Искры

Наконец, пришла весна. Такое ощущение, будто все вокруг ожило. Птички поют, де­ревья расцветают, снег тает, оставляя за со­бой лишь прозрачные ручейки. Я, как ис­тинный не любитель зимы, вообще готова петь от весеннего настроения. Нет, ну, вы только подумайте, сколько всего может изменить теплая погода? Мало того, что при­рода оживает, настроение поднимается, так еще и люди добреют! Сегодня еду я, значит, в автобусе, сижу с краю и наблюдаю такую картину: в автобус заходит пожилая бабуш­ка, и, внимание, ей уступают место сразу два молодых человека! Это невероятно. Смотреть на это более, чем приятно, тем более что в Москве. Солнышко. Как давно его не было видно. Я медленно шла по любимому парку, наблю­дая за окружающим миром. Все так красиво, так свежо, по-новому. Противный звук. Лад­но, показалось, наверное. Звук повторился. А, ну, конечно, звонит телефон. — Алло, — забыв взглянуть на экран, отве­тила я. Из трубки полилась масса негодований. О, черт, засмотревшись видом природы и пог­рузившись в мир мыслей, я совершенно за­была, куда шла. — Все, все, Кать, я бегу, — быстро протре­щав, я положила трубку. Совершенно забыла про репетицию. Честно говоря, я очень люблю то, чем занимаюсь, но моя память, к сожалению, очень сильно меня подводит. Ладно, пора бе­жать, а то ребята заждались уже. *** — Раз, два, три. Закончили, — привычно ска­зала я. — Ладно, парни, на сегодня все. Я взяла бутылку с водой и отправилась в раздевалку. — Насть, — послышался голос сзади. Я обернулась. О, знакомые лица, начальство. Вот, по­чему я такая медленная? — Насть, ты занята после репетиции? — твердо и уверенно спросил брюнет, разгля­дывая мою фигуру. — Если честно, то немного. — кивнула при этом я. — Это все? — Завтра у тебя концерт в «Облака» в 19:00,будь пожалуйста вовремя. — он развернулся, не дождавшись ответа и пробубнев что-то невнятное в след вошел в кабинет к Юнусову. *** — Ребята, концерт завтра в 7. — громко сообщила я, собираясь вы­ходить из репетиционного зала. — Собираемся в 4, без опозданий.Макс, повторяю для тебя, без опозданий. Парень подмигнул мне и улыбнулся, мол, все будет хорошо. Я улыбнулась в от­вет и, попрощавшись со всеми, вышла из по­мещения. Плюхнувшусь за стол в буфете, я отхлеб­нула любимого персикового сока. — Господи, откуда же тут столько народу? – проворчала Банановая и упала рядом. — Пос­ледние эклеры забрала, жучка! Улыбнулась. Уля. Такая забавная. Она из тех людей, кто может сказать абсолютно все абсолютно любому человеку. У нее ни­когда не было проблем с парнями, и она всегда прекрасна находила общий язык с девушками. Мы общаемся с Улей потому что я, в принципе, тоже никогда не скрываю своего мнения. Но в отличие от Банановой, я не могу подойти к парню и спокойно ска­зать о своей симпатии к нему. Меня это всег­да поражало. Ее называют «девушкой без комплексов», «зажигалочкой» и это, наверное, хорошо. Я откусила кусочек любимого пирожного. О, Боже, этот вкус детства. Наверное, у каж­дого человека есть своеобразный «вкус детс­тва». Когда я была совсем маленькой, мой папа, возвращаясь с работы, приносил мне эклеры со сливочным вкусом. Семь лет на­зад эту кондитерскую закрыли, и я долго ис­кала этот великолепный вкус.И вот, нашла! — Привет, девочки — припевочки, — вывел меня из воспоминаний Глеб. Егор Глеб, молодой человек, который является саун-продюссером лейбла, коей участницей являюсь я.Впрочем, Егор всегда появляется не вовремя. Нет, он, в об­щем- то, хороший парень, но у него привычка выростать из-под земли, когда я думаю о чем-то приятном. Хотя, возможно, это прос­то совпадение. — Ну, что, как альбом Рамма? — спросила Катя, отодвигаясь от молодого человека. — Отлично.Палагин ему битов подогнал, альбом будет пушка! Мы с Катей синхронно улыбнулись. Влад Палагин, прекрасный парень. Не знаю, насколько он хорош с точки зрения молодого человека, но человек он инте­ресный и талантливый. — А альбом Егорки, завтра? — последовал следующий вопрос от Банановой. Глеб свел брови и улыбнулся, мол, естес­твенно. — Ладно, ребят, я побежала, — я чмокнула Ульяну в щеку. — Завтра в 19:00 концерт. Я развернулась и зашагала в сторону вы­хода из буфета. Вышла на улицу и глотнула свежего воздуха. С приходом весны даже воздух изменился. Я достала из сумки плеер с наушниками и погрузилась в мир музыки, но не своей. Я спокойно шла по улице, решив прогуляться до дома пеш­ком. Я пошла через любимый парк. Столько связано с этим местом. Здесь я впервые встретилась с Лешей. Черт, опять он. Ле­ша — мой бывший молодой человек. Первая любовь, так сказать. Мы встречались два го­да и разбежались по самой обыкновенной причине. Он, в силу того, что был старше ме­ня на два года, захотел перевести наши отно­шения на более высокий уровень. Естествен­но, я отказалась. Я была так воспитана, хотя, наверное, это глупо. Сейчас можно много рас­суждать над этой ситуацией — все равно ни­чего не исправить. Ну, и Бог с ним. Все, что делается и не делается, к лучшему. Медленно шагая в сторону дома, я ду­мала о жизни. О том, что сложилось, и нет. В свои 20 лет, я живу одна, работаю в Black Star и учусь в Гнесенке. В лейбле я уже около двух лет. Попала туда совершенно случай­но. Ну, как случайно, туда захотела Си и своим: «Пойдем со мной, мне одной страш­но», вынесла мне мозг. Пришлось идти. Взя­ли обеих, хотя я и не просилась. В общем, я благодарна Криситнке, что тогда она потащила меня с собой. Кто знает, чем бы я сейчас за­нималась? Я поднесла магнитный ключ к домофону, и с противным пиканьем дверь открылась. Я поднялась на шестой этаж. Лифт? Нет, лифт- для слабаков. На самом деле, я их бо­юсь до жути. Да- да, я боюсь лифтов. Од­нажды, я застряла там абсолютно одна и просидела около двух часов. Теперь — толь­ко лестница. Повернув ключ в замке, я зашла в при­хожую. — Настен, мы на кухне, — послышался мяг­кий голос мамы. Раздевшись, я прошла на кухню. Что родители делают у меня дома? Все были предельно довольны. Так, что происхо­дит? — Всем привет! — как всегда, бодро поздо­ровалась я. Я налила в стаканы воды и собиралась покинуть кухню, но голос папы заставил ме­ня остановиться. — Дочь, присядь, пожалуйста. Что, простите? Дочь? Никогда в жизни папа меня так не называл. Могу поспорить, что разговор будет важным, но неприятным для меня. Сто процентов. Я послушно опусти­лась на стул. — Я что, смертельно больна? — попыталась я отшутиться. — Настя, что за шутки? — возмущенно вос­кликнула мама, держа в руках чашку с чаем. Понятно, не прокатило. Значит, сейчас что-то произойдет. — Насть, послезавтра в восемь к нам придут гости, — папа строгим голосом проговорил отрепетированные слова. — Я хочу, чтобы ты присутствовала. О, нет. Очередные гости. Как же они на­доели. Пытаются меня выдать замуж. А мне всего двадцать лет, прошу заметить. Мой па­па — начальник нефтяной компании, боль­шая шишка и все дела. Мне никогда не нра­вилась его работа. Там у него появились но­вые «друзья» с молоденькими богатыми сы­ночками, за которых меня и хотели выдать замуж. Я закатила глаза. Зная, что спорить бес­полезно, и я только усложню ситуацию, я пос­лушно согласилась и пообещала, что в восемь буду дома. Пройдя в свою комнату, я устало упала на кровать. Как же я не хочу знакомиться ни с какими папиными друзьями. Нет, против них-то я ничего не имею, а вот против их сы­новей. Я начала злиться. Так, все, спокойно. Надо думать о приятном. Завтра наконец-то мой концерт, к которому я так долго готовилась. К слову о концерте.Презентация альбома. Чертовски страшно. Ладно, пора спать. Завтра тяжелый день. Я закрыла глаза и погрузилась в царство Морфея.