They were liars.

Остановись и подожди секунду — Когда ты смотришь на меня вот так, Милая, чего же ты ожидала? Наверное, я до сих пор обожаю тебя, Когда руки твои обвивают мою шею. Или обожал, когда это было в последний раз. Я не стесняюсь искры, Но мысль, что я должен обмануть ожидания, Вертится в голове, словно нож.

Сегодняшний пятничный вечер ничем не отличался от остальных. Вечеринка, пьяные подростки, уйма алкоголя, музыка, которая зарядом проходит через всё тело и так и тянет за собой, запретные вещества, и явно выраженный запах секса. Нура сегодня решила не идти, Вильде повисла на своём новом парне, если честно, я до сих пор никак не запомню его имени. Крис я не видела очень давно, а Сана решила уйти пораньше. Поднимаю глаза и вижу его, своего лучшего друга — Кристофера Шистада. Его сильная рука, словно змея обвивает талию миниатюрной шатенки. Это Эмма — его девушка, его единственная, как он говорит. Я бы поверила в эту ложь, если бы тело Криса почти каждую пятницу не оказывалось между моими разведёнными ногами, если бы каждую субботу его длинные пальцы не перебирали мои волосы, а вишневые губы не прокладывали дорожку поцелуев от закрытых век до уголка рта. Самое забавное, что мне даже не стыдно. Я помню, как всё начиналось. Эмма пришла в нашу группу уюта, видимо, вслед за Исаком, жаль, что она его не интересовала. Мы начали общаться, узнавать друг друга, устраивать маленькие вечеринки, разговаривать. Я бы ни за что на свете не назвала её каким-то близким человеком, но я с уверенностью могу сказать, что эта девчонка для меня словно открытая книга. Кристофер Шистад был парнем, с которым я целовалась на нескольких вечеринках, но этим всё и заканчивалось. Ладно, лгу. Были горячие переписки после всего этого, а затем были ночные разговоры, посиделки за просмотром какого-то абсолютно глупого американского фильма. Такими темпами мы просто начали узнавать друг друга. Я видела в нем опору, человека, на которого можно положиться, а он, в свою очередь, видел во мне понимающую личность, которая в любой момент поможет советом. Однажды Крис пришел ко мне со словами: «Эва, я влюбился, помоги мне». И тогда, клянусь, земля ушла из-под ног, но я пересилила себя, улыбнулась и выслушала его тираду о наболевшем. Оказывается, его пассию звали Эмма и это та девочка из моей группы. Он описывал её внешность и уповал на то, что она — самая красивая, кого он встречал, даже если её внешность ничем не примечательна, она цепляет его. Он сказал, что готов на всё. И, знаете, он вправду боролся за неё. Она отвергала, он боролся. Она разворачивалась и уходила, он возвращал. Она фыркала от недоумения, а он не уставал показывать свои чувства. Каждый вечер я наблюдала Шистада у себя на крыльце, а затем затягивала домой, усаживала за кухонный стол, ставила перед ним чашку зеленого чая и превращалась в верного слушателя, а затем в прекрасного соратника. Как думаете, кто посоветовал показать вторую сторону себя, быть милым, не налегать на неё, флиртовать, постараться немного сдуть до невозможности раздутое самомнение? Как думаете, что он делал? Тратил на неё всё своё время, а затем снова возвращался ко мне. Крис и Эмма стали парой. Неожиданно, крышесносно, со свистом, со сплетнями о новых влюбленных. Он — горячо любимый выпускник, она — первокурсница. Как такое можно было не обсуждать? Их имена были главной темой для разговора еще приблизительно месяц, они так и слетали шепотом с губ наших учеников. Эта… Девушка запретила Кристоферу видеться со мной, ведь: «Ты проводишь с этой рыжей слишком много времени». Сначала я показывала свою гордыню, ведь Шистад потакал ей и хотел встречаться со мной под любимым лживым предлогом. Меня это не устраивало. Какого черта мы должны скрывать, что общаемся из-за прихоти какой-то маленькой девочки? Моему возмущению не было предела. Но парень попросил войти в его положение, он любит её, как девушку и любит меня, как друга, как близкого человека. Как я могла устоять? Верно, совершенно никак. Впервые мы переспали после ссоры этой сладкой парочки. Эмма нагнетала, напрягала, выводила, а ему надоело показывать ей, что она — особенная. Крис психанул. Он приехал ко мне на взводе, завалился на диван и ворчал целый вечер, словно старый дед. Я по привычке приготовила ему зеленый чай, а затем поставила маленький сосуд на журнальный столик прямо перед мебелью, на которой развалился Шистад. Его руки обвили мое тело в районе талии и он притянул меня к себе. Я упала рядом, утыкаясь в шею парня и поглаживая сильные бицепсы, выводя круги, я даже не задумывалась ни о чем таком. Пальцы Криса поглаживали мою оголенную ногу, а затем перешли на внутреннюю часть бедра, я подняла взгляд и столкнулась со звездными глазами, которые горели огнем. Задаю самый банальный вопрос: «Что ты делаешь?», после которого губы Кристофера накрывают мои. Я теряюсь в этих ощущениях, колени потряхивает, глаза непроизвольно закрываются, по спине бежит такой приятный холодок. Это было быстро, животно, рвано, горячо. Его рот кусал, посасывал, испытывал, пальцы творили невероятные вещи. Вошел он так же неожиданно, заставляя вскрикивать, забываться, плавать в этих ощущениях. Мы закончили одновременно, с животным рыком, с плотно прижатыми друг к другу лбами, с тяжелым дыханием. Он отдышался и скрылся в ванной, а я металась из угла в угол, до сих пор пытаясь осознать что же только что произошло. Мысли беспорядочно витали в голове, и совместным коллегиумом мы с Крисом решили молчать об этой связи. Несмотря на то, что мы — лучшие друзья, после той ночи, мы упрямо избегали друг друга. Я пыталась не натыкаться на его девушку, а уж тем более на этого несносного парня. Не желала смотреть в карамельные глаза. В голове каждый день всплывала картинка нашего секса и, клянусь, я буду самой последней лгуньей, если скажу, что я не хотела бы это повторить. Второй раз мы переспали, когда Крис, не выдержав нашего столь длительного молчания, заявился в мою обитель с бутылкой белого вина в руках и обворожительной улыбкой на точеных устах. Шистад выпил, я выпила, мы даже не заметили, как я оказалась на его коленях, зарываясь пальцами в волосы и ерзая прямо на том месте, заставляя всё ниже находящееся живота парня напрягаться. Его руки и губы были везде. Грязно, развратно, в невероятном темпе, с гематомами на тазобедренных косточках, со стонами, которые наполняли дом. Было хорошо. Лгу. Было феерично. После этого, я не знала как вести себя с ним, но, Криса, видимо, всё устраивало. Наши соития происходили постоянно. Нас тянуло в пучину этих чувств, нас тянуло друг к другу и перед этим невозможно было устоять. Когда губы Криса находили мои, крышу буквально сносило, я забывала обо всём. Единственное, что меня волновало, тягучее тепло в районе солнечного сплетения и сладостное чувство возбуждения, которое переливалось из клетки в клетку, из нерва в нерв. Эмма заподозрила впервые что-то неладное, когда Шистад сказал, что идёт помогать Вильяму, а он в тот день улетел в Лондон, на пару недель. Крис очень долго выкручивался и объяснялся где был всю ночь, в итоге мы придумали сказку о том, что он готовил специальный сюрприз для неё, но, после этого случая девушка стала намного бдительней и более холодной ко мне. Видимо, что-то да чувствовала. Мы старались, честно старались, но это невозможно было преодолеть. Никак. Мы лгали всё чаще и чаще. Девочки не переставали спрашивать появился ли у меня кто-то, ведь видели засосы на моем теле. Знаете, даже самая мешковатая и закрытая одежда иногда не помогает. Когда я понимала, что больше не могу отмалчиваться, ведь багровые отпечатки появлялись на мне в постоянном режиме, мы решили с Шистадом идти до конца, и лгать, что у меня появился парень. Только живет он не в Осло, приезжает изредка, и да, они обязательно как-нибудь познакомятся, безусловно, он брюнет, с шикарными голубыми глазами, атлет. Но в действительности, в кровати меня постоянно дожидался шатен, с карамельными глазами и совершенно искусным телом, наглой ухмылкой и точенными сильными руками. Эмма заподозрила нас во второй раз, а мы всё врали, врали и врали. Бесстыдно, делали это так, словно так и нужно, так правильно, так и должно быть. Не думаю, что какая-то девушка хотела бы оказаться на месте Эммы. Мне постоянно казалось, что я поступаю с ней, как с Ингрид, но весь сок этой ситуации в том, что она мне никто, в отличии от Тайс, которая была моей лучшей подругой. Именно это говорил Крис, когда успокаивал меня, перед тем вколачиваться в мое тело снова и снова. Мне кажется, наш с ним секс происходил чаще, чем его с Ларз. Однажды, когда мы лежали, я решилась спросить, зачем он изменяет ей со мной, почему мы это делаем, почему он никак не бросит её, ведь сосчитать сколько раз мы переспали было уже практически невозможно. Он ответил просто, ко мне его притягивает, ему нравится спать со мной, нравится разговаривать и смеяться, слушать мой голос, мои советы, нравится пить мой зеленый чай, который, кстати говоря, до нашего знакомства он терпеть не мог. А Эмма Ларз — это любовь всей его жизни, с ней он представляет будущее, которое, как он думает будет близко к идеалу. Это объяснение резало меня без ножа, легкие предательски сжимались, а губа невыносимо дрожала. Я сослалась на плохое самочувствие и легла спать, но так и не уснула, а лишь всю оставшуюся ночь пропитывала подушку своими слезами. На утро проснулась бодрой, не подавая виду и неизменно заваривая зеленый чай. Сейчас, единственное чего бы мне хотелось — это пойти домой, и не видеть счастливую улыбку Эммы, искрящиеся радостью глаза Криса и их совместную идиллию. Односторонняя симпатия… Выматывает? Ну, а чего я хотела? Разворачиваюсь и ухожу с этой вечеринки, выпив напоследок бокал вина. Шаркаю ботинками по асфальту, даже не замечаю как вваливаюсь домой. Каждый шаг наполнен какой-то тяжестью. Я чувствую себя использованной шлюхой, хотя, не отдаюсь больше никому, кроме Криса. Мои мысли прерывает звонок в дверь и, клянусь, сейчас очень странно слышать звуки из вне, ведь около часа я вела разговор лишь у себя в голове. Тащусь к двери, щелкаю замком, оставляю дверь открытой и бреду в гостиную, зная, что это Шистад. Больше некому. — Почему уехала с вечеринки, Мун? — Его голос наполняет пространство и я поднимаю на него глаза. — Там скучно, — пожимаю плечами. — А здесь весело? — Мне просто нужно подготовиться к завтрашнему дню. — И что же у тебя завтра намечается? — Он по-хозяйски разваливается на моем диване и тут же кладет руку на моё колено. — Мини-пикник с новыми знакомыми, — не хочу говорить слишком много, потому что, когда Крис узнаёт, что я иду с какой-то мужской компанией сразу начинают лететь шутки о том, что меня там кто-то запросто оприходует. — Кто идет? — Не скажу, — мило улыбаюсь, действительно не хочу говорить об этом. — Да ладно, Эва. Мне глубоко плевать, кто туда пойдет еще. — Ммм? То есть, тебе плевать? — Снова по самому больному. — Мне не плевать на тебя, но, если туда идут какие-то парни, почему меня должно это волновать? Просто скажи мне и расслабься, — его губы целуют меня куда-то за ухом, тем самым сглаживая эти слова, которые заставляют моё сердце замирать на секунду. — Там вроде должен быть Юнас и Исак, про остальных я не знаю. Поджимаю губы и вижу в глазах Шистада недовольство, но он ничего не говорит. Молчит. Лишь хватает за запястье и тянет на себя. Целует, попутно задирая юбку и сжимая мой зад в своих руках. Блядские руки. Губы. Не могу устоять перед ним. Поглаживает ногу рядом с кружевным окончанием чулка и стимулирует меня сквозь белье, вызывая стоны. Знает же, что делать. Прикусывает кожу на подбородке, а затем отодвигает белье и скользит одним пальцем прямо в меня. Целую его шею, параллельно впиваясь зубами, слишком хорошо, слишком интимно и близко. Вынимает пальцы и избавляет меня от свитера, а затем и от бюстгальтера. Я трусь о его выпуклость в штанах, вызывая шипение и ругательства. Чувствую, что он очень напряжен и вот-вот взорвется. Нас прерывает телефон Шистада, который так бесцеремонно вламывается ту атмосферу меж нами. Он разочарованно стонет и не обращает на него внимания. Меня порядком раздражает этот рингтон, и тот кто звонит, видимо, слишком нагл и решителен. — Блядь, возьми его. — Я хочу взять тебя, — рычит на ухо мне парень. — Раздражает, возьми, — соскальзываю с его колен и сажусь рядом. Он выдыхает и достает сотовый, на дисплее светится Эмма и Крис пытается отдышаться. Облизывает уголок губ и прикладывает трубку к уху. — Да? — Ты где? — Динамик такой громкий, что позволяет мне слышать реплики Ларз. — Мне плохо, я уехал домой, — специально заплетающимся языком лепечет Шистад. — Почему меня не забрал? — Я не мог в таком состоянии вести тебя и рисковать твоим здоровьем. Малыш, не злись, я договорился с Лео, он отвезет тебя, — лжец, лжец, лжец. — Ладно, напиши мне завтра, как будешь себя чувствовать, люблю. — И я тебя. Выключает телефон и откидывает его, вновь переключая всё внимание на меня. — На чём мы остановились? Он снова притягивает меня к себе. Я не знаю, сколько мы ещё будем способны врать, скрывать это от друзей, сколько это будет происходить только между нами двумя. Но я точно знаю, что солгу как угодно, лишь бы это между нами не заканчивалось.