Здравствуйте! Я - ваша вредина!

Я проснулся довольно рано. Еще до завтрака я успел позвонить Пеппер и даже своим деловым партнерам (что делал довольно редко). Обычно организационными вопросами всегда занималась Вирджиния, но на этот раз я запланировал кое-что грандиозное. К завтраку Мария не вышла (а если честно, то я так и предполагал). Я надеялся, что успею приготовить хоть какую-нибудь воспитательную речь, ведь это будет моей первой попыткой исполнения своего родительского долга. Пока я старательно пережевывал диетические вафли и перемалывал в своей голове наставления для Марии, домработница решила преподнести мне сюрприз. - Мистер Старк, - деловито начала она, - я надеюсь, что вы уведомлены - сегодня у меня выходной. Как и было оговорено, завтрак я приготовила, а сейчас ухожу. - Ничего не знаю насчет выходных, - я нахмурился. Мне сегодня предстояла попытка в выполнении роли отца, но вот становится на день хозяюшкой-наседкой я совершенно не планировал. – Возьмете выходной в другой день, когда вернется мисс Поттс. - Нет, мистер Старк, - она уперла руки в боки, - я договорилась о выходном в этот день за три месяца, и планов менять не собираюсь. До свидания, мистер Старк. Я вернусь к своим обязанностям завтра утром. Я обомлел. И куда делась серая мышка, которая так удачно была тенью все это время, и ведь она боялась даже заговорить со мной, а теперь посмотрите! Даже хамит! Наверное, это Вирджиния оказывала на нее столь хорошее влияние, и домработница сохраняла скромность… Да уж, без Пеп нам будет куда сложнее, чем я предполагал. Послышался уверенный топот, и я, убежденный, что это возвращается домработница, открыл перед собой газету, напуская тем самым на себя равнодушный вид. - Решили вернуться? – безразличным тоном поинтересовался я, когда до меня донесся писк кофеварки. - Уже на вы? – гаденько пропел девичий голосок. – Какая честь! - Фи, - скривился я, откладывая газету, - сколько сарказма, вместо извинительного тона. Доброе утро, кстати. И тут бы мне начать ругаться, но как я мог? Как мне было начать, если вот она, Мария, рылась в шкафчике, явно намереваясь найти сладкое, и напевала себе под нос какую-то песенку? Как я мог начать серьезный разговор с ней, если она так была похожа на маленького пакостного ребенка в пижамке с мышками и в тапочках с ушами? - Доброе, - как бы в задумчивости ответила она, и еле слышно, словно говорит с собой, добавила: - где-то, где-то тут были…Ой! За этим чудным «Ой» последовал дразнящий звук разбивающегося стекла. - К счастью, – я попытался сохранить самый равнодушный вид, но никак не мог скрыть свою улыбку. - Что разбила? - Баночки с перцем, - Мария поморщилась и отошла в сторону, - а где Кандида? - А у нее сегодня выходной, так что совок тебе в руки и приятно учихаться. Маша фыркнула и выскользнула из кухни. Вернулась она уже с совком и щеткой. - Как позавтракаешь, будь готова к приходу доктора Яшли, - я все же решил посвятить её в свои скромные планы на это утро. - Ладно, - кивнула Мария и принялась махать щеткой. Пока я просматривал новости и разбирал почту, Мария все же умудрилась успеть позавтракать и даже навела порядок в своей комнате. Доктор приехал примерно через час, как мы с ним и договаривались. Я проводил его в комнату Маши, и оставив поручение Джарвису присматривать за ними, отправился ожидать Яшли в гостиной. Как только прием был закончен, доктор направился ко мне, чтобы передать рецепт на лекарства, дать пару-тройку советов, ответить на мои вопросы, ну и конечно получить свой гонорар. - Ей нужна в основном стабильная обстановка дома, нежели дорогущие лекарства, - отчитывал меня Яшли, поправляя на своем кривом носу круглые очки. – У нее самый обыкновенный нервный срыв, усугубленный температурой. Простуду то я вылечить в силах, но вот лезть к ней в голову я бы не стал… Мне уже наскучило слушать его монотонную тираду, так что я его прервал: - Ей нужен психолог? Я открыл перед Яшли дверь гостиной и намеревался его проводить до лифта, дабы по возможности не увеличивать время нашей беседы. - Не уверен, что со своим характером Мария и специалисту откроет свои чуланы. Пусть с ней поговорят её близкие… Не напрямую конечно, так, заболтают её, и невзначай узнают. Дети болтливы… - Да-да, - я уже начинал потихоньку выходить из себя. - Извините, сэр, - вдруг словно опомнился Яшли, и его щеки залил неровный румянец, - позвольте поинтересоваться, но не совсем по делу? - Ну? – я остановился перед лифтом, с нетерпением ожидая, когда же доктор все же уйдет. - А кем вам приходится Мария? - Действительно не по делу, - оборвал я, - до свидания, Яшли. Как только створки лифта захлопнулись, я тут же направился к Марии. Девчушка развалилась на кровати. Она лежала на спине раскинув руки и ноги в разные стороны и свесив голову, её взгляд сверлил стену. - О, - удивился я, - чего это ты распласталась? - Не мешай мне, я думаю, - нахмурившись ответила она, видимо не собираясь менять своего положения. - О чем, позволь узнать? – я облокотился на дверной косяк, старательно стараясь скрыть свою улыбку (и уже который раз за это утро). - О бренности бытия, - она была совершенно серьезна, даже печальна. Но я ей почему-то не верил. - Ой ли? Она резко села, скрестив ноги перед собой, и, глубоко вздохнув, страдальчески поинтересовалась: - Можно ли мне хотя бы включить телевизор? - Не-эт, - теперь я улыбался во весь рот. Все же она обманывала! - Но почему? - Ты просто наказана. - Но чем мне заниматься? - Математикой например. Джарвис к твоим услугам, - мне стало ясно: еще каких-нибудь пару минут, и она меня уболтает. Поэтому я решил не вступать с ней в перепалку, а просто смыться: - Я в аптеку, вернусь скоро, будь паинькой. - А телевизор? – донеслось мне в след, но отвечать я не стал. Выезжать в город мне совсем не хотелось, ведь это означало покинуть свою крепость. Опять шум города, множество людей, удивленных взглядов… Надоело, не хочу, но надо. Все свое внимание я старался сосредоточить на дороге, думать о машинах, а не вспоминать нападения читаури. Мне было трудно забыть их визит, но труднее всего мне казалось перебороть тяжелый страх, засевший у меня где-то в мозгу. - Так, - напяливая солнечные очки, бормотал я, - аптека, я еду в аптеку. Через два квартала я увидел зеленую вывеску и тут же свернул, припарковываясь напротив входа. Для меня не существовало таких проблем, как парковка. Стоило мне зайти в здание и взять в руки корзинку, как возле меня тут же оказалась девушка-консультант. - Могу я вам чем-нибудь помочь? – вежливо поинтересовалась она. Я вытащил из нагрудного кармана рецепт и протянул ей с просьбой придерживаться списка. Она развернула вдвое сложенный листок, быстренько просмотрела каракули, и кивнув сказала, что все принесут на кассу. - И советую вам занять очередь, - сказала она напоследок. «Черт, очереди», - выругался про себя я. Мне очень давно не приходилось стоять в очередях, ведь все покупки уже давно совершали домработницы. Однако сейчас у меня особого выбора не было, так что я покорно пристроился к веренице, тянувшийся к кассе. Дабы скоротать время, я поднес к уху коммуникатор, вызывая Джарвиса. - Да, сэр? – тут же отозвался искусственный интеллект. - Чем занимается вредина? - с какой-то долей веселости поинтересовался я. - Болтает по телефону… - Что? - Разговаривает по стационарному телефону, - осторожно повторил дворецкий. - Живо все отключай, она же наказана! - Да, сэр, - отчеканил он, и тут же отключился. Убирая коммуникатор, я почему-то сразу решил переключить свое внимание, чтобы не впадать в привычное мне раздражение. Очередь была не такой уж и большой: передо мной стояло три человека. Прямо передо мной стояла немолодая женщина, за руку которой держался маленький белобрысенький мальчик. На их одежде не красовались знаменитые лейблы, но они и не выглядели оборванцами. Несмотря на то что их внешний вид был весьма аккуратным, но было также заметно, что одежда хорошо поношена. - Мама, - шепотом позвал парнишка, тряся мать за руку, - а можно это? – он указал на стеклянную чашу с батончиками. Его мать заглянула в свой полупустой кошелек и с сожалением отрицательно замотала головой: - Не сегодня, сынок. Я перевел взгляд на стойки. Огромная чаша, на которою указывал мальчишка была полна цветными батончиками, походящие на шоколадки, по бокам которых было крупно выведено «Гематоген». Чуть выше была еще чаша, но уже заполненная разноцветными торбочками с аскорбиновой кислотой. А еще выше располагалась еще одна чаща с батончиками, но эти были уже чуть длиннее, да и их упаковка была немного другая, на ней было выведено «Мюсли». Я перевел свой взгляд на парня, который с каким-то непонятным мне трепетом смотрел на чащу с гематогеном. - И что, это вкусно? – спросил я у него. Мальчишка засмущался, кивнул мне, и тут же ухватив свою мать за руку спрятал свое лицо в складках её длинной юбки. Мне вспомнилось, как по утрам моя мать давала мне целую ложку рыбьего жира, как она бегала за мной и как упрашивала, чтобы я его пил… Не долго думая, я взял и высыпал все содержимое трех чаш к себе в корзинку – может Мария будет есть гематогенки с удовольствием. Подошла моя очередь и я протянул свою кредитку, даже не задумываясь о затраченных средствах. У выхода я вновь увидел мальчишку, что стоял передо мной в очереди. Он с нетерпение ждал маму, которая убирала купленные лекарства в сумку. Я подошел к нему и присев, открыл свой пакет с полезными сладостями. - Угощайся, - я дружественно улыбнулся. Мальчик опять засмущался и сделал шаг назад, к матери. Он взглянул на нее, а та, удивленная увиденной картиной улыбнулась сыну и кивнула. Мальчик молча сделал шаг на встречу ко мне и с осторожностью заглянул в пакет. Он выбрал желтенький батончик гематогена. - Спасибо, - прошептал он. - Бери еще, - я улыбнулся шире. Мальчишка отрицательно замотал головой, и тогда я сам вытащил целую горсть гематогена и протянул ему. Он взял и еще раз пропищал «Спасибо». Еще раз улыбнувшись, я направился к машине. Чудом мне удалось найти на кухне три бамбуковых чаши (из любимой серии Пеппер) для того чтобы распихать в них сладости и поставить на самое видное место – на обеденном столе. Марию я нашел в том же расположении, в котором я её и покинул, словно она и не вставала с кровати. - Успела наговориться? – беззлобно поинтересовался я. - Неа, - честно ответила она, и в её голосе даже не было издевки, - я звонила близнецам Стэнфордам. - Друзья? - Да, лучшие, - она села на кровати и принялась нащупывать ногами свои тапочки, - может, пора пообедать? - Вот, - я хлопнул в ладоши, - за этим и пришел. Предлагаю на выбор: пицца, фастфуд, китайская еда, суши? - Предлагаю обойтись пиццей два сыра и колой! – приободрилась Мария. - Договорились, я пошел заказывать. - А мне что делать? – болтая ногами спросила она и наклонила голову вправо. - Твое наказание не ограничивает тебя в перемещениях по дому, так что пошли. Не в башню же тебя запирать. - Без подобающего дракона в башню не сяду! Поминутно препираясь мы таки сумели заказать себе обед, которым потом с огромным удовольствием и съели. Сытый и довольный я расположился на большом диване, а Мария, потягивая из трубочки колу, полулежала в кресле. Каждый из нас молча подумывал о том, чем себя занять. Марии явно не хотелось оставаться одной, поэтому она засыпала меня предложениями поиграть в шахматы, в шашки или даже в нарды. Она предложила также сыграть в игровую приставку, которую она с удовольствием притащила из своей комнаты. С самым добродушным видом я принял её и… спрятал. В конце концов, хоть пару дней она и в самом деле побудет наказанной. Мы позвонили Пеппер и только больше получаса Маша жаловалась ей на свое нелегкое бремя наказаний. Вирджиния осталась непреклонной и наказания не смягчила, но посоветовала Марии наведаться в нашу библиотеку (вроде бы где-то там одиноко лежит томик романа, который Пеп когда-то очень понравился). В шахматы мы тоже сыграли. И в шашки. И даже в нарды. И даже в монополию. Но на твистер я не согласился, даже при том, что Джарвис стал настаивать на том, что очень хочет «крутить стрелочку». После ужина (мы снова заказали пиццу, но только из морепродуктов), Мария отцепилась от своих затей с настольными играми и, захватив с собой молоко и пару батончиков с мюслями, ускакала к себе в комнату. Нет, в самом деле, я был очень не против нашего милого времяпрепровождения, но как только хлопнула дверь Машиной комнаты, я схватил ноутбук и уселся с ним в гостиной. - Джарвис, ты мне нужен, - предупредил я дворецкого, намереваясь немного поработать. Но поработать нам не дали. Минут через двадцать, после того как в доме воцарилась тишина, в гостиную влетала Мария. Безумный вид, трясущиеся руки, ошарашенный, пугающий взгляд. - Отдай. Мне. Пожалуйста. Таблетки, - шепотом, выделяя каждое слово и запинаясь выдавила она. - Что случилось? – я не на шутку перепугался. Мои пальцы похолодели. Нервным движением Мария провела по лбу, собирая капельки пота, и опять попросила вернуть ей снотворное. - У тебя началось привыкание! – я постарался успокоится. Но по крайней мере мой голос звучал спокойно. – Я не дам тебе таблеток. - Пожалуйста, - хрипло произнесла она, и сжала кулаки. - Объясни, что происходит? Из нее вырвался жалобный стон, и по щеке покатилась слезинка, которую она тут же резко вытерла. - Прошу, - голос Марии звучал, словно это было отдаленное эхо. Это был не тот голос, который сегодня так весело скандировал «Победа!». Но и её взгляд пугал не меньше: он был каким-то безумным, но при этом совершенно безучастным. - Нет, - отрезал я. Всхлипнув, Маша сорвалась с места и, на ходу сшибив вазу, убежала в свою комнату. Я сомневался лишь мгновение, и уже в следующее шел за ней. Коротко постучав, я открыл дверь. Почти у входа в белой, жирноватой луже валялись осколки – все что осталось от банки, в которой хранилось молоко. Так же на полу валялись и батончики. Мария, обхватив голову руками и поджав колени к груди, сидела у левой стены, закрывая спиной вход в гардеробную. По щекам её стекали слезы. - Маша, - тихо позвал я, но она даже не шевельнулась. Я осторожно подошел к ней и сел рядом, выставляя ноги перед собой. - Мне только кажется… - зашептала она, словно меня не было рядом, - этого нет! – Она на секунду перевела взгляд на меня, но потом тут же уставилась в ту же точку, куда и смотрела ранее – на диванчик в углу комнаты. – Кто там? - Там никого нет, - уверено сказал я, внимательно поглядывая на Марию. С горькой усмешкой она закивала и, всхлипнув, пробормотала, что сходит с ума. В комнате воцарилась тишина. - Я вижу её, - вдруг отчетливо сказала Маша, и закрыв лицо ладонями, заплакала. – Я вижу её! Мне только кажется!! – Голос Маши становился все увереннее, она почти кричала. – Я так больше не могу! Я схожу с ума! Что я мог сказать? Что должен был сделать? Я не знал. Я не перебивал её, но просто слушал. Я надеялся, что если Маша выговорится, то ей станет легче. Мария тяжело вздохнула и разом выпалила, что иногда ей кажется, будто где-то рядом находится её мать. - Она ехала слишком быстро, - всхлипнула Маша, - а я просила её! Просила! Просила сбавить скорость… а потом, в больнице… даже тетка не приходила ко мне. Словно я не часть их семьи, словно я посторонний человек. Маша сбивалась, перескакивала от одного к другому и снова возвращалась к аварии, но я понимал её. Её неровное повествование было для меня понятно: я постепенно складывал пазл её жизни до встречи с нами. Она рассказывала о жизни с бабушкой, потом, как жила с теткой. Плача, она говорила, как мать всегда держала её на дистанции. Что-то невнятное твердила о школе, и о том, как она попала в каратэ… И опять вернулась к аварии. Снова и снова. Она говорила и говорила, но так и не отводила взгляда от диванчика, одиноко стоящего в углу комнаты. В окнах начинал брезжить мягкий свет, предвещая восход солнца. Мария уже не плакала и у нее совсем не осталось сил на разговоры. Её голова упала мне на плечо, дыхание было неровным, да и саму её слегка потрясывало. Я осторожно поднялся, придерживая её голову и поднял, чтобы перенести на кровать. Она не проснулась. Тогда я укрыл её и, бросив злобный взгляд на диван, вышел из комнаты.