Холодное сердце

Милая белокурая нимфа что-то лепетала то по-немецки, но на корявом английском. Я делал вид что совсем не понимаю, о чем идет речь, и неотрывно смотрел ей в глаза. Подействовало! Нимфа перестала говорить, смутилась, покраснела... Фрукт созрел! Пора принимать меры, собирать урожай. Вывести ее из-за стойки регистрации не составило труда, а дальше... Дальше в игру включилась она сама. Втащила меня в какое-то помещение, судя по надписям на табличках - пункт обыска пассажиров. И... провела, так сказать, досмотр меня на наличие взрывоопасных объектов... И нашла... Один... Кхем. - Малина, где тебя носит?! Жданов был небрит, не трезв и не добр. - Тихо, тихо! - я выставил перед собой руки (Андрей едва не наскочил на меня от переизбытка эмоций). - Я все узнал. К утру обещают, вылетим. Он так страдальчески схватился за волосы, что я всерьез обеспокоился его психологическим состоянием. Друг, мягко говоря поплыл. События прошедшего дня изрядно его подкосили, особенно двухчасовой ужин в компании с Маргаритой, Кирюшей и Сашей Воропаевыми. - Чертов снегопад! - процедил он сквозь зубы. А другая причина душевного разлада господина Жданова - Пушкарева Е. В. отбыла в неизвестном направлении, не оставив ему даже весточки (строчки, не написав), а перед этим (вчерась) обещала выйти замуж за вышеупомянутого Сашеньку Воропаева. А этот Сашенька (который Воропаев) с самого утреца заявился к матушке Андрюши с известием, что он, видите ли, нагулялся, что хватит с него одиночества, и жизни без борщей, короче, женится он. И как вы думаете на ком? Не догадаетесь! На Е. В. Пушкаревой! Фантастика! Ах, какая шумиха тут началась! Маргарита и ахала, и охала, и благоприятные даты для свадьбы в календаре отыскивала, и Милко звонила, чтобы он скорее шил ей особенное платье (она ведь сватает Сашеньку, а он ей почти, как сын), а потом приехала Кира, привезла газету, где крупным планом были изображены Катя и Сашенька у того самого бара (чертовы папрацци! и откуда они только там взялись?), а на заднем плане, если очень хорошо присмотреться, можно увидеть наши с Палычем силуэты (Но - слава небесам! - никто не присматривался, только Воропаев хитро улыбался... Придурок!)... "Какая красавица! Все же у Саши есть вкус" - Маргарита не скупилась на эпитеты, расхваливала "невесту". И это все при Андрюхе. Он там чуть не умер. Если бы я стоически не приехал на такси к даче Ждановых и не выхватил бы его из цепких рук вражеской стороны, он бы совсем съехал с катушек, а там одна дорога - в дурку. А так, хоть молнии метает, но, в целом, в уме. - Ничего, Андрюха, переждем. Где наша не пропадала?! - бодро и весело сказал я. Но напрасно старался. От Жданова - ноль эмоций. Весь в себе такой. Пыхтит. Недоволен. И кто это у нас такой тут хмуренький? А где это наша погремушечка? Сейчас будем Андрюшу забавлять. Но для начала - сосочку. - Палыч, слушай, я голодный, как зверь. Пойдем в кафе скоротаем пару часов! На секунду промелькнул осознанный взгляд: - Да, пойдем, - пробормотал он, и улетел... в себя. Не пообещав вернуться... Тяжелый случай. Молочко с кофе сделали свое дело - успокоили малыша. Он перестал суетиться. Надул щечки и о чем-то напряженно задумался. И я решил не тянуть крокодила за хвост, и приступил к колыбельной. - Значит так, никуда она от нас не денется! То, что она там наговорила по-пьяни, еще ничего не значит. Может быть, она проснулась, увидела эту статью, и как кинется чемодан собирать в Москву. - Ты думаешь? - Я уверен! Ну сам рассуди, какая нормальная самодостаточная женщина добровольно согласится стать женой Воропаева? Глазки у Андрюши загорелись надеждой, но вдруг неожиданно снова погасли. - А если она... влюбилась? - несчастно пробормотал он. - А любовь зла - как известно... Да-а-а... Случай не просто тяжелый, запущенный. - Чушь! - воскликнул я нарочито громко. - Не могла такая женщина, как Екатерина Валерьевна, воспылать вдруг нежными чувствами к такому мелкому и низкому человечишку, как Александр. Ничем! Ничем он не мог ее покорить! Все дело в алкоголе, и я даже говорить об этом больше не хочу. Я даже отвернулся, давая понять, что разговор окончен. - Она наивная, Ромка, - выдохнул он печально. - Легкая добыча для всяких там шарлатанов рыжих. - Екатерина Валерьевна? Наивная? А ты ничего, часом, не попутал? Да, хороша, свята наивность, ничего не скажешь! На вершину скалозубых финансистов взобралась, "Зималетто" присвоила, но наи-и-ивная-я-я. Ага! - Ты ее совсем не знаешь, - отмахнулся он. - А ты знаешь? - Я? Знаю, - и расплылся глупой улыбкой. - Ну, раз знаешь, может быть, и меня просветишь? Я закинул удочку и принялся ждать. Про вчерашнее "романтиЧское свидание" он мне так и не рассказал. И вообще ничего не рассказал. И не соизволил даже позвонить мне, например, чтобы предупредить, что план отменяется, и тогда бы я не перемерз, сидя в засаде вместе с тупыми, вечно жующими, лошадьми и шизанутыми аниматорами в русских народных костюмах, кидающимися друг в друга шапками-ушанками и повторяющими раз за разом: "Яя! Водка! Фантастиш". А план был, не много не мало, гениальнейшим! Правда, я Жданов не предупредил, что ему придется чуток рисковать жизнью. Зачем беднягу тревожить по пустякам? Я просто толкнул его в спину с горы, когда увидел, что Катерина уже поднимается к отелю. И ведь все же у них срослось. Жданов выжил, Катенька его реанимировала. Все так, как я и планировал, и тут бы Андрею пригласить ее прогуляться еще чуть-чуть и нечаянно забрести на дорожку, где я с упряжкой лошадей и с этими, в шапках-ушанках, поджидаю. Так нет же! Они не появились ни через десять минут, ни через двадцать, ни через час... Исчезли. Телефон Жданова не отвечал, хотя вызов шел. Я так перемерз, что не мог пошевелить пальцами рук и ног. И когда упряжка с захмелевшими недоаниматорами доставила меня до отеля, и я добрался, наконец!, до горячей пенной ванной, вдруг пришло сообщение от Андрюши. Видите ли Пушкарева пьяна, а он не справляется. Хотя чего там справляться? Я бы на его месте уж точно бы не растерялся и нашел бы способ приятно, а главное, продуктивно скоротать время. Но это же Жданов! Ему везде просто необходима инструкция по применению. И вот я примчался к нему на подмогу, и получил в нагрузку не просто пьяную, а невменяемую Пушкареву и никакущего Андрея, храпящего в обнимку с бутылкой виски. Понятно, почему он не справлялся. Катенька несла ахинею, выдавая одну блестящую идею за другой, пока совсем не свихнулась и не кинулась из бара на поиски жениха. И, кстати, алкоголь ее совсем не красит. Мне показалось, или Катерина слегка косовата и горбата? Хм... О чем это я? Ах, о прекрасном! Точно! О Воропаеве, который - о, чудо! - оказался в нужном месте, в нужное время. И так изящно утер нам нос. Да, это был провал. Это была боль, шок и неприятие. Но я долго не мучился. Долго и беспутно страдать - это не мое. Я закинул так и не протрезвевшего Жданова в его номер в гостинице, а сам отправился в теплую кроватку - баиньки, решив, что все же утро вечера - мудренее, да и знобило меня еще слегка. А утром вакханалия началась по второму кругу: Жданов обрывал мне телефон, с паническими нотками в хрипловатом с похмелья голосе докладывая о событиях с передовой - из домика Ждановых в горах, где последние три месяца обитала Маргарита Рудольфовна, подправляя здоровье лыжными процедурами и ежедневными моционом по теплице с редкими сортами цветов, которые она, подобно чокнутому коллекционеру, собирала по всему миру. Андрей звонил мне почти каждые двадцать минут. И каждый раз его голос звучал все трагичнее и трагичнее, и, в результате, он и вовсе сбежал в теплицу, и оттуда уже кидал мне сигналы SOS (Подозреваю, что многие редкие сорта лютиков пали в неравном бою, задохнувшись ждановским перегаром). Сначала я тоже запаниковал (После таких то ужасов, поведанных мне Андреем). А потом правильно рассудил и отправился на поиски самой виновницы массового схождения с ума - Катерине свет Валерьевне. И не обнаружил ее в отеле. Милая девушка горничная с чудными пропорциями и податливым характером любезно пояснила мне, что госпожа Пушкарева еще ночью спешно покинула отель в компании чемодана. Андрей, узнав об исчезновении Катерины расстроился еще больше (За лютиками пали африканские незабудки). И тут бы мне расстроится вслед за ним. Но нет! Я вдруг понял одну важную вещь, которая будет поважнее всех прочих мелких неприятностей и не состыковок: Жданов больше не упирается, не ноет по поводу того, что не хочет "ухаживать" за Катериной, а, наоборот, он взволнован тем, что она может достаться другому, значит, имеет виды на нее. Вот это открытие! Что же интересно заставило его передумать? Неужели банальный собственнический инстинкт? Или между ними все же что-то было? Что-то чего не знаю я, но вот уже который час хожу вокруг да около, пытаясь любыми правдами и неправдами выцепить из него нужную мне информацию. И как чудно, что из-за снегопада отменили все рейсы и впереди еще целых пять часов, не меньше, совместного времяпрепровождения (Назад к Маргарите Андрей точно не поедет, а в гостиницу - смысла нет, а это значит - тупик, Андрюша). - Так расскажи же мне чего мы в Пушкаревой не разглядели? - настойчиво повторил я, специально акцентировав вопрос на местоимении "мы", чтобы у него создалась иллюзия причастности к нашему общему делу - соблазнение Е.В., с целью возвращения в наши руки "Змлт", от которого он до этого упорно отлынивал. - Ром, никакая она не взбалмошная... Она... - и снова глупая улыбка и молчание. Да что же это такое! - Что она? - Она... такая... - Ну! - Такая... Я даже не знаю как это... Такая... - Какая!! - терпение мое было на исходе. - Такая... обычная. - Обычная? - я даже хохотнул. - Да... Такая... - выдохнул, вскинул глаза вверх, подперев голову рукой. - Она не красотка. - Да, я заметил. Особенно, когда пьяна. Жуть просто. Как вспомню это ее заунывное "Ромочка", так вздрогну. - И шапочка у нее с помпоном... А еще глаза... - Ага, косые! Ты тоже успел заметить? - Нет, карие, - поведал он мне с придыханием. - Необычные... - Здорово, - пробормотал я, не разделяя настроения Жданова. - У тебя тоже карие. Повсему выходило, что Палыч наш попал под какие-то необъяснимые дремучие чары госпожи Пушкаревой. Чем-то же она его так зацепила! И уж не глазами и не шапочкой - точно! А чем конкретно - это мне еще предстоит выяснить. Сейчас что-либо спрашивать - бессмысленно. Жертва неадекватна, а следовательно - бесполезнА! - Палыч, не переживай! Как только прилетаем в Москву, так сразу же приступаем к подготовке ловушки номер два. И тут уже ничто и никто не сможет нам помешать. Я по-дружески похлопал его по плечу, и, закинув в рот леденец, полез в карман за телефоном. То, что с Москвой меня разделяет расстояние - ничего не значит, это сущий пустяк в век мобильных технологий и жадных до взяток чиновников (хотя последние существовали на Руси с момента ее основания).