Следуя за тобой

Хватит. С меня хватит! Даша, быстро и тихо пробормотав что-то вроде извинений, побежала в сторону служебного выхода, на что, впрочем, едва кто-то обратил взгляд. Стоящий на одном колене и протягивающий кольцо Софии Павел был слишком интересной мишенью для постороннего любопытства. От свежего воздуха, обрушившегося после душного отеля, едва не закружилась голова, и Даша, покачнувшись, рукой ухватилась за стену. Это все. Она не помнила, как добралась до дома, яркие фонари и веселые вывески слились в единое желтое пятно. Девушка с остервенением терла лицо, смывая яркий макияж. Бежать. Единственное, что билось сейчас в её голове. И смотря на зеркало, с грустью отражающее заплаканное красное лицо, Даша решилась. Её здесь больше ничего не держит. Что оставлять? Подругу, отказавшуюся от нее? Работу, не приносящую удовольствия? Павла, чувства которого потухли так легко, будто их и не было? Никиту, вернувшегося к Светлане? Впрочем, здесь девушка даже чуть смутилась, ощущая как возрастает чувство вины. Она же обещала все ему рассказать… Достаточно! В чемодан, сумку и маленький рюкзачок уложились практически все вещи, и Даша с сожалением пробежала взглядом по квартире. Миллион, непролитые слезы, всепоглощающая радость, острая обида – о чем они только не болтали с Юлькой по вечерам, порой позвякивая бокалами. А сейчас она там, в Элеоне, лежит и плачет, уткнувшись в подушку… Что же делать? Забылись все мелкие обиды, конфликты. И, даже понимая всю досаду и правду в словах подруги, Даша так хотела ей помочь, прекрасно осознавая, что где-то сейчас Вова явно глотает что-то крепкое в надежде напиться и забыться. Образы Софии и Павла меркли перед быстро сложившимся планом действий по воссоединению друзей, и Даша сняла рюкзак, доставая оттуда необходимое… Разговор с Вовой дался тяжело. Мужчина, привыкший верить фактам, долго не мог поверить в Дашины слова, да и алкоголь явно не содействовал. Почти отчаявшись, девушка схватила его за руку.

- Честно, Даш…Только честно и честно, скажи, - мужчина выговаривал каждое слово четко и медленно – Это все только из-за Алехина? - Вов, ты меня вообще слушал?! - Честно, только не ври мне, - кажется, совсем не слышал. - Любит. Она любит. И хотела бы дочку или сына, похожих на тебя. Понимаешь? - взгляд Вовы по-прежнему пуст. - А почему ты сейчас здесь? – неожиданный вопрос. – Почему не Юля? - Ей сейчас очень плохо, - и Даша не кривит душой. – И… Вов, поговори с ней. Пожалуйста. Тебе же плохо. И ей. Не дайте сломать вас, пожалуйста, - кажется, в нем что-то зажглось. Пусть и только на секунду, но он выпрямился и отставил стакан с виски. - И что я ей скажу? Привет, любимая, давай поговорим? – слышна горечь. - Да пусть даже так. Только приди, - Дашина улыбка искренна. – Кто знает, вдруг слова сами придут? - Кто знает, - мужчина задумался. - Ты же отличный следователь, - Вова чуть хмыкает, - и можешь распознать правду… - Если бы мог, давно бы уже всё понял, - перебил девушку майор. - А теперь ты уже все знаешь. И поймешь точно. К тому же…,- Даша достала небольшой конверт и крепко зажала его в руке Вовы. – К тому же, у меня к тебе небольшая просьба. Передай это Юле. - А ты…? – непонимающий взгляд. - У меня эти два дня выходные, и очень многое надо сделать, - девушка приподняла уголки губ. – Очень многое нужно исправить. И она будет ждать тебя, а не меня. Пожалуйста… - Я…ладно, - тяжелый выдох, заставивший просиять девушку.

Плоская подушка на двухярусной кровати хостела казалась мягче лебяжьего пуха и, смежив усталые веки, Даша провалилась в глубокий сон, чтобы проснуться в уже новой жизни. - Ой, извините! – проснулась Даша резко и неожиданно, будто ее резко толкнули. Впрочем, это оказалось практически так. Новая постоялица хостела, молодая невысокая девушка с огромным рюкзаком, неаккуратно развернулась и сильно задела её руку. - А? – спросонья Канаева ничего не поняла, ощущая ноющую боль в руке. - Простите, я не хотела, - затараторила новая постоялица, смешно размахивая руками. – Просто я тут развернулась…и вот, задела вас. - Ничего, мне все равно пора просыпаться, - Даша кинула взгляд на экран мобильного. 13.47 - Еще раз извините. Я – Таня, - девушка сняла с себя толстовку с капюшоном, показывая длинные белокурые волосы, собранные в хвост, с несколькими синими прядками. - Даша, - пробормотала Канаева, пытаясь прикинуть план действий на сегодня. - Очень приятно. А вы откуда здесь? – бодрость ее новой знакомой стала чуть раздражать Дашу. - Из Волчанска. - А я из Перми, - жизнерадостно сообщила Татьяна. – Вот решила посмотреть на столицу, впервые здесь. - Я рада за тебя, только не обожгись от красоты, - Даша спрыгнула с постели, взяв в руки небольшую косметичку. - О чем ты? - Да так, ни о чем, - наконец нашла в себе силы улыбнуться Канаева. Парни-портье за стойкой улыбнулись и синхронно махнули Даше рукой, приветствуя. Даша кивнула и, увидев Михаила Джековича, за что-то распекающего белл-боя, направилась к нему. - Извините, Михаил Джекович, а София Яновна на месте? - Дарья? У вас разве не выходной? – чуть хмурится заместитель управляющей, однако видя очевидное волнение на лице девушки, решает не задавать лишних вопросов. – Она сейчас должна быть либо у себя в кабинете, либо в ресторане. Советую начать со второго. - Спасибо, - сердечно благодарит Даша и спешит в сторону «Victor», однако замирает, услышав веселый голос с акцентом. Тело реагирует быстрее, чем мысли, и Канаева моментально сходит с пути и заходит в ресторан параллельно с выходящим Павлом Аркадьевичем, скрываясь за стеклянной дверью. Тот слишком занят разговором по телефону. Миновало. Быстро оглянувшись назад и увидев, что серб идет к по направлению к лифтам, Даша оглядывает ресторан: Софии не видно, зато здесь Настя. - А Софии Яновны здесь нет? - Она только что ушла к себе, - Настя приветливо улыбнулась. – Что-то случилось? - Нет-нет, там по работе, - выдавила Даша из себя ответ. – Спасибо. - Да не за что, - задумчиво глядя вслед портье произнесла Настя. - Дарья, вы уверены? – в голосе управляющей, кажется, слышны даже нотки участия. – Это серьезное решение да еще с такими сроками. - Да, София Яновна. Думаю, так будет всем лучше, - разумеется, Толстая видела не только и прикусывание губ, и крепко сжатые руки, и слышала, как пристукивает нога Даши, но и решительный огонь в глазах портье. - Ну что ж, я не имею права вас задерживать в таком случае, - управляющая расписалась на заявлении об увольнении по собственному желанию. – Я прямо сейчас отнесу это в кадры и бухгалтерию, расчет придет в течение трех дней. На работу можно не выходить уже с завтрашнего дня. Все документы можно будет получить по почте, я об этом позабочусь. - Спасибо, - София Яновна кивнула и обратилась к своим документам. – И…можно еще, пожалуйста, одну просьбу? - Что такое? – в глазах Толстой появился интерес. - Можно…ну…пока не сообщать никому о моем увольнении? – видя непонимание начальницы, Даша решила уточнить. – Вообще никому. Я… я хочу доделать все дела. - Думаю, что это вполне возможно, - холодный и деловой тон, - однако умалчивать об этом более суток я не смогу. Послезавтра начинается ваша со Светланой смена, и будут вопросы. Тем более, что мне нужно искать вам замену. - Этого хватит, - с облегчением выдохнула девушка. – Спасибо вам. Даша встала и направилась к выходу, прежде чем ее остановил голос Софии. - Даша! – девушка вопросительно обернулась. – Удачи вам. Канаева кивнула в ответ и легко закрыла за собой дверь. Управляющая отложила документ, в который пыталась вчитаться до прихода портье, вернее уже бывшей портье, и откинулась на кресло. Ей должно было стать легче от того, что якобы соперница – хотя соперница ли – ушла по собственному желанию, но почему-то не становилось. Легкий стук в дверь отрезвил Софию, на что она властно отозвалась: - Войдите! Заглянула Настя и, слегка извиняясь, проговорила что-то об ожидающем встрече в ресторане заказчике. - Да, конечно. Передай Тимофею Алексеевичу, что я сейчас подойду, буквально три минуты, надо зайти в кадры. Юля проснулась очень тяжело, ощущая дикую жажду. Голова весила тонну, а подняться или даже просто перевернуться не было ни сил, ни желания. Вокруг будто пелена. - Даш, - прохрипела она, - притащи воды, а! Даш…, - черт. Память услужливо подкинула события прошедших суток. – Твою мышь… Обида, досада, горечь накатили неожиданно, и дышать снова стало тяжело. Как же я ненавижу… Ну и теперь делать? - Худший день в моей жизни, - пробормотала Юля, вылезая из постели. Сил, откровенно говоря, не было. Да и настроения тоже. Остатки виски на дне бутылки показывали одну из причин головной боли. - И что теперь? – снова этот риторический вопрос. Быстрее вылезти из опостылевшего белого платья, небрежно скинуть его на пол. Распустить волосы, бросая ленту на разобранную постель, куда вскоре отправились и украшения. Прохладный душ едва ли поднял настроение, зато потерялось ощущение дурноты. Хотелось просто ничего не делать сейчас, сегодня, завтра и еще долго, долго и долго…Безнадежность буквально ломала её. Внутри стало пусто-пусто. Перед глазами, словно фото, стояли её счастливые моменты с Вовой. Ну и даже иногда Дашкой, чего врать. И это осознание, что ничего больше не осталось. Они с ним не посмеются, не подурачатся… И он её не поцелует. И не простит!!! Девушка зарылась лицо в подушку, больше не в силах сдерживать слезы. День плавно сменился вечером, и уже легкая ночная дымка сменила сумерки, как вдруг раздался стук в номер. - Я никого не звала! – полуразборчиво прокричала Юля. – Идите отсюда! Однако гость явно хотел увидеть владелицу номера и вновь постучал. - Нет тут никого! И стук в третий раз. - Твою мышь, я же говорила, чтобы вы все…, - на негнущихся ногах, слегка пошатываясь, Юля поплелась открывать дверь. – Я хочу…, - она замерла. На пороге стоял муж. С потухшими глазами, всклокоченными волосами, в свадебном костюме. - Вова…, - резко появившийся комок в горле не дал договорить фразу. Внутри все будто свернулось в узел. - Юля, - было видно с каким трудом майору давались слова, однако он продолжал, - мне кажется, что нужно поговорить. Девушка кивнула и чуть посторонилась, впуская гостя. Дверь захлопнулась совсем неслышно… Стоит ли описывать весь тот разговор? Перечислять моменты тяжелого молчания или когда слова шли из самого сердца? Как в одной известной песне: «Ты не поверишь, - мне легко, мне так легко. Я предаю её огню, а пальцы обжигая, прощаю Вас и отпускаю.» Когда все слова были исчерпаны, то им на смену пришли касания. Мягкие и нежные, обжигающие и страстные. Сбитое дыхание. Резкие порывы. Прощение дано и получено. - А куда мы с тобой поедем? У нас же…медовый месяц, - мурлыкала Юля супругу, ощущая себя самым счастливым человеком. Жизнь все-таки – крутая штука. - А куда ты хочешь? – Вова лежал с прикрытыми глазами, забыв обо всем на свете. Да, жизнь - это дорога с самыми странными поворотами. Позавчера, вчера, сегодня – всего три дня, но кажется, что между ними лежит пропасть. - Куда угодно, - игриво прошептала молодая супруга. – Хоть в Антарктику, к пингвинам. - Не-е-е-е-е, - делано открестился Вова. – Я бы в тепло. - Как скажешь, - зевнула девушка. – Поехали к кенгуру, я только за, - сознание уже уплывало на волнах сна, как внезапно майор кое-что вспомнил. - Юля, Юляш, - чуть потряс он её за плечи, нарвавшись на недовольное сонное мычание. – У меня тут кое-что есть, просили передать. - Кто, что и кому…Может завтра? Или когда там мы проснемся. - Ладно, - покладисто согласился Вова. – Давай потом. Кто знает, если бы это «потом» наступило бы «тогда», может все сложилось бы и по-другому. Утро для молодоженов наступило в третьем часу дня и не с солнечными лучами, а со стуком в дверь. - Юля! Это Никита, открой, пожалуйста! - Мы женаты только-только, а к тебе уже ходят другие мужики? – усмехнувшись сквозь уходящий сон, пробормотал Вова, не желая покидать блаженное тепло. - Они просто тебе завидуют, - у Юли было потрясающее настроение, и бодрой походкой, не забывая чуть вильнуть бедром, она поплыла к двери. - Доброе утро, Никита Андреевич. Что-то случилось? – не стесняясь, Юля сооружала из волос подобие конского хвоста. Это же Никита, свой человек, как она его окрестила. Вернее был. - Ты не знаешь случайно где Даша? – с волнением спросил Дягилев. – На работе у нее выходной сегодня, мобильный вообще недоступен. Дома тоже никого. - Я…, - замялась Юля, вспоминая их последний разговор. – Я не знаю, Никита Андреевич. - Давай без этих церемоний, - нетерпеливо отмахнулся мужчина. – Я понимаю, что наверняка невовремя, но мне очень нужно с ней поговорить по поводу Светы, Алехина…да и всего. Где я могу ее найти? - Не знаю, - виновато потупила глаза девушка. – Но дома ее явно уже нет. - Черт! – выругался Никита. – Ладно. Если она вдруг позвонит – дай знать, - и он быстрым шагом направился к лифту. Закрыла дверь в номер Юля со смешанными чувствами. Столь яркая эйфория постепенно гасла, снедаемая заговорившим чувством вины. Супруг уже сидел в постели, потягиваясь и подставляя лицо так удачно выглянувшему солнцу. - Ну и зачем он приходил? - Спрашивал про Дашку, - что-то в голосе жены заставило мужчину вынырнуть из благостного состояния и прищуриться. - А что с ней? - Он это…найти ее не может. Дома ее нет, мобильный недоступен… - Как это? А где она может быть? Мы же вот недавно виделись, - недоумевал майор. - Ну на свадьбе все виделись, он потом её потерял, - Юля легла спиной к супругу, кусая губы. Она же все сделала правильно, но почему так… так хреново? И где сейчас Дашка? - Нет, она на работе ко мне приходила. После того… Юль! Точно! Вот что я забыл! –метнувшись к своему пиджаку, Вова достал оттуда чуть помятый конверт. – Она просила тебе передать. - На работу? Так, погоди! Дай-ка письмо! Что ж ты молчал-то? – Юля быстро схватила конверт, вскрывая, и вытащила небольшой лист бумаги. - Тебе, моя милая супруга, в тот момент хотелось только одного. Я ненадолго в душ, - когда уже через несколько минут посвежевший и умиротворенный майор вышел из ванной, то нашел свою жену, быстро упаковывающую вещи в огромный чемодан. – Я что-то упустил? - Вова, нам нужно вернуть Дашку.