Life is (not) strange

– Кто он? – Это Уоррен. Я замерла. Те счастливые парень с девушкой на фотографии оказываются мной и Уорреном, а Рейчел мне об этом ни слова не сказала. В голове появляется бесчисленное количество вопросов. Почему мы расстались? Зачем я (или кто это вообще сделал) зарисовал лицо Уоррена? Почему Уоррен сделал вид, будто мы едва знакомы? Что он подумал, когда я просто начала с ним болтать, как ни в чём не бывало? Как он мог мне сказать: «Кажется, ты Макс?»?! Любит ли он ещё меня? Все эти вопросы с молниеносной скоростью вертелись у меня в голове, сменяя друг друга по очереди. Я настолько опешила, что даже забыла, что злюсь на Рейчел. На секунду я даже обрадовалась, мы с Уорреном не просто знакомые, у нас есть общее прошлое…которого я не помню. – Почему мы расстались?– я посмотрела на Рейчел. – Я…я не знаю,– Рейчел смотрела мне прямо в глаза. – Ты так и не объяснила. – А ты точно моя лучшая подруга?– хоть вопрос был и в шутку, но некоторые сомнения закрались мне в голову. – Прекрати, Макс. Может быть, ты сказала Уоррену причину вашего расставания? – Возможно,– я уже обдумывала, где можно побыстрей встретиться с Уорреном. – Я сейчас его найду и поговорю с ним. – Притормози, у него сейчас лекция. Я села на диван рядом с Рейчел. Я и Уоррен встречались. Не может быть. Я сидела и смотрела в одну точку, словно время опять остановилось. – Расскажи мне всё про нас с ним,– я сказала это как–то грубо, злость меня ещё не оставила. – Мы с тобой подружились чуть ли ни с первого дня, как оказались в Блэквелле. Первое время нам было достаточно общения друг с другом. Но в один прекрасный момент мы поссорились из–за какой–то ерунды, и некоторое время старались не видеться. Позже, когда мы помирились, мы сидели в твоей комнате на этом же диване и ты, вся сиявшая, вдруг объявляешь мне, что нашла кого–то. Но ты мне так и не рассказала, с чего начались ваши отношения. Вспоминая тебя в то время, мне кажется, что ты полностью ушла в отношения с ним, ты не торопилась делиться со мной никакими своими переживаниями. Ты и Уоррен были неразлучны. На перерывах, в обед, после лекций вы всегда были вместе. Я даже не могу припомнить, чтобы вы хоть раз поссорились. Тусоваться вы меня звали, походу, только из жалости. Вы были как будто не из этого мира, вы ни в ком не нуждались. Ты всегда была такая счастливая, глаза у тебя светились, ты видела во всём хорошее, а плохое просто не замечала. Со своей стороны Уоррен был к тебе очень внимателен, он каждый день старался тебя радовать, даже казалось бы какими–то мелочами. Вы часами могли сидеть, обнявшись, и ни слова друг другу не сказать. У вас были, на мой взгляд, идеальные отношения. Мне было очень больно слушать рассказ Рейчел, она рассказывала обо мне то, что я совершенно не помнила и в то же время, это играло важную роль в моей жизни. Я с замиранием сердца ждала того переломного момента, когда порву с Уорреном. По словам Рейчел, нашим отношениям можно было только завидовать. – Но почему–то ваши отношения продлились недолго. В тот день светило солнце, птички пели, и вообще был классный день, выходной. По выходным тебя обычно в комнате невозможно было застать. В лучшем случае, вы с Уорреном сидели где–нибудь во дворе, но зачастую уезжали вдвоем куда–нибудь. В тот день я забыла в твоей комнате свою флешку, ночью мы смотрели фильм, я открыла дверь в твою комнату и очень удивилась, увидев тебя, валявшуюся на кровати и закрывшую руками лицо. Я на мгновение потеряла дар речи, но потом подошла к тебе. Ты подняла голову, у тебя было ужасно бледное лицо, а глаза красные, волосы взъерошенные. Я думала, ты сейчас разревешься, начнешь метать вещи, перевернешь свою комнату. Но ты вдруг всё также, храня молчание, встала, взяла фотографию, ту самую, которую сейчас держишь в руках, и зарисовала лицо Уоррена. Я смотрела на тебя, задаваясь вопросом, не сошла ли ты с ума? Я спросила, что случилось и какого хрена ты вообще творишь. Ты ответила, что это должно быть было верным решением, потом отбросила фотку и предложила мне посмотреть комедию. Я была в полном шоке. Ты ни разу при мне не плакала и не заводила эту тему. С Уорреном вы больше не здоровались, избегали друг друга. Мне было невыносимо на вас смотреть. Расставание причиняло вам жгучую боль, оттого что вы не могли перестать любить. А вы просто решили заживо её похоронить, свою чистую, искреннюю любовь. Меня удивляло то, что Уоррен не приближался к тебе, мне казалось, он будет бороться до последнего за тебя, но вот каждый день я вижу, как вы оба прикладываете все усилия, чтобы не встретиться и не оказаться случайно рядом. – Я ничего тебе не рассказала?– я была в шоке. – Ничего. Ваши отношения всегда были для меня загадкой, но расставание… Концовка рассказа меня поразила очень сильно. Что могло меня заставить расстаться с ним? Чем была я движима? Почему ни слова не сказала Рейчел? Что я за идиотка такая?! Я смутилась, вспомнив с какой легкостью разговаривала с ним, улыбалась, и ничего такого не ожидала узнать. А ведь это Уоррен сегодня мне посоветовал найти фотографии, может быть, он ещё не забыл меня. Я надеюсь, что он меня не ненавидит. Хотя, а с чего я взяла, что это я с ним порвала, а не он со мной? Ведь вполне возможно, что я вовсе и не хотела расставаться, может это его идея. Эта мысль мне не нравилась, если это было так, тогда, вероятно, причина была на самом деле веская. Возможно, я сейчас так хочу к нему подойти и узнать, как всё произошло, а ему этот разговор будет противен и неприятен. Но это всё не вязалось с тем представлением об Уоррене, которое я сейчас имею. – Я думала, мы едва знакомы с ним, поэтому так легко с ним общалась,– наконец я хоть что–то сказала. – А он и вида не подавал. – Наверное, не хотел тебя смущать. – Как давно мы расстались? – Год назад. Вы встречались чуть больше месяца. А потом через неделю после вашего расставания ты попала в кому. – Господи,– я закрыла лицо руками. – Он приходил каждый день на протяжении 5 месяцев, мы часто сталкивались в больнице, но он со мной никогда не говорил. Я несколько раз пыталась с ним заговорить, но он просто игнорировал меня. Один раз я случайно зашла в палату, когда он уже там был, он сидел на стуле рядом с твоей кушеткой, он смотрел на тебя и даже не пошевелился, когда я зашла. А потом вдруг встал, поцеловал тебя в щёку и молча ушёл. Я бросилась за ним, кричала ему, я видела, что ему надо с кем–нибудь поговорить, я догнала его, остановила…он посмотрел на меня отсутствующим взглядом, я заметила, что в глазах у него стояли слёзы. Слёзы тоже навернулись у меня на глазах, я начала рыдать, говорила ему, как он может молча всё это переносить, зачем он так поступает и всё в таком роде. И вдруг он, смотря куда–то вдаль, поверх моей головы сказал: «Будь рядом, когда она очнётся». Он ушёл и больше не приходил в больницу. Я, рыдая, пришла к тебе и смотрела на твоё спокойное, беззаботное лицо. Я умоляла тебя вернуться к нам, а потом просто опустила голову на твою кушетку и пролежала так несколько часов, наверное, я спала. Я не знаю, что он тогда надумал и почему престал приходить … Я обняла Рейчел, обида ушла совсем. Рейчел тот самый человек, который был рядом, когда я очнулась. Мне невозможно прочувствовать всю ту боль, которую она перенесла, заодно это я должна быть ей благодарна. Наша дружба выдержала суровое испытание, мне надо ценить её. Я чувствовала запах её духов, от неё пахло как–то сладко и приятно, волосы у неё были очень мягкие, я ещё сильней сжала её. Тут я почувствовала, что на моё плечо упало несколько слёз, она плакала. – Рейчел,– я произнесла её имя со всей нежностью и любовью, какую мог передать мой голос. – Прости, Макс,– она всхлипывала. – Прости за всё. – Это ты прости меня за то, что я тебя оставила. Мы просидели ещё некоторое время так, потом Рейчел отерла слезы и улыбнулась своей неотразимой улыбкой. – Пока ты была в отключке, я много думала. И как–то раз мне пришла в голову мысль, что наша жизнь, оказывается, такая хрупкая, её так легко потерять. Я смотрела на тебя и не знала, проснешься ли ты когда–нибудь или же мне всю жизнь придется таскаться в эту дурацкую больницу,– она улыбнулась. – Понимаешь, ты могла никогда не очнуться. Тогда я вдруг вспомнила, что за день до этой трагедии мы договорились съездить к маяку и пожарить маршмэллоу, мне стало очень грустно оттого, что такое простое желание могло больше никогда не исполниться. Я всё это говорю к тому, ведь мы не знаем, что будет завтра. Нельзя, так нельзя. Я решила, если ты проснешься, начать новую жизнь. Новую осмысленную жизнь. Конечно, это немного банально жить одним днём, но в этом есть смысл. Я пытаюсь получать теперь максимум удовольствия из каждого дня. Не поверишь, но я даже составила список желаний. – Вылететь из Блэквелла туда входит, я так поняла? – Я записала все свои маленькие и большие желания, теперь наконец могу начать их выполнять. – Это круто, Рей. Рейчел вдруг спрыгнула с дивана. – Ты раньше меня так называла, ты всё вспомнишь, Макс! Удивительно, что можно осчастливить человека такой мелочью, но Рейчел была в восторге. Пока мы болтали, прошёл час и последняя лекция должна уже закончится. – Я хочу поговорить с ним,– сказала я, поднимаясь с дивана. Рейчел вдруг посмотрела на меня как–то грустно. – Я кое– что тебе не сказала. – Да?– я вопрошающе смотрела на свою подругу. – Чтобы не было неловкой ситуации…короче, он встречается с Брук. Он встречается с Брук. С Брук. Мои надежды на радостное воссоединение разрушились, значит, так должно быть лучше. Я кивнула Рейчел и вышла. У меня всё равно в голове не укладывалось, каким образом, он встречается с Брук? Когда я видела сегодня их вместе, мне казалось, что он сторонится и избегает её, неужели я ошиблась? Это называется «встречаться»? Я отказывалась этому верить. И даже решила для себя, что всё это бред, Рейчел ошибается, да и откуда ей знать, она с ним не общается. Странно, но я почти уверила себя в несостоятельности их отношений. Смягчая горькую правду, я сделала больнее только себе. Брук, конечно, классная в каком–то смысле, с ней должно быть интересно, она умная, но… Признать её лучше себя я уж точно не могла и не оттого, что у меня очень высокая самооценка, вовсе нет, а только из–за невозможности смириться с тем фактом, что Уоррен может любить кого–то кроме меня, этой идеи способствовал так раз мой сон. Однако, думая о Брук, я не могла выделить явных её недостатков. Я зашла в туалет, потому что хотела посмотреть на себя в зеркало (с моей глупой фобией надо бороться). Взглянув на себя, я увидела стройную девушку с бледным лицом и голубыми глазами, мне показалось, что посмотрев на меня, можно сразу понять, в каком я настроении. Я не умела скрывать своих чувств и эмоций, всё было написано на лице. Я попыталась улыбнуться своему отражению, чтобы не выглядеть настолько взволнованной и печальной. Но улыбка была неестественная и жалкая, я поправила волосы на голове и вышла из туалета. Через минуту я уже стояла на улице. Я быстрым шагом направилась к выходу, студенты потихоньку уже выходили с лекций. Я нашла свободную лавочку и присела, желания бежать навстречу Уоррену как–то не было. Из всех учеников я узнала Викторию. Она выглядела уверенно, на лице красовалась самодовольная улыбка, голова поднята, каждым своим движением она давала понять, чего она на самом деле стоит. Она переглядывалась со своими подружками Тейлор и Кортни, о чем–то оживленно болтают и смеются. Такие люди, как Виктория, иногда сами себе завидуют, я уверена. Красота, ум, богатство, что ещё надо? Не понимаю только, зачем ей надо принижать других. Она от этого кайфует что ли. Я, решив, что уделила персоне Виктории слишком много внимания, опять сосредоточилась на тех, кто выходит из Академии. Вот и он, мне стало слегка трудно дышать, я заволновалась. Рядом шла Брук. Она обхватила его локоть своими руками и шла с ним совсем близко. Брук что–то рассказывала Уоррену, наверное, какой–нибудь безумно интересный факт из молекулярной физики или ещё что–то в этом роде. Уоррен на неё не смотрел, он был молчалив, и на его лице выражалась задумчивость. Я смотрела на Уоррена, как будто пытаясь запомнить все его черты лица. У него была привлекательная внешность, он был выше меня, у него были темно– русые волосы и темно– зеленые глаза. Брук вдруг обняла его, честно, я сейчас заревновала, они перемолвились несколькими словами и Брук пошла в строну общежития, а Уоррен шёл как будто ко мне. Я приготовилась уже встать с лавочки, но он прошёл мимо меня, видимо, не заметив. Я думала, что он тоже пойдёт в своё общежитие, но он пошёл к автобусной остановке. Я с минуту размышляла, что мне теперь делать. Мой план поговорить с ним обо всём рушился. Я не хотела ждать до завтра, мне нужно было выговориться и притом срочно. Я встала со скамейки, стараясь быть не замеченной, последовала за ним. Я решила, во что бы то ни стало, отправиться за ним. В каком–то роде, мне было любопытно, куда он решил поехать. Автобус пришёл быстро, к счастью, Уоррен выбрал место спереди, поэтому я без проблем устроилась сзади и могла наблюдать за ним. В автобусе было ещё какое–то количество учеников, поэтому можно было не бояться, что он меня заметит, тем более, учитывая, что он сейчас о чём–то напряженно думал. Я в голове придумала уже примерный сценарий нашего диалога, я спрошу, почему мы расстались, извинюсь, выслушаю его объяснение и признание в том, что Брук он вовсе не любит и хочет быть со мной. Удовлетворившись этим раскладом, я стала смотреть в окно, знакомые и в то же время нет, дома сменялись друг за другом. Я рассматривала эти аккуратные, похожие друг на друга дома и мне пришла мысль, что люди в целом напоминают эти самые дома, все мы похожи чем–то, но внутри значительно различаемся. И точно также, чтобы в доме было уютно и красиво, надо прилагать усилия, то тем более надо стараться следить за собой и стремиться быть лучше. Мои философские мысли вдруг резко остановились, я увидела более, чем просто знакомый дом. Мне понадобилась секунда, чтобы понять, что за дом мы только что проехали. Дом Хлои. Небольшой двухэтажный дом, со встроенным гаражом, и двориком с детскими качелями. Я решила, что надо обязательно зайти будет в этот дом. С чего бы я его так хорошо помнила? Оживляя в памяти забывавшиеся моменты, связанные с домом, я чуть не пропустила выход Уоррена из автобуса. Мы оказались на другом конце нашего городка. Я знала эту дорожку. Дорога вела к тому судьбоносному маяку. Он направлялся туда. Он поспешно поднимался вверх по тропинке. Я же, держа расстояние, шла медленно, любуясь высокими деревьями и вдыхая такой чистый и свежий воздух, который бывает только в лесу. Через несколько минут я поднялась к самому маяку, я на мгновение замерла, вид открывался просто прекрасный. Я не могу описать его словами. Аркадия Бэй располагался в гористой местности, поэтому стоя на вершине, можно было любоваться тому, как природа создала невероятную картину. Утёс гармонировал с океаном. Можно было различить песчаный пляж внизу, в такие моменты люди понимают всю свою ничтожность по сравнению с природой. Я смогла убедиться в этом на своей шкуре, пережив настоящий ад разрушения этого города. Пускай это было во сне, но ощущения я помню. Красное небо, казалась, сейчас разорвется от невозможного грохота грома, невыносимые порывы ветра сносили всё на своем пути, огромное торнадо вот– вот снесет город к чертям. И вот на этом же месте, около этого высокого маяка, мы решаем с Хлоей судьбу всех жителей и этого несчастного города. Дождь беспрерывно хлещет по спине, подгоняя нас принять решение. Мы стоим на вершине и смотрим на то, как торнадо быстро приближается к нам. Хлоя понимает, что может произойти, если мы промедлим. Я держу фотографию, сделанную в туалете в тот день, когда Хлою застрелили. Она выбирает судьбу героя. Моего героя. Мы обнимаемся в последний раз, крепко прижимаемся друг к другу, зная, что больше никогда не увидимся. Да, всё это было во сне, но он по–прежнему играет для меня большую роль. Он уже стал моей частью. Я, забывшись, престала скрываться и Уоррен, видимо, почувствовал присутствие какого–то человека, обернулся и увидел меня. Он и не пытался скрыть своего удивления. Он широко раскрыл свои глаза и недоверчиво посмотрел на меня. – Макс? Что ты тут делаешь?– он подошёл ко мне. Я забыла, что придумала ему сказать и молча смотрела на него, нервно сжимая свои пальцы в кулак. – Я здесь гуляю,– вдруг меня понесло совсем не в ту сторону. – Воздухом дышу, не правда ли вкусно…ой, в смысле свежо? Уоррен продолжал смотреть на меня, по его взгляду, я не могла ничего понять, но заметила, что он весь напрягся. Я, придя в себя, поняла, что выгляжу очень глупо и собрала всю свою смелость. – Почему мы расстались?– я произнесла это очень быстро и после отвела глаза в сторону. – Лучше сесть,– он подошёл к лавочке и сел, я села рядом. Он не смотрел на прекрасный пейзаж, открывающиеся именно с этого места, он сел так, чтобы видеть моё лицо. Мне стало неудобно, и я стала наблюдать за волнами, разбивающимися о скалу. – Ты меня вспомнила?– он пристально посмотрел на меня. – Н–нет,– я пробормотала еле слышно. – Я последовала твоему совету, я нашла нашу фотографию. – А, это,– он тяжело вздохнул, судя по всему, надеялся услышать другой ответ. – Я… Мне так жаль… Помоги мне вспомнить, пожалуйста,– я посмотрела на него умоляюще. – Если бы я сам только знал истинную причину,– он опустил голову и уставился в какой–то неказистый камень, валявшийся у него под ногами. Мне оставалось только молчать и ждать, когда он будет готов высказать мне всё. Молчание было невыносимо, но я прикусила себе язык, зная, что только оторву его от мыслей и увеличу время ожидания. Я даже боялась на него взглянуть, будто он был заколдован. Мне показалось, что он вообще не собирается продолжать разговор, а просто ждёт, когда я уже свалю и оставлю его наедине самим с собой, он наверняка хотел подняться и уйти, но потом я подумала, что все эти мысли от нетерпения. Я вдохнула побольше воздуха и выдохнула, надо подождать, ничего сверхсложного. Вдруг он усмехнулся, на его лице появилась простодушная и ласковая улыбка, я смутилась ещё больше. –забавно всё это, однако,– Уоррен посмотрел на меня, продолжая всё также странно улыбаться. – Тогда я бы всё отдал, чтобы узнать «почему» мы расстались, а сейчас ты и сама горишь желанием узнать это, правда? – Да, да, наверное,– протянула я слова. – В таком случае, наш разговор можно считать уже законченным,– Уоррен как–то изменился, не то чтобы он был груб, но что–то явно переменилось. – Помоги мне вспомнить прошлое,– я сказала это так уверенно, чуть ли не приказывая. – А какой смысл? Всё равно уже ничего не изменишь,– он был каким–то равнодушным. – Чёрт, прекрати, отомстишь мне потом,– сорвалось у меня с языка. Уоррен удивленно посмотрел на меня, до этого он старался избегать смотреть мне в глаза. Он резко отвернулся, закрыл глаза, через несколько секунд снова открыл их и продолжил: – Как обычно я ждал тебя около общежития, был обычный, не предвещающий ничего плохого день. Ты вышла вовремя, я не заметил никакой перемены в твоём лице. Ты улыбалась. Я хотел тебя обнять, но ты быстро наклонила голову к моему уху и прошептала: «Мы расстаемся, прости». Я не поверил, потому что ты нежно мне улыбалась и смотрела на меня, ожидая чего–то. Я взял тебя за руку, собирался что–то сказать, но ты меня перебила, выдернула руку и сказала: «Я не шучу». Развернулась и быстрым шагом пошла прочь, я, конечно, догнал: «Что случилось, Макс?» Раньше ты никогда и ни на что не обижалась, это была единственная наша ссора, поэтому я был крайне ошеломлен. Ты остановилась: «Я сказала, что всё! Не ходи за мной, забудь меня, хорошо?» Тогда я заметил слёзы у тебя в глазах, сказал: «Почему? Я же вижу, ты плачешь. Скажи мне, я сделаю всё, чтобы тебе помочь». Ты заставила меня пообещать. А потом говоришь: «Ты пообещал и сдержи своё слово, не подходи ко мне больше». И ушла. Своё слово я нарушал, я ещё пытался с тобой поговорить, но всё оказывалось бессмысленно. Ты игнорировала меня, а потом ещё один удар. Ты в коме. – Рейчел тоже не знает, почему мы расстались,– сказала я тихо. – Не сомневаюсь,– он усмехнулся. – Ты приходил ко мне, когда я была в коме,– я взглянула на него. – Да, какое–то время приходил. Потом я, честно, просто устал. Не мог мучить себя постоянно, столько вопросов возникало, на которые я не мог найти ответа. Я сдался. – Почему ты никогда не разговаривал с Рейчел? Я думаю, тебе было бы легче справиться с этим, если…– я не успела закончить фразу. – Это ты так думаешь. – А зачем ты сделал вид, что мы едва знакомы, когда мы встретились в первый раз после комы? – Ты заранее составила список вопросов?– Уоррен ответил раздраженно,– Ты хотела, чтобы я бросился к тебе на шею или что? Согласен, я намеренно сделал вид, что не знаю тебя. Мне было интересно посмотреть на Макс, которая не избегает меня, которая не против со мной поговорить… Это было прикольно наблюдать, как ты со мной общаешься, не подозревая о прошлом,– он натянуто улыбнулся. – Это было жестоко. Мне было неприятно слушать то, что он говорит. Я хотела его треснуть, чтобы он перестал притворяться, я надеялась, что этот разговор будет откровенным, но на данный момент, я ничего не выяснила о своём прошлом. Я даже хотела уйти и забить на него, так сильно он стал меня раздражать, но я понимала, что вряд ли скоро представится случай с ним ещё поговорить. – Странное понятие у тебя о жесткости. Моё поведение скорее было некрасивым, чем жестоким. – Сейчас ты ведешь себя абсолютно по–другому, я не узнаю тебя,– сказала я серьезно. – Ха– ха– ха– ха,– он засмеялся. – Ты меня не узнаешь, ха– ха, ты ведь не помнишь, какой я был, откуда тебе знать? – Может, я и не помню наверняка, но я чувствую, что ты сейчас ведёшь себя наигранно. Он замолчал. Я уже не надеялась вызвать его на откровенный разговор, мне всё это начинало надоедать. – Что ты хочешь услышать?– он развернулся ко мне лицом и теперь смотрел в глаза,– Да, я любил тебя. Сам иногда завидовал нашим отношениям, мы друг другу доверяли. Я думал, что ты тоже меня любила. Встречались мы недолго, расстались по твоей инициативе. Когда ты попала в кому, я поначалу винил себя, думал, что я не смог тебя уберечь, защитить. Каждый день приходил в больницу, врачи ничего не обещали, а я всё верил, что ты вот– вот проснёшься. Но один раз мне внезапно пришла мысль, что будет, когда ты откроешь глаза и увидишь меня? Мне почему–то представилось, что ты сразу погонишь меня, разозлишься. Я так часто об этом думал, что просто мысль перешла в убежденность. С тех пор я решил начать новую жизнь, прошло 2 месяца, чтобы моя жизнь, наконец, пришла в относительный порядок. Я стал встречаться с Брук, она отвлекала меня от моих грустных мыслей. Единственным напоминанием о тебе оставалась Рейчел, которая постоянно укоризненно смотрела на меня, но, к счастью, ей хватало ума мне ничего не говорить. А потом я узнал, что ты вышла из комы. Сейчас я жалею, что не навестил тебя и вообще, как ты сказала, делал вид, что не знаю тебя. Но моя новая жизнь только налаживалась, я не хотел портить отношения с новой девушкой,– он замолчал, его лицо напряглось,– Ладно, я трусил. Одна мысль о том, что я вновь увижу тебя, не давала мне покоя. Ты сейчас сидишь, смотришь на меня как бы с сожалением, но фактически ничего не чувствуешь, а для меня это даже сейчас невыносимо. Боюсь, что не скоро бы к тебе подошёл, если бы ты сама этого не сделала. – На той фотографии, мы были такие счастливые. – Мне так хочется на тебя злиться, но я не могу. Смотрю на тебя и понимаю, что нет смысла. Ты другая Макс, которая никогда меня не бросала и никогда со мной не встречалась. Простишь меня за то, что я вёл себя, как придурок сейчас? – Обещай, что простишь ту Макс, которая тебя бросила,– я слегка улыбнулась. – Обещаю. Мы молча смотрели друг на друга какое–то время. У меня ещё было достаточно вопросов, на которые я так и не получила ответа или ещё не задала, но что–то мне подсказывало, что сейчас не лучшее время их задавать. Уоррен же, видимо, всё пытался разглядеть получше знакомое лицо. Я была бы вполне счастлива осознавать, что Уоррен рядом и наши отношения вроде наладились и определились, но мысль, что он с другой не оставляла меня. Признаюсь, мне хотелось, чтобы он её бросил, но тогда он бы упал в моих глазах. Сейчас представление об Уоррене было большей его частью заимствованно из сна. Добрый, умный, симпатичный парень, готовый стоять за меня стеной, оказывался похож на реального Уоррена. Но всё– таки отличался. – Кто бы знал, что так всё выйдет,– Уоррен сказал это с горечью. Сейчас, смотря на него, я чувствовала всю его боль, которую он перенес. Он не говорил вслух многое, что мог бы, но его эмоциональное напряжение передалось мне. – Я хочу больше узнать о прошлой себе. – Со временем всё узнаешь. – Меня волнует то, что Рейчел мне не сказала про наши отношения, вдруг она ещё что–то не скажет. – Хочешь, чтобы я тебе помог?– Уоррен посмотрел на меня внимательно. – Это было бы замечательно. – Хорошо. Я постараюсь, только начнём с завтрашнего дня. Мы опять замолчали. Я была бы и рада завести отвлеченную тему и поговорить о чём–то простом, но не решалась. У меня было чувство будто я виновата, я никак не могла понять, почему оно вдруг нашло на меня, но сидеть спокойно становилось всё невыносимее. – Прости, Уоррен, прости меня, пожалуйста,– я почему–то бросилась к нему в объятья. Я сама была в шоке от своего поступка, я в основном застенчива, как мне казалось, но сейчас мне было так жаль его, я хотела его как–то ободрить, что не знала, как поступить, поэтому сделала то, что считала необходимым,– Хотя я ничего и не помню, но чувствую, что виновата перед тобой. Это было так странно. Зачем только я так поступила? Что–то, наверное, произошло, о чем я не могла тебе сказать. Прости, простишь же? Боже, это так глупо, ты ведь не знаешь, что произошло? И Рейчел не знает, да и кто теперь знает? Зачем, зачем я так жестоко поступила? Уоррен явно не ожидал этого и даже растрогался, как мне показалось. Он меня тоже обнял и опустил свою голову мне на плечо, я чувствовала, как он неравномерно дышит, чувствовала, что его руки были напряжены, он меня довольно крепко сжал, что мне даже становилось не по себе. Я чувствовала тепло его тела. В это же время я продолжала шептать ему на ухо, не переставая, извинения: – Нет, нет я была не права. Можешь не прощать меня, ты правильно сделал, что…– тут я запнулась, я хотела сказать, что он сделал правильно, начав новую жизнь, но в душе знала, что я этой его «новой жизни» совсем не рада,– Черт, я не представляю, какого это было приходить каждый день на протяжении 5 месяцев, ты держал всё в себе, даже с Рейчел не говорил. Как ты не сошёл с ума? Что я говорю, ты умный, очень умный, ты бы не сошёл с ума! Знаешь, ты был в моем сне, да, я помнила о тебе, не забыла тебя. Видишь, может я и не такая плохая? Ты был очень милый и всё хотел, чтобы я сходила с тобой в кино. А еще, представляешь, ты побил один раз Нейтана. У тебя был фингал под глазом, мне было тебя так жаль, но ты повел себя, как мужчина. А потом этот конец света, подожди, я ещё не сказала, что мы вместе наблюдали затмение, хотя его не должно было быть в тот день, ты удивился тогда так. Ах да, а потом мой главный кошмар, всё разносится к чертям, я вижусь с тобой в закусочной, в «Двух Китах», ты, ты всем помогал. Уоррен, ты такой хороший. Мне так стыдно. – Я так скучал, Макс,– тихо сказал он. – Я не знаю, что было со мной до комы, но мне кажется, я могу тебя любить, можно начать всё сначала. Можно заново узнавать друг друга, не так уж плохо? – Нельзя,– он опять сел, как обычно, мне стало почему–то так грустно и обидно, оттого что он вдруг отодвинулся от меня и сказал «нельзя»,– Я обещал помочь тебе, я помогу. Я вижу, что ты сейчас говорила очень искренне, но ты и сама понимаешь. Ведь ты вспомнишь себя прошлую, я уверен, и что будет тогда? Вспомнишь причину расставания, почувствуешь своё старое отношение ко мне, вспомнишь свои старые мысли и желания, ты понимаешь, что ты можешь всё вспомнить чуть ли не завтра? Просто проснёшься и поймешь, что не чувствуешь ко мне ничего и тебе станет опять стыдно, что начала со мной этот разговор. Возможно, я и кажусь тебе сейчас относительно сдержанным и спокойным, но скольких трудов мне стоило, чтобы смочь говорить об этом спокойно. Думаешь, я не говорил с Рейчел, потому что и сам мог справиться? Так нет, не мог. И вовсе не гордость мешала, а другие причины. Одна из них то, что я действительно не мог говорить об этом. А теперь представь, что все мои знакомые знали, что мы встречались, а через неделю после расставания ты в коме оказываешься. Как думаешь, что они все начинают одновременно делать? Да, правильно, спрашивать меня что и как. Более воспитанные просто выражали соболезнования, но толку мне от них? У людей, у которых нет своих отношений, постоянно лезут в чужие. Мне тогда показалось, что ни у кого из Блэквелла нет отношений. Кажется, я ничего не сказал ещё про Нейтана. Но знаешь, я не научился ещё о нем спокойно говорить. Не могу, просто не могу. Что я хотел сказать? Да, точно, ведь ты причинишь мне новую боль, когда скажешь, что ты всё вспомнила. И ты будешь не виновата, хотя, конечно, будешь извиняться, но мне-то не легче. Сейчас моя цель – это помочь тебе всё вспомнить. Зачем? Ну в какой то степени из личного интереса, я понимаю, что вспомнив всё ты опять станешь прежней, но я надеюсь, что хотя бы из чувства благодарности и может жалости, скажешь мне наконец причину расставания,– он смотрел на меня прямо,– Что же касается Брук…В каком–то смысле я люблю её, эти отношения меня вполне устраивали, пока ты была в коме. Не буду врать, что скорее начал с ней встречаться не от большой любви, а только для того, чтобы отвлечься от моих мыслей. Может, ты и не веришь, но я действительно был в депрессии. Теперь я не могу с ней расстаться, это было бы подло. Я боюсь, что наши «свидания» могут повредить мне и Брук, поэтому я ей всё расскажу, как есть. – Опустив ту часть там, где мы обнялись?– перебила я его. – Брук тоже надо щадить. Она оказалась единственным человеком, который не пытался расспросить меня о тебе и о наших отношениях, не знаю, оттого что она и вправду хотела, чтобы я забыл тебя и переключился на неё или же она просто поняла, что для меня это сложно. – Знаешь, я недавно думала, что чуть ли не ненавижу Брук, но сейчас я понимаю, что должна быть благодарна ей, она, наверное, не такая, как я думала,– когда я это говорила, мне показалось, что я слегка покраснела, нахваливать Брук мне не хотелось, но отдать ей должное можно было. – Да, хорошая,– Уоррен застенчиво улыбнулся. –только вот я не сразу догадалась, что вы встречаетесь. Вы это скрываете или что? – Нет, не скрываем, но и не пытаемся донести это до всеобщего сведения. И у нас реально необычные отношения, мы стараемся дать друг другу свободу, при этом быть откровенными между собой. – Но как твои слова отразятся на ней, она не будет ревновать? – Будет, но она с этим справится, я же не буду держать всё в секрете. Мы засиделись с Уорреном допоздна, уже начинало холодать, и было темно. Мои руки уже замерзли, пора было уходить. Уоррен вдруг дотронулся до моего плеча и сказал: – Посмотри на небо,– и сам запрокинул голову назад. Я подняла голову. Действительно, небо было прекрасно. Миллионы маленьких сияющих точек заполняли небосвод. Меня всегда удивляло, что мы видим звёзды такими маленькими, но на самом деле они огромны. Такая крошечная точка является необъятных размеров небесным телом. И звёзды эти живут по своим собственным законам, которые люди так и не могут разгадать до конца. Впрочем, вряд ли когда–нибудь и смогут. Я поражалась тому, что эти самые звёзды светили таким же людям несколько тысяч лет назад, этих людей уже нет, и никто о них уже не помнит, но звёзды остаются. Меня тоже когда–нибудь не будет, мне становилось немного грустно от этих мыслей и как–то обидно, почему звёзды должны жить дольше меня? Я затаила дыхание, я чувствовала какое–то благоговение перед этими старейшими звёздами. Я смотрела на них и думала, о том, какая же наша жизнь короткая, а мы тратим её на какую–то ерунду. Но в то же время я подумала, а что такое ерунда? Каждый создаёт свой определенный смысл жизни, для кого–то покупки и есть самый настоящий смысл, а для кого–то – работа. Я решила не думать за всех, а подумать о себе. Я хочу быть довольной своей жизнью, а когда придет время умирать, сказать себе: «Да, ты неплохо оторвалась, Макс». Надо видеть во всём хорошее, тогда плохого не будет существовать. – Как думаешь, звёзды смеются?– вдруг спросил Уоррен. – Я думаю, они потому так долго и живут, оттого, что каждый день смеются с нас. – Я часто прихожу сюда смотреть на звёзды,– Уоррен улыбнулся. – О чём ты думаешь? – О том, что я никогда не видела падающей звезды. – Хочешь загадать желание?– Уоррен оживился. – Да, наверное. – Скажи мне его и, если я увижу падающую звезду, я его загадаю. – Разве у тебя нет своего желания? – Есть, просто мне очень хочется узнать твоё,– мы засмеялись, не знаю почему, просто было хорошо. – Ладно, у меня их много, приготовься записывать. – Подожди, мы договаривались об одной падающей звезде, а не о звездопаде,– заметил Уоррен. – Загадай заветное желание. – Такое ощущение, будто я ребенок. Загадывать желания на звезды, что может быть… – Лучше?– Уоррен подобрал слово за меня. – Желания сбываются, когда ты не сомневаешься в их возможности. – Ты разве не за науку?– я удивилась тому, что Уоррен так искренне верил в это. – Наука основывается на том, что описывает природу. Но существуют законы, которые, я так скажу, управляют «людьми». Например, закон бумеранга. Ты сделал зло – оно к тебе вернется, добро –тоже. Мы не знаем, как они работают и на чем основываются, но они существуют. Как думаешь, зачем выдумали мораль? Почему наше общество обладает какими–то законами, вроде «не убивать» и т.д., ведь мы не творим всё, что захотим, нас держат в рамках? Потому что, если бы этого не было, то законы, неизвестные нам, уже давно бы истребили людей. –тогда ты открыл новый закон. – Нет, давай откроем его вместе, проверим его на твоем желании,– Уоррен посмотрел на меня. –закон исполнения желаний? – Да. – Хорошо,– я поражалась тому, что говорил Уоррен. Он и вправду был не такой, как все, и думал иначе. – Ну?– ему не терпелось узнать моё желание. Заветного желания у меня не было. Я не хотела загадывать «мир во всём мире», «все здоровы» и тому подобное. У меня к тому же было настроение сейчас такое легкое, я была расслаблена, и хотелось загадать что–то простое. – У меня нет мечты…Но одно желание всё таки есть,– я потерла замерзшие пальцы. – Очень, очень хочу съесть большую пиццу и выпить горячий кофе. – Ха– ха,– Уоррен засмеялся заразительным смехом. – Я так и знал, что ты меня обведешь. Это легко устроить. Уоррен встал со скамейки. – «Два Кита» ещё открыты, идём. Когда я загадывала желание, я и не думала, что мы на самом деле поедем есть пиццу, я предполагала, что он посмеется и всё, но он решил довести дело до конца. Через полчаса мы уже сидели в «Двух Китах» и уплетали горячую пиццу. – Ты знаешь, что ты раньше никогда не пила кофе? Уоррен сидел напротив меня, такой же радостный и беззаботный, как я. – Ну и глупо делала,– сказала я, отпивая глоточек вкусного горячего кофе. – Ты слышал про вечеринку? – Ну да, что–то Брук говорила,– сказал Уоррен. – Ты хочешь пойти? – Собираюсь, Рейчел достала уже пропуска. А я любила вечеринки? – Не упускала возможности там повеселиться, это я тебе точно скажу,– он негромко усмехнулся. – Ты про то, что я пробила стену? – Так ты про это знаешь? Да, и про это тоже. Потом мы болтали о чём попало. Но пиццу съели мы достаточно быстро и решили дольше не гулять, а пойти уже в общежитие. Он проводил меня до моего корпуса. На улице было уже очень темно, спасали только фонари. Мы дошли и остановились, тупо глядя друг на друга. Он поправил свои волосы, улыбнулся и мы продолжали стоять и смотреть в упор, я на него, а он на меня. – Пусть тебе приснится сказочный лес с голодными пушистыми белками,– неожиданно сказал Уоррен. Я посмотрела на него, не понимая, в чём прикол. Это было смешно и глупо, я рассмеялась. – Раньше мы, прощаясь, желали друг другу необычные сны. – Серьезно? И кто это придумал?– мне было смешно, я смеялась так, что у меня уже покалывал живот. – Это придумала ты. Теперь твоя очередь пожелать мне сон. Я на минуту задумалась. – Желаю, чтобы тебе приснился полёт к звёздам,– проговорила я, перестав смеяться и только улыбаясь, смотря на своего «бывшего» парня. – Брук тоже будет желать тебе сон? – Нет, я ей не рассказывал,– он погрустнел, упоминая Брук. – Доброй ночи, Уоррен,– сказала я и стала подыматься по лестнице. – Хороших снов, Макс,– он помахал рукой и отправился к своему общежитию. Прогулка с Уорреном мне понравилась. Я рада тому, что Уоррен не против помочь мне вспомнить всё. Рада, что мы так легко нашли общий язык, что он перестал вроде обижаться и был счастлив провести со мной время. Я шла и улыбалась. Но одной мысли я боялась. Я не хочу сейчас в него влюбляться. Я хочу быть с ним друзьями, как в моём сне. Да, возможно, это как–то парадоксально, ведь я недавно просила его начать всё с начала, заверяла, что могу его полюбить. Но… Дружба же это тоже «любовь», но только другая. И она меня вполне устраивала. Подходя к своей комнате, я вспомнила, что обещала зайти к Кейт. Кейт уже была переодета в пижаму и лежала на кровати, читая книгу. У неё была уютная комната, в углу стояла клетка с хорошеньким кроликом, на диване лежала скрипка. – Я думала, ты не придёшь,– сказала Кейт, не отрываясь от книги. – Рассказывай, – Кейт наконец посмотрела на меня, я стояла и смущенно улыбалась. – Чего ты такая довольная? – Скажи мне, ты знала, что я с Уорреном встречалась?– спросила я напрямик, потому что тянуть не хотелось. – Да,– Кейт заметно встревожилась, она абсолютно не умела скрывать свои чувства. – Это просто жесть, никто не знает, почему мы расстались. Ты же не знаешь? – Это должно быть известно только тебе,– Кейт осторожно посмотрела на меня, я не сильно придавала значения её волнению. – Ладно. Я обещала рассказать про Нейтана? Слушай тогда. Мы поехали на пляж, и он мне рассказал о том, что было после «этого». Я сначала очень волновалась, но оказалось, он вроде раскаялся и изменился. Ещё он благодарил тебя за поддержку, это удивительно то, что ты сделала Кейт. Наверное, многие тебя осуждали. – Ты же знаешь, меня не волнует их мнение. – Всем бы так. Нейтана, например, это сильно заботило,– я присела на её кровать. – Я, если честно, от всего сердца была рада за него, он вёл себя не так, как я представляла. Я думала, что он всех презирает и считает ниже себя, унижает других, но тот Нейтан, с которым я говорила не такой. Мы недолго проболтали с Кейт, в основном обсуждали Нейтана. Единственное, что мне запомнилось из разговора это совет Кейт не делать поспешных выводов. Я попрощалась с ней и наконец очутилась в своей любимой комнате, Рейчел все ещё сидела на диване, слушала музыку и лазила в ноуте. Мы посмотрели какую–то французскую комедию, хотя я уснула на половине, но Рейчел досмотрела до конца и осталась спать на моём диване.