Драбблы по Двум звездам

      — Маюра, ты полукровка? — спросил Шимон, держа в объятиях плачущую блондинку. Её слёзы уже прекращались. Маюра не знала, что ответить парню. Она знала, что она полукровка, но говорить Сейген запретил кому-либо, не подставить ли она свою семью и репутацию отца, сказав правду?       — Нет, — красноволосый надеялся, что подруга скажет правду. Но она не сказала — снова соврала.       Круг её лжи никогда не нарушится, пока её тайна останется тайной. И круг доверия друзей вдруг начал рушиться.

***

      — Маюра, ты ни в чем не виновата. Ты не контролировала себя, — нежно улыбаясь, говорила Юкари. Мать чувствовала на протяжении всей недели вину дочери, которой та мучалась. А дочь все время отводила свой виноватый взгляд. Маюра понимала — это её вина, что она не сдержалась. Это было бы слишком просто, если бы не было вины или воспоминаний о перевоплощении.       — Прости, мам, — девушка вышла из гостиной. Юкари грустно посмотрела ей вслед, вздыхая. Очередная попытка помочь дочери не страдать обернулась неудачей.

***

      — Маюра? — в сад, где на скамейке сидела блондинка, вошёл глава семьи. На нем был привычный костюм, а под глазами синяки. Даже будучи женатым на светлой, Сейген не лишился своих ночных кошмаров, хоть и стали менее страшными.       — А, это ты, пап, — выдохнула Маюра. Мужчина сел рядом, положив обе руки на спинку скамьи. — Как дела в Совете жрецов?       — Да все по-старому, — махнул рукой Сейген, смотря на розовый куст, цветущий совсем рядом. — Не увиливай от темы, Маюра. Ты знаешь, зачем я сюда пришёл.       — Да, пап, не трудно догадаться.       — Маюра, ты понимаешь, что никто тебя не винит в произошедшем? Ты не должна корить себя за трансформацию в темную сущность. Это естественно для всех полукровок, — от последнего слова Маюра вздрогнула. Сразу вспомнилось нехорошее детство. — Будет и светлая сущность. Как по мне, уж лучше тёмная, чем светлая. Поверь мне, хоть я и не видел Юкари в её светлой ипостаси, но точно знаю, какова она на самом деле.       — Зачем ты мне это все рассказываешь? Предупреждаешь? — перевела взгляд на отца Маюра.       — Затем, чтобы ты знала, почему это все с тобой происходит. Я не хочу, чтобы однажды ты напала на кого-либо из-за своей сущности. Маюра, это не предупреждение, это урок, который я тебе советую запомнить и усвоить раз и навсегда, — Сейген посмотрел на пасмурное небо. Что-то погода не ладится. — Не считай свои силы и магию проклятием, рассчитывай полностью свои способности и действия. Да, ты дитя Света и Тьмы, но разве здесь нет плюсов среди минусов? Допустим, ты вновь потеряешь контроль, но тогда ты остановилась. Ты не убила, не ранила. Ты остановилась до того, как я выпустил заклятье. Это значит, что твоя светлая сторона противостояла твоей тьме. Есть много плюсов в твоём положении, и ты сама это знаешь. Маюра промолчала, глядя в землю. Закапал дождь, но ни отец, ни дочь не двинулись с лавки. С окна поместья за ними наблюдала обеспокоенная Юка.       — Простите меня, пап, — Маюра не заметила, как слёзы потекли из глаз. Сейген молча улыбнулся и приобнял дочь. Юкари, заметив такой жест, тоже расслабилась и улыбнулась уголками губ.       — И запомни, Маюра, раз и навсегда: не бросай тех, кто ждёт тебя всегда. Любой запрет или правило можно преступить...       — Закон тёмных, да? — всхлипнула, улыбаясь, Маюра. Сейген хмыкнул и погладил пшеничные волосы дочери. Под дождём на скамейке сидели двое: отец и дочь. Дочь плакала, а папа прижимал её к себе. И в последних лучах закатного солнца дочь наконец осознала, что её ошибки — начало и продолжение, а не конец.

***

Однако несмотря на примирение в семье Амавака, Маюра перестала общаться с Шимоном совсем. Она осталась одна в классе и числилась как изгой. Одиночество сцепило её своими цепями, не выпуская, не давая выхода радости. Как ни старалась девушка улыбаться, выходило так фальшиво, что аж тошнило от самой себя. Учась в школе для Одаренных, Маюра мало что узнавала нового в первые месяцы, а потом начались новые занятия и интересности. Куда ж без трудностей? Они тоже были, но Маюра успешно преодолевала все испытания в одиночку. Быть одной превратилось в привычку. Неизвестно, вредную ли. Маюра больше не ощущала дискомфорт, когда была одна, — привыкла. Она также больше не смотрела в сторону Шимона, забыв о нем. Если она будет рядом со стихийником, случится беда. Полукровка и стихийник — опасная смесь, ведь второй может пробудить обе стороны первой. И это не есть хорошо. Так и продолжалась учёба и жизнь в B классе. За всеми студентами наблюдал надзиратель-директор с подозрительной миной усмешки.

***

Отоми вздохнула. Её результат по физре улучшился. Может, это все потому, что она стала больше стараться и не обращать внимания на взгляды сверстников? Больше не было давления с окна директорского кабинета, не было напряжения в толпе и тех обзывательств, бросаемых в её сторону раньше. Стало лучше и проще жить.       "Пока я контролирую себя, все и всё в порядке, — размышляла Маюра, вытираясь полотенцем. — Пока я контролирую себя..." Дни летели, как птицы. Сезон года сменился с весны на лето. Перед каникулами был экзамен, и девушка его успешно сдала. Её должны были перевести в A класс и сейчас Маюра шла к кабинету Шиньи Икаруги, чтобы он поставил печать на документах о переводе в высший класс.       — Не думал, что ты справишься с учебой здесь, Отоми, — начал сразу с порога Шинья. Его лицо было нечитаемым, но Маюра сразу почувствовала угрозу с его стороны. — А ты справилась, как и обещала. Значит ли это, что общение с моим ненавистным братцем так далеко зашло? Или же..?       — Директор, Вам не кажется, что это Вас не касается?— вроде уважительный тон, но какой-то странный. Такой же спокойно-угрожающий. — Я пришла, чтобы Вы поставили печать на документах о переводе в высший класс. Давайте сделаем всё поживей и разойдемся? Мужчина вдруг оказался прямо перед блондинкой. Та от неожиданности чуть не села в кресло. Он сам её толкнул в него, заключая в клетку своих рук. Бежать было некуда, а эти серые глаза стали стальными, холодными.       — Маюра Отоми... Или лучше Амавака? Не суть, — девушка вздрогнула. Как он узнал её истинную фамилию. — Ты ведь полукровка, верно? Все об этом уже знают. Грязнокровая волшебница пришла учиться в школу Избранных, где учат гениев и будущих великих магов или даже жрецов. Сейген-сама слишком невнимательно отнесся к выбору школы для тебя. Он ведь знал, что я ментальный маг, так почему же послал тебя именно сюда? Неужели он думал, что у тебя есть шанс выстоять против моей магии сознания? Его левая рука закрыла ей глаза, а его голос начал что-то шептать. Девушка мигом провалилась во тьму, не успев осознать, что случилось и как.

***

Снова эта тяжесть, только дышать было труднее. Глаза открылись с трудом, а тело словно тянуло цепями вниз. Пошевелиться было нереально.       "Как такое произошло? Неужели это опять экзамен на мою выдержку? — зажмурившись от боли в теле, думала Маюра. — Нет, вряд ли. Директор воспользовался своей магией, чтобы вырубить меня. Плохо. Чего ему вообще от меня надо?" Спустя какое-то время мысли начали путаться, а сознание уплывать. Только чувство, знакомое чувство обиды и ненависти осталось в душе. В этой непроглядной темноте проявилась Тьма полукровки...

***

Шимон сидел на заднем дворе школы и слушал музыку, прикрыв глаза. Погода портилась с каждой минутой и дело вовсе не в синоптиках. Магическое воздействие, посмотрел на небо Шимон. Кажется, скоро начнётся буря. Где-то разбилось стекло. Шимон, пусть даже в наушниках, но услышал этот лёгкий и недалекий звук. Посмотрев в его сторону, Шимон удивился. Что-то выпало из окна директора, парень успел заметить только кусочек ауры выпавшего. Аура оказалась очень знакомой.       — Маюра?! — воскликнул Шимон, подходя к девушке. Её волосы уже окрашивались в розово-фиолетовый, а кожа темнела. Икаруга точно помнил этот образ, такое не забыть просто так. — Маюра, ты как? Тёмная открыла глаза. Не голубые — янтарные. Тёмная ипостась. Приподнявшись, она сначала посмотрела на окно, из которого выпала, а потом на парня. Её ухмылка ему не понравилась. Секунда, и его шея была в её тонких пальчиках, так крепко сжимающих ее. Янтарные глаза так ехидно-сумасшедше смотрели в его шокированные голубые. Ухмылка перерастала в насмешку, а хихиканье вовсе было противным. Но это все ещё была Маюра, её тёмная часть.       — Маюра, очнись, если не очнешься, то совершишь грех, — прохрипел Шимон, пытаясь вырваться из крепких рук подруги. Тёмная прищурилась, будто не понимая, что он говорит. — Чёрт, Маюра! Да очнись ты!

***

Маюра не видела и не слышала ничего, что шло в реальности. Она то ныряла в сон, то выныривала из него. Блондинка барахталась, пыталась вырвать свои руки из тёмных, почти ржавых цепей. Как хотелось сейчас добраться до директорской шеи и сжать покрепче... "Нельзя! Нельзя так думать, иначе плохо кончится! О великий Свет, что за чёрт творится с моим сознанием?! Как будто выворачивает наизнанку," — девушка трепыхалась во тьме, а цепи противно звенели.       — Да очнись же ты, Маюра! — раздался во тьме родной голос. Открыв глаза, блондинка увидела свет сверху. Цепи рассеялись, а сознание снова возвращалось в норму.

***

Пальцы разжались, а волосы начали светлеть, пока тёмная ипостась окончательно не вернула девушку в реальность. Маюра похлопала глазами и уставилась на почти задохнувшегося парня. Минуту спустя, блондинка соскочила с одноклассника и шокированно уставилась на свои руки. Она только что чуть не...       — Что я наделала? — прошептала Маюра, спрятав глаза за челкой. Икаруга потер болевшую шею. Наверняка останутся синяки от её крепких пальчиков.       — Ничего ты не наделала. Если бы не очнулась, то наделала бы, — как всегда, прямолинейно заявил Шимон. — С чего ты вдруг превратилась в свою ипостась? Да ещё и из окна директора выпала.       — Прости... Я сама не помню, — соврала Маюра. Она надеялась, что прокатит.       — Не ври мне! — он дернул ее за плечи в тряске. — Хватит врать, Маюра! Я же твой друг! — Маюра ошеломленно посмотрела на красноволосого. На его шее расцветали синими пятнами синяки от её рук, а он заявляет, что он её друг? Мазохист, что ли? — И не смотри на меня так! Я говорю тебе, что думаю. Пожалуйста, не ври и не смотри таким взглядом, будто сейчас сама пойдешь и утопишься из-за этой мелочи.       — Мелочи? Да я тебя чуть не убила..!       — Чуть не убила! Не убила же, — он прижал её к своей груди. — Расскажи мне, я все выслушаю. Я приму тебя такой, какая ты есть и будешь... В последнее время, поняла Отоми, она слишком много стала плакать на плечах родных людей. И уже не было в голове вопроса: "Какое место в твоей душе занимает Шимон Икаруга?" Был четкий ответ. За всей этой сценой с насмешкой наблюдал директор из разбитого окна. Он-то надеялся, что эта девчонка сразу прикончить его братца, а она сдержалась. Ухмылка коснулась губ.       — Ничего-ничего, кто однажды поддался моей магии, тот навечно останется в моих руках, — пробормотал мужчина.

***

Лето пролетело быстро. Маюра даже не заметила, как за встречами с Шимоном и тренировками дома оно прошло. Девушка с улыбкой посмотрела на осенние листья у себя под ногами. Ветер подул прохладой в её сторону. А потом стало теплее. Ну конечно, эти горячие, почти обжигающие её кожу сквозь куртку руки не могут быть незнакомыми.       — Доброе утро, Маюра, — Шимон тоже посмотрел себе под ноги, приобняв блондинку. Он всегда так делал, по-дружески, понимающе. Он вообще изменился. Стал носить длинный шарф круглый год да ещё и привык щеголять без куртки, за что ему доставалось от подруги, которая кутулась в куртку или кофту из-за холода. Полукровкам холодно, как людям, — Свет не согревает, а Тьма только холод приносит.       — Доброе, Шимон, — Маюра привычно покраснела и выбралась из полуобъятий друга. — Пошли?       — Угу. И друзья двинулись вперёд по улице. После происшествия в начале лета Маюра больше не хотела ходить к директору. Слишком странно было его поведение да ещё и усмешки его мерзкие. Однако, как бы девушка ни старалась скрыть, она чувствовала что-то плохое в себе. Тьма, оставшаяся после покушения на Шимона, уютно устроилась внутри души блондинки, сжигая сознание. И это беспокоило, терзало кошачьими коготками.

***

Между тем, в конце октября наступила знаменитая ночь Всех Святых. Вечеринка в честь нее, конечно же, была в традициях школы Избранных. Маюра ещё с дневного времени чувствовала плохое предчувствие. Что-то будет, грядет буря. Сегодня будто Тьма решила окончательно сжечь разум блондинки. Сегодня мысли по-особенному давили на голову. Шимон, конечно же, замечал странное поведение подруги и спрашивал, в чем дело. Она сначала отнекивалась, а потом все же высказала свои предчувствия. Икаруга лишь сказал, что это все их женское чутье, интуиция. А ночь становилась все ближе, опасения стали сильнее, а предчувствия... Усилились в троекратном размере.

***

Здание Совета Двенадцати жрецов. Сейген хмуро сверлил главу Совета, сидя в своём кресле. Арима также серьёзно смотрел на бумаги перед собой.       — Значит, нам не стоило отгораживать Маюру от этого Икаруги? — заключил после недолгого молчания Сейген. Арима озадаченно кивнул.       — К сожалению, я просчитался. Хоть Шимон и стихийник, но его аура стабилизирует состояние твоей дочери, Сейген. Признаюсь, моя ошибка. Но вот... — Цучимикадо снова глянул на письма.       — Что?       — Меня беспокоит не это. В последнее время я заметил деятельность другого Икаруги, Икаруги-третьего. Шинья подозрительно себя ведёт, — честно ответил глава пророков. Брюнет прищурил усталые глаза.       — Хочешь сказать, что он идёт против нас?       — Я не хочу сказать, я прямо говорю. Но нам нужны веские доказательства сего решения. Пока их не будет, мы не сможем его взять, — мужчина со вздохом убрал бумаги. — Сейген, наблюдай, пожалуйста, за своей дочерью. Потому, что я не знаю, чего нам ждать от директора ШИ (кр. Школа Избранных).       — Знаю, — пробормотал Амавака и двинулся к выходу из помещения.       — О, а ещё... — внезапно позвал Арима. Сейген недоуменно повернулся к другу. На лице того засияла ехидная улыбка. — Не мешай деткам. Маюра уже большая девочка...       — Иди к Тьме! Двери хлопнули за главой клана убийц. Арима почесал затылок.       — Нервный какой.

***

Маюра стояла в толпе танцующих людей и не понимала, что с ней. Она не могла двинуться с места. Разум будто кто-то захватил и теперь управлял ею, как куклой. Шаг за шагом и вот девушка уже шла прочь из танцевального зала. Вышла на улицу, пошла в сторону заднего двора. Голубые глаза потускнели, живой огонёк пропал. Даже магия оказалась заблокирована. Впереди показался силуэт мужчины. Шинья Икаруга собственной персоной стоял во дворе школы и ухмылялся нехорошей ухмылкой.       — А я ведь говорил, что ты снова придешь ко мне, — первым делом сказал директор. — Амавака, ты слишком слабая, чтобы сдержать собственный рассудок. Твои мысли под моим контролем.       — Зачем тебе это? — процедила блондинка. Её лицо оставалось безразличным, а вот в мыслях она рвала и метала.       — Ну, пожалуй, для начала перебить всех учеников в школе твоими руками, чтобы тебя казнили. Полукровкам не место в мире, знаешь? А потом уже, если тебя простят, я снова захвачу власть над тобой и перебью весь Совет...       — Думаешь, у тебя получится победить даже моими руками всех жрецов? Они сильнее меня...       — Ты сильно недооцениваешь себя, Амавака. Твои способности выше всех в мире. Ты ведь рождённая от Света и Тьмы, а это вселенская власть над миром, — сумасшедшая улыбка появилась на его лице. — Только представь: ты — королева этого мира — и под моим контролем! Будет весело, как ни крути.       — Вот только я этого не хочу! — на миг Шинья ослабил контроль над её сознанием и Маюре удалось отойти на пару метров от директора.       — А тебя никто не спрашивает, — грозным шепотом пригвоздил её к месту он. Также стремительно подойдя к ней, он прошептал:       — Вызови Свет, иначе все умрут. И первым будет мой ненавистный братец и твой... "друг", да? Маюра расширила глаза от страха. Не за себя, за учеников, ни в чем невиновных, за Шимона, который сейчас искал её.       — Вызови свою светлую ипостась, Амавака. После этих слов сознание погрузилось в сон... Белое пространство, совсем незнакомое и чужое. Маюра шла босиком по нему и разглядывала картины, висящие на пустоте. В позолоченных рамах светились, мелькали разные силуэты людей, родных и любимых. Картины прошлого. Маюра сверлила их опустошенным взглядом. Девушка прошла дальше, ко второму ряду картин. Кажется, эта галерея посвящена воспоминаниям последних лет. Так мало прожито было ею... В реальности же у Маюры побелели волосы, оставляя лишь концы светло-зелёными, глаза стали ещё светлее, почти как у Шимона. Аура сменилась полностью. Шинья, смотря на это красивое зрелище, усмехнулся. И как только такую красоту посмели прятать?       — А теперь убей всех учеников школы, Маюра, — приказал мужчина. Девушка не двинулась с места ни на йоту. — В чем дело?       — Маюра? — раздался голос ещё одного Икаруги в стороне. Шимон удивленно смотрел на изменившуюся девушку. Он ни разу не видел ее Свет, но теперь понял, почему. Тёмная ипостась была лучше светлой. Светлая навевала страх и ужас больше, чем тёмная.       — Амавака, убей его, он нам не нужен, — блондинка, кажется, не услышала. Холодные голубые глаза уставились на парня. — Слышишь, дура? Прикончи его! Стоило директору назвать её по фамилии, как Маюра молниеносно оказалась рядом с красноволосым. Первый удар пришёл в солнечное сплетение, а потом она вцепилась в его шею. Шимону это напомнило о том случае. Видимо, уже тогда Маюра была под контролем братца.       — Вот и все, Шимон. Тебя убьет твоя же возлюбленная "подруга". Рад этому? — вопросы старшего были сейчас некстати.       — Маюра, я знаю, ты меня слышишь. Прошу прекрати, вспомни меня, — хрипел под блондинкой Шимон.

***

На бесчувственные глаза попалась одна из многочисленных картин. На ней она, Маюра, знакомится впервые со своим одноклассником. Родные черты лица заставляли все больше распахивать глаза. Белое пространство начало трескаться, как стекло. Некоторые картины упали в пустоту, а некоторые вместе со стенами трещали по швам, оставляя лишь кусочки.       "Как я могла забыть его? Это ведь он помогал все это время сдерживаться, — рука протянулась к лицу красноволосого парня. Слёзы текли по щекам. — Это ведь он тот, кто вытащил меня из Тьмы. Как я могла забыть его... Шимон..." Пустота окончательно разбилась, выпуская блондинку в темноту.

***

      — Чего? — Шинья Икаруга очень удивился, когда не увидел подчиненную полукровку на брате, а рядом с собой. Глаза за чёлкой, а скорость такая же высокая. Кулак ударил по лицу и свет померк для Шиньи.       — Маюра, ты в порядке? — спросил Шимон, все также потирая шею. Болела не так сильно, как тогда, благо шарф на шее был. Однако белая трансформация девушки до сих пор не спала. Она посмотрела сначала на здание школы, а потом на парня.       — Маюра?       — Уничтожить... Всё и всех уничтожить, — бурчала под нос блондинка. Свет появился за её спиной, создавая две тени. Они взметнулись, поднимая светлую в воздух. Икаруга удивленно смотрел на нее.

***

Тьма сжимала в тисках. Маюра не могла выбраться из этой темноты. Становилось все тяжелее дышать, горло будто сдавливало. "Если так продолжится, Тьма поглотит меня," — панически подумала Амавака, пытаясь глотнуть воздуха. Тьма заполняла лёгкие, как вода.       "— Будет и светлая сущность. Как по мне, уж лучше тёмная, чем светлая..." — вспомнились неожиданно слова отца. "А ведь точно. Директор в этот раз приказал призвать Свет, а не Тьму. Неужели я сейчас что-то в реальности..?" — думать об этом расхотелось. За спиной огнём прожгло кожу, что-то невыносимое для Тьмы прикоснулось к ней. Темнота рассеивалась, освещаясь огнём. Маюра открыла глаза, вглядываясь в пляшущие языки пламени.       "— ... Огонь не любит Тьму..." — слова Шимона. "Точно, узнаю это тепло и жар. Только он может так воздействовать на меня. Верно, Шимон?" — улыбнулась, поддаваясь жаркому теплу, Амавака.

***

Шимон успел её остановить, сам взлетев на своём огне. "Огненные крылья" — его собственное заклинание. Схватив девушку за талию, Шимон прижал её к себе и плавно опустился на землю. Блондинка не вырывалась.       — Очнись, Маюра, — попросил потерявшую ещё в полёте сознание Маюру Икаруга. Голова одноклассницы покоилась на коленях парня. Увидев, что никакие просьбы не помогают разбудить её, красноволосый усмехнулся. — Эй, ты помнишь, что я тебе сказал тогда, когда ты первый раз показалась мне в тёмной ипостаси? Шимон смотрел на рассеивающиеся тучи и не видел, как Отоми открыла глаза. Она слышала его и продолжала слушать.       — Я сказал тебе, что приму любой, какой бы ты ни была. Хоть тёмной, хоть светлой, хоть всё вместе — мне все равно, — его тёплая рука гладила её волосы так нежно, что Маюра также нежно улыбнулась. — Поэтому...       — Я помню твои слова. Всегда помнила, — Шимон наконец удосужился глянуть на подругу. Та продолжала улыбаться. — Я верю тебе, Шимон, всегда верила. Поэтому... Прошу, не дай мне опять повторить прошлых ошибок, — она протянула свою руку к его шее, где за шарфом вновь расцветали синяки. Её руку перехватила его рука, тёплая и родная.       — Не дам, я не дам тебе уйти во Тьму и слиться со Светом, — теперь они оба улыбались. — Маюра, я, кажется, люблю тебя.       — Когда кажется, креститься надо. Ну да ладно, — блондинка хихикнула, поднимаясь с земли. — А мне вот не кажется. Я и вправду люблю тебя, Шимон. Рассветные лучи выскользнули с горизонта, освещая парочку. Маюра, стоявшая над сидевшим Шимоном, наклонилась, протягивая руку. Её улыбка стала сиятельнее рассвета.       — Пойдём уже, Шимон? — парень, усмехнувшись, взял блондинку за руку и тоже встал, а руку не отпустил. Пара двинулась в школу вместе с лучами восходящего солнца...       — И да, Маюра, в следующий раз, когда перевоплотишься, пожалуйста, не хватай меня сразу за шею, ладно? А то уже какой раз на этом попадаюсь...       — Как получится.       — В смысле?! Ты меня убить хочешь?!

***

Арима Цучимикадо удивленно смотрел на строки пророчества, вспыхнувшие в святом пламени. Это была переформулировка старого пророчества, появившегося почти восемнадцать лет назад.       — "Когда в мир придёт порождение Света и Тьмы, оно либо уничтожит сам мир, либо подарит счастье окружающим. Остановить порождение сможет лишь маг, который примет порождение таким, какое оно есть...", — прочитал вслух Арима. — Вот как, да? Получается, пророчество уже сбылось?       — Очевидно, да, — сказал чуть ворчливым голосом глава клана Амавака. — Мы задержали Шинью Икаруга по подозрению в проникновении в разум ученицы, что так в принципе и было, — оповестил Сейген, опираясь на стену. — А насчёт пророчества... Думаю, Маюра заслужила счастье. Ты так не думаешь, Арима?       — Всё верно, Сейген, верно. Мне нравится такая счастливая концовка, — кивнул с улыбкой глава пророков.       — Мне тоже, так что пусть все идёт дальше своим чередом, — мужчина пошёл к выходу, махая рукой Ариме. — Ну а я пойду к своему счастью, которое меня заждалось дома.       — Иди-иди, — помахал на прощание Цучимикадо другу. Амавака скрылся за дверьми комнаты, а Арима остался один в раздумьях. Пророчество сбылось так, как надо...