Драбблы по Двум звездам

Мир, в котором значение слов "сильный" и "хрупкий" буквально. Силой обладала мужская половина человечества, а хрупкостью — женская. Когда мужчина с женщиной объединялись, происходило чудо: пара обретала "нормальность". Они могли быть кем угодно: и сильным, и слабым. Но женщины всегда были очень хрупки: как внешне, так и внутренне. Их было легко ранить, а ещё сломать в прямом смысле. Чуть надавишь на них, и они уже чуть ли не сыплются у тебя под руками. Шимон любил свою силу больше всех, наверное. Он мог таскать тяжести, не боясь потянуть мышцы, как "нормальный" парень. Он мог не бояться за свою жизнь, хотя даже с такой силой приходилось развиваться. Для этого Икаруга делал все: занимался боксом, спортом и, как ни странно, при этом всем был самым умным в своём классе. Он не хотел, чтоб о нем говорили, будто у него "гора мышц и ноль ума". В какой-то степени Шимон стал идеалом для многих девушек, но сам он решил продолжать совершенствоваться. И до парня плохо доходило, что ему уже пора бы искать своего соулмейта. Сама найдётся, решил как-то он. А ещё он не осознавал, что чем сильнее он становился, тем более "стеклянной" становилась его половинка. Шимон продолжал заниматься своей силой, забывая о том, как он будет потом жить со своей избранницей. Слабость женщин была во всем: они не могли сами поднять тот или иной предмет, будь то обычный пакет с продуктами или даже обычная ваза; они легко выводимы из себя, больше нервничают из-за пустяков. Шимон не любил таких женщин, называя их "капризными". Может, так оно и было, но откуда "сильному" было понять "слабых"? Но был один случай в его жизни. Тогда ему сильно нравилась одна девушка с его курса (да, он уже в универе). Она проявляла взаимность, ведь в такого парня, как Шимон Икаруга, трудно не влюбиться! В итоге они начали встречаться, и именно тогда Шимон осознал всю сложность своей ситуации — он был слишком силён для своей избранницы. И, в то же время, однокурсница не была его половиной — он это чувствовал. После того, как он случайно сжал ей крепко руку, сломав кисть, они расстались. Нет, все произошло без ссор, девушка пожелала ему найти своего соулмейта, но Шимон был раздавлен. Он перестал становиться сильней. Жить одному в мире соулмейтов невыносимо, хоть и возможно. Икаруга это понимал, как и то, что его половинка, возможно, стала чересчур хрупкой. Проходили месяцы, годы, и в свои двадцать четыре года Шимон Икаруга почти прекратил ожидать этого чуда с названием "соулмейт". Она, скорее всего, сломалась от давления и рассыпалась пылью. По крайней мере Шимон считал именно так, не надеясь встретить вторую половинку. В тот день был ливень. Икаруга, как назло, забыл зонтик и теперь его костюм весь вымок до нитки. Сам парень хмурее тучи — коллеги сегодня побаивались просто подходить к нему. А ведь он начальник отдела по защите! Чёрт, не везёт так не везёт. Красноволосый стоял на светофоре и ждал, когда же уже загорится зелёный человечек. Эта зараза все никак не загоралась, мигая красным и все больше зля молодого мужчину. Сила так и собралась в кулаках. Внезапно на его голову перестали капать холодные капли. Вовсе не потому что дождь закончился, нет, он как раз усилился. Просто стоявшая перед ним девушка с заботливой улыбкой держала над его головой зонтик.       — Вы насквозь промокли. Её звонкий голос ворвался в его голову ураганом, снеся все недовольство. Он широко распахнул глаза, глядя на невысокую блондинку в тёплой вязаной кофте поверх белой блузки с бордовым воротником. Да и одета она ещё легче, чем он: темно-синяя юбка чуть выше колена, тёмные эластичные колготки да обычные балетки. Шутка ли, так одеваться в холод?!       — Вам не холодно? — вырвался у него сам по себе вопрос, и он готов был хлопнуть себя по лбу. Чёрт, что он творит?!       — М? А, нет, все хорошо, — её пшенично-зеленые волосы качнулись в такт покачиванию головы. Необычный оттенок, признал Шимон. Хотя о чем это он? У него у самого от природы красные волосы! — Кажется, светофор сломан. Пойдемте к другому пешеходному переходу? Он недалеко отсюда. Он пошёл за ней, а она повела его по переулкам знакомых улиц. Шимон видел, какая она слабая. Об этом говорили бинты на её ногах, а также пластыри на тонких пальчиках. Икаруга сочувствовал ей, ведь её половинка тоже такой же, как и он, наверное, — слишком сильный для такой "стеклянной" девушки. Но она продолжает улыбаться по-доброму, словно солнце. И, стыдно признавать, но на секунду парню захотелось, чтобы она была его половиной.       — Ты всегда такой молчаливый? — спросила она, поворачиваясь к нему. Они как-то незаметно перешли на "ты".       — Нет, я просто удивлён, что ты помогаешь незнакомому мужчине. Не боишься? — усмехнулся он уголками губ. Блондинка серьёзно на него посмотрела своими темно-голубыми глазами. На оттенок темнее, чем у него.       — Нет, — улыбнулась снова она, заглядывая прямо в душу, оставляя себя там, зацепившись за сердце тоненькими ручками. — От тебя веет силой, и, что уж скрывать, ты мне нравишься. Сама я, наверное, произвожу впечатление очень слабой девчонки, правда? — он кивнул, не желая скрывать правду. — Многих из нас, женщин, манит мужская сила, хоть она и может нас сломать. Но я не боюсь, — она смело сделала к нему шаг. Шимон стоял на месте. — Я чувствую твою силу. Ты же знаешь, что только соулмейты чувствуют друг друга? — снова кивок. — Так вот, я знаю, что это ты. Эти ощущения... Не перепутать так просто. Они подошли к другому светофору. Тот заработал в течение нескольких секунд, показывая отчёт. Они перешли дорогу.       — Мне в другую сторону, — указал по прямой Икаруга, почему-то не желая расставаться с этой девушкой, считавшей, что он — её соулмейт.       — Тогда вперёд, — она пошла с ним. На его удивленно-вопросительный взгляд она только рассмеялась. — Ну что ты так смотришь? Ты же заболеешь, если дальше пойдешь без зонта. А я потом найду дорогу назад.       — Но...       — Не волнуйся, "силач", все будет хорошо, — она шутливо стукнула его по плечу, и едва не сморщилась от боли. — Нет, надо сменить кличку. "Железный парень"! "Железка"!       — Ты в порядке? — он склонился над её рукой, рассматривая покрасневшее место. Наверняка будет синюшный синяк! Вина загложила его разум. — Прости, "стекляшка", но ты сама виновата. Знала же, что мужчин бить нельзя...       — Я Маюра! Маюра Отоми, — она словно очнулась, вновь озаряя слабой улыбкой. Несмотря на травму-не травму, она протянула руку для знакомства.       — Шимон Икаруга, — Шимон прекрасно помнил, что значит на языке соулмейтов протягивание руки — когда так делает человек, значит, он хочет проверить, являешься ли ты его половиной или нет. Шимон решил, что терять уже все равно нечего, но постарался как можно менее соприкасаться с её рукой. — Приятно познакомиться, Маюра. Не успел он и закончить фразу, как она сжала его руку, полностью вкладывая маленькую ладошку в его. И — удивительно! — она не сломалась. Более того, по телу разлилось всепоглощающее тепло, которое растекалось по венам словно тягучий мёд. Мысли были только об этом соприкосновении, ставшем таким лёгким. Казалось, они не просто держались за руки, а объединили души в одну,став единым целым. В её голубых омутах засиял ослепительный восторг, и она потрясла его руку. Он уже чисто по привычке хотел крикнуть ей, чтобы она перестала, иначе "рассыпется", но ничего не происходило. И это вызывало улыбку у неё.       — Да, я знала! Я так рада, Шимон! Я так устала быть хрупкой! — она повисла на его шее, выронив зонтик, который приземлился в лужу неподалёку от парочки. Шимон, все ещё не веря в происходящее, аккуратно принял объятие. — Обними ты покрепче, я уже не такая хрупкая, чтобы рассыпаться пеплом, — рассмеялась она над его ухом. Он, ощутив очередную волну тепла внутри своего сердца, наконец прижал её к себе крепко-крепко, как утопающий за круг. Он вложил все в это объятие: желание стать "нормальным", терзавшее его на протяжении всей взрослой жизни, тоску по этой душевной тяге к девушке. Красноволосый до сих пор поверить в это чудо не мог. Тем дождливым днём они повстречали друг друга — она с зонтиком, он — без.

***

Мини-бонус, которая и стал вдохновением для автора. Шимон поверил, что его "сила" ушла, наверное, только тогда, когда она вложила свою маленькую и (пусть сама Маюра этого никогда не признает)хрупкую ладошку в его, такую крепкую и большую. Икаруга очень любил, когда они обнимались, когда она гладила его волосы, запутываясь пальчиками, но больше всего он любил, когда они просто сидели вот так, сжимая ладони друг друга, наслаждаясь тишиной.       — Пойдём домой, уже холодно, — сказал он, пытаясь встать со скамьи, но девушка лишь притянула его назад.       — Ещё чуть-чуть, "Железяка"! Давай ещё немного побудем вот так. Она тоже любила все моменты, проведенные с ним, — с ним она чувствовала себя сильнее той плачущей маленькой девочки, похожей на хрусталь. Оглядываясь на себя прошлую, Маюра теперь понимает, почему была такой болезненной и ранимой. Она раньше обижалась на своего избранника, невидимого глазу, но теперь даже рада. С таким она чувствует себя защищенной, как за каменной стеной.       — Прекращай меня уже так называть, — Шимон смущенно прикрыл рот шарфом. — "Стекляшка".       — Аналогично, милый! — теперь она сама потянула его за руку, поднимая со скамьи. — Теперь идём! Пара пошла по осенней улице. Она озаряла своим внутренним светом, а он любовался ею.

Слабые находят сильных, также со слабыми. Но между ними царит гармония, когда они вместе.