брюнетка.       — Да ладно тебе, Бенио! Мы же отработали все? Отработали, — улыбнулся более свободно клыкастый Рокуро, идя по дороге домой. — Можно отдохнуть. К тому же, я совсем не против погулять ещё немного. Потом провожу назад домой, не волнуйся.       — Намёк на свидание? — усмехнулась Адашино.       — Не намёк, а прямое заявление! Пара пошла по улицам города в сторону парка, думая погулять ещё часик... В это время возле кафе блондинка закрывала чёрный вход в заведение, убирая ключи в сумку. Надо будет завтра успеть к открытию, а то в последнее время девушка перестала везде и всюду успевать из-за учёбы вперемешку с работой. Позади неё стоял красноволосый парень, который все это время следил за ней. Маюра, заметив его, приветливо улыбнулась.       — Шимон, ты все это время ждал меня? Не стоило, — она подошла ближе к товарищу по работе. В её глазах отчётливо видна усталость, но и моральное удовлетворение от проделанной работы. — Мне здесь недалеко, так что мог и не ждать.       — Сейчас опасно ходить одной в потёмках, — ответил равнодушным тоном Икаруга, но его улыбка спряталась в шарфе. — Идём?       — Ага, — кивнула весело Маюра, и пара пошла к дому Отоми. Между этими двумя определённо что-то было. Шимон может и понял, что то, что он постоянно ревнует девушку к клиентам, заглядывающимся в её декольте или на ножки, но пока не готов признаться самой Маюре в чувствах. С Маюрой дело обстояло проще — она уже знала, что любит этого ворчуна и заядлого трудоголика. Признаваться не спешила, хотя уже долгое время компрометировала парня в плане действий. Она специально улыбалась тому или иному клиенту, чтобы красноволосый наконец приревновал и признался ей, ведь не заметить эти прожигающие взгляды, от коих начинаешь спотыкаться на ровном месте (из-за чего и происходили её частые падения и битьё посуды), трудно не заметить. Но, очевидно, чтобы добиться от Шимона Икаруги признания в любви, нужно, как минимум, обладать зельем правды.       — Ты сильно устаёшь в последние дни, — верно подметил Шимон, осматривая вид блондинки. Выжатая, как лимон, она сейчас шла домой, чтобы просидеть над уроками до поздней ночи. Не трудно предположить, из-за чего такая рассеянность в работе.       — Да, учёба выматывает. На работе стараюсь выкладываться на полную, но такими темпами свалюсь с какой-нибудь болячкой, — хихикнула Маюра так, словно это была смешная шутка. Только вот её собеседнику от этих беззаботных слов стало ничуть не смешно и не легче.       — Тебе бы поберечь себя, Маюра, иначе загнешься раньше времени, — Она прислушалась, надеясь, услышать долгожданное признание, но его не последовало. Честно говоря, её это уже начинало выбешивать. Она так старается уже практически полгода, а этот баран ничего не замечает! Да как так можно?! Она к нему с чувством, с душой, а он..! Он..! Холодная чертова глыба!       — А знаешь, Шимон, — Они уже были возле нужного дома, когда она вдруг ускорилась и повернулась к нему с улыбкой. — Ты мне нравишься*. Как парень. Она это так заявила, словно говорит каждый день. Но Шимон научился различать интонации её голоса, перемены настроения, и сейчас он мог с точностью сказать, что она не шутит и вряд ли кому-либо говорила о своих чувствах до него. Не такая она девушка. Отоми не стала дожидаться его ответа. Она просто засмеялась (немного нервно все же) и скрылась за дверью, оставляя парня наедине с её признанием, повисшим в его голове вместе с её смехом. И Шимон вряд ли узнает о том, что первой любовью Маюры был её лучший друг детства Рокуро, и то, что она уже пережила отказ в любви. Она с трудом решилась на это признание, нелегко ей дались эти чувства, которые она испытывает сейчас к Шимону. Ради него она менялась. Она становилась сильнее, выносливее, не принимая своих слабых сторон. Она стала чаще улыбаться, меньше плакать, хотя Шимон замечал, как собирались слезинки в уголках её глаз, когда она больно ударялась или падала. Замечал, но молчал. *** Недосказанность — штука плохая и немного жуткая. Ведь неизвестно, что хотел ответить тебе собеседник, когда ты так скоропостижно, боясь услышать отрицательный ответ, исчезаешь у него из-под носа. В следующую смену Маюра не пришла. Она просила передать, что у неё завал на учёбе и она погребена под учебниками до конца этой недели. Рокуро передал это все, прибежав с небольшим опозданием, и теперь их было трое. Вызывать кого-либо и срывать чужие планы ребята не хотели, поэтому выкручивались в этот рабочий день втроём. Постоянные клиенты спрашивали про Маюру, но ответ был одним и тем же: "Личные проблемы". К счастью, постояльцы не уходили, предпочитая наслаждаться если не видом красивой девушки рядом, то хотя бы вкусным десертом или чаем. А на следующий день Маюра позвонила и сказала, что заболела. По надломленному и хриплому голосу в трубке было ясно, что правда, но Шимон после смены все равно пошёл проведать больную. Сначала учёба, а потом болезнь. Она сбежать от него решила, что ли? А что дальше? Увольнение? Дверь открыла сама девушка. Она была завернута в пушистый плед с белыми мишками, в руках чашка с дымящимся "Терафлю", на голове "воронье гнездо", а глаза красные. Но губы растянулись в привычной улыбке.       — Ты чего так поздно пришёл? — спросила она, тут же зайдясь в кашле. Сразу видно, не врала. Да и разве может она соврать? — Проходи, хоть чаем угощу. Красноволосый кивнул и прошёл внутрь дома. По прихожей было видно, что дом уютный и тёплый, как сама его хозяйка, прошедшая прямо по коридору, шмыгая носом.       — Зачем пожаловал да ещё так поздно? Ты же после смены, насколько я понимаю, — спросила, подавая чашку с горячим чаем, Отоми. Она села напротив него и посмотрела проницательно в глаза. Так умела только она. — Испугался, что я сбегу от своего признания? — Шимон не переставал удивляться ее талантам. Даже сейчас она прочла истинную причину его визита сюда только по взгляду. — Я не убегаю. Причём давно. Ещё с тех пор, как... Апчхи! — блондинка чихнула, не успев договорить. — Так вот, я не убегаю от своего же признания. Принимай его, как данное, и не заморачивайся, Шимон, — отмахнулась она, но его интересовало продолжение той фразы. Судя по её невозмутимому лицу, она не собирается продолжать незаконченное предложение, словно бы она о нем забыла. Собраться с силами и выпалить:       — Ты мне тоже нравишься. Давно, — воскликнул он, сдав кулаки. Маюра так и смотрела на него удивленно, будто не верила в происходящее.       — Ты уверен, что это не то, что мы называем дружбой? Просто есть разные лексические значения слова "нравишься"...       — Ты меня сейчас за дурака держишь? — возмутился Икаруга. — Нет, я абсолютно серьёзен! И ты сама об этом знаешь. Она знала, поэтому хитро улыбнулась, вставая с места и наклоняясь над его лицом слишком близко. В её глазах помимо болезненного блеска пляшущие черти, в его — что-то вроде изумления и смущения.       — Целовать не буду, так как болею и заражать ценного сотрудника кафе не хочу. А вот обнять — обниму, — блондинка с тихим и хриплым смехом обняла его за шею. Её сердце переполняли радость и счастье. До Шимона только потом дошло, что сказала его девушка. Он был бы не против пролежать с ней с болезнью, но тогда кафе лишится надзора, что нежелательно в их нынешнем темпе. Поэтому оставалось только вздыхать и покидать девушку с огромным неудовольствием. Страсти в кафе "Онмёджи" улеглись, и вроде все клиенты в курсе, что девушки заняты, как и парни. Шимон долго потом ухмылялся на то, как тоскующе смотрят вслед его девушке постояльцы. Впрочем, Маюра и сама злорадно следила за обиженными мордашками клиенток Шимона. Кафе "Онмёджи", несмотря на то, что все официанты были уже заняты в любовном плане, было всегда открыто для желающих испробовать вкусной еды и встретить добрых и отзывчивых людей.